Новости

ЭЛИНА БЫСТРИЦКАЯ: «СКОЛЬКО ОСТАЛОСЬ? ЧТОБЫ ВСЕ УСПЕТЬ»

В Малом театре давали «На всякого мудреца довольно простоты» Островского. Быстрицкая играла Турусину. По притихшим коридорам закулисья торопились актеры. Я ждала Элину Авраамовну, слушая глухие голоса, доносившиеся со сцены.

В голове - канва биографии собеседницы. Война. Работа санитаркой на фронте, куда она сбежала совсем девочкой. Взятый штурмом театральный институт в Киеве: Элина Быстрицкая поступила вопреки родителям и всем обстоятельствам. Возможность уехать в Москву в Театр Моссовета - и неожиданный отказ. Причиной послужили доносы коллег на актрису.

Вместо столичной сцены - Вильнюсский русский драматический театр. Первый лучик славы: роль врача в «Неоконченной повести» Эрмлера. Знаменитая поездка русских актеров в Париж в 1955-м. Несколькими годами позже - «Тихий Дон» Герасимова. Быстрицкая борется за роль Аксиньи, в числе проигравших остается Нонна Мордюкова.

Затем почти полувековая работа в Малом театре, о котором Быстрицкая всегда мечтала...

Жизнь женщины, как будто вобравшей в себя весь двадцатый век...

В гримерной Элина Авраамовна говорит с легкой иронией: «Когда я иду на сцену, я думаю, что мне сейчас делать; когда выхожу со сцены - пожалуй, думаю о том же: что мне сейчас делать».

«На сцене совершенно иное пространство, - продолжает она уже серьезно, - мне все легко. Никогда ничего не болит, ничто не отягощает. Я из течения своих лет исключаю то время, что проживаю на сцене. Это сохранение мое. Во время работы все как будто цветное, а ведь жизнь-то обычно черно-белая. В ней происходит все то, что к нам приходит, нам дается. А в искусстве - то, что мы хотим, что сами создаем».

- Как менялось ваше понимание актерского искусства?

- С опытом у актера появляется больше ассоциативных связей. Благодаря им наполняется время проживания на сцене. Авторы раскрывают характеры героев в их поступках. Но мотивировки - наши, со временем они становятся богаче, глубже.

- Если бы вам пришлось начинать сейчас - было бы легче или труднее?

- Понятия не имею. Я и сейчас совсем не легко работаю. Но чего я хотела в жизни - добивалась. Хотя было трудно. Хотела стать актрисой - стала. Мечтала о Малом театре - я в него попала.
Когда стала актрисой, захотела быть хорошей актрисой - и, мне кажется, стала. Мне достаточно.

Война разделила жизнь актрисы на до и после, уничтожила ее детство. Но в то же время позволила очень многое и очень рано понять. «Во время войны, - вспоминает Быстрицкая, - я чувствовала, что все равно кто-то нас всех ведет. Почему одни погибают, другие остаются? Я ни разу не пряталась, я ложилась на землю, когда обстреливали или бомбили. Рядом люди погибали - почему они? Сегодня я думаю, что есть высший разум, каждый его называет, как хочет. Без него было бы слишком одиноко...».

- Где вы берете силы?

- В жизненных принципах, которые стараюсь не нарушать. Это то, что дано родителями, воспитанием, передано генетически. В конечном счете это касается вопросов нравственности. Думаю, каждый отвечает на них сам, потому что общественные представления о нравственности сейчас очень искажены.
Я - Овен, он должен всего добиваться. Вот когда я училась, мечтала играть Аксинью из «Тихого Дона». Мой педагог возражал, что мне впору романтические героини Шиллера. А у меня осталась заноза. И я доказала себе и ему, что я могу.

Элина Авраамовна вспоминает, как помогло ей в съемках «Тихого Дона» ее случайное знакомство с казаками во время войны. Тогда актриса поняла отличие казачек от крестьянок: «Это были вольнолюбивые люди. Почти все грамотные, очень религиозные, умеющие работать и ценящие это умение в себе. Когда начались съемки, режиссер Герасимов сразу же пригласил самодеятельный казачий хор, с которым мы, актеры, проводили почти все время. Это было для нас как уроки».

- Как вы воспринимаете современную российскую культуру?

- Я вижу многие изменения, и не в лучшую сторону. Например, раньше было немыслимо услышать со сцены грубую брань. Сейчас многие называют ее свободой творчества, но, по-моему, это всего лишь недостаток общей культуры.
Общество как потребитель стало меньше нуждаться в театре. Ведь раньше театр, как и любое другое искусство, был проповедником определенной идеологии. От этой идеологии мы сегодня отказались - и выбросили вместе с водой ребенка. Потому что идеология все равно существует. Она может не формулироваться, как в наши дни, но она все равно есть. Ведь каждый, кто создает продукцию в культуре, делает это с определенной позиции. А если есть позиция, значит, есть идеология.

Элине Авраамовне, однако, совсем не свойственны жалобы на современность и привычка оглядываться в прошлое. «Древле все было лучше и дешевле», - иронически говорит Быстрицкая. При этом она занимает очень четкую позицию по отношению к тому, что творится кругом - во всех сферах общества: «Я не могу относиться равнодушно к тому, что происходит в стране. У меня есть свое мнение, но я его никому не навязываю. Во-первых, это бесполезно: никто не принимает чужое мнение. А во-вторых, потому что только поступками можно что-то изменить: разговорами ничего не добьешься. По любому поводу я могу отреагировать поступком».

Трудно перечислить все общественные должности, которые Быстрицкая занимала и занимает: член Комиссии по культуре при президенте, учредительница Благотворительного фонда в поддержку искусства и науки, член президиума Академии российского искусства, академик Российской академии естественных наук, академии «Элита мира». Среди ее наград - орден Отечественной войны 2-й степени, «За заслуги перед Отечеством» 2-й степени, «Знак Почета» (дважды).
Живет уединенно, с молодости дорожа «благословенным одиночеством».

«В тусовках я не могу находиться, - признается Элина Авраамовна. - Я себя просто физически плохо чувствую. Мне нравится проводить время в каком-то познании. Даже когда я прилягу отдохнуть, я обязательно включу телевизор или радио и возьму какую-нибудь книжечку. Мне все время нужно что-то еще. Я не в состоянии, к примеру, болтать по телефону про пустяки. Вообще не могу болтать про ерунду - мне жалко времени».

- Вы жесткий человек?

- Наверно, да. Я не могу сделать то, за что мне потом будет стыдно, и за свои принципы я постою. Я с собой не спорю - и мне комфортно. Я стараюсь не надоедать никому, не вешаю своих проблем. Я сама зарабатываю себе на жизнь, и мои потребности соответствуют моим возможностям. А это что-то значит. Пойти на нечестный поступок, чтобы иметь больше, я не смогу.
У меня нет тоски по чему-то ушедшему, чего я не смогла. Да, я что-то не сыграла, но зато сделала что-то иное. Вообще у меня всегда что-нибудь есть, и это что-нибудь обязательно интересное. Я интересно живу. А ко времени и возрасту отношусь философски. Конечно, надо думать о том, сколько осталось, - но для того, чтобы все успеть!

Ксения ГОДУНОВА
«Новая газета», 20.03.2006