В Малом театре представили премьеру – спектакль «1900-й. Легенда о пианисте» по книге итальянского драматурга Алессандро Барикко в постановке Ирины Леоновой.

Как, каким образом рождается музыка? Как ей научаются? Школа, консерватория, частные уроки у великих? Да, но не только. У 1900-го Дэнни Будмена Т. Д. Лемона (именно так его, подброшенного на трансатлантический лайнер «Вирджинец», звали) не было и этого. Он вырос, прожил жизнь на пароходе, ни разу не сойдя на берег (была попытка, но он не смог, не решился). Каким образом мальчик научился играть на пианино, неизвестно. Но играл он виртуозно, так, что публика первого класса рукоплескала.

Мы не слышим пианиста, мы его видим на сцене. Он не говорит, только играет на рояле. И эту роль исполняет заслуженный артист России Борис Березовский. Думаю, так и должно быть – пианист должен играть. Рассказ дан на откуп его другу-трубачу (Александр Дривень), игравшему с ним несколько лет в оркестре на том самом лайнере. Лишь только от него зрители слышат удивительную историю о пианисте. Соревнования в игре, тяга к славе, зависть – всё это не для пианиста, а тех «собратьев», оказавшихся с ним рядом – пиджаки – то один, то другой спускаются на палубу лайнера сверху.

Для пианиста существовала и существует лишь музыка. С ней он и уйдет даже в час неминуемой опасности – лайнер от времени состарился, тяготы войны не прошли даром (в 40-е на нем размещался госпиталь). Взрыв должен был уничтожить судно, что и было сделано. Но 1900-й, Дэнни Будмен Т.Д. Лемон закончил дни свои на «Вирджинце». Такая судьба, выбранная только самим пианистом. Вероятно, осознанно. Музыка была его жизнью.

Марина Абрамова, "Музыкальные сезоны", 28 июня 2021 года

В российской истории успеха «монолога для театра» (авторское определение) Алессандро Барикко «1900-й. Легенда о пианисте» ключевую роль сыграло киновоплощение. Писатель, философ, эссеист, дипломированный пианист, в молодости занимавшийся музыкальной критикой, Барикко создал свою пьесу в 1994-м. На следующий год ее впервые поставили в театре, а уже в 1998-м появился превосходный фильм Джузеппе Торнаторе, в котором главные роли исполнили актер Тим Рот и музыка Эннио Морриконе. Далее – предсказуемо: международный успех, переводы на разные языки (первый русский – Наталия Колесова, 2001) и последующий бум (например, в 2008 году пьесу почти одновременно поставили два московских театра). Спектакль Малого театра (перевод – Валерий Николаев) предлагает новый, музыкальный акцент в прочтении пьесы.

Как известно, у Барикко о ровеснике XX века, гениальном пианисте-самоучке по имени Дэнни Будмэн Т.Д.Лемон Тысяча Девятисотый (по-итальянски – Novecento, слово, предполагающее многозначный перевод), вся жизнь которого прошла на океанском лайнере, вспоминает его друг-трубач. В кинематографе изначальная монологичность, рассказ о действии предсказуемо трансформируется в собственно действие (диалог главных героев). Режиссер спектакля Ирина Леонова предлагает синтез монолога с диалогом: трубач (Александр Дривень) не играет и ноты, пианист (Борис Березовский) не произносит и слова. Идея прекрасна как с художественной, так и с «пиаровской» точки зрения: не так уж часто драматическому театру удается заполучить в спектакль столь масштабного музыканта. А когда удается – жди не только драмтеатральную, но и филармоническую публику. Свою роль сыграли и желание Березовского окунуться в стихию драмы, и давняя дружба пианиста и актера.

Решение сделать музыку главным акцентом спектакля не во всем пошло ему на пользу. Первая половина пьесы отчасти напоминает не лучшую литературно-музыкальную композицию, в которой драма и музыка существуют скорее формально, не прорастают друг в друга, не образуют нового качества. Многое меняет ключевая сцена музыкального поединка главного героя и «изобретателя джаза» Джелли Мортона. Кажется, ради нее все и задумывалось. На сцене, перевоплощаясь то в одного, то в другого, царит Борис Березовский. Пьесы (согласно сюжету) становятся все сложнее, и в итоге «афроамериканский виртуоз» играет фрагмент одного из этюдов Шарля Алькана, а наш самородок – кульминацию «Вальса» Равеля. В этот момент спектакль неумолимо превращается в концерт с запрограммированными бурными и продолжительными аплодисментами.

Уже одни упомянутые сочинения говорят о музыкальном решении спектакля. Его автор – Роман Мартынов (он же и второй исполнитель главной роли) – стажировался у Бориса Березовского в РАМ имени Гнесиных. Идея Мартынова – в полном отсутствии правдоподобия и иллюстративности: акцент сделан на классику, причем такую, которую просто так не выучишь и по слуху не сыграешь. Практически вся звучащая музыка написана в XX веке. Главный автор – Морис Равель, рядом с ним Дебюсси, Скрябин и другие. В конце пьесы ради музыки немного «повольничали» и с оригиналом. У Барикко герою, который остается на обложенном динамитом и приговоренном к смерти судне, чудится, будто на входе в рай и ад ему, взамен оторванных, дают две правые руки. В спектакле – две левые, и сделано это ради фрагмента Концерта для левой руки с оркестром Равеля, которым все и завершается. В паре случаев условность решения подчеркнута использованием музыки, написанной позже описываемых событий. Oblivion Пьяццоллы – сладкая косточка популярной классики рядом с эстетскими пьесами вроде «Желания» Скрябина, «Отражений в воде» Дебюсси или «Виселицы» нашего-сами-понимаете-Мориса. Рядом с классикой – самая разнообразная музыка. Выделяются две пьесы в изумительных обработках Арта Тейтума – Tea for Two и Tiger Rag. Их включение – очевидная параллель фильму: у Торнаторе, помимо оригинальной музыки Морриконе, звучат, например, подлинные аранжировки Джелли Ролла Мортона.

Именно в возможности предельного стилистического разнообразия, видимо, и состояла главная творческая мотивация Бориса Березовского. В концерте классического типа подобных перевоплощений и раздвоений (вспомним ключевую сцену) не выдержит никакой Боливар – а великолепная пьеса и ситуация драматического спектакля эту возможность дают. И уж точно в классическом концерте пианиста вместе с роялем во время игры не вращают по сцене. Простой и эффектный прием подсказан самой пьесой: в одном из эпизодов Новеченто вместе с роялем и трубача в буквальном смысле шатает по кораблю во время океанского шторма.

«Когда не знаешь, что – это джаз», – одна из знаменитых цитат пьесы Барикко. Вопрос впрямую относится к самой постановке. Что перед нами? Спектакль? Концерт? Но дело даже не в формальном ответе. Драматическая часть постановки и Александр Дривень как ее проводник, пожалуй, не уравновешивают музыкальную. Важнейшие философские мотивы не то чтобы проваливаются – доносятся несколько формально. Прежде всего это касается ключевой идеи Барикко: пианист, которого нет, страшится суши вовсе не по прозаическим причинам, вроде отсутствия документов, дома и т.д. Корабль и клавиши фортепиано означают для него конечность пространства, а именно она и дает настоящую свободу. Бесконечность пугает его, на суше на миллионах клавиш играет Бог. Главными причинами дефицита драмы в драме можно считать и режиссерские акценты, и самого актера. Своей пластичностью и даже эксцентричностью Александр Дривень напоминает молодого Виталия Соломина (вот бы возобновить с ним пьесу Василия Ливанова «Мой любимый клоун», в которой когда-то блистали Виталий Мефодьевич, а вместе с ним Александр Клюквин, Наталья Вилькина). Но когда эксцентрика заканчивается, внешнее движение останавливается и приходит время тихого и главного, – слова оказываются гораздо бледнее звуков.

Михаил Сегельман, "Музыкальная жизнь"

Актриса Ирина Леонова нашла героя в ящике из-под лимонов

В Малом театре — необычная премьера: спектакль-монолог, но при этом не моноспектакль в чистом виде, под названием «1900-й. Легенда о пианисте» на основе произведения эссеиста, писателя и музыканта Алессандро Барикко. Поставила его актриса Ирина Леонова относительно недавно, в 2017 году, вернувшаяся на сцену после длительного перерыва, связанного с воспитанием детей. На роль безмолвного музыканта она пригласила выдающегося пианиста Бориса Березовского. Можно только удивляться тому, как это вообще удалось, учитывая его занятость и мировую востребованность. Возможно, свою роль сыграл локдаун.

Монолог написан Алессандро Барикко для известного итальянского актера Эудженио Аллегри и режиссера Габриэля Вачеса в 1994 году. Свое сочинение он назвал чем-то средним между театральной постановкой и рассказом для чтения вслух, добавив: «Не думаю, что существует название для текстов такого рода. Мне кажется, это хорошая история, которая стоит того, чтобы ее прочитали». Она действительно феноменальна, о чем свидетельствует интерес кинематографистов к ней. В 1998 году вышел фильм «Легенда о пианисте» итальянского режиссера Джузеппе Торнаторе с участием уникального британского актера Тима Рота. А в 2005-м появился французский короткометражный мультфильм «Новеченто: пианист» (режиссер Сара ван ден Бум).

В спектакле Малого театра — два действующих лица: Трубач и Пианист. Один все время говорит, но не сыграет ни одной ноты. Второй — виртуоз. Он постоянно молчит, но подарит нам невероятно исполненную музыку. Будущий пианист в младенчестве был обнаружен в ящике из-под лимонов на борту лайнера «Вирджиния», бороздившего океан. Какая-то нелепая история, напомнившая чудесное появление на свет Чебурашки из коробки с апельсинами. Всю последующую жизнь Пианист провел на судне, курсируя из Старого Света в Новый, объехав весь мир, но ни разу не покинул судна. «Ты тот, у кого океан под задницей?» — такой вопрос прозвучит в его адрес. Дэнни, или Новеченто, как называли ребенка, научился игре на рояле, достиг высот и играл в ресторане для богачей, «для придурков из первого класса» и эмигрантов. Известен он также был под именем-цифрой 1900-й. Оно дано было по году рождения и означает то самое Новеченто — понятие, обладающее многими смыслами. Такая необычная роль и досталась Борису Березовскому, дебютировавшему на драматической сцене. Артистизма ему не занимать. Каждый его концерт, на который в Москве попасть почти невозможно, — это еще и спектакль. Тем не менее возникает вопрос: почему Борис Березовский все-таки решился поучаствовать в драматической постановке?

Ирина Леонова рассказала «МК», как все произошло: «С Борисом Березовским мы были знакомы еще до того, как возникла идея спектакля. А познакомил нас пару лет назад актер нашего театра Александр Дривень. Для меня это режиссерский дебют на большой сцене. В декабре на Малой сцене вышли «Приключения новогодних игрушек» по сказке Елены Ракитиной, которые мы сделали с Константином Юдаевым. А «1900-го» делали самостоятельно на Малой сцене. Потом дирекция театра нас поддержала и предложила Большую сцену. И для нее мы уже пригласили Бориса Березовского. До этого участвовал его ученик Роман Мартынов».

Итак, Пианист все время молчит. Говорят только его руки, когда он садится за рояль, и это ценнее любых слов. Иногда не хватает мгновений тишины, чтобы на сцене и в зале была только музыка и больше ничего. Многие зрители идут на спектакль ради встречи с Борисом Березовским. Историю жизни его необычного героя рассказывает Трубач — актер Малого Александр Дривень, которого зрители знают также по кино, по снятому на мобильный телефон «Фаготу» Бориса Гуца. Это Трубач расскажет о том, как Пианист пережил в океане крупнейшие события, две мировые войны, как однажды решится сойти на берег, чтобы посмотреть на море извне, которого он никогда не видел. Но в последний момент решит ничего не менять, так и остался на борту со своим «морем внутри». Авторы, и в первую очередь Ирина Леонова, посвятили свой спектакль всем, кто отдал жизнь музыке, о чем и сообщается зрителям.

На сцене царит полумрак. Луч прожектора выхватывает героев. На тросах спускаются то брюки, то пиджаки. Через прозрачный занавес мы видим рояль и пианиста. Сценография академична, хотя могла быть другой — более современной, мультимедийной и радикальной. Но, видимо, это сознательный выбор. Зато ничто не отвлекает от главного — одинокого голоса человека.

Интуитивно ждешь, что сама актриса все-таки появится на сцене. Обычно так и бывает. Раз актер ставит спектакль, начинает заниматься режиссурой, то он восполняет некий дефицит ролей, которых иначе никогда не сыграл бы. Появления Ирины Леоновой ждешь еще и потому, что она роскошная актриса, аристократичная красавица. Многие помнят, как она только-только начинала, особенно ее Софью в «Горе от ума» в постановке Сергея Женовача. После яркого начала была 12-летняя пауза, пока Ирина вместе с Евгением Цыгановым воспитывала своих семерых детей, которые и теперь требуют внимания. Казалось, что она уже и не вернется на сцену. Но она сделала это в 2017 году, сыграла Регану в «Короле Лире», Эльмиру в «Тартюфе» Мольера, еще несколько прекрасных ролей классического репертуара, участвует в поэтических спектаклях. Таких примеров, наверное, больше нет.

Светлана Хохрякова, "Московский комсомолец", 21 июня 2021 года

https://www.mk.ru/culture/2021/06/20/vydayushhiysy...

Это произведение, жанр которого затрудняется определить сам автор, почти тридцать лет завораживает самых чувствительных читателей и постановщиков всех мастей. Монолог? Драма? Рассказ для чтения вслух? Диалог? Во всяком случае, сценическая жизнь «1900‑го» началась со спектакля Габриэля Вачеса с актером Эудженио Аллегри, для которых он и был написан в 1994 году. Спустя четыре года Джузеппе Торнаторе снял по пьесе Алессандро Барикко «Легенду о пианисте» с Тимом Ротом в главной роли. На российской сцене поставил и сыграл «1900‑го» Олег Меньшиков.

1900‑й – это не просто цифра, обозначающая год. Так зовут гениального пианиста-самоучку, который всю жизнь провел на борту океанского лайнера и никогда не ступал на землю. Клавиши – это его жизнь, ни в бурю, ни в штиль он не отрывается от них, и книга Барикко, по признанию читателей, пронизана удивительной музыкой и океанским ветром. Корабль в этой пьесе в самом деле уподоблен Вселенной, которой управляет сам Господь Бог, «перебирая людские судьбы, как клавиши громадного рояля».

Началось все с того, что в первый день 1900 года кочегар парохода «Вирджиния» в коробке из-под лимонов нашел младенца, и это он так странно нарек его – Дэнни Будман Т.Д.Лимон 1900‑й (и еще – Новеченто, в пер. с ит. «XX век»), добавив к своему имени инициалы, вышитые на пеленке ребенка, и прочие привходящие. Выбирай имя, какое нравится. Мальчик вырос и провел всю свою жизнь на трансатлантическом лайнере, курсирующем между Европой и Америкой. Остается в тайне, кто научил его играть на рояле, но он стал настоящим виртуозом и развлекал публику, играя в ресторанном оркестре.

Читателей поражало, как в книге такого небольшого объема – всего 50 страниц – уместилось столько всего. С увлечением внимали они истории мальчика, наслаждались музыкой гения, а потом проникались его глубокими размышлениями. «Откуда он все это узнал, – спросите вы, – например, какой запах стоит на улице Бертам сразу же после дождя, ведь он там никогда не был?» «Тысячи людей, делившихся друг с другом эмоциями, прошли перед его взором за 27 лет, а он умел это прочесть, – ответит вам Океан. – В чьих-то глазах, в чьих-то словах он по-настоящему вдыхал этот воздух».

Все, что происходило с музыкантом, поражало воображение окружающих, и жизнь его превратилась в красивую легенду. Сам Новеченто говорил так: «Ты жив, пока у тебя есть хорошая история и кто-то, кому ты можешь ее рассказать». В спектакле лауреата Госпремии России Ирины Леоновой в Малом театре историю 1900‑го рассказывает зрителям Трубач (Александр Дривень), который провел рядом с Пианистом шесть лет. На роль 1900‑го приглашен блестящий музыкант, з. а. России Борис Березовский. Артисты работают на контрасте – насколько энергичен и зажигателен Трубач, с первых реплик увлекающий публику своим рассказом, настолько сдержан поначалу Пианист в строгом черном прикиде и шляпе. Но что это за яростный характер, зритель поймет в сцене их знакомства с Трубачом во время страшного шторма. На кружащемся «плавающем» рояле, – фиксаторы сняты, – 1900‑й играет свою музыку, поражая воображение всех, кто его слушает. В полутемном пространстве корабельного трюма оживает его мечта о счастье (сценограф Мария Утробина).

Музыка океанской волной врывается в этот спектакль, ее становится все больше, изумленный зритель забывает, что он не на концерте Березовского, и аплодирует так горячо, что впору им дирижировать.

Своеобразно решена сцена музыкальной дуэли. По сюжету Король джаза, прослышав об уникальном музыканте, бросает ему вызов, купив билет на «Вирджинию». «Вы тот, кто изобрел джаз, да?» – спрашивает его 1900‑й. «Да, так говорят. А ты – тот, кто может играть, только если под задницей плещется Океан?» – «Да». Так представившись друг другу, они начинают баттл. Березовский играет обоих противников, как исполняя выученные джазовые композиции, так и импровизируя, о чем расскажет потом в интервью. Публика, отдавая должное создателю джаза, все же горячо болеет за Новеченто. Зрительный зал становится участником состязания. Березовский играет так, как того требует сюжет, – словно у него четыре руки. Аплодисменты победителю оглушительны, публика вновь выходит из берегов.

Артисты не забывают о юморе, экспериментируют. Пластичный Трубач, который временами просто вытанцовывает свою роль, – музыкальное оформление Романа Мартынова, хореография Петра Казьмирука, – в какой-то момент лихо исполняет матросский танец. Почему бы нет, русские туристы на «Вирджинии» тоже путешествовали. Но финал 1900‑го трагичен. Так и не решившись сойти на берег, хотя однажды почти спустился по трапу, он принимает решение остаться на корабле, который за выслугой лет предписано взорвать.

И это неудивительно, Новеченто постоянно погружен в собственный мир, и внешнее кажется ему не таким уж важным. Все, что ему нужно, он находит в самом себе, творчество всегда идет изнутри, даже если и вдохновляешься чем-то извне. В спектакле не услышите его голоса, но поймете, почему так важна для него погруженность в собственное воображение. Пианист не хочет покинуть корабль, потому что большой мир ему изначально не нужен. Он хочет одного – сочинять музыку и играть на рояле. Все человеческие желания – любовь, семья, дом, – сталкиваясь с творческими порывами, проигрывают. Лишь в привычной обстановке он может расти творчески.

Погоня за успехом и деньгами часто заставляет людей отказываться от того, что действительно важно. Новеченто не хочет в этом участвовать. Он привык хранить верность главному чувству. Отказ от самого себя для него равносилен смерти. В их последнем диалоге Трубач с болью в сердце принимает это решение друга.

Спектакль «Легенда о пианисте», в котором нюансы, пожалуй, самое главное, только рождается, нет сомнений в том, что он найдет своего зрителя.

Нина Катаева, "Учительская газета", 15 июня 2021 года

18 мая в спектакле "Трамвай "Желание"" Т.Уильямса роль Пабло первый раз сыграет артист Александр Дривень. Желаем успеха!

Впервые в афише Малого театра – спектакль-концерт. Камерная история, достойная большой сцены, с неожиданными именами в программке. Заявлены всего 2 актера, и один из них – музыкант. Чтобы рассказать Легенду о пианисте, без музыки не обойтись. А если исполнитель – Борис Березовский, то история точно будет правдоподобней. К тому же, он давно хотел попасть на сцену драматического театра.

"Конечно, я бы хотел, чтобы мне дали хотя бы три слова. "Кушать подано" или что-то такого, но мне ничего не дали, и, наверное, правильно сделали. Но все равно, такая мечта была, и она вроде сбылась", – признался Борис Березовский.

О жизни пианиста-виртуоза, живущем на корабле и ни разу не сходившем на берег, рассказывает его друг трубач. О том, как младенца нашли в коробке на рояле, как он подрос и научился играть и как подчинил себе музыку, а также всех, кто слышал ее. В роли трубача – Александр Дривень, и это он предложил Березовскому сыграть виртуоза. Потому что знал – перевоплощаться не придется.

"Как-то естественно и органично так получается, что мы слышим друг друга. Во всяком случае, у нас есть такое ощущение. у меня есть такое ощущение. Все равно каждый спектакль – это здесь и сейчас, и каждый спектакль – это импровизация отчасти. И в этом смысле мне кажется, что получилось то, что мы изначально задумывали – диалог артиста и пианиста", – сообщил актер Александр Дривень.

У этого спектакля 2-х летняя история – из камерной постановки вырос проект для большой сцены. Актриса Ирина Леонова здесь – режиссер, и это ее первый большой спектакль.

"Это по ощущениям, по интуиции, по чутью какому-то, по взаимному согласию, по любви", – заявила режиссер Ирина Леонова.

На один и тот же спектакль не попасть дважды. История, записанная итальянским писателем Алессандро Барикко, также изменчива, как океан, где происходят события. В книге речь о джазе, на сцене – звучит не только он. И, кстати, известному на весь мир пианисту, исполнителю классической музыки, к этой роли тоже пришлось готовиться. Теперь его репертуар пополнен джазовыми стандартами. И это только начало нового пути.

"В этом спектакле очень много выученного джаза, что не должно быть. Настоящий джаз – это когда берется тема и импровизируется. У меня здесь половина выученных, половина таких, где я импровизирую, но это все пока полупрофессионально. Но через какое-то время, надеюсь, будет очень здорово", – добавил Борис Березовский.

Заявленная длительность спектакля – 1,5 часа, но это время не точно. Действие прерывают аплодисменты, которые невозможно остановить.

15 мая в Малом театре пройдет премьерный показ спектакля «1900. Легенда о пианисте» в постановке Ирины Леоновой. В главной роли заслуженный артист РФ, российский пианист Борис Березовский.

Спектакль «1900-й. Легенда о пианисте» по произведению современного итальянского автора Алессандро Барикко. Несомненно, все знают фильм по этой пьесе, поставленный Джузеппе Торнаторе, с музыкой Эннио Морриконе и Тимом Ротом в главной роли.

«В центре повествования история гениального пианиста с необычным именем 1900-й, рассказанная его другом – музыкантом-трубачом, - отмечают в театре. - 1900-й (на итальянском его имя звучит как «Новеченто») родился на океанском лайнере, идущем из Старого Света в Новый. Он никогда с него не сходил, вся его жизнь – эта музыка, и равных ему нет - виртуозной игрой он владеет в совершенстве. Сможет ли он играть так же, если не будет чувствовать под собой толщу океана?»

Эта музыкальная исповедь требовала особого артиста на главную роль. В спектакль был приглашен пианист невероятного сценического обаяния, лауреат Международного конкурса им. Чайковского (1990г.) Борис Березовский. Роль его друга Трубача, который увлекает зрителя в эту необыкновенную историю жизни, исполнил актер Малого театра Александр Дривень.

Режиссёр-постановщик - Ирина Леонова, художник-постановщик спектакля - Мария Утробина.

Спектакль будет идти на сцене на Большой Ордынке, 69.

Театрал-онлайн, 29 апреля 2021 года

12 марта на основной сцене Государственного академического Малого театра состоится представление 100-го спектакля «Пиковая дама» А.С.Пушкина.

История честолюбца, осмелившегося бросить вызов Судьбе и наказанного за свою самонадеянность, воплотилась в стильную эффектную постановку с замечательным актёрским ансамблем и музыкальным сопровождением, отражающим дух и букву пушкинской повести. ««Пиковая дама» в Малом – вовсе не музейное прочтение классики, а живой, внимательный, неравнодушный взгляд на неё всех создателей: режиссёра Андрея Житинкина, сценографа Андрея Шарова и художника по костюмам Вячеслава Зайцева» (Елена Булова, «Московская правда», 2013 г.).

От всей души поздравляем режиссёра-постановщика Андрея Житинкина и весь коллектив спектакля, в особенности бессменных исполнителей Любовь Ещенко (Лиза), Александра Дривеня (Германн), Александра Вершинина (Томский), Петра Жихарева (Сурин) и Константина Юдаева (Катов), а также ассистента режиссёра Гану Маркину! Выражаем глубокую признательность Вере Кузьминичне Васильевой, первой исполнительнице роли Графини. Желаем «Пиковой даме» долгой и яркой сценической жизни и неослабевающего внимания публики!

К 75-летию великой Победы на исторической сцене Малого театра появился очень необычный спектакль – «Большая тройка (Ялта-45)» в постановке режиссера Андрея Житинкина по пьесе шведского драматурга Лукаса Свенссона.

Впервые спектакль был сыгран 3 сентября, в день окончания Второй мировой войны, и представил реконструкцию исторических событий, в которых принимали участие корифеи Малого театра Василий Бочкарев (Председатель Совета народных комиссаров СССР Иосиф Сталин), Валерий Афанасьев (Премьер министр Великобритании Уинстон Черчилль) и Александр Носик (Президент Соединенных Штатов Америки Франклин Рузвельт).

Пьеса написана шведским драматургом, но театр сделал свою версию и взял за основу лишь некоторые факты и домыслы иностранца, которые режиссер Андрей Житинкин превратил в интеллектуальный и чертовски современный спектакль о том, кто нами правит, кто решает наши судьбы, кто определяет чему быть – миру или войне. Однако главная тема «Большой тройки» прозрачна и жестока: любая победная стратегия во все времена предполагает жертвы…

Кадры из кинохроники мгновенно переносят зрителей в февраль 1945 года. Огромный экран запечатлел и тех, кто выжил, и тех, кто пал. Миллионы жизней стали предтечей встречи глав трех государств. Художник спектакля и давний соратник Житинкина Андрей Шаров лишь обозначил парадные залы дворца в Ливадии, отдав предпочтение открытому пространству, где волнующееся Черное море нагнетает и без того мрачную атмосферу встречи Сталина, Черчилля и Рузвельта, готовых безжалостно расчленить Европу по праву победителей. И это будет великое противостояние трех держав!

«Начало февраля 1945 года. Ялта. Дули холодные ветры. Черное море было неспокойно… До конца Второй мировой войны, самой кровопролитной войны в истории человечества, оставалось несколько месяцев. Агония фашизма и неизбежное предчувствие скорой победы над ним, заставили лидеров трех сильнейших держав антигитлеровской коалиции – Великобритании, Советского Союза и Соединенных штатов Америки – прибыть в Ялту, чтобы решить судьбу нового мира после войны. Все ждали этих переговоров и все боялись, что в случае их провала, мир вновь окажется на краю новой катастрофы…»

Так начинается спектакль. И первым действующим лицом этой исторический драмы становится артист Александр Клюквин, чей потрясающий голос «за кадром» от начала и до конца определяет весь драматизм происходящего…

Их трое… Их только трое… Каждый из них поочередно медленно поднимается в своем «бункере-лифте» из глубин сцены То ли из преисподней, то ли из прошлого. Эти реальные исторические персонажи давно ушли и жизни, но, может быть, их деяния до сих пор не дают покоя современному миру?

Жизнелюб Черчилль (Валерий Афанасьев) с неизменным бокалом виски и сигарой. Немощный, печальный и, как-то по-детски улыбающийся Рузвельт (Владимир Носик), предчувствующий свой скорый конец. И, конечно же, крепкий, умный, хитрый и чудовищно обаятельный Сталин (Василий Бочкарев), словно умелый птицелов, заманивающий своих жертв в золотые клетки. Бессонные ночи, стратегия и тактика, уговоры, намеки и угрозы – все это тайные страницы ялтинской конференции, героями которой стали самые неоднозначные исторические фигуры своего времени. Рядом с ними их секретари. Эти люди, не вошли в историю. Они никому не известны – Алексей, секретарь Сталина (Василий Зотов), Генри, секретарь Рузвельта (Александр Дривень), Смит, секретарь Черчилля (Александр Волков). И эта малая тройка ведет свою игру, влияя на тех, кому они служат. И у каждого из них есть своя биография, свои принципы, свои цели.

Самая страшная история у Алексея. Василий Зотов играет человека, раздавленного системой и хозяином, который уничтожил его семью ради всеобщего блага и в финале заставил своего адъютанта сплясать, просто так, ради шутки…

Александр Дривень в роли Генри – строг, аккуратен, он – не раболепствует, он на первый взгляд просто помогает беспомощному человеку. Но – он силен, умен, решителен и свободен.

Александр Волков в роли Смита – английский дворецкий – ловкий, временами напористый и эксцентричный. Он точно знает, когда и какие решения должен принимать его «босс», но при этом Смит всегда знает свое место.

Особенное удовольствие доставляет то, что все актеры не стремятся к портретному сходству и наделяют своих героев индивидуальностью посредством внутреннего темперамента, страсти, с которой те отстаивают свои убеждения. Все актерские работы «Большой тройки» смело можно назвать мощными, продуманными, эмоционально наполненными. И это дает возможность зрителям в противоречивых персонажах мировой истории увидеть не только политиков, но и людей, несущих ответственность за содеянное…

Елена Булова, "Московская правда", 6 ноября 2020 года

21 октября в спектакле "Метель" А.С.Пушкина роль Владимира первый раз сыграл артист Александр Дривень. Поздравляем и желаем новых творческих успехов!

265-й сезон Малый театр открыл двумя премьерами, сыграть которые предполагалось ещё в мае: к 75-летию Великой Победы должен был выйти спектакль Андрея Житинкина «Большая тройка (Ялта-45)», а к 120-летию Эдуардо де Филиппо – «Рождество в доме Купьелло» итальянского режиссёра Стефано де Лука. При всех различиях в масштабах сюжетов, обе постановки построены на простой истине – то, что происходит за кулисами театра жизни, как раз и составляет подлинную сущность бесконечного представления, разворачивающегося на этих вечных подмостках.

Когда на сцену выходит Василий Бочкарев – один из корифеев Малого театра – невозможно не восхищаться тем, с какой виртуозностью он извлекает на свет божий то неповторимое, что есть в его героях, будь то забавный горемыка, рождённый талантом драматурга или реальная личность, изменившая ход истории. В обеих премьерах, которыми Малый театр открыл новый сезон, он играет центральные роли – наивного чудака синьора Купьелло, неапольского мальчишки, который даже постарев, так и не стал взрослым, и Иосифа Сталина, определяющего в пронизанной февральскими ветрами Ялте судьбы послевоенной Европы, да и не только Европы.

«Рождество в доме Купьелло» – одна из самых популярных пьес Эдуардо де Филиппо – вернулась на афишу Малого театра спустя почти полвека. Тогда, в середине 50-х режиссёру Леониду Варпаховскому не было необходимости специально «приближать» героев пьесы к зрителям в зале – их разделяло всего-то лет двадцать с небольшим и узнаваемость типажей и ситуаций была абсолютной. Рискнем предположить, что итальянец Стефано де Лука (это его четвёртая постановка в Малом) вполне сознательно последовал примеру своего выдающегося советского коллеги – XXI век, каким бы сумасшедшим он нам ни казался, в механизмы человеческих страстей никаких существенных изменений не внес. Да и изнанка любой человеческой жизни – невыплаканные слезы, нереализованные желания, несбывшиеся мечты – тоже, по сути, не меняется. Так что суровые монтировщики, поворачивающие маленький мирок семейства Купьелло то лицом к зрителю, то оборотной стороной, в сценографии де Лука, похоже, возведены в ранг ассистентов античных мойр.

По правде говоря, вся эта рождественская история разворачивается по законам не столько веселой и искрометной итальянской комедии, столько классической русской драмы в чеховском духе – люди-то все хорошие, и любят друг друга, как умеют, да только уж очень несчастные. Измученная неизбывными домашними заботами Кончетта (Евгения Глушенко) давно утратила надежду выбиться из полунищенского существования и мечтает только о счастье для своих детей. Дочку она выдала замуж за вполне обеспеченного лавочника, а любимого недоросля-сыночка держит у своей юбки, ограждая от «жестокого» мира. Нинучча (Ольга Абрамова), уступив настояния матери дабы не повторить её судьбы, вышла за предприимчивого и «горячего как Везувий» Никколо (Михаил Фоменко), но, в отличие от неё жить до конца дней с нелюбимым мужем категорически не согласна. А оболтус Томазино (Александр Наумов) – ненаглядный мамин сыночек, выгнанный из всех школ Неаполя, как ни странно, достойный сын своего отца. Он ведь тоже ничего не умеет и уметь не хочет. Попросту не хочет взрослеть. Все разговоры о том, что ему не нравится вертеп, который мастерит к Рождеству отец, всего лишь обычный подростковый бунт: на следующий год они будут делать его вместе, а когда отца не станет, Томазино наверняка продолжит семейную традицию.

А что же сам глава семейства? В муже, так и не оправдавшем её женских надежд, Кончетта давно не видит ни опоры, ни защиты. Он для неё и не муж, в общем-то, а ещё один ребенок, за которым нужен глаз да глаз. Не зря соседи говорят, что ей надо было родиться в штанах (русское «я и баба, и мужик» - это как раз о ней). Василий Бочкарёв и играет своего Луку эдаким «постаревшим мальчуганом», в котором никакие невзгоды и неудачи не смогли убить веру в чудо и мудрость Божьего промысла. Рождественский вертеп для него – это и несбыточная мечта об образцовом семействе («если вы не будете жить в мире и согласии, я не попаду в рай!»), и воплощение земного счастья, несводимом к деньгам. И дары, которыми он, подобно волхвам, оделил своих близких – лучшее доказательство его правоты.

Навести порядок и в одном отдельно взятом семействе не у каждого получается, что уж говорить о большом мире. Особенно, если он всё ещё корчится в пламени самой кровопролитной войны в истории человечества. Что чувствовали, о чём думали, чего больше всего на свете боялись лидеры «Большой тройки», когда решали, каким будет послевоенный мир? Поиском ответов на эти вопросы задался шведский драматург Лукас Свенссон. Его «Ялта» (так в оригинале называется пьеса) – плод кропотливой архивной работы, изучения огромного числа документов, включая воспоминания участников событий. Как известно, Швеция во время Второй мировой официально придержалась политики нейтралитета, и «шведский взгляд» на одно из ключевых событий ХХ века – это своего рода «смена оптики», да ещё и с эффектом отстранения, что в сумме даёт заслуживающий внимания результат. Свенссон не претендует на истину в последней инстанции – перед нами не хроника, а художественная реконструкция. Именно так обозначил жанр постановки режиссер Андрей Житинкин (для него это тоже четвертая по счету постановка в прославленном театре).

В сценографии художника Андрея Шарова прослеживается тот же принцип двух сторон одной медали, одинаково видимых зрителю – три платформы, вписанные в строгие интерьеры Ливадии, плавно скользят вверх и вниз, словно огромные поршни двигателя мировой политики. Те, кто заставляет эти поршни двигаться в нужном направлении, не названы по именам. Они обозначены только своим «функционалом». На сцене действуют Председатель Совета народных комиссаров СССР, Президент США и Премьер-министр Великобритании.

У рыцарей мировой политики, как и полагается, есть свои оруженосцы – Алексей (Василий Зотов), Генри (Александр Дривень) и Смит (Александр Волков). Своего рода «малая тройка». О каждой из этих актерских работ можно было бы говорить отдельно – о тщательности выстроенных ролей, слаженности дуэтов с мэтрами. Не имея такой возможности, отметим главное – чернорабочие большой дипломатии получились живыми и убедительными.

Мэтрам же представилась возможность поиграть с тайной, ведь всей правды о ялтинской конференции никто никогда не узнает. С лицевой стороны – лидер большой страны, от слов и поступков которого напрямую зависят жизни и смерти миллионов людей. С оборотной – человек, которому ничто человеческое не чуждо. Переходы из одной ипостаси в другую ведущие мастера Малого театра выполняют с филигранной точностью и безупречным чувством меры. Режиссер максимально усложнил актёрам задачу, отказавшись и каких бы то ни было «портретных» пристроек, вроде грима или характерного акцента.

Роль Рузвельта до последней возможности репетировал Борис Клюев – прекрасный, тонкий и мудрый артист. Борис Владимирович надеялся, что, пусть не на премьере, но все-таки выйдет на сцену. Не случилось. И нужно отдать должное мужеству и профессионализму Владимира Носика, буквально подхватившего это «знамя», выпавшее из рук коллеги. Его Рузвельт и на пороге смерти остается выдающимся стратегом, знающим цену своим союзникам: «Это трехсторонняя встреча, – увещевает он Черчилля, – а не встреча двух с одним. Если двое встретятся прежде, а потом пойдут на встречу к третьему, он непременно догадается об этом и ничего не будет». А когда маска политика сползает с его лица, перед нами просто уставший, смертельно больной человек, которому хочется оказаться в своем маленьком садике, среди любимых внуков и цветов, посаженых любимой женой.

Черчилль в исполнении Валерия Афанасьева получился то ли философствующим интриганом, то ли интригующим философом. Он может быть напористым и непоследовательным в одно и то же время. А что делать, если «весь мир непоследователен»? Британского премьера трудно заподозрить в сентиментальности, а между тем, он на полном серьёзе мечтает о том, чтобы всё поскорее закончилось, Гитлера забыли, и Европа стала похожа «на первый весенний цветок – подснежник».

Труднее всего пришлось Василию Бочкареву, играющему Сталина. Отказаться от растиражированного десятками фильмов и спектаклей шаблона, от набившего оскомину клише – недостаточно. Важно найти краски, которые позволили бы показать не только противоречивость этой натуры, но и помогли бы хоть на несколько мгновений заглянуть под непроницаемый покров тайны, которым как броней окружил себя этот человек. И Бочкареву это удалось поистине блистательно.

Урок, преподанный потомкам «Большой тройкой» 75 лет тому назад, не утратил актуальности и сегодня. Каждый из троих прекрасно отдавал себе отчёт в том, что «победная стратегия тоже подразумевает жертвы». Это высшая мудрость настоящего политика, единственная возможность в любой ситуации, какой бы неразрешимой она ни казалась, достичь приемлемого результата. Вот потому Сталину, Рузвельту и Черчиллю и удалось обеспечить Европе такой долгий мир.

Виктория ПЕШКОВА, "Литературная газета", 15 октября 2020 года

Дорогие друзья!

Артист Малого театра Александр Дривень приглашает на просмотр спектакля "Всегда зовите Долли!" Т.Уайлдера, который, как вы помните, состоится в пятницу, 27 марта на нашей страничке в Facebook. Начало в 19:00. Не пропустите!

Афиша Малого театра пополнилась еще одним спектаклем, напрочь переворачивающим представление о «Доме Островского» как о живом анахронизме. Вряд ли его можно назвать «музеем», разве что меняющимся музеем в меняющемся мире. Режиссер Владимир Иванов, известный мастер музыкального спектакля, убежден: если попали в затруднительное положение — «Всегда зовите Долли!».

При выборе пьесы для бенефисного спектакля, к тому же приуроченного к солидной круглой дате, актерам свойственно замахиваться на что-нибудь трагично-эпическое в духе Вильяма нашего Шекспира. Уж очень хочется изумить почтенную публику накалом страстей и амплитудой переживаний. Всеми любимая Ирина Муравьева, отметившая в этом году юбилей, поступила с точностью до наоборот, подарив себе, партнерам и зрителям шумный, яркий, искрящий бешеной энергией карнавал, который в русской интерпретации нью-йоркской истории получил название «Всегда зовите Долли!». Ее неунывающая героиня стремится во что бы то ни стало осчастливить всех, кто попадается ей на пути, и у нее это прекрасно получается.

Сюжет о ловкой особе, готовой поспособствовать счастью влюбленных, а заодно и наладить свою личную жизнь, смело можно отнести к разряду «вечных». Но если классицизм, как правило, отводил эту роль расторопным служанкам, то в XIX веке авторы все чаще стали поручать важную миссию женщине свободной и независимой. О мюзикле Джерри Хермана «Хелло, Долли» слышали даже те, кто не является поклонником данного жанра: это одна из непотопляемых бродвейских постановок, к тому же еще и покорившая полмира благодаря вовремя подсуетившемуся Голливуду.

Немногие знают, что корни истории растут из фарса австрийского драматурга Иоганна Непомука Нестроя «Einen Jux will er sich machen» (в вольном переводе: «Ему хочется пошутить»), написанного в 1842 году. Популярная пьеса не раз адаптировалась разными авторами под новые времена и нравы. Ее грузинская версия известна отечественному зрителю как «Ханума» Авксентия Цагарели, а вот англизированная, «A day well spent» («Хорошо проведенный день»), созданная в середине позапрошлого века переводчиком и драматургом Джоном Оксенфордом, однажды попалась на глаза Торнтону Уайлдеру. «Сваха» (кстати, поначалу она именовалась «Купец из Йонкерса») была написана в середине 1950-х и имела вполне удачную сценическую историю, но подлинного триумфа достигла почти через десять лет в результате объединенных усилий либреттиста Майкла Стюарта и композитора Джерри Хермана.

Зритель, пришедший в филиал Малого театра на Ордынке, непременно услышит музыку, оцененную десятком премий Tony. Но слова, положенные на нее, как и вся драматургическая основа спектакля, поставленного Владимиром Ивановым, — не калька знаменитого мюзикла. Вместе с поэтом Сергеем Плотовым Иванов сочинил очень «нашенскую» историю, не меняя ни исходного места действия, ни имен персонажей. Зато в характерах просматривается та обстоятельность, какая свойственна русскому психологическому театру. И это при том, что скорость раскручивания интриги не замедлена ни на секунду, а остроты более чем злободневны.

Ирина Муравьева делает свою неунывающую Долли не просто земным воплощением Счастливого случая, с помощью которого все влюбленные доберутся до вожделенного хеппи-энда. В сцене разговора с умершим мужем, пожалуй, единственной по-настоящему трагичной в этом спектакле, перед нами предстает женщина, спрятавшая от чужих глаз свое страдание. «Я всегда хотела счастья, — произносит Долли, обращая глаза к небесам, — здесь, сейчас и для всех». Но понимает: такого счастья, как с Энтони, у нее уже не будет. Однако горести и утраты не лишили героиню любви к жизни, этого единственного действенного эликсира молодости. Горасу Вандергельдеру (Валерий Афанасьев) она искренне симпатизирует, видя в скупердяе и зануде такую же страдающую от одиночества душу. Так почему бы не попытаться осчастливить его, а заодно и еще десяток достойных лучшей участи людей?
К слову, мистер Горас не очень тянет на лавочника, как он заявлен в программке. Респектабельности ему вполне хватит на владельца среднего бизнеса. Но за солидной оболочкой прячется человек, который больше всего на свете боится, что окружающие узнают о его ранимой и чуткой душе.

Об исполнителях второстепенных ролей, почти о каждом, можно писать отдельный дифирамб: актеры Малого умеют в несколько реплик уместить такие глубины, что только диву даешься. Их отточенная техника превращает классических, можно сказать, архетипических персонажей в живые типажи сегодняшнего дня, с которыми зритель каждый день ездит в метро, делит open-space в офисе или подлокотник кресла в театре. Алена Охлупина (Флора Ван Хойзен) дает изящный шарж на самоотверженную старую деву. Ирина Жерякова (Эльза) и Григорий Скряпкин (Малачи Стэк) сочными мазками рисуют эдаких классических Труффальдино и Смеральдину, приноровившихся к новому веку. Александр Дривень (Рудольф) — воплощение обаятельного до невозможности Фигаро, мастера на все руки. Максим Хрусталев (Хакл) и Сергей Потапов (Такер) — две ипостаси «маленького человека» Чаплина.

Из этого тонко настроенного ансамбля, пожалуй, несколько выбиваются Ольга Абрамова (Ирэн Моллой) и Дарья Мингазетдинова (Минни) — образы, сделанные по лекалам Рокси Харт и Велмы Келли из «Чикаго», получились слишком плоскими. Да и играющим юных влюбленных, из-за которых, собственно, и началась вся история, Дарье Шевчук (Эрменгарда) и Дмитрию Триумфову (Эмброз) пока не хватает искренности и непосредственности.

Зато самых высоких похвал достоин удивительно слаженный «кордебалет»: он двигается (балетмейстер Елена Богданович, репетитор Наталья Цыбульская) и поет (педагог по вокалу Галина Гусева) с той самозабвенной легкостью и азартом, которые в традиционном мюзикле, опирающемся более на технику, нежели на актерское мастерство, не так часто встретишь. И пусть в оркестровой яме нет оркестра, зато у самой авансцены, рядом со зрителями пристроился тапер и по совместительству аранжировщик Вячеслав Жуков, время от времени позволяющий себе маленькие музыкальные «хулиганства». Ничего удивительного, ведь перед нами не мюзикл, а «старый, добрый» музыкальный спектакль — правнук еще более старого русского водевиля, сделанный в лучших традициях этого любимого зрителем жанра.

Виктория Пешкова, "Культура", 25 сентября 2019 года

Великий современный режиссер Питер Брук писал, что для того, чтобы спектакль стал великим, он должен быть немножечко скучным. Не убежден, что все наши режиссеры эту сентенцию знают, однако радостно следуют ей. Как-то разучились мы на театре веселиться. Нет, "смех сквозь слезы" или "так смешно, что хочется плакать" - это пожалуйста. А вот так, чтобы просто похохотать, порадоваться и выйти из театра, не загруженным вселенскими проблемами, а отдохнувшим - это нет.

И вдруг - да! И еще какое - да! В Малом театре на сцене филиала. Режиссер театра Вахтангова Владимир Иванов поставил веселый, радостный, легкий, музыкальный спектакль "Всегда зовите Долли!" по знаменитому роману и еще более знаменитому бродвейскому мюзиклу.

Те, кто считает Малый театр академически скучным, тот пользуется слухами. Тот не видел, скажем, русские водевили, блистательно поставленные Юрием Соломиным. Юрий Соломин создает театр нескучный и живой. Вниманием критиков театр, на мой взгляд, обделен, а вниманием зрителей, наоборот, избалован. Мне лично кажется, что это лучше, нежели наоборот.

Владимир Иванов сделал спектакль - брызги шампанского, спектакль-конфетти, спектакль-праздник.
Главный художник театра Вахтангова Максим Обрезков сочинил блистательную декорацию. Она переливается, превращается, меняется, прям-таки создавая иллюзию кинофильма. Место действия этого спектакля - мир, герои переносятся в разные места столь легко и стремительно, что даже не сразу сообразишь, как это художник придумал все эти переходы.

За годы своего руководства Соломин сделал еще одну вещь поразительную: создал удивительную труппу. Здесь есть знаменитые и народные, молодые и великолепные, бездарных только нет.
Царит в спектакле Ирина Муравьева - блистательная актриса, которая умеет мгновенно менять настроение зала: вот мы хохочем, вот задумываемся, а вот ловим себя на том, что "ноги сами в пляс идут", когда Муравьева поет и танцует. Муравьева не просто хорошая актриса, в Японии таких, как она, называют народное достояние. Муравьеву не просто уважают - ее обожают. И есть за что.
Ее партнер - народный артист Валерий Афанасьев - долгие годы играл в Театре на Юго-Западе. Он поразительный театральный актер. Легкий, глубокий, невероятно органичный. Быть партнером обожаемой звезды - задача не простая, но Афанасьев ее решил. Играть довольно гротесковую роль так, чтобы зритель почувствовал и посочувствовал твоему персонажу, - дело не легкое, по плечу только мастеру. Афанасьев - мастер.

Не знаю, замечали ли вы, дорогие читатели, что в современном российском театре сегодня побеждает один жанр: печалька. Не трагедия, даже не драма, а вот именно печалька про нашу жизнь. Владимир Иванов доказывает, что жанр - это важно, что это такой стержень, который держит конструкцию. И все актеры - все! - попадают в жанр легкой, гротесковой комедии. Вообще просто смех на театре - это очень не просто. Видно, что спектакль потребовал огромной работы, невероятной. Шестнадцать актеров, не считая массовки. И это шестнадцать запоминающихся людей, шестнадцать характеров... Браво, Владимир Иванов!
Они все - забавные персонажи спектакля "Всегда зовите Долли" и трогательные люди. Они делают то, что должен делать актер комедии, - влюбляют в себя зрителя. А. Охлупина, К. Саханенко, И. Жерякова, Д. Зеничев играют эпизоды - но как! Понятные, забавные, трогательные люди.

А. Дривень ведет спектакль, мы ощущаем его хозяином происходящего. Г. Скряпкин играет понятного, по-своему даже трагического, но одновременно смешного и занятного человека. А какие чудесные героини у Д. Мингазетдиновой, О. Абрамовой, Д. Шевчук! У них есть только одно общее: они красавицы! Но какие разные, какие смешные, какие трогательные... Как и герой Д. Триумфова - студент играет рядом с народными и не теряется. М. Хрусталев и С. Потапов играют двух английских клерков. Два разных характера, два разных и интересных человека. А то, как танцует Потапов, вызывает восторг зала и овацию.

Мы сегодня как-то попривыкли к тому, что режиссер должен быть эдаким придумщиком. По стране идет огромное количество спектаклей, главное в которых бесконечная, и, увы, часто бессмысленная фантазия режиссеров. В этом спектакле режиссерской фантазии тоже хватает, я уж не говорю о том, что вместе с С. Плотовым В. Иванов выступает автором пьесы, где много чего нафантазировано. Но Иванов владеет ныне, увы, часто забытым искусством - он воистину растворяется в артистах. Такое количество персонажей, и каждая - каждая! - роль придумана и продумана. Такое не часто увидишь.

Иванов посадил в зале тапера (В. Жуков) - замечательная находка! Дело не в том, что живая музыка - всегда здорово, хотя это тоже важно. Но музыка Джерри Хермана становится героем спектакля, она не сопровождает действие, а участвует в нем. Она тоже герой представления, где много песен, танцев (балетмейстер Е. Богданович, балетмейстер-репетитор Н. Цыбульская).
"Всегда зовите Долли!" - это классический пример хорошо сделанного, веселого, яркого музыкального спектакля, в котором с удовольствием играют актеры и который с удовольствием смотрят зрители.
Спасибо, Малый театр, за хорошее настроение, за радость, за яркость, за труд, без которого все это не рождается, за доказательство простой мысли: академический не значит скучный, академический - значит классный.

Андрей Максимов, "Российская газета", 10 июня 2019 года

Дорогие друзья!

26 ноября 2017 года в Мемориальной квартире А.И. Сумбатова-Южина состоялся вечер «"Смело в первый раз беру на себя ответственность за всю его жизнь": Александр Южин и Александр Остужев» из цикла «История одной дружбы», посвященный 160-летию со дня рождения Александра Ивановича Сумбатова-Южина (1857 – 1927). Вечер провела главный хранитель музейных фондов Малого театра Надежда Телегина, а фрагменты писем и дневников А.А.Остужева и А.И.Сумбатова-Южина прозвучали в исполнении заслуженного артиста России Александра Белого и артиста Александра Дривеня.

Сегодня мы предлагаем вашему вниманию видеозапись этого вечера.

Год назад в Малом театре состоялась премьера спектакля «Таланты и поклонники». Знаменитая пьеса А.Н.Островского вернулась на легендарную сцену, на этот раз в постановке Владимира Драгунова. В последнем номере газеты "Малый театр" мы опубликовали рецензию Аллы Шевелевой на этот спектакль.

Написанная драматургом для Малого (первую Негину в 1881 году сыграла Мария Ермолова) она пережила не одного императора, генерального секретаря и президента. В новом столетии, когда театр вновь достал из рукава свой козырь, талантливый текст в очередной раз попал в болевой нерв сегодняшнего дня. Глядя на то, как начинающая актриса Александра Негина получает непристойное предложение от «барина старого типа» Ираклия Стратоныча Дулебова, невольно вспомнишь голливудский скандал с Харви Вайнштейном и его жертвами. Кроме того, комедия эксплуатирует неизменное любопытство публики, мечтающей заглянуть в неизведанное царство закулисья, и желание жрецов Мельпомены поведать зрителю о том, в чем они разбираются лучше всего,— о самих себе.

С виду её сюжет довольно прост: юная одаренная актриса живёт в нищете. Её благородный, но бедный жених не может помочь ей решить насущные проблемы. Отбиваясь от стаи развратных поклонников, Негина в конечном счёте отвечает взаимностью благородному богатому купцу Великатову, который спасает её в сложной ситуации. Оставив жениха и провинциальный город, Саша уезжает в столицу, делая выбор в пользу призвания и безбедной жизни. Но именно в «Талантах и поклонниках», как и в других своих поздних пьесах, Островский уходит от однозначных характеристик персонажей, оставляя театру пространство для трактовок.

Выбирая нужную тональность для своего спектакля, режиссёр Владимир Драгунов остановился на минорном звучании. Не отказываясь от юмора Островского, которым проникнуто и произведение, и спектакль Малого, он констатирует: единожды заражённые бациллой театра люди неизлечимо больны. Жестокое божество постоянно требует от них самоотречения и жертв.

Так полный благородства Нароков, в прошлом человек обеспеченный, меценат, спустив все деньги на свой театр, служит теперь в нём простым суфлёром. Александр Ермаков играет Мартына Прокофьича возвышенным романтиком, не отказывающим себе в маленькой слабости— вести себя в жизни, как «на театре», преувеличенно страдая и всячески подчеркивая свою избранность. Человек закулисья, он явно живёт в мире театральных грёз, избегая встречи с неприглядной реальностью.

Его полная противоположность, а вместе с тем искажённый двойник, эгоцентричный трагик Громилов (Михаил Фоменко), всячески выпячивает свою значимость— «Саша, Александра! Ты смотри, кто тебя просит! Смотри, кто у ног твоих! Громилов, сам Ераст Громилов!»— театрально увещевает он Негину, когда она отказывается выпить после своего бенефиса. И вместе с тем его можно смело причислить к жертвам театра, с его запоями и необузданным наигрышем— по сути, жаждой признания. Подчёркивая его избранность, хрупкость актёрской души, режиссёр спектакля дарит чрезмерному и неуёмному Громилову трогательную бенефисную сцену— в луче света герой Михаила Фоменко проникновенно поёт Негиной любовный романс.

Принадлежность «людей театральных» к особому братству Драгунов обозначает одним маленьким штришком. В сцене, когда получившие отставку поклонники Негиной устраивают ей западню,— выгоняют из театра и пытаются провалить её бенефис— потерявшая почву под ногами героиня бросается в сторону Громилова, словно ищет у него помощи, поддержки, защиты. Ведь никто из героев не способен разделить её горе, как брат по цеху, пусть даже это сильно пьющий и сильно наигрывающий трагик.

Для главной героини, одарённой актрисы Александры Негиной (Дарья Новосельцева), живущей в бедности, нет ничего важнее театра. Порывистая, запутавшаяся бесприданница с уязвлённым самолюбием, она мучается шаткостью своего положения и отсутствием возможностей соответствовать более успешным коллегам. Кажется, ничто её по-настоящему не радует: ни влюблённый в неё порядочный, умный и любящий красавец-жених Петя Мелузов (Михаил Мартьянов), ни рыцарски преданный, понимающий масштаб её дарования Мартын Прокофьич Нароков.

В прологе Негина стоит на перроне, провожая проходящие поезда, словно одна из чеховских сестёр, чью жизнь заглушила «сорная трава» грубых провинциальных нравов. В финале— покидает ненавистный город, оставив на платформе возлюбленного.

«Если я родилась актрисой? Ведь я актриса... Я актриса... Разве могу я без театра жить?»— вот ключевой монолог для главной героини, её главная тема. Не любовь к Великатову толкает Негину на бегство из города, а талант диктует ей, что стать содержанкой и получить возможность играть на сцене— единственный выход. Ради сцены, ради призвания Негина готова отказаться от любви и семейного счастья.

При всей своей легковесности, умеющая устроиться в жизни Смельская тоже исправно служит театральному божеству. Подруга и соперница Негиной(в театре это не редкость), красивая хищница, она в исполнении Дарьи Мингазетдиновой— порхающий от мужчины к мужчине мотылёк, использующий богатых поклонников как ресурс для удачных бенефисов и обновления сценического гардероба.

В этой истории каждый, кто недооценивает могущество театра, останется не у дел: и посетители райка, и первого ряда кресел. И опасный светский лев Дулебов (у Островского— древний старик, в трактовке Малого— эффектный молодой человек), изящно сыгранный Александром Дривнем, и бесчувственный циник Бакин— Василий Дахненко играет его полным ничтожеством, жестоким и бездушным. Наконец самый мощный удар получает жених, возлюбленный Негиной— Петя Мелузов, которого и актёр Михаил Мартьянов, и режиссёр видят не нудным моралистом, не знающим жизни, а человеком высоких идеалов.

В спектакле Малого Мелузов становится едва ли не главным трагическим персонажем. Тема человека из чужого для служителей Мельпомены мира— особый предмет для размышлений. Михаил Мартьянов играет своего Петра человеком с достоинством, уверенным в себе. Он не жалок, не робок (часто Мелузова наделяют этими качествами), он чётко знает какой должна стать его возлюбленная, он уважает её, видит в ней равного партнёра.

Но «человек не театра» никогда не сможет понять «театрального сектанта». Мелузов не придает значения одержимости, с которой Негина относится к своему призванию, и проигрывает более мудрому игроку— богачу и красавцу Великатову.

Иван Семёныч— ключевой персонаж и пьесы, и спектакля, и, пожалуй, самый загадочный. Василий Зотов и Владимир Драгунов лишают Великатова приземленности, превращая его в героя почти мистического, в символ искушения, в талантливого режиссёра, который способен подчинить своей воле каждого. Посланник судьбы, Великатов только рассказывает о своем «хорошем домике комнат в сорок» с павлинами и лебедями, кто он и куда увлекает за собой несчастную Негину— зрителю предстоит догадаться самому.

В финале на пустой сцене остается ошарашенный, потерянный Петя Мелузов– одинокая тень смотрит в след уходящему поезду. Перед нами ещё одна жертва— новая жертва прекрасного и беспощадного божества по имени «театр».

Алла Шевелева, "Малый театр" №6-7 2018 г.

Дорогие друзья!

26 ноября (воскресенье) приглашаем вас в Мемориальную квартиру А.И. Сумбатова-Южина на вечер «"Смело в первый раз беру на себя ответственность за всю его жизнь": Александр Южин и Александр Остужев» из цикла «История одной дружбы», посвященный 160-летию со дня рождения Александра Ивановича Сумбатова-Южина (1857 – 1927). Вас ждёт увлекательный рассказ о взаимоотношениях двух великих артистов Малого театра, основанный на письмах, дневниковых записях и воспоминаниях современников.

В вечере примут участие заслуженный артист России Александр Белый и артист Александр Дривень.

Автор и ведущая программы – Надежда Телегина.

Начало в 18:00.

Вход свободный по предварительной записи по телефону: 8-916-879-84-90 или по электронной почте: sumbatov.yuzhin@maly.ru

Премьера Малого театра «Таланты и поклонники» в постановке Владимира Драгунова ставит перед зрителем трудные вопросы, на которые нет однозначных ответов. Спектакль о выборе юной актрисы способствует саморефлексии: а как бы на ее месте поступили мы сами?

«Таланты и поклонники» – одна из самых востребованных на сцене пьес Александра Островского. Сатирическая комедия живописует театральное закулисье, бичует нравы и пороки так называемой элиты и настаивает на необходимости нравственного выбора в искусстве.

История одаренной молодой актрисы Негиной, не желавшей поступаться честью ради успеха на подмостках, но вынужденной сдаться под напором обаятельного купца Великатова, поскольку сопротивление аморальному обществу было ей не под силу, вновь напоминает о беззащитности истинного таланта. Насколько неподсуден носитель божьего дара, делающий неочевидный выбор? Есть ли способ оградить его от алчных рук власть имущих, жаждущих обладать гением? Наконец, может ли он остаться незапятнанным среди житейской грязи и не потускнеет ли его сияние, соприкоснувшись с грехом? Разные режиссеры вот уже почти полтора столетия пытаются ответить на эти и другие вопросы.

Режиссер Владимир Драгунов предлагает свою трактовку сюжета. В его постановке силы противоборствующих сторон изначально неравны: и жуткий сноб князь Дулебов (Александр Дривень) – одетый по последней моде щеголь с французскими усиками, и желчный циник Бакин (Василий Дахненко), раздувающийся от бессильной злобы при виде чужих богатств, и расчетливый острослов антрепренер Мигаев (Алексей Дубровский), готовый ради наживы поступить непорядочно, считают своим долгом затравить бедную актрису Александру Николаевну Негину (Дарья Новосельцева), не предполагая в ней высоких душевных качеств. А если девушка при этом талантлива и хороша собой – тем хуже для нее. У Саши просто нет выбора: безжалостный «свет» вынуждает ее прибегнуть к помощи покровителя.

Тем более, что Иван Семеныч Великатов (Василий Зотов) – вариант не самый плохой: к огромному состоянию прилагаются очарование, мужественность, деликатность и уважение к своей избраннице и ее таланту. Его письмо к Саше выглядит не пошлым предложением, а мягкой просьбой. Да девушке и самой приятен этом красивый статный мужчина, делающий щедрые подарки и проявляющий столько благородства.

Пожалуй, приземленная, но добрая Сашина матушка (Татьяна Лебедева) раньше дочери догадывается о ее симпатиях. Ведь Негина очень молода: доставая дареное платье из коробки, она не может сдержать детского восторга. Ей хочется красиво одеваться и кататься на роскошных лошадях не потому, что она порочна или тщеславна, а потому, что это свойственно юности. А в суровой реальности каждый рубль на счету, не на что приобрести гардероб и переменить квартиру. «Но ведь и в трудовой жизни есть свои удовольствия», – храбро произносит героиня, убеждая в этом прежде всего себя.
Хотя считать Александру наивной девочкой нельзя. Она хорошо знает цену своему дару, о чем достаточно жестко сообщает в финальной сцене влюбленному трогательному жениху Пете (Михаил Мартьянов): «Потому и новость, что ты до сих пор души моей не знал». Да, не каждая женщина может быть героиней, но в заключительных эпизодах кажется, что Негина избирает самый легкий способ существования.

Она – актриса, рожденная для сцены. В игре Дарьи Новосельцевой очевидна уверенность в избранничестве ее героини. Одаренность стоит дорого – дороже платьев циничной посредственности и лицемерки Смельской (Аксиния Пустыльникова), выбирающей кавалеров в зависимости от их богатства. Но к горечи от выбора Саши примешивается легкое разочарование в душевных качествах девушки, не согласной слишком долго ждать славы и признания.

Юный, не знающий жизни Петя выглядит выше и лучше невесты. Он, говоривший так много выспренних умных слов, в финале остается на пустом вокзале, преданный и брошенный. Герой не произносит знаменитого монолога о радостях тружеников, раздавленный несправедливым поворотом событий. Но судьба несется по рельсам вперед, и как знать, где окажется Негина через несколько остановок? Сценография Станислава Бенедиктова, выстроившего на сцене павильон, трансформирующийся из перрона в городскую квартиру и обратно, усиливает метафору. Хотя некоторая теснота пространства, заполненность каждого свободного уголка утяжеляет спектакль.

В постановке есть длинноты и не всегда оправданные отступления вроде стихов в исполнении печального влюбленного бутафора Нарокова (Александр Ермаков) и слезливого прощания Саши и Пети. Но слово Островского звучит в «Талантах» весомо и точно, артисты следуют классической трактовке, а восхитительное световое решение художника Андрея Изотова создает романтическую атмосферу. В одной из вечерних мизансцен рождается полное ощущение синих густых сумерек, опускающихся на невидимый сад.

И тревожный шум поезда, уносящего Сашу в неведомое будущее, вызывает грусть и волнение. Какова цена совершенного ей поступка? Принесет ли он счастье юной актрисе? И, главное, есть ли правила, которым надо следовать, принимая непростые решения? В конечном итоге, выбор всегда за нами.

Дарья Семёнова, «Учительская газета», 24 октября 2017 года

11 июня в спектакле «Таланты и поклонники» А.Н.Островского роль князя Дулебова впервые исполнил артист Александр Дривень. Поздравляем Александра и желаем ему новых творческих успехов!

Список ролей Александра Дривеня в Малом театре впечатляет. Тут и Милон в «Недоросле» Д.И. Фонвизина, и Молчалин в «Горе от ума» А.С. Грибоедова, Германн в пушкинской «Пиковой даме» и граф Роберто в комедии Гольдони «Влюблённые», Дон Жуан А.К. Толстого и Гриша Разлюляев в «Бедности не порок» А.Н. Островского. О любимых ролях, о том, откуда он черпает вдохновение и как стать настоящим артистом, Александр размышляет в своём интервью для газеты «Малый театр».

– Когда смотришь на перечень сыгранных тобою ролей, видишь, что это абсолютно разные амплуа, жанры, образы. Как тебе это удаётся и какие роли ближе?
– Поступив в Щепкинское училище, я думал, что я «герой». Но в процессе обучения понял, что мне интереснее характерные роли. В них я свободен, они позволяют оставлять зазор для импровизации, что мне всегда было интересно, и интересно до сих пор.

– Такие роли, как, например, граф Роберто в спектакле «Влюблённые» Гольдони?
– Да, это было увлекательное, чудесное время, когда работа приносила огромное удовольствие. Весь репетиционный процесс построили на игре, на поиске в себе какого-то игрового начала, который, безусловно, присущ итальянскому театру. Эта роль острохарактерная, масочная, мне было очень интересно во всём этом существовать.

– Руководителем курса в училище у тебя был Виктор Иванович Коршунов. Расскажи, чему он учил вас?
– Когда нас набирали, Виктор Иванович заболел. Поэтому он не присутствовал на конкурсе, но нас снимали на видео и отправляли ему в больницу. Он всё смотрел и принимал участие в наборе, потому что для него это было очень важно. Большое событие в моей жизни, когда в первых числах сентября В.И. Коршунов пришёл в училище. И, несмотря на то, что он был не совсем здоров и не окреп после болезни, это была такая энергетика, такая природа, которая не дает от себя отвести взгляд. Мы рассказали ему о себе, он всё внимательно выслушал и сказал нам: «В лучшем случае из вас всех актерами станут двое, а скорее всего не станет никто». Я подумал, ничего себе, и как дальше жить? И до сих пор я думаю над этой его фразой. Что значит стать актером? Ты можешь закончить училище, попасть в театр, сниматься в кино, но это ещё не значит, что ты стал артистом. И я не знаю, что такое стать артистом, овладеть этим делом… Про техническую профессию можно сказать – ты научился класть крышу и делаешь это прекрасно, ремонтируешь автомобиль или варишь суп, и делаешь это лучше всех на свете. А здесь очень трудно оценить объективно, и мне кажется, что артистов не так много…

– Может быть, потому что это не результат, а процесс?
– Конечно, ни на секунду нельзя выключаться из процесса в этой профессии. Ты всё время должен находиться в каком-то поиске, развитии. Это познание себя, человека вообще, а познание человека включает все сферы жизни. Поэтому любознательность, внимание – это самые главные актерские качества. Иной раз сам не знаешь, что дало тебе толчок к развитию, к пониманию роли. Иногда это выставка какая-то, иногда концерт. Классическая музыка – это такой заряд энергии, такое погружение во что-то настоящее, недостижимое, что является стимулом, двигателем развиваться. А иногда какая-нибудь жизненная ситуация, на которую ты обратил внимание в общественном транспорте, на улице, и ты вдруг думаешь – оп! А как интересно, а какая реакция нестандартная! К сожалению, темпоритмы жизни сейчас так высоки, а цифровые технологии и гаджеты отнимают столько времени, что ты всё меньше и меньше смотришь по сторонам. А артист – это безусловно тот, кто смотрит по сторонам всю жизнь.

– Поэтому театр всегда современен? Потому что актер переносит современную жизнь на сцену, даже играя классику?
– Безусловно. Большая литература и драматургия потому и классика, что она поднимает вечные вопросы. Ты читаешь Островского и понимаешь, что это про меня. А раз меня это волнует, и остро волнует, то будет волновать и зрителя. Самое главное, чтобы ты не был равнодушен. Надо всегда искать точки соприкосновения. Когда ты их находишь, сам получаешь удовольствие, потому что понимаешь, о чём говоришь, про что играешь, и это находит отклик у зрителя, ему становится понятно поведение твоего героя, он и себя в нём узнает.

– Твоя первая роль на сцене Малого театра – Ряженый, как раз в спектакле по Островскому – «Бедность не порок».
– Да, нас взяли в этот спектакль, когда мы ещё учились на третьем курсе. И большая удача, что в 2013 году меня ввели на роль Гриши Разлюляева. К сожалению, эта удача случилась благодаря тому, что Серёжа Потапов, первый исполнитель роли, получил травму во время спектакля. Но это такая театральная реальность: один артист заболевает, а другой появляется. Спасибо Юрию Мефодьевичу Соломину – насколько я знаю, это была его инициатива предложить меня на роль Гриши. Она стала именной той ролью, которой мне не хватало. В ней есть и возможность импровизации, и каких-то поисков. И, мне кажется, я с каждым спектаклем пытаюсь отдалиться от Серёжиного рисунка, хотя, безусловно, я обезьянничаю и в этом не вижу ничего плохого, потому что Серёжа делает это замечательно, а если так – то чего же и не пойти по той же дорожке, проторенной, но, естественно, со своей индивидуальностью и своим взглядом.

– Из последних работ у тебя две большие роли в спектаклях А.А. Житинкина «Пиковая дама» А.С. Пушкина и «Маскарад» М.Ю. Лермонтова. Расскажи про них, что их объединяет и различает.
– Сначала я попал к Андрею Альбертовичу в спектакль «Любовный круг» по С. Моэму. Это тоже был срочный ввод, и я с любовью и интересом играл эту роль. Она была острохарактерная, и я большой кайф получал от неё, и потом, когда ты в эпизодической роли находишь какой-то ключик – это всегда здорово. Потом была большая удача, что практически сразу после прихода в театр я получил такие серьёзные роли как Германн и Звездич. И здесь, конечно, на первом месте материал. Это такой уровень драматургии и литературы, что ты просто не имеешь права отнестись к нему спустя рукава. Чем выше материал, тем сложнее открывать и понимать его. К Пушкину я отношусь с большой любовью, хотя, покажите мне русского человека, который относится к Пушкину иначе. Роль Германна очень трудная, я только какую-то маленькую часть в ней для себя понял и приоткрыл. Хотя история простая, история человека, который хочет всё и сразу – это очень современно. Я не считаю, что это отвратительно и ужасно, я в какой-то степени оправдываю его. Уровень страсти, уровень эмоций настолько высок и настолько отличает Германна от обычных людей, что мне этот персонаж ужасно интересен. Мне довольно трудно рассуждать об этой работе, потому что она во многом интуитивна. И отчасти также и со Звездичем. Жалко, что я не всё понял, многое осталось в тени. Тут тот же интерес к человеку страстному, ведь Звездич бросает вызов Арбенину в конце спектакля. Ну, покажите мне сейчас человека, который, когда его оскорбили, вызовет на дуэль и будет драться. А Звездич понимает, что жизнь его кончилась на этом, потому что его честь оскорблена.

– Как ты работаешь над своими ролями? Как ищешь те «точки соприкосновения» с ролью?
– Мне трудно дать конкретный ответ на этот вопрос. Я всё время нахожусь в неуверенности, но это такая хорошая неуверенность. Если б я знал план и закон, как нужно работать над ролью и существовать в этой профессии, я бы сразу себя ограничил. В том-то и дело, что каждая встреча с новой работой даёт возможность абсолютно по-новому подойти к процессу. Когда мы были студентами, нас так опекали – мы приходили, и педагоги из нас лепили, а мы с горящими глазами говорили: «Да, конечно!» Когда же я пришёл в театр, всё поменялось. Я понял, что выхожу на сцену и не знаю, что делать. Это ужасно, конечно, потому что за тем тебе и даны 4 года. У меня была паника. Все законы, которые работали в училище на камерной сцене, не работали на большой. Я довольно долго к этому приспосабливался. Я думал, что делать – переучиваться? И я стал наблюдать за нашими артистами, подглядывать за ними из-за кулис. Что-то стал для себя отмечать, впитывать, особенно когда такие прекрасные артисты на сцене. Это очень важная часть профессии, именно такое наблюдение позволило мне понять многие моменты, которые я не понимал, и приоткрыло какие-то дверки.

Вера Тарасова