Новости

«Пресса о гастролях Малого театра»

В ПОИСКАХ ЖИВОЙ ВОДЫ

Самая престижная театральная премия России «Золотая маска - 2006» назвала своих лауреатов. Среди них - актер Академического Малого театра Василий Бочкарев. Он получил приз за роль Прибыткова в «Последней жертве» Александра Островского.

В Риге на юбилейных гастролях Малого театра Василия Бочкарева зрители увидят в спектакле, который также был отмечен «Золотой маской» за актерский ансамбль, - «Правда - хорошо, а счастье лучше» в постановке Сергея Женовача. Спектакль также получил Государственную премию РФ в области литературы и искусства.

***

Единственный и неповторимый

Про таких, как народный артист России Василий Иванович Бочкарев, говорят, что Господь при рождении поцеловал его в темечко. Когда он на сцене, в зале поселяется пронзительная, звенящая тишина. Ему внемлют. Его героям сочувствуют, сопереживают. Интересно, что чувствовал актер, когда его выдвинули на «Золотую маску»?

- У вас не было ощущения, что вы находитесь вне конкуренции?

- Ни в коем случае. Посмотрев некоторые спектакли, я понял, что быть спокойным относительно себя нельзя - талантливых очень много.

- На длинном жизненном пути вы работали в разных театрах, сотрудничали с режиссерами, иногда полярными по методам, способам работы. Это, по-вашему, полезно для актера?

- Мне повезло. Я работал с замечательными мастерами. Все они были разные? Наверное. Но, в принципе, что нужно режиссеру? Любому режиссеру нужно, чтобы актер хорошо играл. Вот и все. Самое главное, чтобы не давили: режиссер на актера, актер на режиссера. Первое встречается чаще. И это плохо. Ведь практически у всех актеров хрупкая структура психики.

- Режиссеры иногда любят обижать...

- Ну да. Иногда они обижают и для того, чтобы получить эту замечательную искру темперамента. И тогда сказать: «Вот, вот, вот, это я и просил». Когда произошла какая-то встряска: «Ну вот, вы же можете!» Примитивный, в сущности, прием. Хотя действует. Но у хорошего режиссера приемов значительно больше, и они более изощренные.
Скажем, Сергей Васильевич Женовач тоже прекрасно показывает, но делает он это только в завершающей стадии работы, что мне кажется более верным. По крайней мере, мне этот путь ближе. Можно сразу обрушить на актера свой замысел. А можно подводить к нему актеров постепенно.

***
На полную катушку

- Я первый раз работал на спектакле «Правда - хорошо, а счастье лучше» с Женовачом и с интересом наблюдал за его методами. Он замечательно делал вид, что ничего не знает заранее, что тоже ищет. И это очень подкупает артиста. Он включается на полную катушку, предлагает варианты, фантазирует...

У Женовача есть красивый образ: режиссер может помочь актеру собрать мертвое тело роли. А вот когда собрали - нужна живая вода, надо запускать в это тело жизнь живого духа. На последнем этапе Женовач меня поразил, когда он вдруг стал показывать ярко, сочно, эмоционально. И он показывал то, что нужно сделать в последний момент. И артисты ловили эти подсказки, и персонажи оживали.

У меня выход в этом спектакле где-то через час после начала. И я люблю слушать своих товарищей, которые играют. Вот они играют, я слушаю и думаю: ах, какие хорошие артисты все-таки в Малом театре! И с этим выхожу, чтобы, не дай Бог, кому-то что-то не испортить.

- Почему, будучи выпускником школы Малого театра, вы начали свою профессиональную жизнь на Малой Бронной, а потом переместились в театр Станиславского?

- Как ни странно, но мне повезло, что я сразу не пошел в Малый театр (да и звали меня туда очень неопределенно). А вот Юрий Петрович Любимов меня уговаривал очень настойчиво. Вплоть до того, что одна чиновничья дама мне звонила домой и начальственным голосом говорила: я вам, Василий, не дам диплома, если вы не пойдете к Любимову. Но все обошлось. А мне очень нравилась компания, которая была у Юрия Петровича (мы кончали параллельно с его курсом в 64-м году).

Однако решил я пойти к Гончарову. И эти полтора года, которые я провел в его театре, для меня очень важны. Вообще, проходят годы и растет благодарность судьбе за встречи: за Львова-Анохина, за Попова, за Васильева. Все эти люди показали мне театр немножко с другой стороны, с которой он мне не был известен.

***
Чтобы спектакль жил

- Что вам сложнее всего простить режиссеру?

- Сложнее всего простить... Когда спектакль выпускается и режиссер про него абсолютно забывает. Я считаю, что присутствие режиссера в зале на спектакле, который он поставил, - один из признаков культуры отношения не только к театру и к актеру, но это культура отношения к самому себе. Женовач всегда в зале. А любой артист знает, как важно присутствие режиссера.

Чтобы спектакль жил, он постоянно должен чем-то подпитываться: режиссерскими замечаниями, флюидами зрительного зала. Зачем нужны гастроли? Как раз для этой смены зала, контакта с другим зрителем. Сейчас гастроли - вещь редкая. А раньше, если я вспоминал какой-нибудь год, - ориентировался на гастроли. Годы выстраивались по летним гастролям. В этом году мы были там, в этом - тут.

- Вы закончили Щепкинское училище и теперь играете в Малом театре, преподаете в этом училище. У вас нет ощущения, что судьба сделала такой красивый круг?

- Что-то меня двигало, и в результате я работаю в своем родном театре и преподаю в стенах, где сам учился. Я люблю людей, которые здесь работают и работали, которых я знал, которых уже нет. А в Щепкинское училище меня давно звали преподавать, но я очень боялся. И до сих пор боюсь. Я пошел преподавать после 60 лет, после того как получил пенсионное удостоверение. Смешно, но удостоверение как бы подтолкнуло меня: Вася, а чего бы не попробовать рассказать студентам, что ты делал до пенсии?

К шестидесяти годам накапливаешь нежность, грусть и многочисленные истории. А главное - появляется страх помешать, сбить, оборвать этот маленький росточек у человека, который еще ничего не знает.

- Что бы вам хотелось передать студентам из своих умений, из своего опыта?

- Я считаю, что студенту нужно с самого начала осознавать свою неповторимость. Это мое мнение. Потому что когда студент напряжен, когда он зажат, то ему очень трудно заставить работать свою истинную фантазию, искреннее чувство. Мне важно, чтобы они не имитировали понимание или переживание, работоспособность. Вообще, я считаю, что в педагогике важно терпение: ждать, пока само произойдет. И не подгонять. Студентов надо держать, ну, примерно, как птичку в руке: и чтобы не улетела, и чтобы не задушить


«Вести сегодня», 25.04.2006