ВЕРА ВАСИЛЬЕВА СТАЛА «ПИКОВОЙ ДАМОЙ»
В Малом театре большая интересная премьера «Пиковая дама».
Раскинуть карты и рассказать историю о старой графине взялся Андрей Житинкин. А на главную роль впервые в истории Малого приглашена актриса из другого театра — Вера Васильева. На репетиции спектакля «Вечерка» побеседовала с актрисой.
— Вера Кузьминична, весной, когда готовился спектакль, было объявлено, что графиню сыграет Элина Быстрицкая. Почему же вдруг поменялись планы?
— Действительно, графиню Анну Федотовну репетировала Элина Быстрицкая. Уже были сделаны костюмы и декорации и до выхода спектакля оставалось немного времени, как вдруг Элина Авраамовна взяла отпуск до Нового года. Я стараюсь как можно меньше знать о том, почему человек принимает то или иное решение. Но, не желая подводить театр, Быстрицкая порекомендовала Житинкину взять на эту роль меня. И руководство Малого театра рискнуло.
— Вы согласились сразу же?
— Я позвонила Элине Авраамовне. Она подтвердила, что играть не сможет и пожелала мне успеха. Малый театр и МХАТ — на эти два театра я Богу молилась.
— Пиковая дама — фигура мистическая. Вас это не смущало?
— Смущало другое — эта роль по возрасту мне подходит, но не соответствует представлению обо мне зрителей. За мной идет шлейф добродушных героинь, графинь. Я опасалась, что это может мне помешать.
Но, так как я сама в серьезном возрасте, естественно, какие-то мысли о жизни и ее конце у меня есть. Я не ощущаю себя старухой, и мне понятно поведение графини. У нее была непростая жизнь. Она была женой, но потом у нее случился роман с человеком, перевернувшим всю ее судьбу. Мне показалось, что при всем ее внешнем благополучии эта женщина одинока. Она очень старается защитить себя и свой мир и прекрасно понимает, что любят не ее, а ее деньги. Анна Федотовна человек сильный, а не жалкий, поэтому позволяет себе капризничать, помыкать людьми. Она, как мне кажется, заперла свою душу и не позволяет себе любить Лизу. А потом, не забывайте, она же была красавицей. А быть бывшей красавицей очень непросто. Я это прекрасно понимаю.
— В конце спектакля, когда Германн уже находится в сумасшедшем доме, к нему является графиня и поет колыбельную. Ничего подобного у Пушкина нет. Как вы относитесь к подобной концовке?
— Она мне нравится. Здесь всепрощение. Графиня, вернее, ее дух, прощает безумного юношу, а он просит прощения у нее. Мне это близко.
Елена Владимирова
«Вечерняя Москва», 21 ноября 2012 года