Новости

Премьера. «Три сестры» А.П.Чехов.

Варвара Андреева (Ирина):
«Если бы знать, чего хочешь от жизни…»

Почему три сестры не уехали в Москву? Я думаю, это главный вопрос пьесы. Ирина, моя героиня, мучается им. Она с самого начала полна надежд, мечтаний о другой, лучшей жизни, и все эти надежды связаны с отъездом в Москву. В первом акте это светлая, абсолютная уверенность: мы приедем в Москве, брат станет профессором… Для меня с Москвой связано все: надежды на работу, на любимого человека. И чем дальше разворачивается действие пьесы, тем меньше остается веры, надежды… В третьем акте я уже понимаю, что мы никогда не уедем в Москву, и значит, ничего не свершится. И выхожу за нелюбимого…
Так часто бывает: ждёшь, что наступит другая жизнь, а пока варишься в этой. А потом оказывается, что мы в этой так и остаемся. И в чем проблема – вовне или внутри человека? Конечно, внутри. Я думаю, что это беда и страдание всех чеховских героев. Почему, например, Иванов не хочет начать все заново? Почему не хочет изменить взгляд на жизнь? Наверное, это боль и самого Чехова отчасти. Герои «Трех сестер» не сумели себя перебороть, совершить поступок. Все оказывается только на словах. Почему наша интеллигенция хороша только в разговорах на кухне?
Что такое чеховский герой? Это неуверенный в себе человек, скованный, сомневающийся, что сделать и как поступить. Только Наташа знает четко, чего она хочет. А мы оказываемся слабее, не можем что-то преодолеть. Почему слабые люди выглядят привлекательнее? Это нам так близко, мне кажется. Это русская интеллигенция. Хорошо бы, конечно, всегда точно знать, чего ты в жизни хочешь, уметь добиваться своих целей, но происходит не совсем так. Или совсем не так. Все хотели счастья, а не получается. Федотик, Роде, Соленый, Тузенбах – все влюблены в Ирину, но она никому не может ответить взаимностью, сердце не лежит. И с Тузенбахом она не была бы счастлива…
Мы говорили о том, почему мою героиню всегда называют Ириной, никогда уменьшительным именем. Но это современный взгляд на вещи… Это сейчас было бы странно, если бы мне говорили: Варвара. Ольга – тоже не Оля, а Ольга. Я думаю, что это, прежде всего, связано с культурой, отношениями того времени. А Машу, наверное, Чехов особенно любил, потому и называет так тепло: не Марией, а Машей. А вообще, к женщинам в то время было принято обращаться по полному имени…
Я не думаю, что Ирину можно назвать холодной. Она испытывает ужасный дискомфорт, когда ей признаются в любви, а она не может ответить взаимностью. Мне кажется, если бы она была равнодушна, то ничего бы не ждала, ничего не хотела от жизни. Она же хочет любить. Я не хочу ее играть как человека, изначально неспособного любить. Тогда играть нечего. Здесь, мне кажется, нужно играть девушку, полную надежд на жизнь, на любовь, и вдруг разрыв, земля уходит из-под ног. Ничего не остается.
Тузенбах говорит, что они встречаются с Ириной пять лет, видятся каждый день. Он ежедневно приходит к ней, провожает ее с работы домой, усталую. Иногда она может голову ему на плечо положить… А это уже другое. Ирина примеривается к Тузенбаху, но что-то там внутри не то.
И еще я думаю о самоедстве чеховских героев. Может быть, Ирина и любит, но «странною любовью». У Маши любовь случается, она захлестывает, как волна, и Маша с этим ничего не может поделать. А у Ирины чувство приходит как-то по-другому. Кулыгин говорит, что у нее характер мягче, чем у Маши. Может быть, если они видятся с Тузенбахом пять лет, она начинает что-то чувствовать. Только думает, что настоящая любовь какая-то другая, вот как у Маши. Но ведь у всех людей все по-разному. Один страстный, другой таит чувства в себе… Она всегда недовольна собой, это ее самоедство.
Все чеховские пьесы заканчиваются мыслью: надо жить. Неудачная жизнь, но надо жить. И в «Дяде Ване» так. В «Трех сестрах» все удачно складывается только у Наташи. Может быть, нерешительные люди симпатичны Чехову, потому что он сам был такой. Я читала переписку Чехова с женщинами, которые его очень любили. С Ликой Мизиновой, Еленой Шавровой. Ах, как они его любили, и как же он бегал от их любви! Так что, ему можно задать тот же вопрос, что и Ирине: может быть, он был неспособен любить? Но потом, чего он только не прощал своей жене… Т.е., мне кажется, что неуверенность и самоедство исходят от самого Чехова. Он был человек мягкий, сомневающийся, колеблющийся… Таковы и его герои.