Новости
Соло для Каюрова с оркестром.
В императорском театре умеют шутить не хуже других.
Звезды Малого впервые собрались в одном спектакле, где каждый сыграл свою мелодию.
Соло для Каюрова с оркестром. В императорском театре умеют шутить не хуже других. Звезды Малого впервые собрались в одном спектакле, где каждый сыграл свою мелодию.
Соло для Каюрова с оркестром.
В императорском театре умеют шутить не хуже других.
Звезды Малого — Юрий Каюров, Афанасий Кочетков, Виктор Борцов, Анатолий Торопов, Владимир Носик, Алевтина Евдокимова и Лилия Юдина — впервые собрались в одном спектакле, где каждый сыграл свою мелодию.
Сегодня в театре редко ставят спектакли о людях преклонного возраста: невесело наблюдать за персонажами, «вышедшими в тираж». И все-таки Малый решил остановиться на малоизвестной пьесе Иржи Губача «Старый добрый оркестр», в котором действуют одни старики.
Эта сентиментальная история о 70-летних джазистах-одноклассниках, приехавших в город юности, чтобы сыграть прощальный концерт, подкупает своей душевностью и теплотой. И вместе с тем, нужно ли это «ретро» нынешней публике? Не будем торопиться с выводами, ибо молодость прекрасна, но и осенняя пора человеческой жизни таит в себе немало интересного. В том числе и для сцены. Все зависит от поведения действующих лиц, их внутреннего настроя, оттого, как играют артисты. Ведь когда-то публика ломилась на спектакль Анатолия Васильева «Соло для часов с боем», где были собраны великие мхатовские старики.
Я не собираюсь проводить натужных параллелей и приподнимать спектакль режиссера Владислава Константинова. Он, конечно, проиграл бы, если бы задался целью показать, сколь трагичной бывает одинокая старость, и напирал на жалость. Тогда-то публика уж точно покинула бы зал через полчаса, ибо сострадание нельзя навязывать, оно или возникает в процессе действия, или не возникает. Самое интересное заключается в том, что жалеть в этом спектакле некого, наоборот, хочется позавидовать семи персонажам, жизненный азарт которых вызывает изумление и даже восхищение. Все четверо джазистов в исполнении Торопова, Борцова, Кочеткова и Каюрова не какие-то там «лабухи», а заядлые игроки, проживающие каждый свой день как последний. Им надо успеть насладиться солнечным утром, чашечкой кофе (вопреки больному сердцу), обыграть в карты своего друга и на вырученные деньги купить новую рубашку, чтобы в ней встретить возлюбленную юности. Неважно, что теперь она тоже постарела, ведь память-то сердца осталась…
Все четверо бедны, как церковные крысы, живут на скромную пенсию, но, по сути, эта бедность и делает их свободными, потому что им нечего терять и не за что держаться. Никогда прежде мне не приходилось видеть такого легкого, порхающего, словно мотылек, Юрия Каюрова, получающего удовольствие оттого, что его Адик может одновременно обольщать двух женщин — воздушную нимфу Андулу (Лилия Юдина) и «тяжелоатлетку» Термину (Алевтина Евдокимова), и в конце концов ни с одной из них не остаться. Ведь им непонятно, как это можно ночью купаться в озере вместе с цыганами или читать поэмы в крематории при прощании родственников с усопшими. В черном юморе драматурга нет ничего противоестественного, так как ирония героев распространяется и на смерть, с которой они давно на «ты», каждый день выгоняя ее в дверь.
Самое смешное заключается в том, что в течение всего спектакля они так и не сыграют свои музыкальные «шедевры»: то контрабас у них реквизируют за долги, то пианист Пинта (Виктор Борцов) и саксофонист Шаня (Афанасий Кочетков) станут выяснять дела давно минувших дней. Эти старые чудаки вовсе не так уж безобидны, как может показаться. Инициатор всего этого сборища Ведя — скрипач (Анатолий Торопов), не задумываясь, тратит все свои скудные сбережения, только бы они не достались обидчику— зятю.
В спектакле лирика органично соединилась с бурлеском, ностальгия с авантюризмом. У каждого актера есть свое соло и возможность поиграть на «крупном» плане. Режиссер поступил как истинный стратег: он использовал лидерские качества известных актеров для того, чтобы между ними постоянно шла борьба — кто лучше сыграет. Таким образом, в спектакле возникла та самая энергия, которая двигает действие вперед, не давая ему пробуксовывать. Получилось честное соревнование «марафонцев», бегущих на длинную дистанцию, потому что, судя по всему, спектакль долго продержится в репертуаре, — на радость зрителям и корифеям-исполнителям, которые, соединившись вместе, смогли сыграть свою мелодию: пусть и старую, но никогда не выходящую из моды.
Любовь ЛЕБЕДИНА.
«Труд», 20 декабря 2003 г.
В императорском театре умеют шутить не хуже других.
Звезды Малого — Юрий Каюров, Афанасий Кочетков, Виктор Борцов, Анатолий Торопов, Владимир Носик, Алевтина Евдокимова и Лилия Юдина — впервые собрались в одном спектакле, где каждый сыграл свою мелодию.
Сегодня в театре редко ставят спектакли о людях преклонного возраста: невесело наблюдать за персонажами, «вышедшими в тираж». И все-таки Малый решил остановиться на малоизвестной пьесе Иржи Губача «Старый добрый оркестр», в котором действуют одни старики.
Эта сентиментальная история о 70-летних джазистах-одноклассниках, приехавших в город юности, чтобы сыграть прощальный концерт, подкупает своей душевностью и теплотой. И вместе с тем, нужно ли это «ретро» нынешней публике? Не будем торопиться с выводами, ибо молодость прекрасна, но и осенняя пора человеческой жизни таит в себе немало интересного. В том числе и для сцены. Все зависит от поведения действующих лиц, их внутреннего настроя, оттого, как играют артисты. Ведь когда-то публика ломилась на спектакль Анатолия Васильева «Соло для часов с боем», где были собраны великие мхатовские старики.
Я не собираюсь проводить натужных параллелей и приподнимать спектакль режиссера Владислава Константинова. Он, конечно, проиграл бы, если бы задался целью показать, сколь трагичной бывает одинокая старость, и напирал на жалость. Тогда-то публика уж точно покинула бы зал через полчаса, ибо сострадание нельзя навязывать, оно или возникает в процессе действия, или не возникает. Самое интересное заключается в том, что жалеть в этом спектакле некого, наоборот, хочется позавидовать семи персонажам, жизненный азарт которых вызывает изумление и даже восхищение. Все четверо джазистов в исполнении Торопова, Борцова, Кочеткова и Каюрова не какие-то там «лабухи», а заядлые игроки, проживающие каждый свой день как последний. Им надо успеть насладиться солнечным утром, чашечкой кофе (вопреки больному сердцу), обыграть в карты своего друга и на вырученные деньги купить новую рубашку, чтобы в ней встретить возлюбленную юности. Неважно, что теперь она тоже постарела, ведь память-то сердца осталась…
Все четверо бедны, как церковные крысы, живут на скромную пенсию, но, по сути, эта бедность и делает их свободными, потому что им нечего терять и не за что держаться. Никогда прежде мне не приходилось видеть такого легкого, порхающего, словно мотылек, Юрия Каюрова, получающего удовольствие оттого, что его Адик может одновременно обольщать двух женщин — воздушную нимфу Андулу (Лилия Юдина) и «тяжелоатлетку» Термину (Алевтина Евдокимова), и в конце концов ни с одной из них не остаться. Ведь им непонятно, как это можно ночью купаться в озере вместе с цыганами или читать поэмы в крематории при прощании родственников с усопшими. В черном юморе драматурга нет ничего противоестественного, так как ирония героев распространяется и на смерть, с которой они давно на «ты», каждый день выгоняя ее в дверь.
Самое смешное заключается в том, что в течение всего спектакля они так и не сыграют свои музыкальные «шедевры»: то контрабас у них реквизируют за долги, то пианист Пинта (Виктор Борцов) и саксофонист Шаня (Афанасий Кочетков) станут выяснять дела давно минувших дней. Эти старые чудаки вовсе не так уж безобидны, как может показаться. Инициатор всего этого сборища Ведя — скрипач (Анатолий Торопов), не задумываясь, тратит все свои скудные сбережения, только бы они не достались обидчику— зятю.
В спектакле лирика органично соединилась с бурлеском, ностальгия с авантюризмом. У каждого актера есть свое соло и возможность поиграть на «крупном» плане. Режиссер поступил как истинный стратег: он использовал лидерские качества известных актеров для того, чтобы между ними постоянно шла борьба — кто лучше сыграет. Таким образом, в спектакле возникла та самая энергия, которая двигает действие вперед, не давая ему пробуксовывать. Получилось честное соревнование «марафонцев», бегущих на длинную дистанцию, потому что, судя по всему, спектакль долго продержится в репертуаре, — на радость зрителям и корифеям-исполнителям, которые, соединившись вместе, смогли сыграть свою мелодию: пусть и старую, но никогда не выходящую из моды.
Любовь ЛЕБЕДИНА.
«Труд», 20 декабря 2003 г.
Дата публикации: 22.12.2003
Соло для Каюрова с оркестром.
В императорском театре умеют шутить не хуже других.
Звезды Малого — Юрий Каюров, Афанасий Кочетков, Виктор Борцов, Анатолий Торопов, Владимир Носик, Алевтина Евдокимова и Лилия Юдина — впервые собрались в одном спектакле, где каждый сыграл свою мелодию.
Сегодня в театре редко ставят спектакли о людях преклонного возраста: невесело наблюдать за персонажами, «вышедшими в тираж». И все-таки Малый решил остановиться на малоизвестной пьесе Иржи Губача «Старый добрый оркестр», в котором действуют одни старики.
Эта сентиментальная история о 70-летних джазистах-одноклассниках, приехавших в город юности, чтобы сыграть прощальный концерт, подкупает своей душевностью и теплотой. И вместе с тем, нужно ли это «ретро» нынешней публике? Не будем торопиться с выводами, ибо молодость прекрасна, но и осенняя пора человеческой жизни таит в себе немало интересного. В том числе и для сцены. Все зависит от поведения действующих лиц, их внутреннего настроя, оттого, как играют артисты. Ведь когда-то публика ломилась на спектакль Анатолия Васильева «Соло для часов с боем», где были собраны великие мхатовские старики.
Я не собираюсь проводить натужных параллелей и приподнимать спектакль режиссера Владислава Константинова. Он, конечно, проиграл бы, если бы задался целью показать, сколь трагичной бывает одинокая старость, и напирал на жалость. Тогда-то публика уж точно покинула бы зал через полчаса, ибо сострадание нельзя навязывать, оно или возникает в процессе действия, или не возникает. Самое интересное заключается в том, что жалеть в этом спектакле некого, наоборот, хочется позавидовать семи персонажам, жизненный азарт которых вызывает изумление и даже восхищение. Все четверо джазистов в исполнении Торопова, Борцова, Кочеткова и Каюрова не какие-то там «лабухи», а заядлые игроки, проживающие каждый свой день как последний. Им надо успеть насладиться солнечным утром, чашечкой кофе (вопреки больному сердцу), обыграть в карты своего друга и на вырученные деньги купить новую рубашку, чтобы в ней встретить возлюбленную юности. Неважно, что теперь она тоже постарела, ведь память-то сердца осталась…
Все четверо бедны, как церковные крысы, живут на скромную пенсию, но, по сути, эта бедность и делает их свободными, потому что им нечего терять и не за что держаться. Никогда прежде мне не приходилось видеть такого легкого, порхающего, словно мотылек, Юрия Каюрова, получающего удовольствие оттого, что его Адик может одновременно обольщать двух женщин — воздушную нимфу Андулу (Лилия Юдина) и «тяжелоатлетку» Термину (Алевтина Евдокимова), и в конце концов ни с одной из них не остаться. Ведь им непонятно, как это можно ночью купаться в озере вместе с цыганами или читать поэмы в крематории при прощании родственников с усопшими. В черном юморе драматурга нет ничего противоестественного, так как ирония героев распространяется и на смерть, с которой они давно на «ты», каждый день выгоняя ее в дверь.
Самое смешное заключается в том, что в течение всего спектакля они так и не сыграют свои музыкальные «шедевры»: то контрабас у них реквизируют за долги, то пианист Пинта (Виктор Борцов) и саксофонист Шаня (Афанасий Кочетков) станут выяснять дела давно минувших дней. Эти старые чудаки вовсе не так уж безобидны, как может показаться. Инициатор всего этого сборища Ведя — скрипач (Анатолий Торопов), не задумываясь, тратит все свои скудные сбережения, только бы они не достались обидчику— зятю.
В спектакле лирика органично соединилась с бурлеском, ностальгия с авантюризмом. У каждого актера есть свое соло и возможность поиграть на «крупном» плане. Режиссер поступил как истинный стратег: он использовал лидерские качества известных актеров для того, чтобы между ними постоянно шла борьба — кто лучше сыграет. Таким образом, в спектакле возникла та самая энергия, которая двигает действие вперед, не давая ему пробуксовывать. Получилось честное соревнование «марафонцев», бегущих на длинную дистанцию, потому что, судя по всему, спектакль долго продержится в репертуаре, — на радость зрителям и корифеям-исполнителям, которые, соединившись вместе, смогли сыграть свою мелодию: пусть и старую, но никогда не выходящую из моды.
Любовь ЛЕБЕДИНА.
«Труд», 20 декабря 2003 г.
В императорском театре умеют шутить не хуже других.
Звезды Малого — Юрий Каюров, Афанасий Кочетков, Виктор Борцов, Анатолий Торопов, Владимир Носик, Алевтина Евдокимова и Лилия Юдина — впервые собрались в одном спектакле, где каждый сыграл свою мелодию.
Сегодня в театре редко ставят спектакли о людях преклонного возраста: невесело наблюдать за персонажами, «вышедшими в тираж». И все-таки Малый решил остановиться на малоизвестной пьесе Иржи Губача «Старый добрый оркестр», в котором действуют одни старики.
Эта сентиментальная история о 70-летних джазистах-одноклассниках, приехавших в город юности, чтобы сыграть прощальный концерт, подкупает своей душевностью и теплотой. И вместе с тем, нужно ли это «ретро» нынешней публике? Не будем торопиться с выводами, ибо молодость прекрасна, но и осенняя пора человеческой жизни таит в себе немало интересного. В том числе и для сцены. Все зависит от поведения действующих лиц, их внутреннего настроя, оттого, как играют артисты. Ведь когда-то публика ломилась на спектакль Анатолия Васильева «Соло для часов с боем», где были собраны великие мхатовские старики.
Я не собираюсь проводить натужных параллелей и приподнимать спектакль режиссера Владислава Константинова. Он, конечно, проиграл бы, если бы задался целью показать, сколь трагичной бывает одинокая старость, и напирал на жалость. Тогда-то публика уж точно покинула бы зал через полчаса, ибо сострадание нельзя навязывать, оно или возникает в процессе действия, или не возникает. Самое интересное заключается в том, что жалеть в этом спектакле некого, наоборот, хочется позавидовать семи персонажам, жизненный азарт которых вызывает изумление и даже восхищение. Все четверо джазистов в исполнении Торопова, Борцова, Кочеткова и Каюрова не какие-то там «лабухи», а заядлые игроки, проживающие каждый свой день как последний. Им надо успеть насладиться солнечным утром, чашечкой кофе (вопреки больному сердцу), обыграть в карты своего друга и на вырученные деньги купить новую рубашку, чтобы в ней встретить возлюбленную юности. Неважно, что теперь она тоже постарела, ведь память-то сердца осталась…
Все четверо бедны, как церковные крысы, живут на скромную пенсию, но, по сути, эта бедность и делает их свободными, потому что им нечего терять и не за что держаться. Никогда прежде мне не приходилось видеть такого легкого, порхающего, словно мотылек, Юрия Каюрова, получающего удовольствие оттого, что его Адик может одновременно обольщать двух женщин — воздушную нимфу Андулу (Лилия Юдина) и «тяжелоатлетку» Термину (Алевтина Евдокимова), и в конце концов ни с одной из них не остаться. Ведь им непонятно, как это можно ночью купаться в озере вместе с цыганами или читать поэмы в крематории при прощании родственников с усопшими. В черном юморе драматурга нет ничего противоестественного, так как ирония героев распространяется и на смерть, с которой они давно на «ты», каждый день выгоняя ее в дверь.
Самое смешное заключается в том, что в течение всего спектакля они так и не сыграют свои музыкальные «шедевры»: то контрабас у них реквизируют за долги, то пианист Пинта (Виктор Борцов) и саксофонист Шаня (Афанасий Кочетков) станут выяснять дела давно минувших дней. Эти старые чудаки вовсе не так уж безобидны, как может показаться. Инициатор всего этого сборища Ведя — скрипач (Анатолий Торопов), не задумываясь, тратит все свои скудные сбережения, только бы они не достались обидчику— зятю.
В спектакле лирика органично соединилась с бурлеском, ностальгия с авантюризмом. У каждого актера есть свое соло и возможность поиграть на «крупном» плане. Режиссер поступил как истинный стратег: он использовал лидерские качества известных актеров для того, чтобы между ними постоянно шла борьба — кто лучше сыграет. Таким образом, в спектакле возникла та самая энергия, которая двигает действие вперед, не давая ему пробуксовывать. Получилось честное соревнование «марафонцев», бегущих на длинную дистанцию, потому что, судя по всему, спектакль долго продержится в репертуаре, — на радость зрителям и корифеям-исполнителям, которые, соединившись вместе, смогли сыграть свою мелодию: пусть и старую, но никогда не выходящую из моды.
Любовь ЛЕБЕДИНА.
«Труд», 20 декабря 2003 г.
Дата публикации: 22.12.2003
Художественный руководитель Малого театра — народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Партнеры
Информационная поддержка
Оценка качества услуг учреждений культуры
