Новости

БОРИС КЛЮЕВ: «ЧТО НЕ СЫГРАЕШЬ ЗА ХОРОШИЕ ДЕНЬГИ!»

Изысканно-импозантный Борис КЛЮЕВ особенно хорош в ролях щеголей и вальяжных аристократов. Они могут быть людьми благородными и негодяями, но, как правило, обладают острым умом и хорошим чувством юмора. Во время апрельских рижских гастролей, посвященных 250-летию Малого театра, мы увидим Бориса Владимировича в роли «очень важного господина» Крутицкого в комедии Островского «На всякого мудреца довольно простоты».

Интеллигентный мальчик из дворовой шпаны

— Вам часто приходилось играть людей благородного происхождения. А есть ли в самом Борисе Клюеве «голубая кровь»?

— Клюевы всегда отличались незаурядной внешностью, в нашем роду было много красивых женщин. Но мы не из дворян. Мой дед из-под Дмитрова, где у него была какая-то недвижимость. Он был околоточным надзирателем (почти по Островскому!) и умер еще до революции. А все, что связано с его биографией, надолго было похерено, и фотографию деда я в первый раз увидел только в 40 лет. Но знаю, что наши Клюевы всегда славились интеллигентностью своей. Дед дал моему отцу и обеим его сестрам очень хорошее образование.

— А кем был ваш отец?

— Актером. Он умер, когда мне было только четыре года, но, видимо, сумел мне что-то передать. Отец окончил Вахтанговскую школу, уехал, будучи молодым энтузиастом, в Комсомольск-на-Амуре, нахлебался там всего, что полагается, среди тамошних зэков и бандитов. Вернулся и работал в одном из московских театров. Потом началась война, а в 36 лет он умер. Память о нем я храню.
Я был интеллигентным мальчиком, что почему-то всегда вызывало у нашей московской дворовой шпаны ненависть ко мне. Пришлось заняться спортом и добиться, чтобы в конце концов меня стали уважать за умение дать отпор любому противнику. Тем не менее ребята моего послевоенного поколения стремились к знаниям, тянулись к культуре. Какие-то школьные спектакли мы придумывали... Я жил в одном доме со своим одноклассником Мишей Шабровым (потом он написал песню «Лаванда»), недавно мы вспоминали с ним, кто из наших где.
И вдруг оказалось, что огромное количество той самой московской шпаны пошло в искусство — в живопись, литературу, театр... И когда я общался с нынешним председателем лиги российских сценаристов Эдуардом Володарским (автором сценария к фильму «Проверки на дорогах», пьесы «Шпана замоскворецкая»), он тоже заметил, какой неожиданный выброс дало это поколение.

— И кто же вышел из вашего двора?

— О, двор был вообще очень интересный! Этот знаменитый дом на улице Алексея Толстого, у Никитских Ворот, называется «Утюг». К нему была сделана пристройка для Театра Мейерхольда, где жили актеры Евгений Самойлов, Боголюбов. По двору бегала Таня Самойлова... Огромное количество жило артистов, музыкантов. Обладавший необыкновенным чувством юмора Аркаша Хайт вдруг совершенно неожиданно стал писателем. Тот же Михаил Шабров окончил педагогический институт, а потом стал песенником. Несколько ребят стали художниками, кто-то архитектором...

— Сегодня снова полно «шпаны»?..

— Очень много. Но тогда это было от разрухи и бедности, а сейчас стало модно, и более того — они живут лучше всех, ездят на дорогих машинах. Но интеллекта, к сожалению, это не прибавляет. Сегодня все больше «по понятиям» люди живут...

А выключил ли я утюг?

— Что вас все-таки побудило пойти в артисты? Наследственность, актерское соседство или..?

— Конечно, на генетическом уровне это было заложено. Но в 6-м классе к нам в школу пришла Клавдия Михайловна Половикова, мама знаменитой актрисы Валентины Серовой (которая жила напротив, а ее дочка училась в нашей 660-й школе). И поставила у нас школьный спектакль «Чертова мельница» по чешскому автору, так как мы тогда дружили с какой-то школой в Праге. Вот в этом спектакле, который мы играли в Доме архитектора, я и вышел впервые на сцену. В роли Люциуса, черта 1-го разряда. Успех был ошеломляющий! Меня в школьном буфете пропускали без очереди. Это произвело на меня большое впечатление. (Смеется.) Я пошел в драматическую студию при Доме журналиста и уже не мыслил для себя другой профессии. Хотя мама видела меня инженером.

— Кто особенно на вас повлиял как на артиста?

— Прежде всего, учитель мой — очень известный театральный педагог и режиссер Леонид Андреевич Волков. Затем — Борис Николаевич Ливанов, великолепные Леонид Викторович Варпаховский и Борис Андреевич Бабочкин, который доверил мне очень много ролей. В частности, я был партнером Элины Быстрицкой — в то время уже звезды. И мне, молодому, начинающему, играть с ней любовные сцены было ужасно тяжело. Бабочкин мне доверил, с моей интеллигентской мордой, играть Кудряша в «Грозе».

— Был ли у вас такой человек в кино?

— Нет, к сожалению. В кино на меня наибольшее впечатление произвел такой момент. В одном фильме у нас была сцена с Евстигнеевым. Он играл какой-то маленький эпизод, а я — безмолвного зэка, который подкладывал в печку дрова. Героя Евстигнеева спрашивали, мог ли он убить, он говорил «нет» — а глаза в этот миг говорили «да». Это меня потрясло! И я дал себе слово никогда не бояться маленьких ролей — просто их надо играть классно!.. А так — разочарования сплошные. Помню, Жан Марэ приехал в Москву на кинофестиваль, и я жаждал его увидеть. Я стоял и ждал, а когда он прошел мимо, я просто не заметил этого рыжего человека с конопушками и со вставными зубами!

— Вы в последнее время сетуете на то, что даже в МХТ имени Чехова сегодня работает очень много весьма средних актеров. А что такое, на ваш взгляд, средний актер?

— Понимаете, случается, что вроде актер и красив, и высок, и голос хороший, и есть все данные — но через 20 минут ты начинаешь думать: «А выключил ли я дома утюг?» Это первый признак того, что тебя артист «не берет». Причем в актерстве, как в любом соревновании, если рядом с тобой нет более сильного, ты сам никогда не подтянешься выше. А уж когда рядом более слабые — и сам деградируешь.

Заработать на машину

— Вы начинаете сниматься в большом историческом фильме «Адмирал Колчак»?

— Да, но тут есть предыстория. Лет 15 назад на Ленфильме у меня были блестящие пробы на роль самого Колчака. Потом у них застопорилось, когда все же стали снимать с другим актером, не получилось. Я и подумал: мол, не судьба. А сейчас играю роль отца жены Колчака. А доверили эту серьезную картину режиссеру знаменитого фильма «Итальянец» Андрею Кравчуку.

И только что на студии Фора-фильм мы закончили картину «Ниоткуда с любовью, или Веселые похороны» по повести Людмилы Улицкой. Снимал Владимир Фокин (я играл в его знаменитом сериале «ТАСС уполномочен заявить»). Причем впервые за 10 лет я прочел сценарий, который мне понравился. Это картина о еврейской эмиграции. Все они стремились в Америку, но когда оказались там, поняли, что приехали не туда. Что для американцев они все равно русские. И что так, как они живут, никто жить не может... Думаю, через полгода выйдет.
Вообще у меня много предложений, но, к сожалению, сейчас снимаюсь в сериале «Моя любовь», который будет сосать из меня кровь до июня. Это комедия положений, делает ее РТР, меня там понизили до полковника, хотя последние лет 10 я играл только генералов. Но знаете, за хорошие деньги что угодно сделать можно. (Смеется.) Тем более что хочу заработать на хорошую машину.

ДОСЬЕ:

Борис Владимирович Клюев народный артист России. Родился в Москве 13 июля 1944 г. Учился в Театральном училище имени М.С.Щепкина, теперь преподает там актерское мастерство. С 1969 г. с успехом играет в Малом театре. В кино пришел в начале 1970-х, снявшись в фильме «Рудобельская республика». Известность актеру принесли роль в телесериале «ТАСС уполномочен заявить...», роль злодея Рошфора («Д\'Артаньян и три мушкетера»), Майкрофта Холмса («Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона»). Играл также в картинах «Моонзунд», «Очарованный странник», в сериалах «Графиня де Монсоро», «Марш Турецкого», «Любовь моя» и многих других.

Наталия МОРОЗОВА
«Телеграф», 14.03.2006