Новости

УТОМЛЕННЫЕ ГОРЬКИМ

Известный режиссер Адольф Шапиро поставил в Малом театре «Детей солнца». Актуальная некогда пьеса даже на склонной к архаике старейшей сцене Москвы кажется сейчас дремучим анахронизмом.

В Малый театр всегда приходишь со спокойной душой. И уходишь тоже со спокойной. Это в других местах ты можешь столкнуться со сценической грубостью, актерским кривлянием, откровенной похабщиной и излишествами всякими нехорошими. С доморощенным авангардом. С размалеванными примадоннами. С классикой, превращенной в мыльную оперу. Малый театр предсказуем, как постоянная экспозиция Третьяковской галереи. Что ожидал увидеть, то и увидел. Музеи, кстати, тоже бывают разные. Малый театр - опрятный музей. В нем не пририсовывают классикам усы, и пыль с картин смахивать, как правило, не забывают. В нем добротный и не испорченный сериалами актерский состав. В нем законсервировали традиции минувших лет, но совершенно этого не скрывают и не выдают старые истины за сегодняшние откровения. Я лично не очень люблю консервы, но все же предпочитаю их продуктам третьей свежести, невыносимо смердящим в некоторых других закоулках нашего сценического пространства.

Речь сейчас, однако, не о Малом театре, а о спектакле «Дети солнца», который поставил там Адольф Шапиро. Шапиро, в сущности, режиссер, чей стиль родствен здоровому консерватизму Малого. Он умеет раствориться в артистах, умеет через них передать свою сокровенную мысль, не давит концепциями, не впадает в формализм. И тут вполне можно было рассчитывать на благодатный альянс, который когда-то случился у цитадели традиции с Сергеем Женовачем. Но - не вышло.

Женовач пришел в Дом Островского с Островским. Не с великими пьесами «Лес» или «Гроза», а с очаровательной комедией «Правда - хорошо, а счастье лучше». Ее бьющая в глаза театральность счастливо совпала с лицедейскими умениями и желаниями корифеев Малого. В этом обаятельном спектакле все было ненатужно, непритязательно, ненарочито. Адольф Шапиро принес в театр пьесу Горького и поставил ее не просто как текст с россыпью выигрышных ролей, но как некий манифест. В интерпретации Шапиро написанная в 1905 году драма явно оказалась срифмована с вроде бы бесконечно далеким от нее романом Рэя Брэдбери «451 градус по Фаренгейту», поставленным в театре Et Cetera в прошлом сезоне. И тут, и там Шапиро поведал публике об узком круге интеллигенции, живущей посреди враждебного мира и пытающейся сохранить честь и достоинство своего круга. Не растерять его традиции, не забыть заповеди.
Ясно, что для режиссера это сейчас больная тема и трудно не разделить его боли. Но как же неудачно, как невпопад выбрал он литературную основу двух своих сценических сочинений. У Горького, как и у Брэдбери, окружающий мир готов подмять и раздавить прекраснодушных идеалистов. Главный герой «Детей солнца» Павел Протасов занят своими химическими формулами, его жена озабочена равнодушием мужа, его друг Вагин - любовными страданиями (он влюблен в жену Протасова). Они живут накануне социальных взрывов, но, поглощенные своими интеллигентскими проблемами, не могут ни предотвратить грядущие катаклизмы, ни осознать их истинные причины. И чем глубже становится их конфликт с действительностью, тем яснее понимаешь, что «Дети солнца» описывают те проблемы и те заблуждения, которые оказались вытравлены из реальности самим ходом неумолимой истории. Ибо тренд современной жизни, ее нерв состоит не в отгороженности образованного сословия от народа, а в размывании всех и всяческих социальных границ, в мимикрии, на которую давно уже это самое сословие согласилось. Если оно и исчезнет, то не потому, что будет сметено ураганом революции, а потому, что добровольно, не говоря худого слова, согласится обслуживать вкусы и потребности агрессивного и вездесущего плебса. Да уже согласилось - вот в чем беда! Спектакль и жизнь словно бы существуют в параллельных никак не соприкасающихся реальностях. Театр говорит, даже вопиет о мнимых опасностях, словно не видя реальных. И эта его слепота оказывается губительна для очаровательной порой стилистической архаики.
Спектакль хорош там и тогда, где хороши играющие в нем артисты (все же актерский потенциал Малого, как ни старайся, не спрячешь в карман), но характерно, что хороши у Шапиро в основном исполнители ролей второго плана. Чудесно играет слесаря Егора Александр Коршунов, прекрасна Евгения Глушенко в роли провинциальной женщины-вамп Мелании - пергидрольныи парик и плащ со стразами удачно дополняют ее лихой сценический гротеск. Зажигательно играет ветеринара Чепурного Виктор Низовой. Зато компания прекраснодушных интеллигентов выглядит тут вяло и неубедительно. Глеб Подгородинский (Вагин) так суетливо страдает, что страданиям его не веришь ни на грош. Предмет его воздыханий Елена Николаевна и зазноба Чепурного Лиза, сыгранные народными артистками России Светланой Амановой и Людмилой Титовой, очевидно старше своих героинь и годятся обожателям в матери. Даже бесконечно любимый мною Василий Бочкарев (Протасов) тщетно пытается актуализировать то, что не подлежит актуализации. И чем дальше, тем безнадежнее становятся попытки. Когда во втором акте на смену забавной бытовой суете идет социальный пафос вчерашнего дня, добротная архаика Малого театра начинает отчетливо напоминать вампуку, участники которой по случаю забрели в справедливо гордящийся своими традициями музей.


Автор: МАРИНА ДАВЫДОВА
Источник: Известия
Дата: 17.10.2008