29 мая в спектакле "Государственный переворот" С.Рыбаса и Е.Рыбас роль Родзянко первый раз сыграет артист Олег Доброван. Желаем успеха!

14 марта на сцене филиала состоялось возобновление легендарного спектакля "Тайны мадридского двора" Э.Скриба и Е.Легуве. В прошлом году постановка осиротела - ушел из жизни бессменный исполнитель роли Карла V народный артист России Вячеслав Езепов. Решено было обновить состав и дать "Тайнам" новую жизнь. Теперь в спектакле сразу три новых исполнителя центральных ролей...

14 марта в спектакле «Тайны мадридского двора» Э.Скриба и Е.Легуве роль Гватинары первый раз исполнит артист Олег Доброван. Желаем успеха!

9 октября в спектакле «Визит старой дамы» Ф.Дюрренматта роль Тоби – личного охранника, гимнаста и прохожего исполнил артист Олег Доброван. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

​Под занавес сезона Государственный академический Малый театр представил зрителям необычную премьеру. Спектакль «Смута. 1609 – 1611 гг.» режиссера, народного артиста России Владимира Михайловича Бейлиса поставлен по роману министра культуры Российской Федерации Владимира Ростиславовича Мединского «Стена», написанному в 2012 году.

Спектакль по пьесе мало известного сейчас драматурга Сергея Найденова «Дети Ванюшина» вошел в афишу Малого театра в самом конце прошлого года.

Евгений ПЕТРЕНКО, «Планета красота» №9-10 2013

ЧУЖИЕ БЛИЗКИЕ

Спектакль по пьесе мало известного сейчас драматурга Сергея Найденова «Дети Ванюшина» вошел в афишу Малого театра в самом конце прошлого года.

«Дети Ванюшина» - первая и самая успешная пьеса Найденова. Возможно, потому, что в ней отразились личные впечатления молодого драматурга, которому отец готовил купеческое будущее, но сам он выбрал другую стезю. Автобиографические мотивы могли повлиять и на то, что пьеса была создана достаточно быстро - писатель, его настоящая фамилия Алексеев, закончил текст на двенадцатый день. На качество написанного, впрочем, это не повлияло, и пьесу весьма благосклонно приняли Чехов и Горький, практически в то же время создавший своих «Мещан».

Сейчас «Дети Ванюшина» смотрятся продолжением линии русской драматургии, начатой еще Островским, — купеческий быт и нравы описываются в пьесе подробно и обстоятельно. Режиссер спектакля Виталий Иванов и художник Александр Глазунов выстраивают на сцене настоящий дом купца Ванюшина, тщательно воспроизводя не только обстановку, но и мельчайшие детали интерьера вроде фамильных портретов или вазочек, не говоря уже о большом столе и старинном буфете. Выглядит очень эффектно, а когда поворотный круг начинает вращаться, открываются истинные масштабы пространства и все его подробности: зритель вместе с героями перемещается из одной комнаты в другую, с первого этажа на второй, — жизнь большой семьи Ванюшиных видна как на ладони.

Виталий Иванов показывает незыблемость уклада, который был заведен еще, вероятно, дядей
Ванюшина-старшего, чей портрет как раз и висит на самом видном месте. Это с одной стороны. С другой — уже первые сцены свидетельствуют, что явленная стабильность есть фикция. Младший сын Ванюшина Алексей не ночует дома, другой — Константин — крутит сомнительный роман с племянницей с папаши (так дети называют отца), и это, естественно, далеко не все ске- леты, которые спрятаны в крепком купеческом шкафу. Несмотря на очевидные проблемы, члены семьи стараются делать вид, что ничего особенного не происходит, все как обычно, как всегда, но идиллии не получается, поскольку ее никогда и не было. Семейная история постепенно обрастает подробностями весьма неприятного свойства, каких невозможно представить, скажем, у Островского. Алексей, увлекшийся хористкой, ворует у матери деньги; Людмилу, еще до свадьбы соблазненную супругом старшей сестры, выгоняет из дома муж, и она возвращается в постылый отчий дом. На все это сначала несколько отстраненно, а потом с ужасом смотрит глава семьи Александр Егорович Ванюшин.

Центральную роль в спектакле исполняет Борис Невзоров. Мощная фигура его героя, которую зритель впервые видит освещенной огоньком свечи, прорастает из полутени, преобразуясь сначала в хваткого, делового купца, как будто бы заботящегося о благе семьи. По мере развития сюжета характер Ванюшина трансформируется, и артист играет уже глубоко несчастного в своих заблуждениях, запутавшегося человека, который думает, что поступает как надо. На самом же деле, живя в прошлом, Ванюшин Невзорова делает это прошлое настоящим и для себя, и для своей семьи. Так же живет и супруга героя Арина Ивановна — ее играет Людмила Полякова. Богомольная, она пытается соблюсти видимость приличий (в частности, не говорит мужу о том, что младший сын украл деньги), но гипертрофированная забота о ближних только усугубляет ситуацию. Наблюдая за игрой Бориса Невзорова и Людмилы Поляковой, понимаешь, какую идеальную пару когда-то составляли их герои, прожившие счастливую и сытую жизнь, но под старость понявшие, что передать свой опыт, дело, дом некому — шестерым их детям все это не нужно. Они люди нового склада, сформировавшиеся не благодаря, а вопреки родителям. Ванюшину говорит об этом Алексей (Михаил Мартьянов) в изумительной по мощности воздействия сцене в конце третьего действия, но разговор не заканчивается примирением — в кульминационный момент появляется разъяренный Константин (Олег Доброван), и конфликт разгорается с еще большей силой.

С психологической точки зрения такое нагнетание страстей необходимо для того, чтобы показать масштабы разыгрываемой драмы, но режиссер идет дальше, превращая будущую жену Константина Инну (Анастасия Дубровская) в декадентствующую особу, чуждую в доме Ванюшиных, — слишком они разные, поэтому никакое счастье в новой семье невозможно. Появление Инны и ее картавящей матери (Алефтина Евдокимова), которая смотрится настоящей карикатурой, становится окончательным приговором всем Ванюшиным.

Евгений ПЕТРЕНКО, «Планета красота» №9-10 2013

На сцене Малого — «Дети Ванюшина»

Виктор Кожемяко, «Правда», 9 апреля 2013 года

ДРАМА СЕМЬИ, ПЕРЕЖИВШАЯ ВЕК

На сцене Малого — «Дети Ванюшина»

Вот наглядный пример того, как написанная больше столетия назад пьеса может быть сугубо актуальной сегодня. Режиссёр Малого театра, заслуженный деятель искусств России Виталий Иванов выбрал для своей очередной постановки «Детей Ванюшина».

ПЕРВАЯ и самая известная работа драматурга Сергея Найдёнова, признанного потом Чеховым и Горьким, была создана в 1901 году на автобиографическом материале и под заметным влиянием А.Н. Островского. Но, судя по всему, талант молодого автора оказался столь самобытен, а жизнь купеческой семьи на рубеже веков он знал изнутри так прочувствованно, что следование традиции великого предшественника стало отнюдь не эпигонским. В результате родилась драма, которая не только имела большой успех в своё время, но и широко вошла затем в репертуар советских театров, была экранизирована, а теперь, как убеждает нас Виталий Николаевич Иванов, обретает ещё большее значение.

В самом деле, если советский зритель смотрел на такие произведения всё же как на нечто историческое, то сегодня ушедшие, казалось, навсегда реалии во многом повторились вновь. И когда в спектакле Красавин, доверенный богатой московской фирмы (артист Дмитрий Марин), в приступе пьяной откровенности кричит: «Я человек коммерческий, в полном смысле мошенник… И горжусь этим! Нынче жить иначе нельзя», — мы понимаем, что «нынче» прямо относится и к нашему времени.

Главную тему этого пронзительного современного прочтения старой пьесы я определил бы как столкновение коммерческого и человеческого. Несовместимы они, власть денег и жизнь души по естественным законам справедливости. Вот о чём более всего заставляет думать драма купца, члена городской управы Александра Егоровича Ванюшина и его семьи.

Тот же Красавин, зять Ванюшина, за которого из соображений меркантильности отдал он дочь в Москву и у которого, по его собственному признанию, «каждый палец коммерческий, каждый ноготь о выгоде думает», заявление делает чёткое: «На любой бирже справьтесь: на бесчестие высокий тариф стоит, а у нас в Москве в особенности». Новость ли это для Ванюшина? Нет, конечно. Уж кто-кто, а он, жизнь в коммерции проживший, надо полагать, цену диктуемого здесь бесчестия хорошо знает. Только вот драма его, обернувшаяся трагедией, состоит именно в том, что резко накренились вдруг у него внутри эти привычные устои, казавшиеся, наверное, незыблемыми.

А накренило их крушение семьи, которое неожиданно открылось ему. Как же так? Для них, для детей, старался, «грош к грошу кровью приклеивал» — и все они в итоге несчастные, «и всем врагом стал». Выходит, недостижимы счастье и мир, если, желая их, руководствоваться в жизни жестокими законами денег и выгоды? Человеческое, что оставалось в нём под тяжким спудом коммерческого (а он по природе-то добрый, душевный!), не просто поднялось — на разрыв души пошло, приведя в конце концов к единственному выходу: уйти из этой жизни.

Мощно и трепетно создаёт его образ народный артист России Борис Невзоров. Такой крупный, сильный, уверенный на вид, казалось бы, должный быть неодолимым, Ванюшин на наших глазах проживает путь до почти детской беспомощности и растерянности. Для меня одна из самых потрясающих сцен спектакля — разговор его с младшим сыном Алексеем (артист Михаил Мартьянов), когда многоопытный глава семейства, всех наставлявший и поучавший, в отчаянии вопрошает юнца: «Что мне делать-то? Подсоби… Будь хоть ты человеком». А под конец — до слёз! — отцовский поцелуй. Первый в жизни…

Работу Б. Невзорова хочется назвать совершенством. И достойна рядом с ним народная артистка России Людмила Полякова в роли Арины Ивановны, жены Ванюшина. Всем существом преданная мужу, детям, семье, при той наивной и отзывчивой искренности, которая дана ей от рождения, она по-своему остро, истово болезненно переносит всё больше усугубляющуюся неустроенность в доме.

Эти неустроенность и разобщённость, душевный разлад великолепно переданы режиссёрски. Охватывает ощущение жуткой пустоты, когда перед смятенным Алёшей поворачивается на сценическом круге сумрачный и совершенно безмолвный дом, где по сути уже нет никакой жизни. И, конечно, восхищает блистательно задуманная и исполненная сцена общего обеда. Процесс еды как священнодействие в сакральной тишине, еды, только и соединяющей этих абсолютно чужих людей, когда «за пазухой ножи у всех», — неужто в этом смысл жизни?

Как-то очень тонко использована Виталием Ивановым и музыка из произведений Г. Свиридова и Э. Артемьева. Звучащая вторым или даже третьим планом, она, тем не менее, заметно влияет на атмосферу спектакля, создаёт его проникновенный эмоциональный фон.

Но главное, в полном соответствии с традициями Малого театра, — актёры, работа с ними. Кроме названных, отмечу Олега Добрована, жёстко рисующего старшего ванюшинского сына Константина, и народную артистку России Ольгу Пашкову в роли Клавдии, несколько шаржирующих, однако достоверных и ярких народную артистку России Алефтину Евдокимову (генеральша Кукарникова), Анастасию Дубровскую (Инна), заслуженного артиста России Глеба Подгородинского (чиновник Щёткин).

Сожалею, что многие зрители, беря в руки довольно толстый ежемесячный выпуск московской «Театральной афиши», нередко запутываются в её пестроте и мнимом богатстве. Ошибаются в выборе. А вот рядом со мной на «Детях Ванюшина» сидела женщина, которая, как оказалось, смотрит этот спектакль… уже восьмой раз! Хотя успел он пройти после премьеры всего раз десять — двенадцать. Замечу: всегда при переполненном зале. Значит, чутьё и вкус далеко не всех обманывают…

Виктор Кожемяко
«Правда», 9 апреля 2013 года

В спектакле Малого театра «старшее поколение предпринимателей уступает младшему»

Алла Шевелева, «Известия», 16 декабря 2012 года

СКАНДАЛЬНЫЕ ДЕТИ ВАНЮШИНА ДЕЛЯТ ДЕНЬГИ И СРАЖАЮТСЯ ЗА ПРАВДУ

В спектакле Малого театра «старшее поколение предпринимателей уступает младшему»


Академический Малый театр — не то место, куда стекаются любители нового слова в искусстве. Удивлять зрителя здесь принято хорошей дикцией, поставленными голосами, роскошными декорациями и проверенными пьесами. Новая постановка театра — как раз тот самый случай.

Строго следуя ремарке автора, режиссер Виталий Иванов вместе с художником Александром Глазуновым в спектакле «Дети Ванюшина» по пьесе Найденова подробно воссоздают убранство богатого купеческого дома, в котором нашлось место сеням с витражами, резному буфету, роялю и обтянутой шелком мебели.

Эффектное пространство обыгрывается по старинке: вертящийся поворотный круг помогает героям преодолеть пространство дома, задник с золотыми куполами в ударные моменты действия заливается солнечными лучами.

Прямолинейность режиссерских ходов порой вызывает ухмылку, но искупается превосходной актерской игрой.

Центром постановки бесспорно является Ванюшин — Борис Невзоров. Влившийся в труппу в 2005 году актер наконец дождался своего звездного часа. Играя Ванюшина, Невзоров проживает на сцене историю диктатора, потерявшего власть не только над детьми, но и над собственной жизнью. Не уступает ему по мощи и страстности Людмила Полякова, играющая старуху Ванюшину.

Благодаря Иванову на сцене по-новому заявляют о себе Олег Доброван (Константин) и Ольга Пашкова (Клавдия) — сильные актеры из среднего поколения труппы. Не остается в тени и молодежь: блестяще справился со сложной ролью Алексея Михаил Мартьянов, запоминающиеся работы получились у Ольги Плешковой (Елена) и Анастасии Дубровской (Инна).

Многонаселенная пьеса Найденова по сюжету сильно напоминает горьковских «Мещан»; оба произведения написаны в 1901 году — на рубеже эпох, когда жестокий ХХ век вступал в свои права.

Драма большой купеческой семьи, в центре которой отец, перестающий находить общий язык со своими детьми, в Малом играется как трагедия. В найденной трактовке вторичная и чуть устаревшая пьеса звучит не хуже современной «новой драмы». Богатый предприниматель всю жизнь потратил на создание своего дела, а передать его некому — никто из шестерых детей не оправдывает его надежд.

Гимназист Алексей беспробудно пьет и спускает деньги на хористок, старший сын Константин состоит в связи с кузиной, любимая дочь Людмила, соблазненная мужем старшей сестры, через неделю после свадьбы возвращается домой, изгнанная супругом. При всей симпатии, которую вызывают в спектакле старшие Ванюшины, вопрос о том, откуда у них появились такие дети, в постановке Иванова не возникает.

Режиссер ставит спектакль о раскаянии. Борис Невзоров делает Ванюшина не жертвой, а страстным, жестоким и властным человеком, который под конец жизни осознает свою неправоту. Его супруга Арина Ивановна при материнской нежности и истовой религиозности с таким рыком изгоняет из дома соблазненную племянницу, что кажется, крутой нрав дети унаследовали и от нее тоже. Отпрыски Ванюшиных бесконечно скандалят с друг другом, делят деньги, но у каждого в этом загубленном поколении есть своя правда.

И драматург, и режиссер на примере семьи размышляют об ускользающем времени, о жестоком и глубоко несчастном молодом поколении, которое грубо заявляет о себе, не становясь при этом счастливее своих отцов.

Алла Шевелева
«Известия», 16 декабря 2012 года

Московские театры представили два новых спектакля на извечную тему. Порассуждать о поколенческой проблеме можно в «Табакерке» на премьере «Сестра Надежда» и Малом театре, где в очередной раз поставили «Детей Ванюшина».

Анна ЧУЖКОВА, «Культура», 16 декабря 2012 года

ОТЦЫ И ДЯДИ

Московские театры представили два новых спектакля на извечную тему. Порассуждать о поколенческой проблеме можно в «Табакерке» на премьере «Сестра Надежда» и Малом театре, где в очередной раз поставили «Детей Ванюшина».

... историю о взаимоотношениях отцов и детей показали в Малом. Спектакль «Дети Ванюшина» режиссера Виталия Иванова предстает не столько социальной драмой, разоблачающей мещанские нравы и алчность, сколько рассказом о трагическом непонимании друг друга двумя поколениями одной семьи.

Ванюшин — успешный делец. За работой он забывает о воспитании своих наследников, перепоручив их гимназии, гувернанткам и нянькам-растлительницам. Пока купец занимается хозяйством, его семья разваливается: в доме плетутся интриги, «слухами полна вся дворня», а неблагодарные дети вырастают эгоистами и мелочными сплетниками. И вот, наконец, суровая правда бьет в глаза Ванюшину, но исправить положение уже не представляется возможным. Заносчивый старший сын Константин (Олег Доброван) тайно живет со своей кузиной, младший (Михаил Мартьянов) — ворует деньги у сердобольной матери (Людмила Полякова). Измены и ложь давно поселились в этом доме.

Автобиографическая пьеса Найденова была издана почти одновременно с горьковскими «Мещанами», в 1901 году, и с тех пор пользовалась неизменной популярностью. На сцену Малого «Дети Ванюшина» выходят уже в четвертый раз. В 1938-м роль русского Лира исполнял Николай Рыбников, в 1983-м — Михаил Царев. В сегодняшней премьере главная роль досталась Борису Невзорову, и это можно считать несомненной удачей. В его трактовке грубый и бесчувственный купец получился неожиданно трогательным. Ванюшин то слегка пожурит младших девочек, то потреплет за щечки. Все, казалось бы, обидные слова, произнесенные с любовью, оборачиваются неуклюжей лаской — тем более нежной. За что так не любит всепрощающих родителей младшее поколение, ответить сложно.

Почти все Ванюшины органичны в «живых», почти жилых декорациях, но и в этой семье — не без фарсовых персонажей. Грядущее пополнение грозит ввести в дом даму более чем эксцентричную — Костину невесту. Появление Инны (Анастасия Дубровская) и ее мамаши (Алефтина Евдокимова) — неожиданный, почти цирковой номер, сопровождающийся бурным смехом из зрительного зала. На фоне выдержанной в классическом духе серьезной постановки, героини выглядят сущими клоунами. Разряженные в черное, они появляются на сияющей сцене, как две кляксы. Походка, осанка, речь — все в них чужое, гротескное, будто взято из другого спектакля. Инна — воплощенный декаданс: дерзкая, с холодными интонациями и леденящим смехом. Рядом с невестой Костя совсем беспомощен — вот оно возмездие.

К сценографии здесь, как всегда, подошли с особенным шиком. Декорации тщательно повторяют авторские ремарки. На сценическом круге возник целый дом, в деталях, со всеми мелочами воспроизводящий купеческий быт. Несколько комнат загромождает тяжелая темного дерева мебель, многочисленные абажуры, картины, самовары. В старомодной обстановке чувствуется основательность и надежность. Такой прочности не хватает семье Ванюшиных. Ведь здесь за каждой дверью — подслушивающее ухо, в каждой комнате — свой грязный секрет. Пафоса придает писаный задник, окруживший с трех сторон грешный дом золотыми куполами и крестами. Под аккомпанемент свиридовского духовного хора так и вырисовывается картина масштабной гибели всего старого, доброго, отеческого. Где, как не в Малом, размышлять на эту тему...

Анна ЧУЖКОВА,
«Культура», 16 декабря 2012 года

9 февраля у артиста Малого театра Олега Добрована родилась дочь. От души поздравляем Олега с этим замечательным событием и желаем ему и всей его семье крепкого здоровья и благополучия!

20 апреля – день рождения актёра Малого театра Олега Владиславовича Добрована. Поздравляем!

В Малом театре состоялась премьера спектакля «Влюбленные» в постановке итальянского режиссера Стефано де Лука по пьесе Карло Гольдони. Вот что рассказал о создании спектакля исполнитель роли Фульдженцио – актер Олег Доброван.

«ВЛЮБЛЕННЫЕ» В МАЛОМ

В Малом театре состоялась премьера спектакля «Влюбленные» в постановке итальянского режиссера Стефано де Лука по пьесе Карло Гольдони. Вот что рассказал о создании спектакля исполнитель роли Фульдженцио – актер Олег Доброван.

Максим: Олег, Гольдони – это не то же, что Островский и Гоголь. В Малом театре его пьесы ставятся редко, сформировавшейся постановочной и исполнительской традиции нет. Тяжело ли было работать над спектаклем?

Олег: Было трудно, но увлекательно и интересно. Увлекательно, потому что с драматургией Карло Гольдони я встретился впервые, а интересно потому, что у режиссера Стефано де Лука иная система работы.

М. В чем же она заключалась?

О. Во всем, начиная с выбора исполнителей.
Юрий Мефодьевич Соломин предложил Стефано группу молодых актеров, которые могли бы принять участие в спектакле. И было очень приятно, что в эту группу вошел и я.
На первой встрече со Стефано мы просто разговаривали: о жизни, о футболе, о театре, – обо всем. Сложилась удивительная атмосфера искренности и доверия. Стефано рассказывал нам об итальянском театре, о великом Джорджо Стрелере, с которым он работал, о комедии дель арте, о традиции постановок пьес Гольдони в Италии. Он был так увлекателен и заразителен, что у нас захватывало дух. Это был совсем другой загадочный мир. Потом мы стали читать сцены из пьесы «Влюбленные» с разными партнерами и разные роли, а Стефано слушал, останавливал, делал замечания, и мы снова читали. Так продолжалось три дня. Это был своеобразный кастинг, ведь мы не знали, кто примет участие в постановке и какую роль будет играть. И когда вывесили распределение исполнителей ролей спектакля «Влюбленные», я был рад, что назначен на роль Фульдженцио.

М. Но в чем же все-таки заключается иная система работы Стефано де Лука?

О. В создании удивительной атмосферы доверия. С первых репетиций Стефано много времени уделял выстраиванию между нами человеческих взаимоотношений. Он говорил: «Моя главная задача – влюбить вас в эту пьесу, увлечь вас в мир Гольдони». И это случилось. Мы «заболели» процессом репетиций, актерским тренингом, этюдами, упражнениями. Никто не отлучался; если не был занят, то смотрел, как репетируют другие. А когда репетиция заканчивалась, мы не могли разойтись. Мы продолжали бурно обсуждать наши сцены в гримерке, в коридоре, в буфете. Со стороны это выглядело, наверное, забавно, но мы все стали «Влюбленные». Мы репетировали с 10 утра до 8 вечера, а иногда и до 12-ти. Ведь на постановку спектакля было выделено всего 5 недель. Поэтому репетировали жадно, боясь, что не успеем. На первой читке кто-то сказал: «Я представляю, как эту пьесу играют итальянцы, но совершенно не понимаю, как будем играть мы». Ведь драматургия Гольдони – это совсем иной ритм, иная музыка речи, иной темперамент. И Стефано учил нас этому. «Посмотрите, как играют дети», – говорил он, – «Учитесь у них. Ваши герои должны проживать, должны ссориться, мириться, обижаться, радоваться, но все равно, – это игра. Это искренность, непосредственность и серьезность».
На первом этапе мы занимались актерским тренингом, упражнениями.

М. Какими упражнениями?

О. Основой актерского мастерства – видеть, слышать, действовать. Придя в театр, мы, к сожалению, думаем, что все умеем и все знаем. Но это не так. Актер должен быть неспокойным в своей профессии. Юрий Мефодьевич Соломин всегда говорит: «Актер должен научиться «учиться». И мы учились. Учились видеть друг друга, слышать. И постепенно мы освобождались от шелухи обыденности, от жизненного цинизма. Стефано просил: «Перед тем, как сказать реплику, сначала посмотрите партнеру в глаза. Почему он сегодня грустный? Или почему веселый? Что с ним происходит? И что я должен сделать, чтобы он изменился! Нельзя играть себя, нужно играть ситуацию и играть партнера. Тогда все получится». Репетируя уже на сцене, мы подчас оказывались спиной к зрительному залу. Мы спрашивали Стефано: «Как же так?». А он отвечал: «Это не важно. Если ты «действуешь», – зритель будет смотреть и на твою спину. А если ты думаешь, прежде всего, о себе, о том, как я выгляжу, как я играю, то зритель будет скучать».

М. Стефано пользовался показом на репетициях?

О. В нашем спектакле практически нет статических мизансцен. Мы постоянно находимся в движении. И для нас это было сложно и непривычно. Стефано приходилось нас даже «толкать». «У ваших героев земля горит под ногами», – говорил он. При этом не навязывал своего решения и всегда стремился к тому, чтобы мы сами дошли до нужной мысли. Позволял нам пробовать, искать. «Можно сделать так-то?» – «Пожалуйста». И мы пробовали, но часто убеждались, – то, что предлагает Стефано, – лучше.

М. А как же языковой барьер? Ведь Стефано по-русски не говорит?

О. У нас была замечательная переводчица Вера Федорук. Она так совпадала по эмоциональности и темпераменту со Стефано, что подчас ты отключался от режиссера и начинал обсуждать сцену с ней. Вера сделала прекрасный перевод пьесы «Влюбленные» и внимательно следила за точным произнесением текста. За это ей огромное спасибо!
Но главное, Стефано – удивительный, настоящий режиссер. Он знал, что он хочет. Он знал, как это сделать. И добивался этого от нас. И не зная итальянского языка, мы интуитивно понимали, о чем он говорит.

М. Олег, в твоей собственной роли, на что тебя ориентировал режиссер? И сама пьеса, сам конфликт влюбленных насколько понятен тебе?

О. Персонажи и их взаимоотношения в пьесе абсолютно современны. Это поступки юношей и девушек, которые озабочены сексуальностью, влюбленностью. Где каждый жест воспринимается либо как благодать, либо как полное отрицание. У них нет «серого» – только «белое» или «черное». Это жизнь, и мы все через это проходили.
Мой герой мне очень близок. У Фульдженцио взрывной темперамент. Он не сдержан. При этом стеснителен и романтичен. Я в чем-то похож на него. Да и Ольга Абрамова похожа на свою героиню. На репетициях мы иногда ссорились, затем мирились и снова ссорились. Совсем как наши герои. Стефано говорил нам: «Пьеса называется «Влюбленные», но с каждой сценой, когда ваши герои запутываются в своих отношениях, мучают друг друга, когда они понимают, что еще чуть-чуть, и они потеряют друг друга навсегда, вот тогда «Влюбленность» перерождается в «Любовь». Влюбленный говорит: «Я люблю тебя», а любящий – «я Тебя люблю». И зритель должен увидеть перерождение героев. Ведь финальные слова Эуджении: «О сколько таких же влюбленных увидит в нас самих себя». При этом Стефано всегда напоминал, что это игра, что они играют и получают удовольствие. Как пинг-понг: «Ах, ты так? Ну, тогда я вот так!».

М. Олег, тяжело играть этот спектакль? Например, любовную сцену с апельсинами?

О. Не скажу, что спектакль играть легко. Но когда перед спектаклем мы смеемся, шутим, дурачимся, тогда у нас все получается. Потому что здесь самое главное – атмосфера и ансамбль. Перед спектаклем мы собираемся вместе и желаем друг другу удачи. Это так здорово! Спектакль «Влюбленные» нельзя сыграть одному. Мы все в одной лодке. Когда кто-то играет на сцене, остальные за кулисами смотрят и слушают. И смех, и аплодисменты зрителей воспринимают как свой успех. Потому что на сцену сейчас выйдешь ты и будет продолжать то, что начал твой партнер. И как прекрасно, что наши цеха – гримеры, костюмеры, реквизиторы, – также стоят за кулисами и радуются нашим успехам и огорчаются неудачам. В этом и есть великая магия театра.

М. Кстати, об апельсинах. Эта интересная находка – задумка режиссера?

О. Да. Стефано настаивал, чтобы апельсины были настоящие, живые. А когда герой Вити Низового – Фабрицио, приносит покупки, – должно было быть настоящее мясо, настоящие голуби (жаль, что так не получилось). Итальянцы – натуралисты. Для них это очень важно. Они даже со стулом разговаривают, как с живым существом: «Что ты здесь стоишь, проклятый?». Стефано добивался от всего ощущения правды. И прежде всего от нас. «Вы должны по-настоящему грустить, по-настоящему смеяться, по-настоящему переживать. Если появляется нож, то должно возникнуть чувство опасности, страха».

М. Важнейшим элементом спектакля являются декорации, костюмы, свет и музыка. Что необычного в оформлении спектакля?

О. Когда готовые декорации художника Лейлы Фтейты поставили на сцене, мы первый раз надели костюмы, художник по свету Клаудио де Паче выставил свет – случилось чудо. Мы будто оказались внутри старинной итальянской картины, которая ожила и заиграла тихими, но такими очаровательными красками. А музыка, которую написал Григорий Яковлевич Гоберник, фантастически дополняет картину и звучит, будто внутри тебя. Благодаря такому великолепному оформлению весь спектакль наполняется прозрачным жемчужным цветом, музыкой и светом, которые создают свежесть ощущений и настоящность происходящего.

М. Олег, в любой работе есть свой камертон, с которым ты сверяешься, – получилось или нет. Есть у тебя такой камертон?

О. Когда перед премьерой мы стояли за кулисами, с бледными лицами и трясущимися коленями, Стефано обнял нас, весело подмигнул и сказал: «Все прекрасно! Мы очень хорошо поработали. Я уверен, что спектакль получился. А теперь идите на сцену и получайте удовольствие». И действительно, мы приходим на спектакль с радостью, как будто давно друг друга не видели. Великое счастье работать с такими партнерами, как Оля Абрамова, Ира Жерякова, Оля Жевакина, Оля Молочная, Витя Низовой, Саша Дривень, Гриша Скряпкин, Сережа Потапов. У нас сложился прекрасный коллектив, настоящее актерское братство! За это огромное спасибо Юрию Мефодьевичу Соломину и Стефано де Лука.
Я искренне верю, что у спектакля «Влюбленные» будет долгая жизнь, и с каждым новым сезоном мы будем, вновь и вновь радовать зрителя. И спектакль «Влюбленные» станет достойным украшением репертуара Малого театра.

Максим Редин, специально для сайта Малого театра
8 ноября 2010 года

Малый театр открыл доселе не известную нам пьесу Гольдони

ТАКИЕ ИЗЯЩНЫЕ «ВЛЮБЛЁННЫЕ»

Малый театр открыл доселе не известную нам пьесу Гольдони

За свою жизнь Карло Гольдони написал около двухсот пьес. Но на русской сцене с завидной регулярностью появляются только «Хозяйка гостиницы» да «Слуга двух господ». И вот, точно решившись исправить это досадное недоразумение, Малый театр приглашает зрителей на премьеру спектакля по совершенно забытой комедии «Влюблённые».

В истории с постановкой этого спектакля много красивого, театрального. Режиссёр, приглашённый из Милана, Стефано де Лука – ученик легенды итальянского и мирового театра Джорджо Стрелера, ныне – один из режиссёров Piccollo Teatro di Milano. В прошлом сезоне московский зритель видел его чрезвычайно милый и лихо придуманный спектакль «Дарвин в облаках». И вот – премьера на старейших столичных подмостках.

Де Лука радует прежде всего невероятным (и редким по нынешним временам!) чувством стиля. Его спектакль, изысканный и утончённый, напоминает живопись эпохи рококо, с её тонкой чувствительностью к силуэту, позе, игре света и тени. Вместе с художником Лейлой Фтейтой и художником по свету Клаудио де Паче режиссёр создаёт максимально насыщенное воздухом пространство, словно укутанное цветами пастельных тонов, изредка взрывающееся то выпавшими из корзины апельсинами, то осколками разбитого вдребезги стекла. В классическом театральном павильоне, изображающем дом купца Фабрицио, нет ни стульев, ни столов, ни прочей мебели. Это имеет смысл как чисто сюжетный (купец давно разорился и заложил уже всё, что можно), так и чисто театральный – на пустых покатых подмостках актёры обретают максимальную графическую чёткость, красоту позы, в их фигурах возникает неподдельное аристократическое благородство, отточенность движений, а любая мизансцена оказывается чуть ли не завершённой картиной.

На сцене – едва ли не самые молодые актёры труппы. Для многих из них это первые серьёзные роли на сцене Малого театра. Имена некоторых из них уже стоит запомнить. Вот Ольга Абрамова (Эуджения) открылась, заблистала в этом спектакле совершенно новыми гранями, играет мощно, серьёзно, открывая в себе близкий итальянскому темперамент. Вот Александр Дривень (граф Роберто), оказавшийся превосходным комиком, – ярко накрашенные глаза на выбеленном лице, удивительно точно найденная пластика человека на шарнирах. Актёр играет максимально заострённо по форме, гротескно, местами почти приближаясь к балагану, но оставаясь в конечном счёте в русле академических традиций. Вот из более старшего поколения Виктор Низовой – непременный герой подобных комедий – дядюшка-ворчун и, разумеется, самодур. Комичный грим, уморительный парик, прихрамывающая походочка – что, казалось бы, сложного? Но согрет, освещён каким-то внутренним теплом даже этот сумасброд – и становится из домашнего деспота милым, хлопотливым отцом семейства.

Вообще внутреннего света и тепла в спектакле много, его хватает на всех. Режиссёр с доброй улыбкой рассказывает зрителю историю пары влюблённых, которым оказывается достаточно малейшего пустяка, чтобы поссориться, кажется, на всю жизнь! Но проходит несколько минут – и свершается примирение, столь же неожиданное, спонтанное, каковой была и ссора. Исследуя природу чувства, режиссёр подробен и досконален. Развитие любовных отношений Эуджении и Фульдженцио (его играет Олег Доброван, и это самая большая удача актёра за последние годы) он решает средствами самого серьёзного психологического театра. Каждая эмоция, каждый оттенок переживания продуман, прочувствован, сформулирован и тщательнейшим образом отыгран. Медленно, шаг за шагом, герои – и актёры вместе с ними, – освобождаясь от мелких, несущественных обстоятельств, идут к осознанию, приятию большого чувства. Здесь режиссёр неумолимо серьёзен. Его форма, хоть и выдвигает на первый план исполнителей, продумана и просчитана до мелочей. Но вдруг появляются в спектакле и моменты чистой, красивой театральности, игровой стихии, заставляющей вспомнить об итальянском карнавале. Слуги – верные и неизменные спутники своих хозяев и, честно говоря, по-актёрски гораздо более привлекательные образы – играют легко, импровизационно, ловко. Вот Лизетта – очаровательная Ольга Жевакина строит глазки красавчику Тоньино (Сергей Потапов) и, присев с ним на краешек авансцены при свете канделябров, размышляет о любви. А вот тот же Сергей Потапов, надев седой парик, сгорбившись, выпучив глаза и надув щёки, играет старого повара Суччилио – играет лихо, свободно, с неподдельной радостью от этой игры.

Во «Влюблённых» вообще много откровенного театра – но не наглого, а красивого, изящного, ласкающего глаз. Как живёт, например, почти самостоятельной жизнью полупрозрачный занавес в глубине сцены, за которым любой персонаж становится тенью. На этих тенях де Лука поставит сцену обеда, который на протяжении всего действия готовил Фабрицио – усевшись за стол, герои вдруг окажутся лишь собственными отражениями, масками, красивой театральной игрой. Важно, как работает в этом спектакле воздух (он, кажется, ощущаем в зале – от малейшего дуновения до шквалистого порыва). Как чудно поставлен свет – весь первый акт надвигается гроза, вот-вот собираясь разразиться, – и зритель почти видит, как собираются тучи, как хмурится небо, как готовы пролиться первые капли дождя.

Стефано де Лука показал нам непривычного Гольдони – не яркого и праздничного, каким мы навсегда запомнили его по гениальному спектаклю Стрелера «Арлекин», но сумрачного и странного, приближающегося к почти реалистической драме. Итальянский режиссёр открывает великого комедиографа ключом принципиально другого стиля, другой эстетики – его решение парадоксально и немного непривычно, но оттого не менее интересно. Но кроме нового Гольдони он открывает нам и новых актёров – молодых актёров Малого. Он открывает нам современную итальянскую режиссуру, которую мы знали только по гастролям и вот, наконец, заполучили хотя бы один спектакль в постоянный репертуар. Он в конце концов просто ставит хороший спектакль. Что, в общем-то, самое главное.

Вячеслав УВАРОВ
«Литературная газета», 4 ноября 2010 года

В Малом театре удался международный проект — спектакль «Влюблённые» поставил итальянец Стефано де Лука

ГОЛЬДОНИ В ГОСТЯХ У ОСТРОВСКОГО

В Малом театре удался международный проект — спектакль «Влюблённые» поставил итальянец Стефано де Лука

Заметна борьба с чужеродным элементом и увлечение «врагом». Для Малого театра, стабильного, крепкого, но и законно не желающего отвечать на призывы времени, это важный опыт: внедрение чужой режиссуры. Раз в два сезона необходимо такие опыты повторять.

Получилась хорошая, честная работа, результат обширных российско-итальянских контактов Малого театра.

С некоторых пор приглашения западных режиссёров в российский репертуарный театр стали в Москве уже не сенсацией, а нормой, но вряд ли кто-либо мог ожидать, что цитадель академизма и традиционализма пойдёт на подобный контакт с Европой.

Было время, в самом начале 2000-х, когда несколько сезонов подряд в репертуаре главной национальной сцены не было не то что иностранцев в списке режиссёров, не было и постановок нерусских пьес вообще.

На самом деле это правильно, что руководство Юрия Соломина всячески сопротивляется влиянию среды и оставляет за собой право несколько пуристского, идеалистического отношения к миссии Малого театра.

Статус обязывает к охранительной позиции. Но успех спектакля «Влюблённые» благовестит о другом: подобное консервирование Малого театра в самом себе отражается на состоянии труппы (по-прежнему прекрасной, очень развитой и умелой, точной и ансамблевой, правда несколько раздутой).

Во «Влюблённых» Карло Гольдони, где итальянец предлагает артистам Малого играть в три раза быстрее обычного и существовать в парадоксальном пластическом рисунке, заметно и сопротивление труппы режиссёрскому вызову, и умелое его освоение.

Заметна и борьба с чужеродным элементом, и увлечение «врагом». Для современного Малого театра, стабильного, крепкого, но и законно не желающего отвечать на призывы времени, это важный опыт: внедрение чужеродной и просто чужой режиссуры.

Раз в два сезона необходимо такие опыты повторять. Как постройнел, как заиграл иными красками, как стал привлекательным Малый театр, приютивший Сергея Женовача в годы его «безработицы»: событиями всероссийского масштаба стали «Горе от ума», «Правда — хорошо, а счастье лучше» и «Мнимый больной», где прекрасные артисты Малого театра заиграли сильнее, точнее, серьёзнее.

Очень важно, что следующий шаг в сторону раскрепощения собственного традиционализма был сделан в столь необычную сторону — в сторону классической итальянской комедии.

Половину успеха спектакля обеспечивает тот факт, что «Влюблённые» вводят неизвестную в России пьесу Карло Гольдони в контекст отечественного театра.

Эффект можно было бы усилить фантазией: представьте себе, если бы Малый театр в XXI веке открыл для России новую, доселе неизвестную, взятую из тайников 49-ю пьесу Александра Островского.

Стефано де Лука показывает совершенно другой Малый, заставляя артистов с очень грузной русской школой, обременённой психологией и мессианством, хотя бы попытаться взлететь над сценой и порхать бабочкой в южном воздухе, с южным темпераментом, с чувством небывалой лёгкости.

Главное, чего не удаётся артистам легко и сразу, — это беглая речь. Гольдони (а пьеса «Влюблённые» переведена специально для Малого театра) очень многословен, а в традициях русского театра каждый звук необходимо произносить осмысленно и основательно, и порою щебетание двух влюблённых здесь выглядит не как музыкальная речь, колокольчиковый перезвон, а как чеховские диалоги, где каждое слово в колодец падает.

Но преодолено многое, важнее физическое раскрепощение и лёгкий, светлый, словно бы незатейливый рисунок ролей.

Стефано де Лука предложил артистам совершенно иной способ существования на сцене: это как школу классического балета поменять на дискретную, разрушительную, деструктивную современную хореографию.

И в главной героине Эуджении (просто-таки голливудская красавица Ольга Абрамова) важны прежде всего позы, положение рук, изысканные рафинированные манеры, которые, скажем, в драматургии Островского или Гоголя были бы просто неприменимы, выглядели беспощадно фальшиво, нелепо.

Артисту крайне необходим этот перекрёстный опыт режиссуры, как культуристу — смена тренажёров для мускулатуры.

Необыкновенно изящны сценография итальянки Лейлы Фтейты и свет Клаудио де Паче.

Настоящее театральное чудо: первая картина идёт под занавесом из мелкой сетки, зазерняющей «картинку», и художники дают нам минуту насладиться интерьером, павильоном, перспективой высокого Ренессанса.

Анфиладой высоченных комнат с бело-серыми стенками, где штукатурка потрескалась, где мутно блестит паркет, а из итальянских окон и со стеклянного потолка льёт бесконечно чистый свет и разливается медовыми оттенками по всей сценической архитектуре.

Осенние листья шуршат. Свечи горят. Развевается тюль. Светотени гуляют по сцене. Всё в дымке. Есть в этом спектакле притягательность картин старых мастеров — художники дают не только эффект присутствия «в живописи», но и эффект состаривания картины, её историчность.

И рядом с прекрасной сценической живописью царствует галантная, как всегда, еле-еле заметная музыка Григория Гоберника.

Заново обнаруженная пьеса Гольдони — крайне интересная, хотелось бы, чтобы она пошла по российским сценам дальше.

В ней современный сюжет, сходный с одной из главных тем современной европейской пьесы — кризисом института брака: двое любовников перед неминуемой свадьбой пребывают в конфликтном расположении духа: сближения — расставания, нежность и ненависть, «сход-развал».

Как в известной русской сказке: Журавель и Цапля друг к другу в гости ходят жениться: то один уступит, то другой, то один загордится, то другой.

Перед нами два нарцисса, которые любят друг друга, но любой шаг навстречу воспринимается ими как унижение самости. Они, итальянские тинейджеры, не могут пока ещё обнаружить того спасительного вихря эмоций, той сексуальной страсти, которая даст женщине чувство успокоения в выборе, а мужчине чувство доверия.

Они пока ещё не в состоянии отдаться силе любви, силе судьбы, покориться провидению — современный человек чересчур рационален и себялюбив, чтобы даже за секунду до гибели опереться на поддержку рока как на костыль.

Горе-любовникам нужно сломать друг друга, сломать тщеславие — и пока телесного контакта между ними не случится, пока пар не выпустят молоденькие, оказавшись единым организмом, колоть друг друга будут всё больнее и больнее.

Замечательно комедийно играет Виктор Низовой роль суетливого и угодливого купца Фабрицио (и выглядит тоже словно сошедший со старых картин), который легко торгует племянницей, не имея приданого в кармане.

Интересную роль наперсницы главной героини, которая пребывает на той опасной грани, чтобы не стать её же соперницей, завистницей, играет Ирина Жерякова — с вечно заплаканными глазами, со стремлением закрыться, сжаться в своём теле, стать ракушкой для самой себя, забыться и убиться в заботе о другом человеке.

Виртуозно играет эпизодическую роль графа Роберто Александр Дривень — бесполое существо, лукавый гермафродит в синих очках, скрывающих истинные чувства; лицо графа столь обильно накрашено, сколь и смыто, безлико — персонаж, который отчётливо осознаёт свою факультативность.

Интересно работает главный герой-любовник Олег Доброван, которому всё-таки непросто сойти с позиции статного красавца, каким его представляют режиссёр и драматург, и сыграть нечто трагическое.

Именно в интонации Олега Добрована комедия Гольдони выходит на грань трагедии. Едва ли не пародийный любовный конфликт вот-вот может перерасти в человеческую драму — и режиссёр, и артисты эту грань твёрдо держат.

Любовная игра, любовные колкости буквально уничтожают героев, разрушают их изнутри; любовная схватка доводит двух строптивых страстотерпцев до изнеможения и истребляет потребность друг в друге.

Павел Руднев
«Частный корреспондент», 29 октября 2010 года

На сцене филиала Малого театра - премьера комедии Гольдони «Влюбленные»

ЛИРИЧЕСКАЯ КАНИТЕЛЬ

На сцене филиала Малого театра - премьера комедии Гольдони «Влюбленные»

Итальянский режиссер Стефано де Лука поставил спектакль с русскими актерами. Старейший русский театр давно дружит со знаменитым «Пикколо ди Милано», чье название тоже переводится как «малый».

На его сцене неоднократно гостил легендарный «Арлекин» Джорджо Стрелера, да и другие спектакли прославленной труппы. Так что идея совместной постановки уже давно витала в воздухе. Но материализовалась она только в прошлом году, когда итальянские актеры и режиссеры дали серию мастер-классов в Щепкинском училище и поставили со студентами несколько отрывков из малоизвестной пьесы Гольдони, которая, как утверждает театр, никогда не шла на русской сцене. Скажем сразу - это не так. Первый же запрос в Яндексе выдает информацию о спектакле петербургского Театра комедии им. Акимова, поставленном в 1998 году. Но в отличие от других комедий Гольдони хитом эту пьесу точно не назовешь. И не случайно.

Тонкая психологическая комедия о странностях любви начисто лишена неожиданных сюжетных поворотов и какой бы то ни было интриги. Он и она любят друг друга, между ними нет никаких непреодолимых социальных препятствий - ясно, что в финале будет свадьба. Из чего же состоит фабула? Из вздорных ссор, беспочвенной ревности, слез, картинных обмороков и страстных примирений. Чтобы два с половиной часа кормить зрителей этой любовной канителью, нужно изрядно намагнитить действие
актерским темпераментом, хорошенько зарядить его итальянской энергетикой. И молодым актерам Малого это удается.

Под руководством режиссера Стефано де Лука, который десять лет проработал с Джорджо Стрелером и участвовал в восстановлении его «Арлекина», московские артисты освоили совершенно не характерный для наших широт темп и характер движения. Их герои носятся по сцене как заведенные, и при этом каждый сохраняет четкую пластическую характеристику своего персонажа. Влюбленный Фульдженцио (Олег Доброван) - горяч и порывист. Его нареченная Эуджения (Ольга Абрамова) - остра и колюча, как игольница. Другой соискатель ее руки, граф Роберто (Александр Дривень) - подвижен и гуттаперчев, словно тряпичная кукла, а комический слуга Суччилио (Cергей Потапов) двигается, как марионетка, которую дергают за ниточки. При этом актеры не переходят ту грань, где вместо гротеска и острой характерности начинаются дурновкусие и карикатура. Скатиться в балаган не позволяет и оформление спектакля.

Итальянская постановочная команда - сценограф Лейла Фтейта и художник по свету Клаудио де Паче - построили на сцене павильон, менее всего отвечающий расхожим представлениям о жилище миланских аристократов XVIII века. Вместо роскоши и позолоты - облупленные стены, протекающая крыша, жухлая листва на полу. Дом обедневшего дворянина, залитый прозрачным осенним светом, сдержанная благородная гамма костюмов и уходящая вглубь перспектива дверных проемов напоминают картины старых итальянских мастеров. Это сходство еще более подчеркивает легкий тюлевый занавес, за которым все происходящее кажется подернутым патиной мелких трещинок.

Впрочем, меланхолия обстановки никак не влияет на общий жизнерадостный тон спектакля. Словно не замечая окружающей разрухи, герои продолжают бурно выяснять отношения, подозревать друг друга в несуществующих изменах и уличать в мелкой лжи. А в финале счастливо сливаются в поцелуе, будто обручальные кольца способны в одно мгновение исправить вопиющую несовместимость их характеров.

Если бы режиссер Стефано де Лука добавил в свою постановку чуть больше грусти и тревоги, позволил актерам немного отстраниться от своих героев и сумел показать тщетность мелких людских страстей, спектакль, пожалуй, вышел бы более объемным и глубоким. А так мы имеем неплохо сыгранную костюмную комедию, которая может доставить удовольствие, но вряд ли заденет всерьез.

Марина Шимадина
«Известия», 19 октября 2010 года

Смотрите репортаж Первого канала

Постановил спектакль итальянский режиссер Стефано де Лука. Действие разворачивается в Милане в XVIII веке. Главные герои пьесы ищут ответы на...

НОВЫЙ СЕЗОН В МАЛОМ ТЕАТРЕ ОТКРЫЛСЯ СПЕКТАКЛЕМ «ВЛЮБЛЁННЫЕ»

Смотрите репортаж Первого канала

Постановил спектакль итальянский режиссер Стефано де Лука. Действие разворачивается в Милане в XVIII веке. Главные герои пьесы ищут ответы на вопросы, которые волновали влюблённых во все времена.

Горячие итальянские объятия для русской труппы. Стефано де Лука, режиссер миланского театра Пикколо - что по-русски значит «маленький», нашел общий язык с актерами нашего Малого театра за очень небольшой срок. Они хоть и говорят с помощью переводчика и изредка по-английски, но слова в этом действе почти не играют роли.

Этот спектакль они поставили и сдали «папам и мамам», как говорят в театре, весной - а когда же еще играть «Влюбленных»? И он уехал. А вернулся вот только к новому сезону Малого, чтобы открыть его этой первой премьерой. Уже для зрителей.

Это очень итальянский спектакль - сошлись во мнении в Малом театре после первого просмотра, для своих. Потому что это русская актерская игра, но полностью в итальянском оформлении. Здесь в стиле XVIII века. За все время спектакля декорации не меняются, впрочем, на этой сцене - не стены главное - свет. Именно он создает образ солнечной и располагающей для бурных страстей Италии.

Чтобы эти русско-итальянские страсти разгорелись по-настоящему, нужна была итальянская классика. Знаменитый Гольдони и его почти неизвестная у нас пьеса «Влюбленные» - своеобразный эксперимент. Слова, которые звучат на сцене, были написаны специально для этого спектакля - новый и единственный в России театральный перевод.

Ольга Абрамова, актриса: «Это совсем другая школа и совсем другой ритм, итальянский».

Олег Доброван, актер: «В какой-то момент Стефан нас остановил и сказал: «Нет, я хочу вам показать ритм». Он рассказал смешную историю - у них в Италии есть поговорка: если экскурсия итальянцев замолчит, то мы услышим шум ниагарского водопада».

Очень по-итальянски - разговаривать в ритме водопада и не стоять на месте - неважно почему. Для русского драматического театра - нонсенс - у нас каждое движение предельно осмысленно. Но итальянцы говорят, прислушайтесь к влюбленным: по-другому у них действительно не бывает. Эти двое, хоть и минуты не мыслят друг без друга, ссорятся беспрерывно. И сводят с ума не только самих себя, но и всех вокруг. Комедия, которую в общем можно понять на любом языке.

Стефано де Лука, режиссер: «Это встреча двух традиций и это вызов, потому что встречаются две древнейшие, богатые культуры, при этом очень разные. Мне интересно проверить, как поведут себя актеры, которые оказываются в чуждой им обстановке, но универсальных для всего рода человеческого обстоятельствах - в любви».

Юрий Соломин, художественный руководитель Государственного академического Малого театра: «А почему он именно к ней так относится, вот с этого начинается любовь, взаимоотношения. Это те человеческие отношения, та человеческая жизнь, без которой дальнейшая жизнь бессмысленна».

Итальянский свет, декорации и даже костюмы - наши закройщики специально проходили обучение там, чтобы здесь русскость героев Гольдони ничто не могло выдать. Впрочем, это невозможно не заметить, и даже итальянец после премьеры признаётся: когда спектакль начинается, это еще не любовь, но она рождается каждый раз, когда они подходят к финалу, потому что эти русские, может, по Станиславскому, но, скорее, по-настоящему оставляют кусочек своего сердца на сцене.

Первый канал, 12 октября 2010 года

20 апреля – день рождения актера Малого театра Олега Владиславовича Добрована. Поздравляем Олега и желаем ему крепкого здоровья, удачи и неиссякаемого вдохновения!

20 апреля – день рождения артиста Малого театра Олега Владиславовича Добрована. От души поздравляем Олега и желаем ему хорошего самочувствия, благополучия и новых интересных творческих предложений!

13 мая на гастролях в Астрахани впервые в комедии «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского роль Голутвина исполнит артист Олег Владиславович Доброван. Пожелаем актеру хорошего выступления!

20 апреля – день рождения артиста Малого театра Олега Владиславовича Добрована. С удовольствием присоединяемся к поздравлениям в адрес артиста и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и новых интересных творческих предложений!