Новости

ВЕСЕЛЬЧАК С НАСИЛЬСТВЕННЫМ ОБАЯНИЕМ

Хотя Виталий Соломин считал себя прежде всего театральным актером, мы его больше знаем и любим по ролям в кино

«Летучая мышь», «Сильва», «Даурия», «Сибириада», «Зимняя вишня»... За всю историю мирового кинематографа «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» экранизировались несколько десятков раз, но Ватсона в исполнении Виталия Соломина сами англичане признали неотразимым.

ВИТАЛИЙ Соломин родился 12 декабря 1941 года в Чите в семье музыкантов (отец был хормейстером, мать - концертмейстером). Старшего брата Юрия всегда ставили в пример младшему Виталию. Сначала из мальчишеского соперничества младший пошел по стопам старшего. Так же, как и брат, поехал в Москву, окончил Щепкинское училище, был принят в труппу Малого театра, на сцене которого появилось два ярких артиста - Юрий и Виталий Соломины. Тогда даже шутка родилась, что Малый театр стоит на соломенных ногах.

Виталий прославился даже быстрее Юрия - фильмы «Женщины», «Старшая сестра» с его участием вышли раньше, чем «Адъютант его превосходительства», давший старт карьере старшего Соломина. Ничего удивительного, что начинающая актриса Маша Леонидова, снимаясь в фильме «Городской романс», выбрала в партнеры именно Виталия Соломина. Собственно, актрисой Маша тогда и не была. 20-летнюю студентку Текстильного института ассистентка режиссера Петра Тодоровского заприметила на улице. Тодоровскому так понравилась Маша, что он позволил ей самой выбрать себе партнера. 28-летний Соломин был обаятелен, импозантен и уверен в себе. Да только Тодоровский вдруг засомневался: а не слишком ли Виталий, с его открытым лицом, «положительный» для этой роли? После двух недель мучительных сомнений режиссер решил заменить Соломина актером Евгением Киндиновым - это был первый и последний случай, когда Виталия сняли с картины. Потерянная роль тем не менее оказалась судьбоносной. Встретив Машу, Виталий нарушил зарок не жениться в ближайшие десять лет, данный после неудачного брака с Натальей Рудной.

Как шикарно Виталий ухаживал за Машей! Охапки цветов, дорогие рестораны, отдельные ложи в театрах... Правда, свадьба состоялась скромная, без белого платья и черной «тройки»...

Семья Соломиных просуществовала 35 лет. У них родились две дочери, а затем и два внука. Ради семейного спокойствия Мария отказалась от актерской карьеры. «Станешь сниматься, нужно будет куда-то ехать, - размышлял супруг. - В поездах женщин мало, а мужчины настырны. Целое купе актрисе никто не купит, а значит, чтобы я был спокоен, мне придется доплачивать за три места из своих денег. Дальше - поселят тебя в гостинице. Вечером выйти никуда нельзя - красивая женщина, одна. Да и было бы ради чего сниматься: платят копейки, а выкладываться приходится по максимуму...» Лишь в одном фильме Виталий разрешил сняться Маше, и то только потому, что сам там играл. Это были знаменитые «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».

По жизни Виталий Мефодьевич обожал розыгрыши, вечеринки. Кутил, как купец Островского: однажды на праздник добыл для ужина в Малом театре такого огромного осетра, что его несли на блюде восемь человек. В другой раз устроил Новый год весной: взял и поставил для всех елку. На репетициях мог доводить своих студентов до слез, а вечером собирался с ними и на спор перепивал самых молодых.

Соломин подчас сетовал, что неправильно выбрал профессию. Например, способность Виталия к режиссуре отмечал Игорь Масленников, снявший «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» и «Зимнюю вишню». Он и по сей день называет Виталия своим «активным соавтором». Никита Михалков считал Виталия Соломина «удивительным партнером, сочетавшим наивное созерцание с прекрасным юмором». «Это был лучший Ватсон, при этом не только актер, но и режиссер», - утверждает Михалков, который, как никто, понимает в этой профессии. Впрочем, Виталий Соломин все-таки осуществил свою мечту. Прославившись как артист театра и кино, он ставил фильмы и спектакли как режиссер. Он играл в Малом театре, участвовал в антрепризах, много гастролировал. Он спешил жить и работать. При этом имел жестокую гипертонию, на которую не обращал никакого внимания.

Премьер его постановок ждали все - не только ради спектаклей, но и ради банкетов. Единственный раз Соломину удалось утолить свою страсть к старому театру с его шутками, розыгрышами, вечным маскарадом в своем спектакле «Свадьба Кречинского». Этим мюзиклом Александра Колкера открылась сцена филиала Малого театра и почти десять лет «Свадьба» была самым кассовым спектаклем театра. Когда поставил вожделенный мюзикл, буквально светился от счастья, купался в своей роли, выделывая на сцене невероятное. Например, с разбега садился на шпагат. И это в 60 лет!
Вне своего театрального круга актер не очень любил появляться. Редко ездил на фестивали, не посещал кинотусовки. Слишком хорошо чувствовал вкус частной жизни - купил старую дачу с огромными яблонями в саду, березами, зарослями малины, смородины, черемухи. Вместе с внуком Кириллом обустроил там парник для огурцов, которые потом собственноручно засаливал и угощал ими друзей.

На этой даче Соломин мечтал поставить чеховского «Иванова»: «Такой немодный спектакль. Про человека, у которого редкий дар быть свободным, а его удерживают рабы устоявшихся привычек... В результате такие всегда погибают». Премьера состоялась в Малом театре - Виталий сам поставил спектакль и сам сыграл главную роль. В чеховском герое он видел себя: «Окружающие Иванова люди живут растительной жизнью, не думая о своей душе и о том, что будет дальше. Люди вообще мало о себе знают. Человечество - как слепые котята. Можно, конечно, не задумываться. Можно поддать, пиво, бабки, бабы, работа, карьера, дачу построил, на старость себе приберег, и все чудно. Но все равно приходит последний момент, когда спрашиваешь себя: а зачем жил? Так вот, к таким людям, как Иванов, этот вопрос приходит с детства.»

Соломин не был похож на многих своих героев: волевой, решительный, часто замкнутый. Многие режиссеры признавали, что спорить с ним бесполезно. Андрон Кончаловский даже назвал его «Каменным цветком». Кое с кем Соломин сознательно не здоровался. Говорил, что этот человек в какой-то ситуации предал его, раз или два опоздав на репетицию или пообещав что-то не сделал. Так поступают сплошь и рядом. Виталий Мефодьевич воспринимал подобные вещи очень остро, иногда сразу разрывал отношения.
В последние годы жизни обычная мрачность Соломина усугубилась. Его, совсем как чеховского интеллигента, раздражала окружающая пошлость. Журналистам, интересовавшимся его планами, отвечал словами Иванова: «Нас мало, а работы много, Боже как много...» И добавлял от себя: «В общем, то, что нужно сделать, в одиночку провернуть невозможно, а тех, кто мог бы это сделать, еще и гнобят...» На вопрос: «Что для вас Малый театр?» ответил как всегда, неожиданно: «Для меня это хорошее похоронное бюро. Которое всю жизнь готовит тебя к этому акту. А в конце торжественно и очень красиво хоронит. За счет театра. Поскольку у актеров денег нет. Вы же правду хотите услышать, а не вранье? Вот это правда»...

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ КОЛЛЕГ

Василий Бочкарев, народный артист России:
- Когда мы с ним вместе жили на даче, он очень любил сажать дочь Лизу на багажник своей машины. У меня перед глазами стоит картина: среди листвы мелькает белый автомобиль, на багажнике сидит Лиза и болтает ногами. Она была безумно счастлива.
Я помню, как он радовался починив печку: «Какая тяга, как хорошо тянет!» Это восхищение простыми, естественными вещами - безо всякого налета излишней поэтичности. Помню, как он разговаривал с рабочими, которые делали ремонт на даче, - это был совсем другой Виталий, простой мужик из Сибири, очень надежный и чуткий к людям. В театре, мне кажется, он немножко закрывался - опять же, для соблюдения своей свободы, независимости. На репетициях «Иванова» он очень часто рассказывал о своем внуке, снимая с нас налет неестественности, неорганичности, «профессионализма». Помню репетицию перед выпуском «Иванова», когда он делал всем замечания, а потом, после паузы, вдруг стал отпускать весьма нелицеприятные замечания в свой адрес. Мы даже удивились - настолько они были жестоки... Виталий иногда говорил на репетиции: «Я сейчас сам себе покажу, а потом сыграю!» До того как он начинал ставить, у него был очень длинный «роман» с пьесой. Потом только, когда окончательно выяснялись соотношения его замысла, пьесы и актеров, начиналась работа. И, пожалуй, я редко встречал режиссера, который бы так умел «умирать в актере». Наступал момент, когда он полностью доверял артисту, дав ему возможность почувствовать те внутренние нюансы, которые он уже не может подсказать.

Виталий не умел радоваться в одиночку, обязательно должен был собрать людей, поделиться своей радостью. Помню, он приехал 1 мая на дачу, откуда-то вытащил старое знамя, и мы все ходили по поселку с этим знаменем, весь поселок! С барабанным боем, с дудками какими-то, ходили и говорили поздравительные речи. Он умел заразить весельем. И еще он очень радовался, когда на капустнике получался какой-то номер у людей, не принадлежащих к актерской профессии. Он мечтал написать книгу. Виталий обладал своей интонацией, определенным взглядом на искусство, на вещи, на жизнь...

Людмила ТИТОВА , заслуженная артистка России:

- Все в нем вызывало восхищение: мужчины подражали и завидовали, женщины старались понравиться. Это человек с почти насильственным обаянием. Он очень любил, понимал и жалел артистов, видя их зависимость от руководства, от зарплаты, все мог объяснить, оправдать, но сам никогда не шел ни на какие компромиссы. Он не снимался ради денег в плохих фильмах, не играл в плохих пьесах. Он мог себе это позволить, хотя иногда соблазн был очень велик...

Борис Клюев , заслуженный артист России:

- В спектакле «Горе от ума» он играл Чацкого. Было очень много смелых и свежих решений - например, валенки, в которых Чацкий выбегал, падал, и они разлетались по сцене. Режиссеру все это очень не нравилось, но он все-таки дал Виталию карт-бланш. Более того, Виталию даже простили то, что в монологе Чацкого он передразнивал великого мхатовского актера Царева. Единственное, что Соломину так и не разрешили - сделать в финале стойку на голове.

Я знаю, что на «Ленфильме» многие довольно скептически относились к курносому Ватсону. Но режиссер Игорь Масленников верил в него. И действительно, Василий Ливанов и Виталий сработались. Не случайно ведь их признают именно как пару, а не по одному - кто-то лучше, кто-то хуже. Я помню, как Виталий каждый съемочный день мыл яйцами голову, чтобы волосы были пушистыми. А мы все подшучивали: сколько же яиц он уничтожил за эти годы?

Автор: Лариса ОСАДЧЕНКО, «ВЕДОМОСТИ»
Источник: Киевские ведомости
Дата: 18.12.2006