Новости

«САМОЕ ОПАСНОЕ – ВНУТРЕННЕЕ САМОЗВАНСТВО»

Режиссер-постановщик Владимир Драгунов о замысле спектакля «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский»

Мне хотелось бы поразмышлять о таком явлении, как самозванство, которое повсеместно пустило свои корни. Думаю, это слово имеет более широкий смысл, чем тот, что мы обычно в него вкладываем.

С внешним самозванством, в данном случае, в лице Лжедмитрия, справиться возможно, и Россия на протяжении многих столетий успешно боролась с этим явлением. Но как победить внутреннее самозванство людей, занимающих достаточно высокое положение, но занятых только личным обогащением, и гораздо в меньшей степени – решением насущных проблем, коих всегда достаточно в нашем Отечестве? Необходим лидер, который сумеет создать систему власти, где всякая имитация деятельности якобы во благо страны будет просто невозможной. Возвращаясь к спектаклю, Шуйский представляется мне именно таким лидером, способным очень многое изменить к лучшему. Вопрос только в том, хватит ли у него сил.

Историческая репутация не всегда соответствует действительности. Люди могут ошибаться, иногда это происходит от неведения, а иногда и сознательно. О Василии Ивановиче Шуйском осталось много нелицеприятных отзывов, но он человек стойкий, мужественный. Об этом говорит и история, и наш спектакль. Не каждый сможет вести себя достойно под топором, а Шуйский, как известно, был приговорен к смерти, но не молил о пощаде и держался стойко. И после, когда он был свергнут с трона и выдан полякам, его поведение вызывало уважение у шляхты. Для меня Шуйский – прежде всего, строитель, он не несет, в отличие от Дмитрия, разрушающего начала. Это седой волк, который к финалу жизни решается на прыжок за флажки, чтобы обрести свободу, спасти страну, построить мощное государство, основанное на вере предков, традициях, самобытности народа.

А Дмитрия можно назвать романтиком. Он – человек, не видящий реальной жизни. Самозванец живет своими фантазиями и пытается увлечь ими окружение, что, конечно же, является абсурдным. Дмитрий — человек без корней, без определенной веры. У него ни в чем нет основательности. Он — игрушка в руках тех сил, которые поставили его на царство. Попытка вырваться из рук хозяев делает его еще более одиноким, лишенным даже призрачных надежд.

Я не ставлю спектакль о начале семнадцатого века, меня, прежде всего, интересует начало двадцать первого и те исторические аналогии, которые могут возникнуть в зрительном зале сегодня и вызвать живой отклик в душе каждого человека. Я считаю, это самое главное. Без таких ассоциаций с сегодняшним днем спектакль, на мой взгляд, не может жить.