Новости

«Листая старые подшивки»

ВАЛЕРИЙ БАРИНОВ: «ИМИДЖ ЗЛОДЕЯ МЕНЯТЬ ПОЗДНО»

Валерий Баринов часто играет в кино. И в основном мерзавцев.

Он — актер Малого театра, очень много снимается. Но для зрителей Валерий Баринов — прежде всего интриган-управляющий Хлебонасущенский из «Петербургских тайн».

- Валерий Александрович, вы часто появляетесь в сериалах. Нравится?

- Для меня это — мощнейшее средство воздействия на людей. Но, к великому сожалению, экран переполнен сериалами, романтизирующими бандитскую жизнь. Смотришь такое кино — и уже не понимаешь, кто хороший, кто плохой: все герои, все умирают красиво. А в мозгах зрителей, особенно молодых, это откладывается и, боюсь, вырабатывает определенный стереотип поведения. Я и сам на экране много народу передушил-поубивал. Но старался показать, что дело это невероятно противное и поступать так может только плохой человек. Недавно вот снова достался мне персонаж с нехорошим прошлым. Режиссер Михаил Туманишвили снял меня в нескольких сериях по детективам Незнанского «Марш Турецкого». Играю бизнесмена, на которого «охотятся».

- А как в «Петербургских тайнах» оказались?

- Я и раньше снимался у Леонида Пчелкина. А в сериале «Дни и годы Николая Батыгина» играл основателя династии стеклодувов. Моим партнером был Олег Иванович Борисов, которого считаю величайшим артистом. Мы с ним еще по Питеру были знакомы, вместе на радио работали, а сейчас читаю его «Дневники» просто с восторгом! Еще играл несколько эпизодов в сериале, посвященном драматургу Сухово-Кобылину. А потом случайно встретился с Пчелкиным на телевидении, тот и говорит: «Слушай, есть роль. Ужасно интересная, но большая! Занудливый управляющий, у которого все время требуют денег, а он отвечает: «Денег нет! « И так серий сорок...» А тогда «Петербургские тайны» были уже популярны — мой Хлебонасущенский ведь только в одиннадцатой серии появляется. Я согласился. Первой снимали сцену Хлебонасущенского и Морденко (его играл Миша Филиппов). И когда мы ее сыграли, я понял: роль — гениальная, чистой воды Достоевский.

Снимали сериал по мотивам романа, и многое сценарист Анатолий Гребнев и сорежиссер Вадим Зобин дописывали прямо на ходу. Сам я текст всегда учу, что называется, после команды «Мотор!». Отмечаю свои куски маркером и, пока гримируюсь, запоминаю. На «Петербургских тайнах» эта моя способность очень пригодилась. Прихожу на съемки, Пчелкин мне: «Учил текст?» — «Нет!» — «Вот и молодец — мы тебе новый написали!» И приносят монолог на три-четыре страницы: «Подъячий Семенов должен по закладным получить 17 процентов, а если 30 процентов вычислить после закладки дома и продажи леса...» Когда я это все после двух-трех прочтений заучивал, на меня смотрели как на чудотворца. А я просто запоминал мелодику фраз. Особенно Федосееву-Шукшину мое умение удивляло: сама она с текстом очень мужественно боролась, заучивала дома и потом рвалась поскорее отсняться, пока не забыла. Вообще в этом сериале артисты были подобраны изумительные и атмосфера на съемках царила прекрасная. А сценарий последних двенадцати серий был написан Вадимом Зобиным уже помимо романа: специально выстроил сюжет на нас с Шукшиной.

- Снимали «Петербургские тайны» в Петербурге?

- Там снимали только проходы по улицам. А так — искали Петербург в Москве. К примеру, для эпизода, где я убийство дворника готовлю, присмотрели интерьер 1-й градской больницы — там колонны оказались подходящие. Сцены, которые по сюжету происходят в Калуге, тоже снимались в окрестностях Москвы — в Царицыне и Звенигороде. Но когда я оказался в Калуге на гастролях, обнаружил, что все калужане уверены: съемки шли в их родном городе.

Еще запомнился смешной эпизод в монтажной. Пчелкин монтировал нашу с Игорем Ясуловичем сцену в трактире «Ерши», где мимо нас бегали половые. И вдруг закричал: «А этот как сюда попал?» По экрану с тряпкой бегал... Леня Голубков.

Когда сериал только начинали, это был просто артист Пермяков, известный узкому кругу. Но после пресловутой рекламы он стал такой знаменитостью! Менять что-то было уже поздно — так и шныряет в «Петербургских тайнах» Голубков с тряпкой, изрядно отвлекая внимание от действия.

- Новые кинопредложения есть?

- Написан очень интересный сценарий, специально на меня. Если все состоится — это счастье. В «Доме для богатых» сыграл домовладельца — делового, но не подлого человека. А вот в «Сибирском спасе» — опять злодей. Но я не борюсь за свой имидж: его уже не исправишь.

- Как отдыхаете от кино?

- Я очень загружен в театре: кроме Малого, где у меня много ролей, играю в студии «Человек» и «A parte». Когда в одном интервью спросили, хожу ли я в театр, честно ответил: «Каждый день два раза! Утром на репетицию, вечером — на спектакль». Но вообще я — футбольный болельщик. И человек азартный: играю во все, во что можно играть. Люблю преферанс — эта игра замечательна тем, что тут надо уметь думать и подбирать партнеров, которые умеют острить. Играю в домино, бывал на ипподроме. А вот в казино дал себе слово не ходить: хоть я и работающий человек, но не настолько шикарно живу.

- Ваши домашние за вас болеют?

- Они смотрят мои работы. Особенно жена и мама, которая живет в Орле: я и сам оттуда родом. А вот сын Егор мои фильмы видит реже, он человек занятой и сам артист, в этом году пришел в Малый театр. Ну а дочка Саша еще маленькая, ей восемь лет. Мы с ней однажды гуляли в парке около дома, навстречу — какая-то женщина: «Ой, Сашенька, у тебя такой знаменитый дедушка!» Дочка насупилась, но я даже загордился: вроде пора в дедушки, а я всего лишь папа!

Татьяна ИСКАНЦЕВА
«Финансовая Россия», 14.12.2000