Новости

То было чудное мгновенье…

Только так, по-пушкински, можно сказать об этой встрече, ибо женщина, давшая интервью для «Люберецкой газеты», была как гений чистой красоты – народная артистка СССР Элина Быстрицкая. Слава пришла к ней в эпоху минувшую и сопровождает ее в эпоху наступившую. Такая же обаятельная, душевно откровенная и необычайно загадочная, она приняла меня во время антракта в своей гримерной.

Государственный Академический Малый театр, в котором она работает с 1958 года, называют «домом Островского» - памятник драматургу стоит перед театральным фасадом. В своих произведениях А.Н.Островский запечатлел нравы и характеры русских людей, не устаревшие до сих пор в своей неповторимости. Поздравляя его в 1882 году с 35-летием творческой деятельности, писатель И.А.Гончаров так определил его роль в отечественной культуре: «Вы один достроили здание, в основание которого положили краеугольные камни Фонвизин, Грибоедов, Гоголь. Но только после вас мы, русские, можем с гордостью сказать: «У нас есть свой русский национальный театр».
В тот день, вернее в тот вечер, когда происходила наша беседа, Элина Авраамовна играла в спектакле по пьесе Островского «На всякого мудреца довольно простоты» богатую вдову, барыню из рода купчих, Софью Игнатьевну Турусину.
- Когда вы впервые выступили в Москве? - спросил я её.
- Даже трудно поверить как давно!.. Когда еще работала в Вильнюсском драматическом театре... в 54-м году... В зале Чайковского читала стихи литовских поэтов... Сейчас вспомню... Стихи, переведенные на русский язык... Соломея Нерис...
И тихо, как-то по особенному нежно, начала читать:

Придет весна и зацветет сирень,
В сирени соловей не петь
не может.
Пусть на руинах черных деревень
Обугленные ветки ветер гложет,
Пусть запах пороха
в полях пустых
И запах тления нам сердце ранит,
Возьмемся дружно и засеем их –
Очаг родной опять уютным станет
И подивится яркий летний день!
Придет весна и зацветет сирень,
В сирени соловей не петь
не может.

Прочла и удивилась:
- Это невероятно, что не забыла! После того выступления никогда эти стихи не читала.
Однако удивляться тут нечему: она тоже ожидала прихода той весны - весны 1945 года, потому что была участницей войны. Об этом актриса рассказала в нескольких словах, потому что любит отвечать на вопросы кратко. Но более подробный её рассказ о себе прочел в газете Малого театра «Малый», в выпуске, посвященном Дню Великой Победы:
«Война началась, когда мне было 13 лет. Мой папа работал военным врачом на Черниговщине, в маленьком городке Нежин. Госпиталь там открыли на следующий же день после начала войны.
И я, несмотря на свой юный возраст, напросилась туда помогать выхаживать раненых. Мама тоже решила там работать. У нас с ней не было никакой медицинской подготовки, но мы были согласны на любой труд. В те страшные дни все жены и дети военных помогали своим мужьям и отцам. Первые дни читала раненым, писала за них письма. Потом решила пойти на двухмесячные курсы для младшего медперсонала. После учебы работала в лаборатории госпиталя, который был часто неподалеку от передовой. Первые месяцы войны мы постоянно отступали. Первый раз - в июле. Госпиталь погрузили по вагонам, а аптеку и лабораторию - в машины. Я помню, видела собственными глазами, черную обуглившуюся степь, развороченный бомбами почтовый вагон и летящие из него по ветру белые треугольники военных писем... Помню горящий хлеб, помню, как от огня падали птицы на дорогу, а мы прорывались сквозь пламя в свой госпиталь на военном грузовике.
Я поступила так же, как многие мои сверстники, бежавшие на фронт, работавшие на заводах. Поступила так, как было принято в нашей семье. Мой отец на гражданской воевал рядовым, прошел от первого до последнего дня Великой Отечественной, попросился под Сталинград в самое трудное время... А от меня всего-то требовалось перелезть через забор, чтобы не заметил часовой, попасть к военкому и убедить его дать направление на работу в госпиталь. 9 мая я всегда надеваю свои ордена...»
В этом праздничном выпуске газеты - и воспоминания о концертах и спектаклях, которые были даны артистами Малого театра на фронтах Великой Отечественной. Помимо того, сотрудники театра, отказавшись от выходных и отпусков, скопили деньги, на которые Московский авиационный завод построил эскадрилью самолетов. На их борту было написано «Малый театр - фронту». Так что ожиданием весны и праздника Победы жили и живут все, кто приближал её. Поэтому память о войне, глубоко запавшая в душу будущей актрисы, навсегда запечатлела и поэтические строчки литовской поэтессы Соломен Нерис, прочитанные так проникновенно. Эта память -историческая и всенародная.
Разговаривая с Элиной Авраамовной, я ощущал свою ответственность и перед нею, и перед читателями газеты. Обязывало к этому не только ее высокое звание, но и та зрительская любовь, которая освещает весь ее творческий путь. Есть у нее роли, которыми она по праву может гордиться, как и почитатели ее таланта. Кинофильмы, в которых она снялась, яркой вехой вошли в историю советского кино - «Неоконченная повесть», «Добровольцы», «Тихий Дон», «Всё остается людям». Это роли, требовавшие от нее не просто игры, а перевоплощения в образы героинь: в казачку, в метростроевку, во врача, в ученого-физика. А такое искусство - высокого ранга!
- Скажите, почему решили: театр и ничего больше?
После некоторой паузы, погрузившись в давние и драматические воспоминания (это было видно по ее состоянию), она ответила:
- Во время войны я узнала много беды... Наш сортировочный передвижной госпиталь принимал раненых почти с поля боя.
- Где это было?
- На третьем и на четвертом Украинских фронтах... И когда, после войны, нужно было решать, куда пойти учиться, поступила в медицинский техникум, чтобы продолжить дело отца. Но во время учебы поняла, что медиком работать не смогу.
- Почему?
- На операции умер человек... Пустяшная операция - воспаление надкостницы, на лице. Ему сделали раушнаркоз, это быстрый наркоз. Наложили маску - и он умер... захрипел и умер. Я это увидела. Такого ожидать не могла, но так случилось. Оказывается, такие вещи бывают. У него, видимо, была какая-то непереносимость. Ну, в общем, человек погиб. Этот случай сильно подействовал на меня. Другой случай - тоже. Были очень тяжелые роды, патологические, за одну ночь у четырех рожениц. Четыре младенца - и все шли неправильно. Тяжело было видеть это. А я уже и так настрадалась на войне! Нет, подумала я, работать не смогу, просто сризически не смогу. Вопрос был закрыт. Но как жить дальше и чем, куда идти учиться?.. В то время я занималась в художественной самодеятельности, меня хвалили и говорили, что у меня талант. Я очень охотно в это поверила... Но для того чтобы стать актрисой, надо было перебороть мнение семьи - родители были категорически против. Собственно, мама не возражала, но отец считал, что это не профессия. Он хотел, чтобы я продолжила его дело. Проведя много времени в борьбе с родителями (один год вообще нигде не училась), поступила в пединститут. В нем вела танцевальный кружок, и меня наградили путевкой в дом отдыха работников искусства. И там одна актриса (настоящая!) спросила меня: «Где вы учитесь?» Я сказала: «В педагогическом». Она говорит: «Жаль! Вам надо в театральном». Настоящая актриса сказала, что мне надо в театральный! Я поехала и поступила. Это было в Киеве.
- И как же к такому серьезному поступку отнеслись родители?
- Сначала было очень скверно. Они в то время жили уже в Вильнюсе. Мне надо было уезжать от них. Но не могли же они меня запереть! После первого курса я уже начала сниматься в кино. Потом попросила перевести меня в Вильнюсский театр, чтобы играть в нем. Отец по-прежнему был против. И вот - премьера спектакля, который стал началом моей работы в этом театре. Приходить на него родителям я запретила. Они сказали, что и не собираются, что им это безразлично. А играла я главную роль в спектакле по пьесе Арбузова «Таня». Успех был очень большой! Возвращаясь домой, начала жалеть, была даже расстроена, почему не разрешила родителям прийти на спектакль. Но, увидев их лица, догадалась, что они в театре были. И папа сказал мне: «Твоя взяла! Работай». 1/1 дальше всё пошло уже нормально.
- Кто учил вас актерскому мастерству в Киеве?
- Очень хорошие мастера - Иван Иванович Чебаненко и Леонид Артемович Алейник, и школа у меня была хорошая. Они выпустили немало учеников. Причем я окончила украинский курс, на украинском языке, да и в медицинском техникуме училась тоже на нем. Но по соображениям, которые тогда были для меня очень значительными, захотела работать в русском театре. Хотела уехать в Россию. К русской речи готовилась так же, как и к украинской, на которой свободно общаюсь до сих пор. Потом как-то так уж получилось, что была у Эрмлера. Фридрих Маркович Эрмлер - великий режиссер, это -школа в кино! Какое-то время была у Михаила Ромма, начинала работу, которую пришлось оставить - заболела. Потом у Герасимова - его ученики это вообще целая плеяда ведущих мастеров нашего кино. Егоров, ученик Герасимова, продолжал... Потом пришла в Малый театр, где были еще живы корифеи. Пришла к Цареву и попросилась.
- Пришли и попросились?
- Да! Рискнула... после «Тихого Дона». До этого, еще студенткой, увидела четыре спектакля Малого театра во время его гастролей в Киеве. 1/1 тогда поняла, что моя мечта -когда-нибудь работать в таком театре, это было бы для меня величайшим счастьем!
- Попросились и что же?
- Меня ваяли на договор, по нему проработала полтора года. Сыграла леди Уиндермиер в пьесе Оскара Уайдля. Меня посмотрел художественный совет. Александра Александровна Яблочкина, возглавлявшая его, сказала: «Я всё поняла, что она говорит. Надо взять». Я подумала, что значит «всё поняла»? Разговариваю я как будто нормально, и речь у меня приличная. И только потом, спустя много лет, поняла, что это значило. Это значило, что я сделала в роли всё, что нужно, чтобы было понятно. Это очень важно.
- Это - самое главное?
- Да! Поэтому и школа у меня такая. Я учусь. Думаю, что и сегодня учусь.
- Артисты Малого театра всегда отличались хорошей сценической речью, их ставили в пример. А что такое для вас режиссер?
- Это профессионал, который понимает, что такое актер. А выстраивая определенный ход спектакля (эмоциональный, мизансценируя его и так далее), учитывает во имя чего это делается. Если режиссер такой, я могу с ним работать и работаю хорошо. Если же режиссер пытается только повелевать, я его не понимаю. Мне очень хорошо работается с Владимиром Михайловичем Бейлисом.
- Мы сразу признали вас в кинофильме «Неоконченная повесть» и подивились, что на экране впервые появился такой квалифицированный врач.
- Я всё знала о врачах. А этот фильм...
- Как еще одна реабилитация перед родителями и подарок им?
-Да!
- Находясь на сцене, играя тот или иной образ, вы входите в него целиком?
- Я бываю счастлива в нем, живу им, и никакая неожиданность меня из него не выбьет. Из своего возраста я вычитаю время, которое провожу на сцене. В этом времени - моя молодость!
- Всегда?
- Всегда! Время, когда я на сцене, - это такое счастье!.. Но оно почему-то очень быстро проходит...
К сожалению, антракт закончился - всего-то двадцать минут. Ничего не оставалось, как сказать Элине Авраамовне «спасибо!» за то, что она приоткрыла для читателей «Люберецкой газеты» несколько страниц своей жизни.

Леонид ЕРМИЛОВ
«Люберецкая газета», 4 июня 2004 г.