Новости

«Листая старые подшивки»

РЕАЛЬНОМУ ЩОРСУ БЫЛО ТРУДНЕЕ

...Военный в фуражке и с букетом цветов нервно ходил по мосту возле Кремля, а рядом с ним кто-то бежал кому-то навстречу, люди обнимались и целовались. И нам так хотелось, чтобы девушка нашего героя, которой он назначил встречу несколько лет назад, тоже появилась! Эти кадры из фильма «В шесть часов вечера после войны», которому в ноябре исполнилось 55 лет, волнуют нас до сих пор. Невероятно приятно и то, что исполнитель главной роли все еще здравствует, порой даже выходит на сцену и даже продолжает сниматься. Народному артисту, лауреату нескольких Государственных премий Евгению Самойлову сейчас 87 лет.

Он получил известность еще до Великой Отечественной, сыграв в фильме Александра Довженко «Щорс». Помню сцену, где Щорс- Самойлов в шинели, наброшенной на одно плечо, вместе с бойцами, только что вышедшими из боя, мечтает о будущем: «А почему весь земной шар действительно не превратить в сад? Это так просто...» Бойцы сидят, как зачарованные, а вся земля перед ними вдруг зацвела яблоневым садом. Самойлов был идеальным актером романтического кинематографа. Его герои улыбчивые и открытые, душевные и горячие сердцем вызывали огромное расположение публики. К тому же он был красив, а это еще больше подкупало зрителя. Поклонники Самойлова шли на фильмы «Светлый путь», «Сердца четырех», «Крушение эмирата», «Неуловимый Ян», «Зачарованная весна» в первую очередь из-за того, что там снимался их кумир.

- Евгений Валерианович, расскажите, как состоялась ваша встреча с Довженко?

- Я работал тогда в театре Мейерхольда. Всеволод Эмильевич ставил спектакль «Одна жизнь» по роману Николая Островского «Как закалялась сталь», где я репетировал роль Павки Корчагина. Это было, по сути, первое обращение советского театра к ставшему позже классическим произведению. Спектакль был доведен до генеральной репетиции, но по ряду причин не вышел. Однако на одном из прогонов меня увидел ассистент из группы Довженко и пригласил на пробы. У них была отснята уже значительная часть картины «Щорс», а исполнитель главной роли еще не был найден. И оказалось: то, что я внутри себя «наработал» для образа Павки, очень хорошо «легло» на образ 23-летнего Щорса, каким его представлял себе режиссер.

- Прошло шестьдесят лет, помнится ли сам процесс работы?

- Конечно, ведь с той замечательной ленты и началась по-настоящему моя кинобиография. Довженко стремился наполнить фильм революционной романтикой, хотел сделать его динамичным, более половины картины он снимал в движении, что тогда было непривычно. Мне пришлось вырабатывать стремительную походку, жесты волевого человека, ежедневно упражняться в верховой езде. Чтобы больше быть похожим на Николая Щорса, я даже худел, перешел на диету. Но, надо сказать, Александр Петрович снимал фильм не столько о Щорсе, сколько о своем украинском народе, о его революционной борьбе. Довженко стремился своими лентами воспитывать в молодежи сознание собственной силы, что было столь необходимо в тревожные предвоенные годы.

- Но за поиском общего приподнятого настроя ленты он не забыл, наверное, о работе с актером?

- Да. Для Довженко не существовало исполнителей главных и второстепенных ролей каждому уделял равное внимание, с каждого требовал одинаково. Он добивался от нас высочайшего накала чувств, чтобы каждый говорил от лица революции.

- Говорят, вас так обожали, что любой ресторан, если вы вдруг в нем появлялись, могли не закрывать хоть всю ночь. А как вообще Евгений Самойлов, любимец публики, пришел в искусство?

- Почти случайно, ведь стать-то мечтал живописцем. В школьном драмкружке декорации расписывал. Однажды приятель, сосед по парте, уговорил меня вместе попробоваться в частную театральную школу Н. Ходотова. Из чувства локтя я пошел: меня приняли, а товарища нет. Я служил актерскому искусству семьдесят лет, и примером для меня всегда оставались кумиры театральные актеры старой школы, подвижники своего дела, отдавшие себя сцене без остатка. Актеру всегда необходимо жить немелкими заботами, иметь чуткое сердце, открывать ветрам жизни душу.

- Актеры любят рассказывать о курьезах на съемках, с вами они случались?

- Да нет. Роли, как правило, были серьезные. Вспомните, почти все мои герои люди военные: лейтенант Бурунов в «Адмирале Нахимове», Михаил Фрунзе в «Крушении эмирата»... В «Героях Шипки» я играл генерала Скобелева (страшно вспоминать, как на съемках в Болгарии я проводил целые дни на жаре, на коне, в мундире царской армии из толстенной шерсти), в «Ватерлоо» героя Франции генерала Домброна, в ленте «Они сражались за Родину» старого генерала Советской Армии. Актерский труд это труд до пота, на выносливость, пока сердце выдержит, и что для других порой выглядит курьезом, для нас совсем не смешно. Помню, как снимали «Щорса». Летишь на коне, кругом взрывы, песок в лицо, комья грязи летят, падаешь... Только молодость выручала да сознание того, что реальному Щорсу -человеку беззаветной храбрости и кристальной чистоты, образ которого мне доверили воплотить, было еще труднее.

Петр ЧЕРНЯЕВ
«Тверская 13», 12.01.2000