Новости

Интервью Валерия Александровича Баринова журналу ТВ Парк

В служебном фойе Валерий Баринов появился в костюме купца Щебнева: цилиндр, визитка... «Мое почтение, сударыня, не угодно ли пройти в гримуборную?»

В отключке
- Валерий Александрович, а как обычно вы проводите этот час?
- Всегда есть какие-то дела, с журналистами иногда встречаюсь. Но бывают такие сладкие моменты, когда я никому не нужен. Тогда я быстренько ложусь на этот диван (показывает на диван в углу гримуборной) и сплю. Засыпаю мгновенно! Я ведь сплю очень мало, три-четыре часа в сутки. Вот и добираю днем, когда есть возможность. У меня случай был смешной. Мы ехали в купе вместе с одной известной актрисой. Она так обрадовалась: много играли вместе, а вот поговорить без спешки все было некогда. Она так и сказала: «Хорошо-то как, сейчас будем чай пить и разговаривать обо всем». На всякий случай я предупредил ее, что водится за мной привычка мгновенной отключки, буквально на полуслове. И вот мы с ней разговариваем, даже спорим. И чувствую, что засыпаю. Ладно, думаю, ведь предупредил человека. Вдруг крик: «Валера, что с тобой?» Она перепугалась, что мне плохо!
- Сегодня вы в образе купца, а завтра — императора (последняя работа — роль Наполеона в спектакле «Корсиканка». — Ред.). Вы все можете?
- Ой, что вы, я ничего не умею! Я увереннее себя чувствую, когда не получается. Самое страшное — поверить, что ты умеешь! Что все будет хорошо. Тогда покой и штампы! Есть понятие актерского самообмана, когда тебе кажется, что замечательно играешь, все получается — и зал твой, и так тебе легко... А потом приходит режиссер, особенно тот, которому ты доверяешь: «Ты что вытворяешь?» А бывают спектакли, когда думаешь: «Господи, когда все это кончится?» Зал затих — то ли жалко им меня, то ли скучно, — а в антракте бежит режиссер: «Гениально!» Ночью лежишь и думаешь: и это все, вот за этим ты родился? Днем таких вопросов задавать некогда, днем надо дело делать, роли играть, семью кормить, с женщинами кокетничать.
- Удается?
- Конечно!
Об изменах и пользе ревности
- А как вы кокетничаете?
- Ну знаете, я вам скажу, а вы понапишете! (Смеется.)
- Какую роль играют женщины в вашей жизни?
- Колоссальную! Огромную! Состояние влюбленности для актера — такой источник энергии! Если у меня нет влюбленности, я ее выдумаю. Страдания, ревность, измену. Это такой толчок! Если мне нужно заплакать, я про себя говорю слово «мама». Мама у меня жива, но в эмоциональном плане это моя болевая точка.
- Что еще важно для вас?
- Я много раз говорил, что есть такой уголок в моем сердце — театр. Можно назвать это профессией. Сюда я включаю все, что касается творчества и работы: и кино, и телевидение, и радио, и театр. Место, куда я никого не пускаю, но складываю туда все пережитое. Однажды я был на похоронах близкого человека, нес его гроб. Этот человек был мне дорог несказанно. И вот нес я этот гроб, а где-то там, в том самом потаенном кусочке, стучало: «Запомни, запомни!»
О пользе похмелья
- Вы как-то сказали, что сложились как актер в фильме Леонида Головни «Вишневый омут». Фильм вышел в 1980 году, а сниматься вы. начали на двенадцать лет раньше, в 1968-м. В чем же тут дело?
- Именно на «Вишневом омуте» я влюбился в кино. Это был настоящий роман! Картина не без недостатков, но она хороша, она подлинная. И роль свою я любил. Часто вспоминаю с благодарностью гримера Любу Максимович. У меня ведь был там сложный грим, сначала моему герою двадцать два года, а к концу фильма семьдесят восемь. Для меня «молодого» Люба придумала легкую бородку, почти юношеский пушок, а накануне съемок напутствовала: «Завтра снимаем «молодого», смотри, чтобы я ни выпивки, ни карт не видела, утром — зарядка, банька..» Когда же снимали «старого», Люба была готова покупать вино сама и про режим забывала, лишь бы добиться достоверности. Однажды я перепутал съемки «старого» и «молодого». Пришел играть двадцатилетнего, а надо было по графику — старика. «Где лицо, что ты мне принес? — кричала Люба. — Ты же сегодня старика играешь!» Тут как раз зашел очень известный артист — мне не хотелось бы называть его фамилию, — со следами сильного похмелья на лице. «Вот, вот какое лицо надо приносить на работу!» — не унималась Люба. Народный артист СССР с готовностью отозвался: «Могу дать рецепт».

Негодяй со знаком качества
- Вы сыграли около восьмидесяти ролей. Не обидно ли, что настоящая известность пришла к вам лишь после роли Хлебонасущенского в сериале «Петербургские тайны», уже в зрелом возрасте?
- Обиды нет. Никогда за хорошее искусство не получал больших денег, а популярность — как большие деньги. В молодости, когда был рабочим сцены в Орловском драматическом театре, и позже, в театральном училище, конечно, мечтал о популярности. Но смотрел на себя в зеркало и понимал, что с такой внешностью она мне не грозит. Никогда не считал это самоцелью, но знал твердо, что очень люблю театр и буду в нем работать. Ну а с кино — как повезет! А теперь пришла, как вы говорите, известность. Ну, пришла и пришла. За эту роль мне не стыдно! Когда режиссер Леонид Пчелкин предложил мне роль Хлебонасущенского, то предупредил честно, что роль довольно скучная. Прочитал я несколько страниц — таким Достоевским на меня пахнуло... нет, я понимаю, Крестовский — другая литература, но для меня вдруг сошлись и Лужин, и Свидригайлов. И страсть! Любовь-то какая к Маше! Я Хлебонасушенскому сразу все простил. Как бы моего героя ни презирали после этой картины, я чувствую в зрителях сострадание.

Мой дом — мое лежбище
- Как начинается ваш день?
- Встаю рано, часов в шесть. Утро — мое самое любимое время. Зарядка легкая для бодрости, потом кашу завариваю...
- Интересно узнать рецепт кашки по-бариновски!
- Да ничего особенного, но вкусно. Мелко режу инжир, изюм, бросаю горсточку кураги и кедровых орехов. Добавляю нарезанное яблоко. Кладу все это вместе с двумя ложками геркулеса в горшок и заливаю кипятком. Когда настоится, добавляю в кашу половину столовой ложки меда.
- Расскажите про свою семью.
- Я человек многострадальный. Был женат. От первого брака — сын Егор. Это был сложный период. Звонил сыну из гримерки, благо театр был в двух шагах от дома и даже окна были видны: «Уроки сделал? У тебя телевизор, что ли, включен?» Егор вырос за кулисами, на сцену вышел в шесть лет. Настоящий дом и семья появились у меня благодаря моей жене Лене. К театру и кино она не имеет никакого отношения. Зато Егор пошел по моим стопам. Он — артист Малого театра. Играем вместе с ним в спектаклях «Пучина», «Царь Петр и Алексей», «Бешеные деньги».
- Вы сразу вычислили Лену?
- Это она меня вычислила! (Смеется.) Я не настолько умен, чтобы вычислить такую женщину! Ну а если серьезно, то познакомились мы на дне рождения у друзей. Егор и Лена быстро подружились, а потом родилась Саша, ей сейчас десять лет.
- Когда вы, усталый, приходите домой, чего больше всего хочется?
- Просто расслабиться, иногда уйти в себя. Дом — это лежбище, куда приходишь зализывать раны. Когда мы собирались пожениться с Леной — она моложе меня на пятнадцать лет, — я предупредил ее, что в компании люблю пошутить, покуражиться, а дома могу быть другим. Какое счастье, что Лена мудрая и понимает меня!
- Есть ли в вашей семье любимые праздники?
- Новый год. Традиция сложилась у нас пару лет назад. Приезжают Ленины родители, всё готовится и накрывается, а мы садимся в машину и едем по Москве елки смотреть. Саша очень любит подарки с сюрпризом. Прячем их в разных местах, даже на балконе. Один раз я записал для дочки персональное приветствие Деда Мороза. Снял на видеокамеру одного актера из нашего театра, он стоит на фоне красивой елки и говорит: «Сашенька Баринова, вот сейчас погаснет свет, ты оденешься потеплее и пойдешь в большую комнату, где лежат подарки». А мы там с Леной открыли окна, насыпали много снега прямо на полу, а сверху — сюрприз для Саши.
Вот моя деревня
- Вы родились в крестьянской семье. Как отнеслись ваши родители к решению стать актером?
- Не отговаривали, хотя, наверное, не очень понимали мой выбор. А ведь это мама невольно привела меня в артисты. Тогда, в послевоенные годы, в моде были смотры художественной самодеятельности и сельскохозяйственные выставки. Областные, районные, колхозные. И нужно было, чтобы ребенок со сцены читал стихи о мире. Кто-то и указал на меня: «Вон у Бариновых мальчишка боевой!» А мне шесть лет было. Мать нашла в календаре стихотворение: «Еще не все войны запаханы окопы...» Стоял на сцене деревенской, читал сильно, во весь голос, рукой еще показывал.
- Фамилия у вас «крепостная»...
- По семейной легенде, у графа Куракина был редкий гусевод Ефрем. Залавливал лихо диких гусей. А потом барин проиграл всю деревню в карты, а себе оставил только Ефрема-гусевода и хутор, которых так и прозвали — «бариновы». Вот отсюда мои корни.
- А Валерием вас в честь Чкалова назвали?
- Да, но имя свое не люблю. Может, потому что дед его не выговаривал. Не мог он произнести «Валера», хотя «револьвер» легко говорил. А про меня у него получалось: «Левера, унучек». В картине «След оборотня» я вставил его фразу: «Унучек, уздуй електричество». Так дед свет просил меня включить. Умер он рано, я в пятом классе учился, но очень многому меня научил. Я все могу делать. Мебель могу. Сруб могу положить. Навсегда запомнил его слова: «Чё ты дёргаисся? Будить только так, как будить, и никогда ни будить по-другому».
Одна, но пламенная страсть!
- Вы страстный болельщик «Локомотива». Чем вызвано это предпочтение?
- Это команда моего детства. Мне тогда даже слово «Локомотив» нравилось: напор, натиск! С теперешним тренером «Локомотива» Юрием Павловичем Сёминым, моим другом детства, мы вместе уезжали из Орла: я — поступать в театральный институт, он — играть за «Спартак». Мы друг за другом всегда следили. Юра мне очень помог. Были периоды, когда мне была нужна его помощь, не поддержка моральная, а именно помощь. Он всегда был со мной, был другом.
- Вот матч — интереснейший, долгожданный, а у вас спектакль или съемка...
- Это кошмар! Бесконечные звонки на стадион, как там, что... Были случаи, когда мне за кулисы даже ставили телевизор. При этом коллеги говорили, что играл я замечательно. Иногда, когда нет телевизора, просто счет из-за кулис показывают.
- Выходит, весь Малый театр — болельщики железнодорожников?
- Тут, правда, театральные спартаковцы, возглавляемые народным артистом СССР Виктором Коршуновым, могут обидеться, но некоторая связь есть. Когда я пришел в театр, меня спросили, за кого болею. «За «Локомотив»?» — разочарованно переспрашивали. Потом стали говорить: «Слушай, а твои молодцы, ничего!» Еще через некоторое время: «Ну, как там наши?» Это было моей победой. Недавно мне позвонили из журнала «Футбол»: «Вы правда талисман железнодорожников?» Я слово это терпеть не могу и слово «рейтинг» тоже.
- Театр, семья, любимая команда... А как кино?
- Недавно были показаны сразу два сериала: «Каменская-2» и «Мужская работа». А вот у третьей картины необычная судьба. Фильм «Арендатор» режиссера Владимира Любомудрова был снят одиннадцать лет назад, но только сейчас нашлись деньги, чтобы его закончить.

Анна Молева «ТВ Парк»