Новости

ЮРИЙ СОЛОМИН: «ЧТО МНЕ НРАВИТСЯ В ЯПОНИИ – ЭТО СОХРАНЕНИЕ ТРАДИЦИЙ»

Генеральное консульство Японии в Хабаровске на протяжении ряда лет любезно присылает в редакцию «Забайкальского рабочего» журнал «Япония». Его издает в Москве на русском языке Посольство Японии в России. В очередном номере опубликована беседа, которая состоялась у главного редактора журнала Акира Имамура с нашим знаменитым земляком, артистом и режиссёром Юрием Соломиным. На наш взгляд, этот материал, который мы перепечатываем из журнала «Япония», будет интересен многим забайкальцам.

- Юрий Мефодьевич, в Японии вы хорошо известны среди наших культурных деятелей. Вы часто у нас бываете. Каковы ваши впечатления от Японии?

- Мои впечатления от Японии самые добрые. С 1975 года, с момента съёмок «Дерсу Узала» с Куросава-сан, я езжу в Японию довольно часто. Затем был фильм Сергея Соловьева «Мелодия белой ночи» с Комаки Курихара, потом чисто японский фильм «Сны о России»… Малый театр четыре раза был на гастролях, сейчас снова ведутся переговоры. У нас был замечательный продюсер Абэ-сан, который нас возил на гастроли и везде представлял. Это был не только Токио, но и Осака, Иокогама, Нагоя – почти все крупные города. Когда мы готовили первые гастроли (тогда коллектив только избрал меня художественным руководителем), был ещё жив Куросава-сан. Он тогда дал, я бы так сказал, напутствие и нашему коллективу, и, наверное, мне тоже. Когда в 1979 году я вдруг был приглашён в Болгарию в качестве режиссёра, я тогда ещё ничего не ставил и даже не мечтал. Я спросил: «А откуда вы узнали?» И получил ответ: «Как откуда? Куросава-сан…» Они прочитали в каком-то журнале слова Куросавы о том, что, по его мнению, «Соломин-сан мог бы быть хорошим режиссёром».

- То есть по его рекомендации?

- Да. Я тогда был с группой наших актёров, мы отдыхали в Варне. Все: «Давай, давай!» Я говорю: «Что давай? Я никогда не ставил!» Но раз Куросава говорит, значит – надо. В общем, после этого я стал заниматься режиссурой. Три фильма снял, поставил много спектаклей, и всё это под знаком благодарности этому человеку. А вообще мы с ним дружили. Он всегда присылал к Новому году поздравления. Открытку каждый раз он выпускал сам, он же был художником! Писал по-английски: «От Куросава-сан Соломину-сан» и «С Новым годом!» И когда я приезжал с театром или подписывать договоры, - в год я бывал по нескольку раз, - Куросава-сан обязательно нас принимал. Если он был не в Токио, а где-то снимал, я ехал к нему. Разница в возрасте у нас была большая, но мне уже тоже 75, а я всё равно считаю его своим сенсеем. Он очень много мне дал как режиссёру; конечно, я снимался много, но я ведь во ВГИКе не учился, я театральный артист. «Дерсу Узала» мы репетировали на «Мосфильме», за столом: я, Мунзук (Дерсу Узала), Ногами-сан (его правая рука) и Куросава-сан. Мы часами разговаривали, он рисовал раскадровку… Оператор показывал, откуда он будет снимать. Я тогда понял, что такое оптика, монтаж. Озвучивали мы без него, потому что он сказал, что мы лучше знаем русский. Но иногда возвращал нашу работу с замечаниями. Не зная русского, он делал очень точные замечания. Это уникальный человек! Так что у меня о нём память как об учителе. Для нас он навсегда остался режиссёром номер один мирового класса.

- Вы побывали во многих городах: не только Токио, Осака, но и другие. Что вас удивляет?

- Я очень люблю традиции. У нас, к сожалению, многие традиции нарушаются. Малый театр всегда был традиционным. Новое время всегда рождает новые творческие решения, нельзя топтаться на одном месте. Но и отменять традиции нельзя. Они сами либо выживут, либо умрут. Как в Библии: 10 заповедей, и пока ещё ни одна не умерла. Так вот, что мне нравится в Японии – это сохранение традиций. Даже если ты не купишь ничего в магазине, в маленьких магазинчиках тебя провожают до двери, кланяются, говорят «домо аригато». Вот это – традиция. Выхожу как-то из магазина, где ничего не купил, а меня провожает хозяйка. Кланяется и говорит: «Спасибо большое, что вы пришли!» И я ей: «Спасибо вам большое!» И чувствую, что также раскланиваюсь. Я потом подумал: Господи, как передаётся эта культура общения?

Как-то меня привезли в Сад камней первый раз. Я пришёл и сел, и мне никто ничего не говорил из японцев, мол, помолчи… Я сел и стал рассматривать эти камни. Я точно не помню последовательность своих мыслей. Мне говорят: «Юра-сан, пойдём?» Я говорю: «Да, надо идти…» Оказывается, прошёл целый час!

- И вы даже не заметили?

- Не заметил. Я отключился. Наверное, в этом спокойствии японцы (возможно, молодёжь сейчас уже другая), если даже у них какие-то неприятности или несогласие, реагируют тихо, спокойно, пытаются объяснить, либо закрывают глаза, слушая, что человек говорит. Их многое к этому располагает, как Сад камней… А икебана? Мне нравятся её линии. Это произведение искусства, в нём, может быть, в других масштабах, можно играть спектакль! Представьте, что среди этих растений ходят артисты…

Лет десять назад я попал в Японии на какой-то праздник, возле монастырских стен. Там было очень много детей в кимоно и в деревянной обуви. Мне объяснили, что так приучают детей к национальным костюмам. Так что праздники устраивать – это тоже очень важно!

Кстати, когда у меня родилась внучка, мне Куросава-сан подарил полный набор детского: и кимоно, и разные пояса, очень много всего.

Молодёжь сейчас пытается что-то изобрести, но изобретения часто чреваты. Всё-таки зачем заниматься атомом, водородом? Кто-то скажет, что я необразованный человек. Может быть. Но я не хочу, чтобы люди и дальше вмешивались в природу. Пример – пожары 2010 года. Думаете, это так вдруг жара возникла? Это мы сами дырок в атмосфере понаделали… Что такое – выкачивать из природных недр? Либо должно восполняться, либо будут дырки. А если есть дырки – можно провалиться! Когда мы хотим проникнуть куда-то в недра Земли, мне кажется, надо быть очень осторожными. По-моему, в 2010 году было самое большое предостережение всем. Все страны пострадали! Я думаю, нам кто-то оттуда погрозил пальцем и сказал: «Ребята, вы что-то перебрали со своей наукой».

- То, что вы говорите, по-моему, хорошо отражено в фильме «Дерсу Узала».

- Мне кажется, этот фильм должен по второму кругу завоевать популярность во всём мире, потому что его главное действующее лицо – природа. Там был немного другой сценарий, более остросюжетный, он слегка напоминал вестерн. Куросава – режиссёр очень резкий, а этот фильм получился спокойный, как река. Но помните, когда на озере Ханка начинается пурга? Человек ничего не может сделать с этой стихией.

- Вы почувствовали какое-то особое отношение японцев к природе?

- Есть такой городок небольшой. Тояма, кажется? Там нет домика, чтобы не было хоть кустика маленького перед дверью… Это и в больших городах, но там мне особенно запомнилось. Город небольшой, но какой огромный парк! Около каждого двухэтажного строения обязательно цветочки, обязательно хоть небольшой, но какой-то зелёный уголочек. Это очень важное качество. Моя жена не москвичка, тоже из провинции. Она всегда расстраивается, если собаки поломают что-то, что она посадила, чему радовалась. И птиц она кормит, и муху не убьёт. Я иногда над ней смеюсь: «Ну, муху-то ты можешь, в конце концов?» Она вроде и не против, но потом думает: «Зачем? Всё-таки существо…» Может быть, здесь есть перебор, но в нашем поколении это всё-таки осталось. Нельзя быть бесчувственным, плохо это.

Беседу вёл Акира Имамуро, журнал «Япония», «Забайкальский рабочий», №22