Новости

ИГОРЬ ИЛЬИНСКИЙ: ТЯЖЕЛЫЕ ИСПЫТАНИЯ И СПАСИТЕЛЬНАЯ ЛЮБОВЬ ЗНАМЕНИТОГО АКТЕРА

Павел Колобовский, 7days.ru, 13 января 2015 года

13 января 1987 года, ровно 28 лет назад, из жизни ушел популярный отечественный артист Игорь Ильинский. Наиболее яркими работами Игоря Владимировича стали роли Бывалова в комедии «Волга-Волга» (1938) и товарища Огурцова в музыкальной картине «Карнавальная ночь» (1956). Жизнь актера была очень непростой: он победил опасную болезнь, его телефон находился на прослушке, а вторую жену Татьяну Еремееву пытались завербовать спецслужбы. В материале из рубрики «Кумиры прошлого» мы расскажем о любви и тяжелом пути Игоря Ильинского от молодого театрального артиста до одного из самых высокооплачиваемых актеров Советского Союза.

Вот уже два года, с тех пор как в 1945 году он овдовел, Игорь Владимирович Ильинский не появлялся ни в театре, ни на киностудии. Великий артист — совсем еще не старый, всего сорок шесть лет — жил на своей даче во Внуково затворником, и никто не знал, до какой степени он возненавидел свое искусство! Оно оказалось Молохом, проглотившим всех, кого Ильинский любил. «Слишком дорогая цена, — думал он. — Пора вернуть судьбе все ее проклятые подарки»…

Летом во Внуково все было почти как раньше, при жизни жены: легкий двухэтажный дом — деревянный, резной, с просторными балконами и открытой верандой — утопал в зелени столетних лип и тополей. Собственный теннисный корт, голубой «Кадиллак»…

Все к услугам самого высокооплачиваемого актера Советского Союза! Зимой становилось заметно, что гараж и сарай покосились, что все вокруг запущено и обветшало: что нет на даче ни телефона, ни водопровода, ни газа, ни отопления. Голо, бесприютно, холодно… Ильинский, в свитере с продырявленными локтями, целыми дня ми сидел в единственной отапливаемой однокомнатной пристройке в компании своей старой овчарки Дедка и тосковал. В углу, прикрытый какой-то ветошью, пылился баллон с усыпляющим газом — когда жены не стало, Игорь Владимирович собирался покончить с собой, да так и не решился. А вот свой архив уничтожить успел.

Теперь он жалел об этом, ведь у него не осталось ни одной Танечкиной фотографии. Сидя долгими зимними вечерами в своем пустынном Внуково, Игорь Владимирович думал о том, что вся его жизнь состояла из борьбы двух начал: любви к сцене и… раскаяния за погубленных ради этой распроклятой сцены близких людей!

Жертва первая

Его отец, Владимир Капитонович Ильинский, был посредственным зубным врачом и очень талантливым актером-любителем, известным на всю Москву. Игорь видел искусство своего отца только однажды — на сцене Охот ничьего клуба в 1907 году, в роли Расплюева в любительском спектакле «Свадьба Кречинского». Досмотреть до конца шестилетнему Игорю не удалось — когда Кречинский стал колотить Расплюева, мальчик отчаянно завопил: «Не смей бить моего папу!» — и был удален из зала...

После этого маленький Игорь и сам решил поиграть в театр: сочинил «трагедию» про неких Мирольфа и Геруа и сыграл сразу обоих. Повсюду, включая клозет, были развешаны самодельные афиши, изготовлены билеты с дырочками для отрывания «контроля» — на деньги, вырученные от их продажи, докторский сын предполагал купить лошадь (он мечтал стать извозчиком). Собрать удалось только сорок семь копеек.

В возрасте четырнадцати лет Игорь грезил о профессиональной сцене и однажды решился поговорить с отцом: «А что, если я?..» Владимир Капитонович был категорически против: «У тебя нет большого таланта, и хорошим артистом ты не станешь. А быть плохим или средним артистом не стоит». Игорь так обиделся, что наговорил отцу дерзостей. Владимир Капитонович бросился за ним, не догнал, упал, задыхаясь, на траву (дело было на даче)… «Сердечный приступ», — объяснили ошарашенному Игорю. Все кончилось слезами раскаяния, примирением. Но душевная боль не проходила… И непонятно, что было хуже — вина перед отцом или расставание с мечтой о театре. Ведь Игорь даже мысли не допускал, что отец мог ошибаться насчет его таланта.

1916 год. Игорю пятнадцать, и, казалось, он не хочет знать ничего, кроме спорта. Отсидит свое в гимназии, за двадцать минут «выучит» уроки — и бегом на стадион. Летом футбол, теннис, гребля на Москве-реке, зимой — коньки, и, конечно же хоккей (русский, с мячом). Кто бы мог догадаться, что таким образом Игорь просто пытается подавить свою запретную «театральную» страсть.

Впрочем, спорт Ильинский и потом любил. До глубокой старости не расставался с теннисом, катался на коньках. Преданно болел за «Спартак». Однажды, сказавшись больным, вместо спектакля в Малом театре отправился на футбол, где его и застигла бдительная телекамера, показав на всю страну… Директор театра был в полуобмороке: «А если бы Иосиф Виссарионович приехал?!» Но не будем забегать вперед!

Зима 1916—1917 года выдалась очень теплой, катки растаяли, отвлекаться от мечтаний о театральной карьере стало нечем. А вскоре Владимир Капитонович угодил в больницу с очередным сердечным недугом. Ильинский воспринял это как знак судьбы и отправился на экзамены в театральную студию Комиссаржевского и Сахновского.

«Может, меня еще и не примут, — рассуждал он. — В любом случае, когда отец вернется домой, дело будет уже сделано». Едва Игорь прочел первые строчки никитинского «Выезда ямщика», как Комиссаржевский буркнул: «Довольно!» Юношу приняли! А вот Владимир Капитонович так об этом ни чего и не узнал, потому что внезапно умер. Ильинский почувствовал, что ка ким-то мистическим образом именно он виноват в смерти отца. «Как я буду жить с этим?» — с тоской думал он. Несколько лет спустя один из друзей семьи, посмотрев мейерхольдовский «Лес», где блистал Ильинский-сын, за метил: «Хорошо играешь, Игорь, но до отца тебе все-таки далеко!»

И еще три

Еще до знакомства с режиссером авангардного театра «РСФСР Первый» Всеволодом Эмильевичем Мейерхольдом Ильинский видел его портрет (работы Бориса Григорьева): фрак, цилиндр, изломанный жест… Оказалось, что в жизни Мейерхольд носит красноармейскую шинель и фуражку с приколотым изображением Ленина. Великий режиссер не скрывал своей увлеченности революцией (через 20 лет она рассчиталась с ним пулей в лубянском подвале). Мейерхольд взял Ильинского к себе в театр и сделал из него звезду комедии. На премьере «Великодушного рогоносца» восторженная публика ворвалась на сцену и стала качать исполнителя главной роли…

Вскоре Ильинский начал сниматься в кино — тоже, конечно, в комедиях, вроде «Праздника святого Йоргена». Его герои бесконечно падали куда-то, тонули, от кого-то удирали... Лет через тридцать Ильинский, увидев свои первые фильмы по телевизору, требовал: «Выключите этот балаган!» Но, как бы там ни было, публика была в восторге, и слава «рус ского Чаплина» прочно закрепилась за Ильинским.

В начале двадцатых Ильинский заболел брюшным тифом. По всем медицинским прогнозам должен был умереть. Спасла мать — Евгения Петровна. Она не отходила от его постели, снова и снова внушая ему: «Ты должен, должен, должен держаться! Ты обязательно выкарабкаешься, если не позволишь себе сдаться». Он не сдавался и действительно выздоровел. Едва оправившись, Игорь снова бросился в пьянящие волны театральной жизни — репетиции, спектакли, друзья, поклонники... Он как-то даже и не заметил, что теперь больна его мать — на нее тоже напал тиф, только не брюшной, а сыпной.

Конечно, Игорь договорился с доктором, нанял сиделку. В общем, он сделал все, что необходимо, вот только времени самому посидеть с боль ной матерью у него совсем не было — искусство требовало его целиком и без остатка. Евгения Петровна, проболев пару недель, скончалась.

Конечно, Ильинский не был доктором и вряд ли смог бы помочь врачам лечить мать. Но, может быть, если бы он поддерживал ее так же, как несколькими месяцами раньше она — его, то Евгения Петровна осталась бы жива... А теперь кроме мучительного раскаяния из-за отца в душе Игоря навсегда поселилась и вина перед матерью. Ох и дорого давалась Ильинскому страсть к сцене! К счастью, Игорь Владимирович недолго тосковал в одиночестве. В его жизни появилась женщина. Жена. Таня.

Как-то раз Ильинского спросили о его отношениях с женщинами. Он ответил: «В молодости я интересовал женщин как Игорь. Когда стал знаменитым — как Ильинский. Потом совсем пере стал их интересовать». На самом деле, будучи еще просто Игорем, он был уверен, что интересовать женщин не может в принципе. Коренастый, невысокий, круглолицый, Ильинский красавцем не был и не считал себя таковым, к тому же вне сцены был застенчив и болезненно неуверен в себе. И впервые влюбился он только в 23 года, будучи уже известным актером. Татьяна была начинающей актрисой у Мейерхольда и казалась Ильинскому «прекрасной из прекрасных».

Влюбленные без конца повторяли друг другу: «Я сделаю все ради тебя». Если б они знали тогда, в какой кошмар через несколько лет превратится это их намерение! Все началось со ссоры с Мейерхольдом. Однажды на репетиции Ильинский затеял свару из-за сценического света: он не желал оставаться в темноте, в то время как жену Мейерхольда — Зинаиду Райх — высвечивал яркий прожектор. Кто-то из труппы бросил Ильинскому обидную реплику и немедленно получил в ответ крепкий спортивный удар по физиономии. Разъяренный Мейерхольд завопил: «Бейте его!» Ильинский схватил табурет, началась грандиозная драка…

«Премьер» был изгнан из театра. Вместе с ним, конечно, ушла и жена. Да только Ильинский через какое-то время вернулся, а вот Татьяну назад не позвали. Не долгое время помыкавшись по разным театрам, она решила посвятить себя мужу. Стала чем-то средним между домохозяйкой и личным секретарем. «Все ради тебя». Игорь Владимирович не перестал любить ее, да только вот его стало пугать ощущение, что в его жизни не остается даже самого малого уголка, куда бы не сумела проникнуть любящая и любимая жена. «Она измучила меня своей мелочной опекой», — шепотом жаловался он друзьям.

И больше всего Ильинский боялся, что, потеряв свою независимость, подчинившись жене, он потеряет и свой талант. «Нет артиста без свободы», — твердил он как заклинание. И, как сделали бы многие мужчины на его месте, стал сражаться за свою свободу. Причем способ выбрал самый доступный — заводил романы на стороне. Казалось, Татьяна смирилась с этим… Казалось, она поняла, что, как бы там ни было, но по-настоящему Ильинский любит только ее одну!

В конце 1937 года Мейерхольд после очередного двухгодичного разрыва с Ильинским уговорил актера вернуться в театр. Правда, сделать это немедленно Ильинский не смог: в то время он снимался в фильме «Волга-Волга». А когда съемки были закончены, возвращаться стало некуда: театр закрыли, Всеволод Эмильевич попал в опалу. Стоит ли говорить, что Ильинский и это поставил се бе в вину: «В трудную минуту я не под держал мастера, который, в сущности, был мне как второй отец. И все ради какой-то одной роли в кино!» — казнил себя Игорь Владимирович. Такова уж была его судьба: приносить жертву за жертвой, совсем не желая этого! Тем временем «Волга-Волга» вышла на экраны.

После премьеры съемочную группу пригласили в Кремль. «Кто этот человек?» — спросил на приеме Сталин. «Ильинский, известный киноартист». — «Кому он известен? Я его не знаю!» «Иосиф Виссарионович, это же Бывалов», — шепнул кто-то из свиты. «А, Бывалов! — сталинские усы поднялись в улыбке. — Тысяча
извинений. Ну что ж, товарищ Бывалов, вы бюрократ и я бюрократ, мы поймем друг друга». Эта странная шутка имела продолжение. Ильинский получил за «Волгу-Волгу» Сталинскую премию, но после этого его телефон стал прослушиваться, а сам артист на долгие восемнадцать лет был отлучен от кинематографа.

Велел ли так сам Сталин? Или кто-то просто перестраховался? Это осталось неизвестным. Настоящим спасением для Ильинского стал Малый театр. Когда в январе 1938-го (через неделю после закрытия театра Мейерхольда) Игорь Владимирович пришел туда устраиваться (поначалу — на непривычно скромное положение и небольшие деньги), кто-то из академических актеров возмущался: «Дожили! Теперь нам осталось пригласить только клоуна Карандаша». Однако через несколько лет Ильинский доказал, что кроме всего прочего он — великий драматический актер. И вот, когда жизнь Игоря Владимировича вошла в относительно спокойное русло, оказалось, что еще не все жертвы принесены!

Двадцать с лишним лет преданности и терпения истощили нервы и здоровье Татьяны Ильинской. Совершенно неожиданно для Игоря Владимировича ее не стало. По околотеатральной Москве поползли слухи о самоубийстве. Тогда Ильинский понял: хватит! Подал заявление об уходе из театра, раздобыл усыпляющий газ и уехал во Внуково...

Спасительная любовь

Что это было? Прозрение? Наитие? Ильинский и сам толком не понимал, зачем в один прекрасный день он пригласил к себе во Внуково свою молодую коллегу из Малого — актрису Еремееву. Пожалуй, не последнюю роль здесь сыграло ее имя — она ведь тоже звалась Татьяной! «Я, наверное, уже не могу быть счастливым и вряд ли принесу вам счастье. Но если вы возьмете меня таким, каким я стал, я хотел бы… чтобы мы были вместе», — сказал ей Ильинский.

Татьяна Александровна была ошеломлена: «Зачем я вам?» А потом Еремееву вызвали в «органы»: «Вот вы бывали у Ильинского. Что вы знаете о его друзьях? Кажется, к нему приходил какой-то иностранец?» «Я выхожу замуж за Игоря Владимировича», — вырвалось у нее само собой. «Особист» увял: одно дело вербовать беззащитную актриску с плохой анкетой (Татьяна Александровна — на половину немка, ее родственники по фамилии Битрих жили в Германии), совсем другое — «мадам Ильинскую».

За кулисами поднялась буря: «Эта карьеристка окрутила-таки Ильинского!» Особенно негодовала Вера Пашенная, прочившая дочь за знатного вдовца. А Татьяне Александровне было не до того: она пришла в ужас, узнав, как измучил сам себя ее муж! «Ты ни в чем не вино ват. Все они, твои близкие, умерли потому, что так было угодно судьбе. Все дело в том, что у тебя слишком чувствительная совесть!» — повторяла она тысячу раз. Убедила ли? Неизвестно. Но только Ильинскому волей-неволей пришлось возвращаться к жизни, ведь он — впервые — стал отцом!

Володюшка рос, окруженный родительской лаской. Отец сочинял для него сказки, учил кататься на коньках, привез из-за границы хоккейное снаряжение. Всей семьей они снимали на даче любительские фильмы про шпионов и грабителей. Главные роли играл Володя, оператором была Татьяна Александровна. Но в актеры он не пошел, окончил иняз, теперь ведет музыкальные передачи на радио. Сыновья Владимира, Антон и Игорь, тоже выбрали для себя журналистику. Правда, их знаменитый дед не ус пел узнать об этом.

Долгих 36 лет прожил Ильинский со своей второй женой и был так счастлив, насколько только мог для своего возраста. В последние годы жизни Игорь Владимирович одряхлел, почти совсем ослеп: отслоилась сетчатка, зрение стало минус шестнадцать. Ему бы уйти на заслуженный отдых, да оказалось, что без актерского ремесла, которое он когда-то винил во всех своих потерях, он совсем не может жить. По той самой сцене, которую он когда-то проклинал, Ильинский теперь двигался наизусть, а за кули сами специально для него ставили маячок — чтобы он знал, куда уходить после финальных аплодисментов

Публика не хотела замечать слепоты артиста — даже когда он не сумел раскурить сигару: спичечное пламя оказалось невидимым для него... Когда по ходу пьесы Ильинский подходил к рампе, он сильно рисковал упасть со сцены в зал. «Стоит ли так рисковать? Неужели искусство требует да же таких жертв?» — спросили его как-то раз. «О, это была бы совсем небольшая жертва», — усмехнулся он.

Игорь Владимирович тихо ушел зимним вечером, в январе 87-го. В Малом театре начинался «Вишневый сад». Татьяна Александровна готовилась к выходу... Был канун Старого Нового года. По телевизору шла «Карнавальная ночь» — товарищ Огурцов давал «установку»: встретить праздник по возможности весело.