Новости

ЦВЕТЫ ДОВОЛЬСТВИЯ

«Ревизора» в Малом театре репетировали долго, но премьеру решили все-таки приблизить к недавним торжествам по поводу 250-летия существования российского государственного театра. Не то чтобы «отчитаться», но все же, наверное, продемонстрировать: вот каким может (или должен?) быть сегодня бывший императорский, а ныне академический старейший театр Москвы.

Как известно, празднества коснулись двух сценических колоссов России — Малого и Александринского театров. В последнем, ведомом вот уже несколько лет Валерием Фокиным, поступили более радикально, затеяв программу «Новая жизнь традиции». И в ряде спектаклей, в том числе и в «Ревизоре» Фокина, с которого программа и стартовала, доказали, что дряхлеющие подмостки можно реконструировать. Не только технически, но и творчески. В общем, последние спектакли Александринки продемонстрировали ее готовность, желание и умение быть «с веком наравне». С веком ХХI, разумеется.

Малый театр, руководимый Юрием Соломиным, куда более консервативен, равно как и его художественный руководитель по сравнению с Фокиным. Впрочем, сравнивать ничего и никого не будем. Хотя стоит отметить, судя прежде всего по новому «Ревизору», поставленному Юрием Соломиным (в содружестве с В.Федоровым), что здесь вышеупомянутые традиции решили не обновлять, а чрезмерно бережно сохранять. Премьерный же спектакль отнюдь не вписан насильственно в день сегодняшний, но может служить примером «вечной» традиционной постановки. Правда, это совсем не значит, что Соломин и актеры всего лишь верно и с выражением прочитали бессмертный гоголевский текст.

Со времени существования Малого театра «Ревизоры» здесь появились в количестве десяти постановок. После одного из них, случившегося в 1966 году, Юрий Соломин проснулся знаменитым, блистательно сыграв Хлестакова. В 1982-м он эту пьесу поставил, передав свою звездную роль брату Виталию, который справился с ней не менее успешно. Сегодня Соломин к «Ревизору» вернулся снова, абсолютно убежденный в том, что эта пьеса обязательно должна быть в репертуаре классического русского театра.

Впрочем, с количеством «Ревизоров» на современной отечественной сцене могут поспорить разве что «Гамлеты», да и то первых все же окажется больше. В последние несколько лет нам дарили свои версии гоголевской комедии Р.Туминас и Н.Чусова, В.Плучек и В.Фокин, В.Белякович и С.Арцибашев, а также заезжие А.Херманис и М.Лангсхофф. А сколько «Ревизоров» было видено на региональных фестивалях — и не сосчитать. За очень редкими исключениями это были стопроцентно авторские версии, где в качестве автора был представлен не столько Гоголь, сколько режиссер. Дискуссии по поводу нормальности или аномальности подобной ситуации до сих пор идут. А я помню, как 20 с лишним лет назад, в неофитскую ученическую пору, прочитала в статье Льва Аннинского о фокинском «Ревизоре» в Современнике о том, что он не Гоголя идет смотреть в театр. Гоголя он сам читает. А идет смотреть наше взаимодействие с Гоголем. И именно эти слова сразу стали «практическим руководством» на профессиональной критической ниве.

Так вот, возвращаясь к взаимодействию с Гоголем Юрия Соломина. Ясно как день: драматург — велик, самодостаточен, актуален на все времена и совсем не жаждет режиссерских самовыражений. В общем, не стоит «быть с Гоголем на дружеской ноге». Сопрягаться с днем сегодняшним может лишь афористичный текст сам по себе, а время, место, статус и пол (случалось и такое!) как-то трансформировать категорически запрещается. Это похоже на музей. Музей хороший и живой, где за сохранностью экспонатов следят с особым тщанием. Для Малого театра с его «охранительной» политикой такое положение вполне естественно. Тем более что все сделано качественно и достойно.

Но, помимо вечных реалий российского менталитета и гениальности текста, существуют еще и ритмы времени. А они, конечно же, меняются — явно и ощутимо. И не заметить этого может лишь отшельник, живущий в башне из слоновой кости. Вместе же с ними меняется наше сознание, мироощущение и восприятие — человеческое, но и зрительское тоже. Должен ли театр (любой!) это учитывать? По-моему, обязательно. Причем для кого-то это естественный процесс, кому-то приходится над этим потрудиться. В Малом же это, кажется, просто не приняли во внимание, сосредоточившись на верности оригиналу и избавив нас хотя бы от иллюзии «взаимодействий».

Здесь время течет неспешно, по старинке, как будто зрителя ждет у театрального подъезда экипаж, готовый доставить его не в Бутово, а на соседнюю Солянку или Покровку. Здесь тебя заставляют погрузиться в эту традиционную классическую «старину», хочешь ты того или нет. Само действие спектакля начинается словно бы рано утром, спросонья, удивительно спокойно. «К нам едет ревизор», — почему-то равнодушно вещает Городничий (А.Потапов). И никакого тебе поначалу испуга или трепета: мол, то ли еще бывало в нашей жизни. Хлопов (Э.Марцевич) мирно посапывает с похмелья. Тупо помалкивает не знающий русской речи Гибнер (В.Носик). Меланхоличен Земляника (А.Клюквин). И лишь живчик Ляпкин-Тяпкин (Б.Невзоров) закипает энтузиазмом при упоминании арапника или борзых щенков, да темпераментный Шпекин (А.Ермаков) готов выступить со своим распечатанным письмом в качестве «будильника», к коему тут же присоединяются схожие «звоночки» Добчинского (В.Бунаков) и Бобчинского (С.Кагаков).

Уездный городок с рисованными домами и церквами (сценография А.Глазунова) спокоен и тих. Сквозь открытые окна слышны цокот копыт, колокольный звон, петушиный крик, птичье пение. Неказистый дворик Городничего зарос травой, жилище совсем даже не помпезное — деревянное, с шатким крыльцом и геранью на окнах. Все одеты и причесаны, как надо по уездной моде гоголевских времен (костюмы К.Шамрина), — живая иллюстрация к новому изданию «Ревизора».

Впрочем, постепенно действие начнет набирать темп и обороты. К чести Юрия Соломина, он не стал заниматься излишним морализаторством и утяжелять гоголевский текст актерскими приемами дидактического свойства. Но помнил, что это все-таки комедия-анекдот и играть ее надо прежде всего легко, без надрыва и напряга. И уж если и поучать, то развлекая. Это режиссеру вполне удалось, конечно же, при полной актерской поддержке. Тон задают артисты средне-старшего поколения, чувствующие себя в этой традиционной классической стихии как рыбы в воде. Сцена взяток — и вовсе череда маленьких блестящих бенефисов, каждый из которых срывает аплодисменты наконец-то оживившегося зала. К вышеупомянутым артистам стоит добавить превосходную Л.Полякову в роли Анны Андреевны — живую, ироничную, полную неутоленных страстей, но умеющую их контролировать. Слава богу, главное достоинство Малого театра, то есть актеров, упрекнуть практически не в чем. Режиссер же вполне достойно в них умер.

Молодой Д.Солодовник в роли Хлестакова изо всех сил старается им соответствовать. Может быть, именно это пока лишает его той «легкости в мыслях необыкновенной», которая в абсолютной степени была в свое время у Юрия Соломина. Хотя это не исключает приятной актерской перспективы. Пока же он резво и весело скачет по сцене, срывая «цветы довольствия» в виде конвертов с купюрами, лихо фантазирует, пьянеет, валится на диван, обнимает поочередно маменьку и дочку Марью Антоновну (И.Иванова). В общем, делает все, что Гоголь прописал. Зато в этом спектакле удивительным образом раскрылись «хлестаковские» повадки Городничего — Потапова: в сцене мечтаний о столичной генеральской жизни он так похож на сбежавшего шалопая, что диву даешься.

Наверное, все это означает, что здесь все друг друга стоят и повод выделиться не имеет значения. Жизнь меж тем идет по кругу, порой в буквальном смысле, как во вращающейся на поворотном круге сцены «немой сцене». Иногда намекая, а не пора ли с этого круга хотя бы на время соскочить, ступить на землю, которая уже вряд ли покажется твердой, но явно задрожит под ногами. Вдохнуть другого воздуха, услышать иные ритмы. Что вовсе не означает измены по отношению к собственным традициям. Но иные территории ждут своего освоения. И что мешает сделать это столь же достойно? Ничего. Кроме собственного нежелания, конечно.

Ирина Алпатова

«Культура» 26.10.2006