Новости

«Я НЕ МОЛЬЕР, НО В ЛЮДЯХ РАЗБИРАЮСЬ»

Большой юбилей Его Превосходительства Юрия Соломина не такая уж радостная дата для самого мастера, но для почитателей его таланта – радостная, как и для коллектива Малого театра, которым он руководит с 1988 года и не дает ему опуститься ниже императорской планки.

Да и телевидение на этот раз «снизошло» до академического уровня, решив показать классическое наследие 75-летнего актера в виде телесериала «Адьютант Его Превосходительства», а также театрального «Горе от ума», где он играет хозяина Москвы Фамусова.

Ровно десять лет назад Юрий Мефодьевич согласился стать хозяином Министерства культуры РФ, но его хватило только на два года. Врожденное чувство справедливости, взращенное сибирским характером (родился он в Чите в семье музыкантов), не стыковалось с должностью чиновника, да и Малый театр не давал забывать о себе, надо было постоянно держать руку на пульсе живого организма. Это только кажется, что царствовать на троне худрука приятно и почетно, на самом деле механизмы власти те же, что и везде, – успевай только «соломку подстилать». Думаю, именно накопившийся опыт «разделяй и властвуй» помог в последней работе народного артиста СССР – Мольере из спектакля «Кабала святош». Зайдя после премьеры, чтобы поздравить, я спросила Соломина: «Чувство паники было, когда начали репетировать великого драматурга? Предполагали, что критики вам не простят ни одной ошибки?»

– Сказать, чтобы я паниковал, то этого не было. К тому же тема власти прописана в пьесе, чего ее играть, а вот тема человека, затравленного жизнью, меня сильно волнует. Взять хотя бы последний монолог Мольера, где он говорит, что лизал шпоры высокочтимых вельмож, только бы ему разрешили делать то, что хочется. Ведь мы тоже часто обманываем и улыбаемся, не желая того. И я бы некоторым руки не подавал, но обстоятельства заставляют… Жена ругает меня, будто я игнорирую высокие приемы, но я заранее знаю, что там будет. Конечно, я не Мольер, но в психологии людей разбираюсь хорошо.

– Будь по-другому, вы не смогли бы более 20 лет руководить Малым?

– На эту должность очень многие положили глаз, ведь когда лев стареет – его начинают травить. И вообще, все эти разговоры о новой смене руководителей, которые будут работать лучше предыдущих, – меня бесят, не потому, что я старый, просто уверен: не будь рядом со мной на сцене великих стариков – я бы никогда не стал тем, кто есть. Я также не понимаю, когда некоторые критики пишут, что русский психологический театр устарел, отстал от Европы. Да помилуйте, на гастролях за рубежом нас носят на руках…

И это правда. Я видела кассеты с записью спектаклей Малого театра в Японии, застывшие лица зрителей, ловящие каждое слово, каждую паузу. Надо сказать, что после картины Акиры Куросавы «Дерсу Узала» Соломин стал национальным героем в Стране восходящего солнца и в 1993 году был награжден орденом Академии искусств Японии «За вклад в мировую культуру». При этом мало кто знает, что Соломин стал и лауреатом премии «Оскар» за роль Арсеньева в фильме прославленного мастера, только он его не получал, ему не рукоплескала голливудская богема, артиста даже не известили об этом, приз доверили взять какому-то чиновнику из посольства. Такова была советская идеология: нечего нашим артистам делать за океаном… Однажды я спросила у Соломина: «О чем вы больше всего жалеете?» – «О том, что я сам не получил приз американской киноакадемии. Ведь тогда моя актерская судьба могла бы сложиться совсем иначе»… Я не стала травмировать Юрия Мефодьевича напоминанием о другом случае, когда по рекомендации великой Гоголевой он должен был сыграть у Бондарчука в «Войне и мире» князя Болконского, но, увы, не сложилось, сыграл Тихонов. Хотя его Телегин в телесериале «Хождение по мукам» явно говорит о том, что у этого артиста большой интеллектуальный потенциал, и военный мундир, фрак он умеет носить, как никто другой.

Вообще с определением амплуа Соломина постоянно происходят какие-то проколы. Кто-то говорит, что он явно чеховский герой. И это правда, потому что его Войницкий в «Дяде Ване», Тригорин в «Чайке» – это реальное воплощение интеллигента-мученика, вечно сомневающегося и не знающего, как обрести покой и счастье. Кто-то настаивает, что он комический артист, и это тоже правда, потому что его Хлестаков в спектакле Игоря Ильинского мог заткнуть за пояс любого корифея МХАТа. А как он был смешон в картине Марка Захарова «Обыкновенное чудо» или телефильме «Летучая мышь»… К тому же вокальные данные мэтра тоже удивляют, но это, видно, от мамы досталось, у которой было меццо-сопрано. Да что там говорить, родители Соломины одарили талантом двух своих сыновей. Младший, Виталий, тоже отдал Малому театру без малого сорок лет, а потом… А потом лучше не вспоминать. 27 мая 2002 года в Малом был глубокий траур, вереница людей, пришедших проститься с любимым артистом, растянулась на километры, старший Соломин стоял на сцене у гроба брата и, казалось, ничего не видел и не слышал. Мы никогда не говорили с ним на эту тему, это и по сей день запретная тема, потому что боль столь велика, что выразить ее в словах невозможно, да и не надо. А вот о своих собаках он может рассуждать часами. Помню, как Юрий Мефодьевич не спал ночами, когда у него пропала та самая овчарка, которая «играет» в телесериале «Московская сага». И когда сейчас я с упоением пересматриваю этот удивительный фильм, где уровень актерского мастерства так высок, что просто диву даешься, в одном из диалогов с артистом Смирновым Соломин произносит свой текст: «С этим другом (имея в виду собаку) мне порой бывает разговаривать намного интереснее, чем с некоторыми людьми, ибо он меня понимает». Поэтому в канун юбилея большого артиста редакция нашей газеты желает Юрию Мефодьевичу главного – понимания!

Любовь Лебедина
«Трибуна», 17 июня 2010 года