Новости

Народный артист России Валерий Баринов: «Футбол – моя вторая жизнь»

Дни одного из самых популярных российских артистов Валерия Баринова расписаны буквально по минутам. Свой рабочий график он утверждает на несколько месяцев вперёд и каждый день в своём календаре расчерчивает на квадраты, обозначающие, где он должен находиться в сей час. Сейчас он участвует в работе пяти сериалов сразу: «Тихий московский дворик», «Шахматист», «Ландыш серебристый», «КГБ во фраке», «Персональный ангел». Причём съемки проходят не только в Москве, но и в Петербурге, Сочи, Праге! При этом Баринов одновременно играет в нескольких театрах. В своём родном Малом театре, где является одним из ведущих артистов труппы, в Орловском драматическом театре, куда он дважды в месяц ездит играть Наполеона в «Корсиканке» И.Губача, а также в Московском ТЮЗе, где только что прошла премьера спектакля «Скрипка Ротшильда» по А.П.Чехову.
Свои роли играет так, что порой кажется, он существует на сцене на пределе возможностей. Такая щедрая самоотдача в профессии наводит на мысль, что театр и кинематограф владеют артистом безраздельно. Однако в жизни Валерия Баринова существует ещё одна страсть, не менее сильная, чем страсть к сцене.
Это — футбол!

— Да, я много работаю. И актёрская профессия требует постоянного пополнения моего эмоционального запаса. Я должен находить время и возможности для того, чтобы суметь, когда это необходимо, разрядиться или, наоборот, зарядиться. Но делаю я это нерационально, как любой творческий человек. Я же не говорю себе: вот сегодня я буду заряжаться. Завтра я буду разряжаться. Я даже не могу отдыхать, когда надо отдохнуть перед трудным спектаклем, например, или перед ответственной съёмкой. Не получается эта организация точно по расписанию. Но есть какая-то внутренняя дисциплина, связанная с профессией, которой я подчиняюсь безоговорочно. Я знаю, что в семь часов вечера или в шесть по субботам и воскресеньям, когда поднимается занавес в Малом театре, я должен быть готов к тому, чтобы выйти на сцену и работать. А что касается футбола, то я порой даже не понимаю, что для меня важней — моя работа артистом или моё сильное увлечение футболом. Объяснить эту страсть не могу. Как, вероятно, не может объяснить весь мир, который от футбола сходит с ума.
— Давно возникла эта страсть?
— С детства. Но понимал, что это не может быть моей профессией. У меня нет данных, чтобы играть на профессиональном уровне. А, вот «болею» за футбол, действительно, азартно. Я иногда иду, даже тороплюсь куда-то и вдруг вижу: во дворе мальчишки играют в футбол. Всё. Останавливаюсь и начинаю смотреть. Выбираю себе команду и - «болею» за неё. Причём понимаю, что опаздываю, что нужно идти скорее, и всё же...
— А самому мяч сейчас погонять удаётся?
— Сейчас, к сожалению, уже нет, потому что у меня травма — мениск порван. Надо бы даже операцию сделать. Лет 30 тому назад мениск порвал. И всё же, лет 20, наверное, после этого всё ещё играл в любительский футбол. У нас были свои компании мужские. Мы играли в «Олимпийском», там площадка была, играли также в Сокольниках. Собирались, когда могли. Рано утром, где-то в половине восьмого, потому что другого времени просто не было. Мои партнёры — до работы, я — до репетиции.
— Обычно в актёрской среде болеют за «Спартак». Вы же — давний и преданный болельщик «Локомотива». Почему именно эта команда?
— Ну, это особая история. Во-первых, в Орле, откуда я родом, «Локомотив» был первой командой класса «Б», впервые там появившейся. Так что вот это слово «Локомотив», означавшее название футбольного клуба, застряло у меня с детства. А потом, естественно, что там скрывать, болею за «Локомотив», потому что его тренирует Юрий Павлович Сёмин. А с Сёминым мы знакомы не просто с раннего детства, а с того самого времени, как стали понимать, что есть мир, как нас зовут. Вместе работали и дружили наши отцы. Сейчас мамы наши живут в Орле, и его и моя. Перезваниваются, общаются. Мы с Юрой Сёминым вместе учились в одной школе. Очень многое нас связывает. Наши отношения, наверное, можно назвать не просто дружескими, братскими, скорее. Потом, знаете, когда из маленького города два человека выходят в другой мир, становятся известными, они как-то друг за другом приглядывают что ли... Во всяком случае, я могу сказать, что он очень много мне помогал, когда у меня были сложные, тяжёлые ситуации. И я стараюсь тоже оказывать всяческую поддержку, когда ему это необходимо.
— А с игроками тоже дружите?
— Да, естественно. Сейчас «Локомотив» — это вообще мой родной клуб. Я и «Локомотив» — это уже какое-то понятие общее... Ребята приходят на спектакли. Я посещаю их тренировки. Приезжаю на базу, захожу к ним в раздевалку. Я считаю «Локомотив» одним из лучших клубов, и работает с ним, на мой взгляд, лучший тренер России. И это не только мое мнение. Это уже общепризнанно. Есть такая премия — «Золотой стрелец», лучшему футболисту, лучшему тренеру, лучшему нападающему. Так вот Юрий Семин как лучший тренер получает эту премию третий год подряд. Он — человек необыкновенного трудолюбия, необыкновенной влюбленности в свое дело и удивительного постоянства. Он вывел команду из первого дивизиона в высшую лигу, а сейчас «Локомотив» под его руководством вышел на европейский уровень. В последней лиге чемпионов он был признан лучшей командой тура в Европе. Семин и Валерий Николаевич Филатов, президент «Локомотива», очень много сделали для клуба. В результате у них лучший в России стадион, лучшая спортивная база. Завтра у них очень трудный матч в Монако. Я должен бы лететь. Но был назначен спектакль, который сейчас заменили на другой. Я только что узнал, что в этот вечер я свободен. А так улетел бы, если бы знал чуть раньше.
— И часто вы так летаете?
— Всегда, когда только есть возможность. Я был с ними в Милане два раза, был в Мюнхене, в Стамбуле, в Лондоне, в Лиссабоне, ну и так далее. Я был с ними в Австрии, в Инсбруке на знаменитой переигровке с австрийским «Тиролем». Тогда споры возникли по поводу ошибки судьи. Сами понимаете, что это такое — второй раз играть, то есть переигрывать законно выигранный матч, Возмущению не было предела. Но наши чиновники не умеют биться за нас. У них была переигровка, а я так рисковал. У меня на следующий день был назначен спектакль. Я вернулся утром ночным самолётом, сел в машину и уехал в Ярославль, где вечером играл спектакль.
Я сейчас прикинул календарь на апрель, футбольный календарь и театральный. 12 апреля начинается чемпионат России, и матчи «Локомотива», достаточно важные, совпадают с моими спектаклями. Это, вообще, самые мучительные дни в моей жизни.
Вот я третий день живу в ожидании завтрашнего матча. Притом, что у меня масса проблем, масса... Мама больна, множество организационных сложностей, катастрофическая нехватка времени. Но при этом я всё время перезваниваюсь с Сёминым, если не с ним, то с его женой или с Володей Эштрековым, вторым тренером. Узнаю, как там состояние команды, как ребята готовы, как они в Ницце тренируются, кто заболел, кто нет. И жду, жду, когда наступит завтра. А завтра в 22.35. по московскому времени «Локомотив» будет играть против Монако. Ожидание этого матча всё время присутствует фоном всех моих жизненных забот. Что мне это даёт? Я не знаю. Я не могу это объяснить. Это азарт, болезнь. Как хотите, назовите. Это жизнь. Профессия у нас такая, что живём и работаем мы, черпая только из себя. Лишь из себя достаём. Инструмент один — я сам. Ну, вероятно, моему инструменту необходимо, чтобы существовала эта страсть.
— Вы сильно переживаете, когда любимая команда проигрывает. Как справляетесь с разочарованием?
— Переживаю очень, пока не отболит до конца. Это как серьёзное расстройство. Но зато, когда «Локомотив» выигрывает, радость испытываю огромную. Я вам больше скажу. Я радуюсь футбольной победе едва ли не больше, чем своей премьере. Даже после успешной премьеры утром я просыпаюсь с ощущением какой-то тоски. Не знаю почему. То ли потому, что устаёт организм, то ли потому что жалко, что ты расстался с определённым этапом работы, но чувство какой-то неудовлетворённости и какой-то потери всегда присутствует. Когда же выигрывает моя любимая команда, то, просыпаясь утром, первое что я вспоминаю: мы выиграли! И у меня сразу улучшается настроение. Спорт замечателен своей определённостью. Да, конечно, существует понимание: красивый футбол или некрасивый футбол. Но при этом есть определённый результат, с которым не поспоришь. Можно играть в красивый футбол, но результат показать нулевой или отрицательный. А иногда случаются огрехи, промахи, что-то не получается, тебе досадно это, но всё же результат есть. И поэтому, когда ты просыпаешься, а у тебя результат плюс, ты понимаешь: он есть. В театре же всё иначе. После премьеры, даже самой успешной, всё равно волнуешься. Потому что вам это могло понравиться, ещё кому-то понравилось, вы бы смеялись, плакали, переживали, а кто-то мог остаться равнодушным и вообще не принять спектакль. И очень трудно понять: победа это или не победа.
— А как вы стали тренером молодёжной команды Малого театра по мини-футболу? Часто ли удаётся собрать ребят на тренировку и где это происходит?
— Поскольку я давно болею за футбол, часто общаюсь с футболистами, среди которых у меня множество друзей, то когда возник вопрос о театральном турнире, ребята предложили мне быть их тренером. С залом помогли мои друзья из «Локомотива». Они предоставляют нам для тренировок манеж. Это стоит больших денег, а нам дают играть бесплатно. Тренируемся по понедельникам, в наш выходной день. Иногда ребятам непросто собраться, многие из них снимаются. Но желание и азарт у них присутствуют. Я это чувствую и всячески стараюсь поддерживать. У нас, конечно, есть свои проблемы. Немногие из молодых артистов играют в футбол. Нам не хватает игроков: скамейка короткая. Нас всегда не хватает на финал турнира. Силы иссякают. Играют 6-7 человек. Четверо на поле, вратарь на воротах и двое на скамейке запасных. И вот они, бедные, играют из матча в матч. В турнире участвуют более тридцати театров. Представьте, сколько игр ребятам приходится провести. Конечно, к концу турнира устают. В этом году мы проиграли полуфинал по пенальти. Ну, тут просто невезение. Пенальти — это лотерея. И вот эту лотерею мы, к сожалению, не выиграли. А так они достаточно строго, чётко выполняли мои команды и, в общем, показали хороший уровень.
Одна беда — мало нас. Мало, не хватает сил.
— Артисты играют довольно корректно, но всё же бывают во время матчей очень опасные ситуации: столкновения, падения, непреднамеренные подножки. Не боитесь, что они себя покалечат?
— Было уже. Вася Дахненко ломал ногу. В принципе заниматься футболом артистам — это непрофессионально. В театральных вузах на уроках физкультуры футбол отсутствует. Это очень травматичный вид спорта. Играть в футбол рискованно. Так же рискованно, как ездить в автомобиле. Но мы же ездим. Этого не отменить. Жизнь вообще рискованная штука. А футбол — тоже жизнь. Ребята рискуют получить травму во время игры. Я рискую получить инфаркт.
— Футбол и театр — для вас понятия в чем-то аналогичные или абсолютно противоположные?
— Если сравнивать с профессиональным футболом, то о театральном турнире, естественно, нельзя сказать, что он какого-то высокого уровня. Но у него достаточно высокий уровень по накалу борьбы. Борьбы достаточно бескомпромиссной. Здесь нет обмана, ребята действительно борются. Болельщики, конечно, ведут себя весьма театрально. Надевают костюмы, некоторые приходят с барабаном, другие ещё с какими-то инструментами. Но он и должен быть, вероятно, таким, этот футбол. А вы вот посмотрите, сейчас и на больших стадионах, где играют профессиональные команды, фанаты все раскрашенные, все в каких-то рогатых шапках, со своими эмблемами, флагами, шарфиками. Зрелище достаточно красочное.
— Если вы достигнете победы, продолжите играть?
— Играть в турнире будем, пока ребята хотят играть, пока будет существовать этот турнир. Я счастлив, что они мне дают возможность заниматься с ними футболом. Этот турнир с капустником и банкетом после финальных игр — настоящий праздник общения, день встречи для молодых артистов. Они же многие учились вместе, потом оказались разбросанными по разным театрам. А на турнире они встречаются.

Материалы подготовила Наталия Пашкина
«Общество и здоровье», №3 2004 г.