Новости

ДЛЯ ВАС КУПЦОВ ПИСАЛ ОСТРОВСКИЙ…

Виктор Низовой — «щепкинец» до мозга костей, и дело не только в том, что он в числе многих окончил старейшую прославленную школу, и в числе немногих (единственный с курса) был принят в труппу Малого театра, но он еще и верен и учителям, и школе, и театру. Ученик с курса Юрия Мефодьевича и Ольги Николаевны Соломиных, он приглашен ими теперь преподавать.

В жизни каждого актера — несколько этапов. Прежде всего надо попасть в институт, дойти до его окончания и, наконец, остаться вовлеченным в театральную жизнь после ученической скамьи. А здесь, в Щепкинском училище! Казалось бы, что может быть проще — перейди Неглинную улицу—и ты в своем театре! Но... на практике все часто оказывается совершенно иначе. К счастью, не для Низового. Он в Малом уже 16 лет и за это время успел полностью сформироваться актерски. Он состоялся.

Собственно говоря, еще будучи студентом, Низовой был безусловным лидером на курсе. Я помню их дипломный спектакль — «Бабьи сплетни» по Гольдони, — где типажно Виктор очень запоминался. Тогда еще я порадовался, что такой актер приходит в Малый театр. С другой стороны, в яркой типажности есть своя опасность — слишком велик шанс, что ею все и ограничится. С Низовым этого не произошло.

А кто еще учился с ним? Как определить границы поколения? Для себя я ставлю такие точки: те, кто учился на старшем курсе, когда я учился на первом, и те, кто учились на первом, когда я учился на старшем. Таким образом, в одно поколение с Низовым попадут выпускники Щепкинского училища — Глеб Подгородинский и Марат Башаров; выпускники знаменитого фоменковского курса, из Щукинского училища — Владимир Епифанцев, а из Школы-студии — Сергей Безруков. Ну и питерцы, конечно, назовут Хабенского, Пореченкова и Трухина — выпускников все того же 1995 года.

Так складывается портрет поколения. Выясняется, что лихие 90-е дали ряд очень одаренных актеров, которые не затерялись ни в своих театрах, ни в сериалах, ни в кинематографе, и состоялись как несомненные величины. К их числу принадлежит и Виктор Низовой.
Многое взяв за годы обучения в Щепкинском училище, он сразу тонко чувствовал сцену, и потому его сразу вовлекли во многие работы Малого театра — роли большего масштаба или меньшего, но к тому моменту, когда он стал одним из ведущих актеров театра, у него за плечами уже накопился груз большого опыта.

Прежде чем определять черты его актерского дарования, следует сказать, что Низовой — актер много работающий. Виктор Низовой занят в огромном количестве спектаклей как основной сцены, так и сцены филиала. Подобная актерская вовлеченность в репертуар крайне важна для театра.

Низовой играет разнообразный репертуар. В основном это русская классика. Он прошел через Фонвизина, Грибоедова, Гоголя, Островского, Алексея и Льва Толстого, Чехова, Горького. Из русской классической драматургии он сыграл в пьесах, кажется, всех драматургов. Да еще и величины западного репертуара — Шекспир, Гольдони, Мольер. В былые времена это был главный вопрос антрепренера актеру: ты кого играл? Так вот перечень таких авторов, каких мог бы назвать в ответ Низовой, — дорогого стоит.

Второй существенный момент — его работа с режиссерами. Конечно, Низовой работает и в спектаклях своего учителя Юрия Мефодьевича Соломина, и в спектаклях режиссера Малого театра Виталия Иванова. Но, что важно, все, приходящие в Малый театр режиссеры (кроме Житинкина — здесь просто ему не нашлось роли) задействовали его в своих постановках. Он прошел школу Женовача, прошел через работу с Шапиро, в спектакле которого («Дети солнца») сыграл роль очень не характерную для него на фоне всего предыдущего репертуара. Стало отчетливо ясно, что он может быть актером не только комедии, но и драмы.

Хотя, конечно, комедия — это его стихия. Его обаяние, улыбка в сочетании с внешними данными подкупают сразу. Но в том-то все и дело, что в «Детях солнца» оказалось, что он может, не ломая своих данных, не надевая чужую личину, быть глубоко драматичным актером. Кстати, роль Чепурного так и написана — человек все шутит, шутит и... кончает жизнь самоубийством. И вот этот-то драматизм в Низовом, безусловно, есть.

И очень важно его разглядеть и обнаружить, как это сделал Адольф Шапиро.

Заметил актера и итальянский режиссер Стефано де Лука, в чьем спектакле «Влюбленные» Низовой незаметно стал старейшим артистом Малого театра. Там, на сцене он уже как дядька, как старейшина.

Он абсолютно вписался в линию, в репертуар, в структуру жизни Малого театра, в дыхание обеих сцен последних пятнадцати лет, и при этом прошел через школу всех приглашенных режиссеров. И сейчас в ближайшей премьере («Скучная история») он снова работает у Женовача — уже в четвертый раз.

Появляясь на сцене, он сразу берет в плен одними только своими внешними данными — хороший рост, мощный, улыбчивый, использующий все низы голосового аппарата... А еще несомненное природное чувство юмора, быть может, захваченное им из гоголевских малороссийских краев. И главное, он абсолютно разный, владеющий чувством стиля. Это особенно проявилось в работе с Сергеем Женовачом, ни в одном из спектаклей которого он ни разу не повторился: в Островском не повторил Грибоедова, а в Мольере — Островского. В нем есть некий личностный второй, а то и третий план, который совершенно не вписывается в его привычную «фотографию». Какой-то скрытый от зрителя внутренний мир, который порой прорывается на сцене, заставляя неотрывно следить за актером.

Когда появился его Скалозуб — его тут же сравнили с генералом Лебедем. Но генерала уже нет. А роль живет. Живет роль в спектакле, где нет цели никого обличить, где у каждого героя — своя правда. И вот Низовой через своего героя проносит эту правду с беспредельной искренностью. Вот одна из важнейших черт этого актера — он никогда не врет на сцене, он искренен в доказательстве своего существования в жизни и потому — правды своего существования на сцене. Низовой не создает в этой роли ни штампов, ни антиштампов — есть лишь живое, сегодняшнее восприятие образа.

Это существенная черта актерской природы Низового — в каждом спектакле, который он играет, в любой стихии, в которую попадает, — будь то мир Грибоедова, Мольера, Островского, Гольдони — он обживается. Осваивает этот мир, делая его своим и родным. Но все-таки меня не оставляет мысль о том, что есть в нем еще какая-то затаенная боль, которую он театру еще не сказал. Но роли в «Трех сестрах» и «Детях солнца» говорят о том, что у него сейчас, когда он находится в расцвете сил, эта боль могла бы проявиться и обнаружить новые актерские качества, которые сделали бы его интересным не только в первые пятнадцать лет его существования на сцене, но и в последующие тоже.

Я вполне представляю себе его в мире Достоевского — скажем, полковник Ростанев или Митя Карамазов. Убежден, что в «Школе злословия» он мог бы сыграть сэра Питера. А если очень пофантазировать, то, может быть, и Астрова в «Дяде Ване». Любой из гоголевских помещиков и, безусловно, практически любая пьеса Островского — для него. Перефразируя Пастернака, «для Вас купцов писал Островский», — скажу я Виктору Низовому.

Виктор Низовой — один из ведущих артистов Малого театра. И после Юрия Соломина и Виктора Коршунова я не многих назвал бы актеров, которые к его возрасту сделали бы столько. Но, конечно, все не сыграешь. Главное, я не сомневаюсь, что впереди у него незаурядное будущее. Тем более, что в этом году он был приглашен Юрием Соломиным педагогом в Щепкинское училище. Так что начинается следующий этап жизни артиста...

Борис Любимов
«Дом актера», декабрь 2001