Новости

ГЛЕБ ПОДГОРОДИНСКИЙ: РОЛИ НАС ВЫБИРАЮТ

Он не снимается для глянцевых журналов и редко появляется на телеэкранах, его фамилию не часто встретишь в титрах популярных кинофильмов. Глеб Подгородинский -персонаж не медийный, но в театральной среде его знают многие. Заслуженный артист России, один из ведущих актеров Малого театра, лауреат и дипломант всех мыслимых конкурсов, в 2005 г. он получил главную награду страны - Государственную премию России. Подгородинский занят во всех основных спектаклях Малого театра, но известность ему принесла роль Чацкого в «Горе от ума» в 2000 году. С тех самых пор критики не обходят артиста вниманием, чего не скажешь о кинорежиссерах - они по-прежнему молчат, предлагая артисту лишь небольшие роли, правда, в рамках все того же классического репертуара...

- Глеб, вы из театральной семьи, ваш отец - театровед, мама - режиссер. Как полагаете, ваше будущее было предрешено?

- Я так не думаю. Родители не склоняли меня к профессии артиста, даже не намекали, что я должен поступать в театральное училище. В Театр юного москвича (ТЮМ) я пришел сам. Вначале записался в кружок лепки во Дворце пионеров на Воробьевых горах, а после уже перешел в театральный. Я немного позанимался, и в скором времени получил роль в спектакле «Иван» (это история, по которой Андрей Тарковский снял фильм «Иваново детство»). Большая часть ребят, занятых в нем, впоследствии поступили в театральные институты. Уже потом, когда я учился в Щепкинском, студенты с других курсов говорили, что видели меня на фотографиях в то время, когда сами играли в этом спектакле. «Иван» шел много лет и туда вводились новые артисты...

- Выходит, не родители, а вы сами все решили уже в восьмом классе?

- Тоже неверно. У меня не было страстной мечты стать артистом, как не было мечты пойти в какую-то другую профессию. Однако я понимал, что по складу гуманитарий и, скорее всего, буду связан с театром. Хотел работать там кем-нибудь, например, монтировщиком. При многих театральных училищах были тогда подготовительные курсы, но я нигде не занимался, и, когда пришел сдавать экзамены, выяснилось, что опоздал: первые туры уже прошли. Я за несколько дней обежал все институты и в итоге поступил в Щепкинское.

- Вы пришли в Малый в 93-м, когда он, как и многие театры, оказался не нужен зрителю. В то время артисты чаще уходили в другие профессии, чем приходили в театр. Как вы пережили этот сложный период? Не возникло сомнений в выборе профессии?

- Время действительно было трудное. Зритель не шел в театр, поскольку был занят решением вопроса, как заработать. Тогда уходили не только из театра, но даже из института. Многие талантливые ребята бросали учебу, потому что зарплата артиста не позволяла существовать в профессии, не говоря уж о том, чтобы прокормить семью. Мне, к счастью, помогали родители, и я удержался. Если б не они, не знаю, что бы со мною было...

- Вы были заняты в спектаклях с самого первого дня?

- Да, работы хватало. Поначалу я был занят в основном в массовках и эпизодах, но играл не только в Малом театре - работал в антрепризе. В Театральной труппе Саркисо-ва сыграл две роли: Алешу Карамазова в спектакле «Братья Карамазовы. Завтра суд» и Нелькина в «Свадьбе Кречинского». Мы выступали в музее Станиславского, много ездили по стране.

- Вас совсем не видно на экранах. Почему не снимаетесь? Многие артисты именно этим и зарабатывают себе на жизнь.

- Почему же не снимаюсь? Совсем недавно снялся в сериале «Бесы» по Достоевскому, сыграл Вергинского. А в девяностых кино как такового не было. В год выходило максимум три-четыре картины. К тому же я тогда был плотно занят в театре и не часто ездил на кастинги. Роль в фильме «Мама» Дениса Евстигнеева пришла ко мне случайно. Мою карточку увидели в актерском агентстве. Дело в том, что я по молодости был очень похож на Олега Меньшикова, который играл одного из братьев. Причем на молодого Меньшикова, сейчас мы с ним совершенно разные. Помню, когда учился в училище, меня часто спрашивали: «Вы случайно не Меньшиков?», не понимая, сколько времени прошло с тех пор, когда снимался фильм «Покровские ворота»! Я постоянно отшучивался: говорил, что я его брат.

- Вас часто сравнивают с Меньшиковым в роли Чацкого. Как думаете, причина та же?

- Полагаю, дело в том, что спектакли вышли примерно в одно время. В роли Чацкого мы вряд ли с ним похожи, поскольку внутренне совершенно разные.

- Считается, что роль Чацкого стала для вас переломной. В чем был перелом, как изменилась ваша жизнь после этой роли?

- Сыграть такую роль в Малом театре, да еще у такого режиссера, как Сергей Жено-вач, для любого артиста событие, не зависимо от результата. Я репетировал год. После того, как спектакль вышел, зрительское внимание ко мне стало гораздо больше. Я почти сразу попал в сферу интересов театроведов. Пьеса «Горе от ума» удивительная, бесконечная... Большинство пьес приходит и уходит, а к этой все время возвращаются. Роль Чацкого дает огромные возможности для артиста. Я играю ее уже несколько лет, и каждый раз со мною происходит что-то новое, постоянно что-то нахожу для себя в тексте. Удивительная глубина! Я снимаю один пласт и под ним нахожу другой, сни-
маю и вижу следующий... И так до бесконечности! Пройдя школу этой роли, я понял, что изменился, вырос как актер, сделал еще несколько шагов вперед. Хотя Чацкий давался мне тяжело, ведь он - это не совсем я...

- Совсем не вы...

- Ну, наверное, я - совершенно другой человек. Но я всегда находил что-то свое в Чацком, приближался к нему, в некотором роде приближаюсь до сих пор. Знаете, бывает, что роль сразу ложится, если она моя, но это бывает не часто. Не мы выбираем роли, а они нас. Мне интересно играть то, что меня волнует, не важно, похож на меня персонаж или нет. Если в этот момент меня мучают те же проблемы и вопросы, которые мучают его, я зажигаюсь и выкладываюсь по полной программе. Вероятно, поэтому я никогда не отвечаю на вопрос, какую роль мечтал бы сыграть. Нет никакой мечты. Сейчас я хочу одно, а через год буду хотеть совершенно другое...

- Что же хотите сейчас?

- Артисты не отвечают на этот вопрос. Вдруг я вам признаюсь, а вы меня сглазите? Из того, что я уже сыграл, мне близка роль Тарелкина в спектакле «Смерть Тарелкина» в Центре Казанцева и Рощина. Я очень хотел ее сыграть и сыграл.

- Так вы - суеверный человек? Уронив роль, садитесь на нее?

- Раньше был суеверным, но сейчас-уже меньше. На роль могу и не сесть. Многие мои коллеги боятся даже говорить о том, над чем работают, что репетируют, где снимаются. Я отношусь к этому спокойно. Получилось -хорошо, нет - значит, это было не нужно. Хотя, перед прогоном «Горе от ума» я очень волновался! Коленки тряслись! Но, пока шел к театру, мне на плечо накакала птичка...

- Это очень хороший знак.

- Я знаю, потому и успокоился немного. Решил, что раз такое случилось, тем более, впервые за всю мою жизнь, значит, все получится прекрасно. Так и вышло. А если бы черная кошка перебежала дорогу, я бы, наверное, не обратил на это внимания. Не поверил бы. Так уж я устроен - в хорошее верится больше, чем в плохое.

- Вы долго отходите от роли?

- Смотря от какой. Бывает так, что отыграл и забыл. Это касается в основном игровых спектаклей, таких, как «Гаргантюа и Пантагрюэль». Здесь не требуется больших внутренних затрат. А, например, Чацкого не могу отбросить сразу же... Это не значит, что я остаюсь в образе, но если с моим персонажем произошло эмоциональное потрясение, значит, оно и меня коснулось.
Некоторые полагают, что эмоциональный театр сейчас не нужен. Что зрителю не интересно, о чем думает артист, что переживает и чем живет на сцене... Необходимо сделать так, чтобы он сам испытывал эмоции. Конечно, зритель должен переживать, кто с этим спорит?! Но главное в спектакле - артист. Интересно, что с ним происходит, и не только как с артистом, но и как с человеком. Я видел множество спектаклей, которые меня совершенно не трогали. Ну, посмотрел, и что? И ничего!

- Вы ходите в театр для удовольствия или из профессионального интереса?

- Для удовольствия или нет, не знаю... Я очень люблю ходить в театр. Недавно посмотрел «Захудолый род» у Сергея Женовача. Очень понравилось. Мне интересны некоторые спектакли в Центре Казанцева и Рощина, люблю оперу, балет...

- Над чем работаете сейчас?

- Главное сейчас - это «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский», пьеса Островского, которую ставит Владимир Драгунов. Я репертирую в ней Самозванца. Премьера будет в конце февраля. Ну, и, как я уже говорил, снялся в сериале по Достоевскому.

- Сами-то любите Достоевского?

- Очень люблю, хотя давно не перечитывал.

- Как думаете, почему телевидение заинтересовалось Достоевским, почему его так часто стали экранизировать? Это хорошо, как по-вашему?

- Не просто хорошо, замечательно! Зрителям надоела кровь и бесконечные бандитские истории. Сейчас в моде не только классические вещи, но и семейные истории про нянь, родителей, детей, сериалы на уровне шоу - то, что называется ситком или ситуационная комедия. А если говорить о Достоевском, он вообще очень киногеничен. У него все в диалогах - над текстом практически не надо работать. Его не надо инсценировать - там все есть. Истории потрясающие! Сюжетные ходы удивительные! О каждом персонаже сказано столько, что додумывать ничего не нужно. Для меня язык Достоевского абсолютно понятен. Я могу его читать с такой же легкостью, с какой читают бульварную литературу.

- Последнюю книгу какую прочитали?

- Последняя - «Парфюмер» Патрика Зюскинда. Мне понравилось.

- У вас остается время для отдыха, увлечений, встреч с друзьями?

- В сезон не остается совершенно - уж очень много спектаклей, репетиций. Не успеваю посмотреть фильмы, которые сам же и запланировал. Целая стопка дисков лежит, ждет своего часа. А если появляется время, стараюсь выбраться на природу, под Суздаль. У нас там дом в деревне. Люблю машины, хоть я и не такой фанат, как Вася Зотов, с которым мы делим гримерку. Люблю игровые виды спорта: футбол, волейбол, баскетбол, пинг-понг, теннис... Вообще люблю соревноваться, но хорошо, играю, пожалуй, только в футбол. Как и все, люблю путешествовать. Не просто люблю - обожаю! Новые места, города, страны - это абсолютно мое!

Лада ЕРМОЛИНСКАЯ
«Театральный курьер», февраль 2007