Новости

НОВАЯ АТЛАНТИДА ТОЛИКА ЩЕПКИНА

Заслуженный артист России Виктор Низовой получил это звание в свои молодые годы не случайно. Чтобы в Малом театре стать заслуженным, для этого надо много уметь и, конечно, обладать недюжинным талантом. Он у Низового есть, как есть и большой человеческий дар – умение дружить, приходить на помощь в трудную минуту. Не случайно в многочисленных телесериалах ему всегда дают роли положительных героев.

– Сознайтесь, в юности бегали по Москве, пытаясь пройти в несколько театральных вузов, или нет?

– Изначально я решил поступать только в Щепкинское училище, но когда начал общаться с товарищами, то услышал: «Чего ты сюда ломишься, а вдруг не возьмут – проиграешь… Попробуй в ГИТИС или в Школу-студию МХАТ». Но после первого тура Ольга Николаевна Соломина, набиравшая наш курс, сказала: «Ты больше никуда не ходи, сосредоточься на этом училище». Тем не менее мне было безумно интересно посмотреть, как в других вузах набирают, поэтому заглянул в Щукинское училище, где после второго тура мне дали от ворот поворот. После этого больше никуда не рыпался…

– Это было обдуманное решение – поступать на актерский факультет?

– Я с детства мечтал стать оперным певцом, кроме того, учился в музыкальной школе по классу скрипки. Каждое воскресенье мама давала мне три рубля на билет в Музыкальный театр имени Станиславского, где «Евгения Онегина» Чайковского я слушал раз десять. После окончания школы надо было как-то определяться, и папа – замечательный военный хирург – хотел, чтобы я стал врачом. Но мне это было неинтересно, хотя я гордился своим отцом, спасавшим наших солдат в Алжире, Афганистане и других «горячих точках».

– Но в армии-то вы служили?

– Если службу в Театре Армии можно назвать службой, то служил. В этом же театре отбывали воинскую повинность Домогаров, Певцов, Ярмольник, Невзоров и так далее. Борис Афанасьевич Морозов предлагал мне остаться актером в Театре Армии, но я предпочел вернуться в Малый.

– Мне показалось, что роль Чепурного в спектакле «Дети солнца» стала для вас знаковой. И если раньше я воспринимала вас как социального героя, то в этой постановке вы показали себя с лирической стороны. Наверное, в этом «виноват» и режиссер?

– Да. После встречи с Сергеем Женовачем и Адольфом Шапиро я понял, как много значит для артиста серьезная режиссура. Раньше мне нравились вводы – выучил слова, сказали, куда двигаться, и все, играй себе на здоровье. Теперь же, испытав кайф от того, что страницу текста разбираешь полтора часа и ловишь каждое слово режиссера, – я, по сути, открыл новую Атлантиду. Когда мы стали репетировать с Сергеем Васильевичем Женовачем «Горе от ума», то я все время думал, как же он будет справляться с такими корифеями, как Соломин, Быстрицкая, Самойлов, Панкова? Не хотелось бы мне быть на его месте... А Женовач начал первую репетицию с разговора о жизни, политике, спорте, и так постепенно подобрался к Грибоедову. Контакт был найден. Шапиро в «Детях солнца» открыл мне Горького. К примеру, он пишет: «Хорошо вы галстук завязываете», но за этой незначащей фразой такая глыба стоит. Я безумно счастлив, что из 140 артистов на роль Чепурного Юрий Мефодьевич выбрал именно меня.

– Но помимо актерской профессии вы еще и заядлый футболист, капитан актерской команды Малого театра.

– Недавно во время фестиваля «Черешневый лес» мы сражались с актерами Театра Армена Джигарханяна, театрами Гоголя и Терезы Дуровой. Два матча вничью сыграли, а «гоголевцам» проиграли 0:2, никак не можем их одолеть. Переживаем страшно. Я так упирался, что даже сухожилие порвал. Мне кажется, что театральная игра и футбольная во многом схожи своей энергетикой и коллективностью.

– Я заметила: зрителей вы тоже завоевываете своей энергией.

– Особенно, когда не знаю, что делать. Вроде и берешь зал «в плен», и в то же время чувствуешь: по смыслу – не то.

– Какие театры вам особенно близки?

– В первую очередь БДТ. Мы считаем их своими духовными братьями. И, конечно, Мастерская Петра Фоменко. Его актеры часто у нас бывают на спектаклях и недавно приходили на «Детей солнца». Особое настроение я испытываю в студии Сергея Женовача. Такое впечатление, что ты попадаешь в волшебную шкатулку. Идешь, идешь по Москве, и вдруг бац – другой мир, уютный зал, фойе с дубовыми столами и буфетами, как будто к купцу Алексееву (читайте Станиславскому) в гости пришел.

– Тем не менее фильмы с вашим участием, к примеру, «Возвращение Мухтара-1, -2, -3, -4», где вы играете лейтенанта Толика Щепкина, говорят о том, что у вас есть военная жилка, а может, и казацкая кровь течет…

– Это вы точно подметили. Мой папа из кубанских казаков, а мама – запорожская казачка. А мой прадедушка был в охране Николая II и еще два его брата. Так вот царь подарил им за отличную службу золотую чашу, а братья не знали, как ее разделить, поэтому рассорились и разъехались в разные стороны. Только сейчас мы начинаем находить наших пропавших родственников. Двоюродного брата папы отыскали три года назад, он тоже носит фамилию Низовой и живет в Воронеже. Низовыми называли казаков, проживающих в низовье Кубани, оттуда и фамилия наша пошла.

– Вы один в семье?

– Нет, у меня еще есть старшая сестра Мария, она окончила педагогический институт, но в школе не стала работать. Говорит, нервы не те.

– А для вас школьные годы самые чудесные?

– Они в моей памяти как-то не задержались. Вот учеба в «Щепке» – это да, это здорово. Мы там были как одна семья. Помню, первый раз, благодаря Юрию Мефодьевичу Соломину, оказались в Японии. Играли мы там наш дипломный спектакль «Керджинские перепалки». Когда я вышел на сцену, то ахнул, увидев на столбе какую-то рекламу. С трудом доиграл свой монолог и бегом за кулисы, говорю ребятам: «Представляете, там на сцене еще и рекламу показывают». Откуда же нам в 1994 году было знать, что существует и синхронный перевод, а в Японии он уже был. Потом долго смеялись: Низовой из-за своей дремучести чуть спектакль не сорвал. А когда приехали в Японию во второй раз, и я уже играл Соленого в «Трех сестрах», то после первого акта аплодисментов не дождались. Были страшно растеряны и подавлены, но нас успокоили, сказав, что таким образом японцы выражают свое потрясение.

– Скажите, а как вы себя чувствуете в сериалах? Там ведь вообще по большому счету нет режиссеров.

– Часто выручает неплохой сценарий, и поэтому сам себе выстраиваешь роль. А потом деньги, они тоже в нашей жизни играют немалую роль. И узнают меня зрители по «Мухтару», «Простым истинам», и ничего тут не поделаешь. К примеру, в том же Киеве, где я часто снимался, ребята просят срочно достать билет. Никаких проблем – предъявляю свой «фейс», и билет в кармане. Только этим увлекаться не надо, поскольку популярностью таланта не заработаешь.

– Предположим, вам предложили сниматься в большом сериале в главной роли. Но для этого пришлось бы на год проститься с Малым театром. Пошли бы на это?

– Я бы пришел к Юрию Мефодьевичу и спросил его совета. Как он сказал – так бы и сделал.

– Скажите, после телесериалов девушки к вам пристают?

– Особых фанаток я не замечал, но письма на сайт присылают, читать которые некогда. Вообще слава опасная вещь. Поэтому я сочувствую нашим звездам: удержаться на такой высоте и при этом остаться человеком – очень трудно. Почти невозможно.

Любовь ЛЕБЕДИНА
«Трибуна», 25 ноября 2010 года