Новости

НОВОЕ ЛИЦО СТАРОЙ ШКОЛЫ

СегодняГлеб Подгородинский, ведущий молодой артист Малого театра – фигура заметная и уважаемая. В среде знатоков. Но он отнюдь не «моден», поскольку его лицо не растиражировано глянцевыми изданиями, да и мыльно-жвачные сериалы обходят артиста стороной. Или он их, что вернее. Подгородинскому вполне хватает работы в родном Малом, где каждую свою роль он может совершенствовать до предела, да еще в Центре драматургии и режиссуры Алексея Казанцева и Михаила Рощина, подарившем молодому артисту уже три спектакля.

Глеб Подгородинский — это абсолютно новая формация российских артистов

Ведь он пришел в театр, а вернее, еще в Щепкинское училище в тот момент, когда старые подмостки рухнули вместе со всей страной. Начало 90-х помнится пустыми залами, метаниями главных режиссеров и миграцией артистов, многие из которых либо уходили в свободное плавание, разочаровавшись в привычной театральной системе, либо и вовсе покидали профессию. Тем более, что достойно существовать на более чем скромную зарплату штатного актера оказалось проблематичным.

Подгородинский в профессии удержался, хотя известность приобрел не сразу. Лучшие ученики Щепкинского, конечно же, в перспективе ориентированы на Малый театр. Глеб и был одним из таких. Но, вступив на знаменитые подмостки в 1993 году (впрочем, он появлялся на них еще будучи студентом), первую свою значительную роль — Чацкого получил лишь семь лет спустя, в 2000-м. А до этого терпеливо выходил в массовках и кропотливо оттачивал маленькие эпизодические роли - царственных отпрысков и прочих «детей» главных героев. Многих в подобном случае сгубила бы амбициозность, которой Подгородинский оказался абсолютно лишен. К тому же он умен — по-человечески и по-актерски, а потому понимал, что профессионализм - не врожденное качество, его нужно наработать.

А еще именно в тот период актеры получили замечательную возможность творческой работы на стороне, не покидая при этом родных подмостков. Вот там-то у Подгородинского роли были весьма значительные. В сценической команде режиссера Валерия Саркисова он сыграл Нелькина в «Свадьбе Кречинского», а потом и Алешу Карамазова в спектакле по Достоевскому. С Никой Косенковой Глеб сделал моноспектакль «Руслан и Людмила» и объездил с ним пол-России в год пушкинского юбилея.

«Горе от ума» - 2000, воплощенное на сцене Малого театра Сергеем Женовачем, реально обновило традиционную императорскую сцену. Этот спектакль оказался полностью лишен пафоса, декламационности, воинствующей дидактичности, то есть тех качеств, которые, что греха таить, подчас были присущи постановкам Малого. Не последним «виновником» этих эстетических новаций стал Глеб Подгородинский в роли Чацкого. Абсолютный «негерой», человек искренний и влюбленный, сомневающийся и ищущий, а главное — совсем еще молодой. А это живое сомнение в правильности и праведности своего героя, быть может, было вызвано тем, что сам Подгородинский поначалу не очень-то ему верил. Ну, не понимал артист — наш современник, как этот Чацкий порой позволяет себе столь неадекватное поведение. Потом, со временем, пришло если не окончательное понимание, то оправдание персонажа, ведь все эти гневные обличительные монологи, согласно мнению артиста, следствие жесточайшей любовной обиды.

И как-то совершенно естественным образом Глеб Подгородинский стал непременным участником всех спектаклей Женовача на сцене Малого. Вслед за Чацким последовал Платон Зыбкин в комедии Островского «Правда — хорошо, а счастье лучше». Кстати, эта роль принесла Глебу статус лауреата Государственной премии России, которой он был удостоен в составе авторов и участников спектакля. А в минувшем сезоне Подгородинский надел французский парик, выучился танцевать и фехтовать и предстал в роли юного влюбленного Клеанта в мольеровском «Мнимом больном». И повсюду игра артиста сопровождалась легкостью, темпераментом и какой-то застенчивой искренностью.

Кстати, именно эта искренность и абсолютная органичность порой поневоле выделяют артиста из состава прочих участников спектакля, не столь органичных. Ведь зачастую ансамблевость — далеко не самое сильное качество спектакля, даже в Малом театре. Там ведь, как известно, культ режиссера не в чести и, случается, каждый артист работает на свой страх и риск. Так, держался особняком Подгородинский — Тузенбах, по-настоящему непосредственный, порой наивный, в экзальтированном царстве «трех сестер». В другой же чеховской постановке «Свадьба, свадьба, свадьба!», случившейся в том же 2004 году, по контрасту с «положительностью», Подгородинский блеснул характерными актерскими чертами. А появление на сцене его Ломова стало кульминацией всего спектакля, хотя последний включал в себя три чеховских водевиля.

Подгородинскому же вдруг захотелось глотнуть совсем иного воздуха. Переметнуться на противоположный полюс театрального бытия. Туда, где нет традиций, но много поиска, азарта, новых возможностей актерского существования — а именно в Центр драматургии и режиссуры. Его появление в типично «новодрамовском» и «новорежиссерском» спектакле «Половое покрытие» братьев Пресняковых в постановке Ольги Субботиной могло повергнуть искушенного зрителя в недоумение. Но только поначалу. Потому что Подгородинский умудрился остаться правдивым и органичным даже в такой заведомо сконструированной истории, которая в сценическом воплощении отнюдь не блистала профессионализмом. Ему же самому этот опыт хождения и вхождения в «другой театр» понравился. До такой степени, что захотелось продолжения. И оно, конечно же, последовало.

Кстати, спектакли «Смерть Тарелкина» с небольшим временным разрывом появились и в Центре, и в Малом театре. Но Подгородинский сыграл заглавную роль не дома, а в гостях. Эта работа в целом была посерьезнее «Полового покрытия», потому что за режиссерское дело взялся один из руководителей Центра Алексей Казанцев. И оказалось, что в центре зыбкого, пограничного и, конечно же, гротескового мирка живет, умирает и снова живет человек. Не схема, не пародия, не режиссерская марионетка, а самое настоящее живое существо — со своей психологией, правдой, верой. И тут же вся хрестоматийно известная комедия Сухово-Кобылина вдруг блеснула новыми гранями.

И уже совсем недавно в том же Центре сыграли спектакль с ужасающе длинным названием «Героические деяния и речения доблестных Пантагрюэля и Панурга» по знаменитому роману Рабле. И эта постановка Олега Юмова стала настоящим бенефисом Подгородинского, хотя его коллега по актерскому дуэту Алексей Дубровский здесь тоже весьма хорош. Но Подгородинскому досталась роль-мечта — артиста-трансформатора, меняющего облики и характеры, как перчатки. Он здесь и сам Пантагрюэль, и великий ученый Таумаст, и Вурдалак, и Пандуйская сивилла... Всех и не перечесть. Да к тому же поиграть в традициях площадного театра артисту ранее не доводилось. Воспитанник «школы переживания», он блистательно изобразил технику «представления». И был столь же убедителен, как и раньше.

Глеб Подгородинский — человек несуетный, не поддающийся многочисленным актерским соблазнам. Он как-то признался, что по природе своей не может халтурить на сцене — тут же начинается физическое недомогание. И не проходит до того момента, пока он снова не выйдет на сцену и не сыграет так, как должно. Да и вопрос актерского достоинства для Подгородинского — не пустой звук. Он это делом доказывает, потому и столь высоко оценен как публикой, так и коллегами.

Ирина Алпатова

Московский театральный журнал «Планета Красота» № 7-8 2006 года.