Новости

«Звуковой архив Малого театра»

А.И.САШИН-НИКОЛЬСКИЙ – ПЕРЧИХИН В ДРАМЕ М.ГОРЬКОГО «МЕЩАНЕ»

Еще одна запись, приуроченная к 115-летнему юбилею замечательного артиста…

Сцена из драмы «Мещане» (7 Мб)

Действующие лица и исполнители:

Перчихин – [link Sashin-NikolskiyA">А.И.Сашин-Никольский
Акулина Ивановна – Л.В.Орлова

Отрывок из воспоминаний супруги А.И.Сашина-Никольского – Валентины Темкиной «СТРАНИЦЫ НЕОКОНЧЕННОЙ КНИГИ»

Перчихин
Несколько лет у Александра Ивановича не было интересной работы. Каждый артист знает, как плохо, когда нет новых ролей... Нет роли — нет жизни! Заговорили о том, что А. Д. Дикий будет ставить горьковских «Мещан». Все в один голос говорили: лучшего Перчихина, чем Сашин, и придумать невозможно... Он! Только он!
Скоро появилось распределение ролей. Репетиции «Мещан» начались.
Александр Иванович излучал сияние, жизнь снова обрела смысл! Он был поглощен горьковским образом, утонул в птичьих переливах, щелканьях, трелях. Облюбовал дома маленькую корзиночку и просил ее не трогать:
— Это моя! Для птиц...
— Каких птиц?
— Для зябликов, синиц, снегирей...
— Ты что? У нас и так теснота.
— Люблю птичек ловить! Что есть на свете лучше певчей» птицы?
Только тут я поняла, что он работает над ролью. Взял корзиночку, обнял ее, как ребенка, обеими руками, наклонил голову, послушал, улыбнулся и тихо, тихо произнес:
— Расчудесное это занятие — снегирей ловить! Только что снег выпал, земля словно в пасхальную ризу одета... чистота, сияние и» кроткая тишина вокруг... Особенно ежели день солнечный — душа поет от радости! — Аккуратненько, будто она с живым существом, поставил корзиночку на табуретку и, взяв напильник в руки, продолжал:— На деревьях еще осенний лист золотом отливает, а уж. ветви серебряцом снежка пухлого присыпаны, — начал что-то завинченное в тисочках подтачивать: — И вот на этакую умилительную красоту — гурлы! гурлы! цви! цви! — Он опять стал по-птичьи цокать, посвистывать, залился соловьем и остановился: — Соловей не-годится... не тот сезон.
Я не шевелилась, делала вид, что погрузилась в чтение, боялась спугнуть его. Подошел к окну, посмотрел на небо и, поворачиваясь ко мне, продолжал рассказ:
— Вдруг с небес чистых стайка красных птичек опустится. — Опять он начал пощелкивать, посвистывать, поскрипывать, повизгивать.
Взял паяльник, потом дрель, открыл какую-то коробочку, высыпал гвоздики на стол и, раскладывая свои вещички, рассказывал
будто детям:
— И словно маки расцветут. Толстенькие эдакие пичужки, степенные, вроде генералрв.
Закинул руку с паяльником за спину, а другой расправлял «бакенбарды» с немыслимо важным лицом. Прохаживался по комнате:
— Ходят и ворчат и скрипят... — Скинув весь арсенал «генеральства», очень просто поведал: — Умиление души!!
Подошел ко мне:
— Ты что читаешь?
— Историю партии... к занятиям готовлюсь.
— Та-ак! Передовые будете?
— Стремлюсь!
— Сам бы в снегиря обратился, чтобы с ними порыться в снегу. Эх!
У него было конкретное, реальное желание стать снегирем, как чем-то более прекрасным, чем он сам.
Моноложек о птицах закончил светло, убежденно.
— А вы не очень-то гордитесь! Мы тоже за пятый номер голосовали! (Т. е. за большевиков еще в 1917 году.)
В тот день я не очень оценила это его сообщение: я тогда недооценила и того, что Александр Иванович, сын священника, не говоривший никогда патриотических слов, верно служил победившему народу, предан был обновлению мира.

Опять отстранили
Я была счастлива! У Саши хорошая роль! Он занят делом, ходит на репетиции. Звонок по телефону, подхожу:
— Кого?
Еле слышный голос:
— Мум! Меня не допустили к репетиции...
У меня дрогнули колени, и я с трубкой села на пол. В нашей коммунальной квартире телефон висел напротив кухни.
— Сашенька! Я сейчас к тебе приеду... будь в своей уборной. Заняла у соседей деньги на такси и ринулась в театр. Александр
Иванович лежал в своей уборной, бледный, безысходно глядя в потолок, на мой приход не реагировал, не мог встать:
— Наверное, придется...
— Сашенька! Я поговорю с Алексеем Денисовичем... тут какое-то недоразумение.
— Он требует, чтобы я перед выходом гремел ведрами, шумел, буйствовал... Я отказался... Ведь Перчихин чуть-чуть выпил, выпил с горя, что зяблик стал слепнуть, и он его продал, продал и страдает... жаль птицу. Ну какое же здесь буйство? Не-ет! Пусть снимает. Ведрами греметь не буду!!
Александра Ивановича отстранили от долгожданной работы. Очень расстроился Георгий Иванович Ковров, игравший Бессемено-ва. Как сейчас, помню его гневное лицо и вырвавшуюся фразу:
— Что же это он с Шурой сделал?!
Александр Иванович тяжело заболел, недели две держался на камфоре... Люто страдал.
В художественном совете его защищал только М. И. Царев.
Премьера «Мещане» состоялась 18 июня 1946 года. Роль Перчихина играл П. А. Оленев.
Но роль поэтичного, мудрого птичника уже сидела в крови Александра Ивановича. Он должен был либо ею разродиться, либо погибнуть.
В какой-то день он решительно сказал:
— Буду доделывать роль с Витей Турбиным... (В. С. Турбин — ныне заслуженный артист РСФСР, режиссер главной редакции литературно-драматических передач на телевидении, был ассистентом А. Д. Дикого по этому спектаклю.) Если мне не играть Перчихина, то что же? Гамлетов не могу, Дювалей тоже... (намекая на Арман Дюваля, которого играл М. И. Царев).
В. С. Турбин проявил исключительную сердечность. Были назначены репетиции, на которые артисты безотказно являлись, работа шла внепланово — Г. И. Ковров, С. II. Фадеева (Елена), Н. Л. Афанасьев (Петр), Н. А. Анненков (Нил), Н. Н. Долматов (Тетерев), Т. П. Панкова (Акулина Ивановна), О. М. Хорькова (Поля) и другие. Товарищи с радостью помогали опальному артисту.
Очень скоро Александр Иванович вошел в спектакль. Зритель его воспринимал восторженно. Его всегда назначали играть, если спектакль просматривали какие-нибудь комиссии или он шел в торжественный день. На все сцены Перчихина обычно сбегались артисты и обслуживающий персонал; нередко можно было услышать:
— Пойдем послушаем, как Сашин о птичках рассказывает. Или:
— Пойдем на скандал... где он всех дураками называет... Играл Александр Иванович Перчихина превосходно. Местами
недосягаемо. И все-таки, в силу сложившихся неблагоприятных взаимоотношений с режиссером, роль не стала шедевром. Артист был неповинен.


Благодарим Светлану Алейникову (Минск) за предоставленный материал.