В Малом театре премьера спектакля «Рождество в доме Купьелло» Елена Вилле, mir24.tv, 30 июня 2021 года

Дорогие друзья! Несмотря на то, что в работу театра внесены существенные коррективы и мы на некоторое время разлучены с нашим зрителем, мы продолжаем работать и готовить к выпуску спектакли. Ближайшая премьера - "Рождество в доме Купьелло" Эдуардо де Филиппо в постановке Стефано Де Лука. О ней и о других спектаклях этого режиссера в Малом театре в студии программы "Наблюдатель" рассказывает сам Стефано, народные артисты России Василий Бочкарев и Евгения Глушенко, артист Сергей Потапов. Ведущий - Андрей Максимов.

22 августа исполняется 45 лет служения Малому театру народной артистки России Евгении Константиновны Глушенко. От души поздравляем актрису с этим творческим юбилеем и желаем ей крепкого здоровья, благополучия и новых творческих свершений на родных подмостках!

Дорогие друзья! Предлагаем вашему вниманию видеорепортаж Евгения Павлова о том, как прошел юбилейный спектакль народной артистки России Евгении Глушенко. "Правда - хорошо, а счастье лучше" А.Н.Островского, 13 сентября 2017 года

Дорогие друзья! 13 сентября приглашаем вас на спектакль «Правда – хорошо, а счастье лучше» А.Н.Островского, который Малый театр посвящает юбилею народной артистки России Евгении Глушенко.

4 сентября – юбилей народной артистки России Евгении Константиновны Глушенко. От души поздравляем Евгению Константиновну и желаем ей крепкого здоровья, хорошего настроения и новых ролей на родных подмостках!

6 декабря на сцене Государственного академического Малого театра (Большая Ордынка, 69) состоится представление 200-го спектакля «Правда – хорошо, а счастье лучше».

22 августа исполняется 40 лет работы в Малом театре народной артистки России Евгении Константиновны Глушенко. От души поздравляем Евгению Константиновну с этим знаменательным событием и желаем ей крепкого здоровья и новых работ на подмостках родного театра!

В Тверском театре драмы Малый театр сыграл один из самых титулованных своих спектаклей – «Правда – хорошо, а счастье лучше», получивший в год премьеры Государственную премию России, спецприз Национальной театральной премии «Золотая маска» и ставший «гвоздем сезона». Вместе с тверской публикой в заслуженности этих наград убедился корреспондент «ТЖ».

Евгений Петренко, «Тверская жизнь», 19 апреля 2013 года

ОСТРОВСКИЙ ИЗ ДОМА ОСТРОВСКОГО

В Тверском театре драмы Малый театр сыграл один из самых титулованных своих спектаклей – «Правда – хорошо, а счастье лучше», получивший в год премьеры Государственную премию России, спецприз Национальной театральной премии «Золотая маска» и ставший «гвоздем сезона». Вместе с тверской публикой в заслуженности этих наград убедился корреспондент «ТЖ».

Первоначально эта пьеса Александра Николаевича Островского имела более романтичное название – «Наливные яблоки», и именно оно стояло на афише Малого театра в 1876 году, когда ее впервые поставили на этой прославленной сцене. С перерывами театр возвращался к комедии, равно как и к другим сочинениям Островского, которые всегда составляли основу репертуара. Новое прочтение «Правды…» поя¬вилось в афише Малого 27 декабря 2002 года, и сделал его режиссер Сергей Женовач, который к тому времени уже поставил в Доме Островского «Горе от ума» Грибоедова.

«Правда – хорошо, а счастье лучше», если брать не весь период истории Тверского театра драмы, а вести отсчет с середины 1970-х годов, кажется, никогда не шла на наших подмостках. Едва ли не единственный раз историю, разворачивающуюся в декорациях яблоневого сада, рассказали тверской публике артисты Ульяновского драматического театра на состоявшемся несколько лет назад фестивале «Тверское золотое кольцо». Тем более интересно было посмотреть, каким образом эта история решена там, где литературное произведение впервые стало произведением сценического искусства.

Никакого яблоневого сада здесь нет и в помине – на сцене не увидишь ни самих деревьев, ни даже яблоневой веточки. Зато плодов – сколько угодно, они рассыпаны буквально повсюду, они обнаруживаются даже в развешанном во дворе белоснежном белье (или это не белье, а навес от солнца?). Герои чистят их ножом и бросают, надкусывают и бросают, опять чистят и опять бросают. В глубине сцены яблоки свалены в большую кучу, ими наполнены корзины, они зреют в таком изобилии, что, кажется, и не нужны уже никому, кроме садовника Меркулыча. Площадка, на которой рассыпаны фрукты, огорожена массивным забором, отделяющим пространство, принадлежащее семье купцов Барабошевых, от внешней жизни, замыкающее его на самом себе. Но это только на первый взгляд: в глухом заборе помимо больших ворот, есть калитка, ведущая в другой мир, – она периодически открывается, показывая зрителю ту правду, которую пытаются отыскать герои спектакля. У властной купчихи Мавры Тарасовны правда одна – она хочет выдать внучку за генерала, у ее беспутного сына Амоса Панфилыча – иная, и суть ее можно свести к трактирам и вину, у няньки Филицаты и вовсе третья, потому как она себе на уме, у Платона – другая. Правда же, которая почти не явлена зрителю, конечно, не сводится к песням под гитару и любовным разговорам, доносящимся с улицы, но она говорит о том, что в отличие от купеческого дома всюду жизнь. Но это отличие существовать будет до поры до времени.

Как практически всегда у Островского, в сюжете комедии определяющую роль играет любовная интрига, вокруг которой закручиваются события. Причем социальное неравенство влюбленных – Поликсены и Платона – обостряет «конфликт интересов», в пламень которого дров добавляет и сам Платон, могущий изрядно пострадать за свои правдоискательские замашки, в частности попасть в долговую яму. Герой Глеба Подгородинского – резонер, обличающий ложь, считающий себя «патриотом», а не «мерзавцем собственной жизни», как и положено, склад характера имеет нервический и вспыльчивый, он угловат и даже несколько неуклюж, что позволяет остальным персонажам смеяться над ним. Впрочем, он с достоинством осаживает обидчиков, а свои речи произносит так пламенно и с таким искренним убеждением, что его реплики, брошенные вроде бы в никуда, застывают в воздухе звенящим аккордом, не услышать который просто невозможно. И именно за это свойство героя, покушающегося на основы купеческого быта, замешенного на обмане, он и должен быть непременно наказан. Но все происходит, разумеется, иначе, потому как дело, конечно, в правде, но и не только в ней.

В свое время Вяземский в одном своем стихотворении писал:

«Нас случай свел; но не слепцом меня
К тебе он влек непобедимой силой».

Таких «случаев» у Островского два. Влюбленных сводит, вопервых, нянька Филицата, которую играет Людмила Полякова, создающая этот образ большими пастозными мазками, придающая сюжету известный авантюрный шарм и привносящая в безрадостную вроде бы историю о самодурстве изрядную долю здравого смысла. Филицата не только знает все и про всех, она воплощает истинное представление о жизни, в которой правда, само собой, важна, но счастье все равно стоит на первом месте. Не случайно и имя у нее «говорящее» – Филицата переводится как счастье. Она в отличие от многоумного Платона понимает, что образование не делает нас счастливыми, поэтому, руководствуясь иными знаниями, мудро поступает так, как должно. Сначала, что называется, на свой страх и риск, а потом, как выясняется, на общее благо.

Вот Мавра Тарасовна захотела для важности поставить у ворот унтер-офицера. Героиня Людмилы Поляковой приводит в дом Силу Грознова, с которым купчиха крутила роман в далекой юности, и воспоминания о нем еще не остыли. Грознов – второй «случай». Василий Бочкарев, играющий бывшего военного, появляется как немощный старик, но посмотришь, а он совсем не старик – он парень бравый, он молодцевато закручивает несуществующий ус, он гордо выпячивает грудь, полностью оправдывая свое имя. Своего Грознова артист лепит, пользуясь мельчайшими нюансами, основные из которых – жест и богатая палитра интонаций, которые в данном случае приобретают характерологический смысл. Ключевая сцена спектакля – это встреча унтер-офицера и Мавры Тарасовны в изумительном исполнении Евгении Глушенко. Ее героиня из деспотичной купчихи преображается в нежную, заботливую и любящую даму. Гнев она меняет на милость, ставит на место падкого на удовольствия сына и милостиво разрешает молодым соединиться – их счастье теперь обеспечено. И это преображение составляет особый интерес, равно как и вообще наблюдение над работой занятых в спектакле артистов.

Режиссерское присутствие в постановке неявно. Сергей Женовач, доверяя такой мощной актерской команде, делает вместе с ней общее дело – показывает зрителю Островского, придумавшего таких героев, что играть их одно удовольствие. Не прибегая к пафосу, а его в спектакле нет вовсе, артисты подают своих персонажей с хитрецой, исполнители ироничны, что открывает им иные возможности для раскрытия образов, тем более что и текст Островского этой иронии весьма способствует – едва ли не каждую фразу сразу же хочется записать и запомнить. А когда в финале спектакля Сила Ерофеич Грознов говорит: «Честь имею поздравить Платона Иваныча и Поликсену Амосовну! Тысячу лет жизни и казны несметное число!» – он имеет в виду не деньги, а детишек, намекая на это движением руки. И вместе с ним хочется крикнуть: «Ура!», хотя даже крик этот актеры Малого театра превратили в трепетный выдох.


Евгений Петренко
«Тверская жизнь», 19 апреля 2013 года

Евгения ГЛУШЕНКО – актриса, которую помнят в основном по двум-трём ролям в кино. Зато каких! В неё был «влюблён по собственному желанию» великолепный Олег Янковский. В «Неоконченной пьесе...» с ней самозабвенно целовался по колено в воде неотразимый Александр Калягин. Пары таких ролей достаточно для того, чтобы уверенно сказать: Актриса с большой буквы.

Светлана ХОХРЯКОВА, «Аргументы Недели», 28 февраля 2013 г.

Я ОЧЕНЬ РАЗБОРЧИВА В КИНО

Евгения ГЛУШЕНКО – актриса, которую помнят в основном по двум-трём ролям в кино. Зато каких! В неё был «влюблён по собственному желанию» великолепный Олег Янковский. В «Неоконченной пьесе...» с ней самозабвенно целовался по колено в воде неотразимый Александр Калягин. Пары таких ролей достаточно для того, чтобы уверенно сказать: Актриса с большой буквы.

Откуда взялось желание стать актрисой, Евгения Глушенко определённо ответить не может:
– Наверное, это было у меня в крови. Я была стеснительной, зажатой девочкой. Как-то в разговоре мама мне сказала: «Пошла бы ты в драмкружок, что ли. Научилась бы хорошо говорить, в обществе себя уверенно
Женя и отправилась. Сначала во Дворец пионеров, потом в Ростовское училище искусств, после в Москву в Щепкинское театральное училище.
После училища у молодой актрисы не было распределения. «На вас нет заявок, вы никому не нужны», – говорили ей. И вдруг сразу два приглашения. Режиссёр Костромского театра предложил поехать к нему, а через неделю и сам Михаил Иванович Царёв предложил ей роль Лизы в фирменном спектакле Малого театра «Горе от ума».
– В моей жизни очень многое значит случай, – признаётся Глушенко. – Возможно, в Костроме я бы больше ролей сыграла, но разве смогла бы сняться в «Неоконченной пьесе для механического пианино»?
В её судьбе словно бы по странному стечению банальных обстоятельств вдруг происходили судьбоносные повороты. Знакомство с Михалковым состоялось с подачи подруги. Позже на съёмках фильма Никиты Сергеевича произошла встреча с будущим мужем Александром Калягиным. На тот момент он был уже вдовцом, в одиночку растил дочь от первого брака. Боясь ущемить дочку, не обзаводился новой семьёй. Но тут решился. Вскоре после окончания съёмок актёры поженились.
– У меня фильмов ведь совсем немного, – делится Евгения Константиновна. – Важных – три: «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Впервые замужем» и «Влюблён по собственному желанию».
И ещё актриса добавляет имя Виктора Титова, с которым была сделана «Жизнь Клима Самгина» и роль Никоновой. В театре несколько ролей подряд она сделала с Леонидом Хейфецем. Потом случилась встреча с Борисом Львовым-Анохиным. А затем наступило время работы с Борисом Морозовым.
За роль Матрёны в «Горячем сердце» Евгения Константиновна получила приз Центрального дома актёра и международной ассоциации «Музы свободы» «Хрустальная роза» в 1993 году. Всё как будто бы неплохо складывалось, но Глушенко ушла вслед за режиссёром Борисом Морозовым в Театр Советской армии.
– Я человек очень спокойный, достаточно рассудочный. Однако бывали в жизни случаи, когда я круто меняла судьбу, – признаётся она.
По прошествии трёх лет актриса вновь вернулась в Малый. Второе пришествие выглядело вполне гармоничным. Сразу же Виталий Соломин предложил ей роль Зинаиды Саввишны в «Иванове» по Чехову. Текста и пространства Чеховым отпущено было немного, но дыхание Зинаиды Саввишны в адаптации Глушенко чувствовалось за версту – оно растворялось в воздухе вместе с ароматами её варенья...
Достаточным ли образом удалось Евгении Глушенко воплотиться в профессии и что она сама об этом думает? Отвечает, что с благодарностью принимает то, что у неё есть:
– Может, после «Неоконченной пьесы для механического пианино» и не надо ничего другого. Случился такой фильм, и слава богу. У меня никогда не было желания сниматься ради того, чтобы сниматься, быть на экране ради того, чтобы быть. Я очень разборчива в кино, причём изначально, когда ещё совсем юной актрисой была. После роли Сашеньки Платоновой у Михалкова меня стали приглашать на роли того же плана. Я отказывалась, опасаясь повторов. Вторая роль была у Иосифа Хейфица. Он предложил мне сыграть сорокапятилетнюю женщину, а мне было всего двадцать пять. Тогда только я согласилась. Я не была всеядна. Может быть, это плохо, не знаю.
В своё время режиссёр Сергей Микаэлян увидел этот фильм и пригласил Глушенко в свою картину «Влюблён по собственному желанию» без проб. За роль Веры актриса была удостоена «Серебряного медведя» на Берлинском фестивале 1983 года как лучшая исполнительница женской роли.
– Что мне в ней нравится, – говорит режиссёр, – так это то, что она может сыграть всё. Диапазон грандиозный: от трагедии до комедии. На неё нужно писать сценарии.
С конца 80-х Евгения Глушенко почти перестала сниматься в кино. Лишь спустя десятилетие, в 1997 году, она вновь появилась на экране в эксцентрической комедии Николая Досталя «Полицейские и воры». С этой картины начался новый период в кинобиографии актрисы. И всё же главной для неё остаётся семейная жизнь. Евгения Константиновна стала для своего мужа и детей надёжным тылом. Александр Александрович, когда его удаётся разговорить, о жене отзывается как о святой.

Антиидейный дебют
Впервые Евгения Глушенко снялась в кино в шестнадцать лет. Это была дипломная работа режиссёра Никиты Михалкова и оператора Игоря Клебанова «А я уезжаю домой» (1968 г.). Однако эту картину признали антиидейной и антиэстетической и, естественно, к защите не допустили. Поэтому не случайно во многих энциклопедиях актёрским дебютом Евгении Глушенко считают её вторую картину – «Неоконченная пьеса для механического пианино» того же Никиты Михалкова, снятую им по произведениям А.П. Чехова.

№ 8 (350) от 28 февраля 2013, «Аргументы Недели», Светлана ХОХРЯКОВА

МАЛЫЙ ТЕАТР ЧЕСТВУЕТ ЕВГЕНИЮ ГЛУШЕНКО

Смотреть репортаж телеканала «Культура»

4 сентября народная артистка России Евгения Глушенко принимала поздравления с юбилеем. В Малом театре юбилейный торжества решили приурочить к показу спектакля «Правда хорошо, а счастье лучше». В семейной истории со счастливым финалом, поставленной Сергеем Женовачом, актриса играет уже 10 лет. Спектакль считает любимым, и ролью, которая стала первой возрастной в ее карьере, гордится. Рассказывают «Новости культуры».
«Этот спектакль выбрала я. Я его очень люблю, на нем замечательная атмосфера. Это история семьи, и мы стали семьей, все партнеры», – заверяет Евгения Глушенко.
Ей посчастливилось работать с лучшими отечественными режиссерами в театре, и в кино. Она пришла в Малый театр в 1974 году, после окончания Щепкинского училища, на сцене которого актриса сыграла более двадцати ролей. В спектакле по пьесе Александра Островского «Правда хорошо, а счастье лучше» Евгения Глушенко играет роль Мавры Тарасовны. Суровая и строгая бабушка днем и ночью следит за порядком: ей нужно уберечь сад от воров, сына – от расточительства, а вздорную внучку – от бедного и незнатного жениха. В 2004 году спектакль стал обладателем специальной премии жюри «Золотая маска» за лучший актерский ансамбль. До сих пор комедия собирает полные залы Малого театра, а игра Евгении Глушенко вызывает восхищение коллег по актерскому цеху.
«У Евгении Константиновны есть удивительное свойство: когда она входит в театр, она отрекается от того, что есть за пределами театра. Она сразу предлагает себя для игры. Вот мы сидим на сцене, а там зрительный зал. Она всегда разбивает эту стену. Она играет так, что это одно целое», – подчеркивает народный артист России Василий Бочкарев.

«Культура», 22 октября 2012 года

В МАЛОМ ТЕАТРЕ ЧЕСТВОВАЛИ НАРОДНУЮ АРТИСТКУ РОССИИ ЕВГЕНИЮ ГЛУШЕНКО

Смотреть репортаж на канале ТВ-Центр

Актриса отметила свой юбилей спектаклем «Правда - хорошо, а счастье лучше» - в 2004 году эта постановка была отмечена премией «Золотая маска» за лучший актерский состав, и до сих пор комедия собирает на сцене Малого полные залы

В Малом театре накануне вечером чествовали народную артистку России Евгению Глушенко. Актриса отметила свой юбилей спектаклем «Правда - хорошо, а счастье лучше». В 2004 году эта постановка была отмечена премией «Золотая маска» за лучший актерский состав. И до сих пор комедия собирает на сцене Малого полные залы. Репортаж Анастасии Мартыновой.

Через 2 месяца этой постановке Сергея Женовача исполнится 10 лет. Редкая удача, когда артисты играют также вдохновенно, а зрители неизменно занимают все свободные места в зале.

Властная купчиха Мавра Тарасовна в исполнении Евгении Глушенко - главный персонаж комедии с непреходящим сюжетом. Спектакль по пьесе Островского «Правда - хорошо, а счастье лучше» в 2004 году стал обладателем специальной премии «Золотая маска». Тогда же актерский состав получил государственную премию из рук президента.

Руководитель курса Щепкинского театрального училища и директор Малого театра Михаил Царев считал студентку Глушенко самой талантливой ученицей. Потому в 1974 именно учитель позвал ее на роль Лизы в «Горе от ума».

Василий Бочкарев, народный артист России:
- Такая традиция в Малом театре есть, что кроме того, чтобы получить хорошую роль, нужно еще выиграть партнера. Так говорила Галина Яковлевна Демина. Хорошая такая традиция. Так вот мне честно очень повезло, потому что во многих спектаклях, которые идут в Малом театре, я встречаю на сцене Евгению Константиновну. Я ее безумно люблю.

Зрители любят актрису Евгению Глушенко по ярким ролям в кино. Десятки героинь. «Зина-Зинуля», «Влюблен по собственному желанию», «Впервые замужем». Наивные, подкупающие своей искренностью и добротой. «Неоконченная пьеса для механического пианино» стала одной из первых и самых ярких работ в кино.

Зрители помнят, как бежала Сашенька за своим Платоновым, стоя по колено в воде, в море слез, признавалась в любви. И эта только одна роль. А сколько других? Драматических, лирических, комических. И ведь все - любимые!

Евгения Глушенко, народная артистка России:
- Все любимые. Это же я. И там я, и там я. Только в разных обстоятельствах, эпохах. Все равно это я.

Актриса отмечает юбилей. В кругу друзей, коллег. Они спешат с поздравлениями.

- Мы же к тебе, понимаешь. Со всяческими разными. Тут молодой человек рвется к тебе посмотреть, как ты раздеваешься. «Нет», - говорит она.

Евгения Глушенко в день рождения говорит только о счастье, о везении и актерском труде, о том, что роли всегда ее находили и что за свою карьеру работала с лучшими театральными и кинорежиссерами. И благодарит судьбу за то, что было. И что будет.

Юрий Соломин, художественный руководитель Малого театра:
- Она сейчас в том возрасте, когда нужны роли, роли. Но я не могу сказать, что она была обделена ролями. Она всю жизнь была всегда в строю. Всегда работала. Можно только ее поздравить от коллектива Малого театра. Пожелать ей всего доброго, всего хорошего. Сказать, что коллектив ее уважает и любит. Это очень важно. Дай Бог здоровья!

К поздравлению присоединяются Анастасия Мартынова, Максим Панкин, Ирина Хаценко. «ТВ Центр». Москва. Понедельник, 22 октября 2012

21 октября спектаклем «Правда – хорошо, а счастье лучше» А.Н.Островского Малый театр отметит юбилей народной артистки России Евгении Константиновны Глушенко. Начало – в 18:00.

ПОЗДРАВИТЕЛЬНЫЕ ТЕЛЕГРАММЫ В АДРЕС ЕВГЕНИИ ГЛУШЕНКО



Уважаемая, дорогая Евгения Константиновна!

От всей души поздравляем Вас с днем рождения. Ваш актерский дар от Бога, Ваши красота и женственность удивительны и неповторимы. Как Вы в первый раз появились в роли Лизы на прославленной сцене Малого театра в «Горе от ума», покоряя трогательностью, искренностью, детским лукавством, так и до сих пор в каждой Вашей работе всегда есть эта потрясающая естественность, какое-то особенное только Вам присущее обаяние. Вами сыграны десятки ролей в театре и кино и среди них нет ни одной проходной - каждая становилась событием, вызывая восхищение любовь зрителей. Дай Вам бог еще долгие-долгие годы блистать на сцене и экране, пусть творчество Вам всегда приносит радость, пусть вера в свое дело никогда Вас не покидает, пусть будут роли достойные Вашего таланта. Будьте здоровы, счастливы, благополучия Вам и Вашим близким!

Союз театральных деятелей России


***

Уважаемая Евгения Константиновна примите поздравления с юбилеем!

Вас знают и любят миллионы поклонников театра и кино. Ваши работы отличаются особой поэтичностью. Ваши героини, удивительно чистые и добрые, лишенные фальши, подкупают зрителей своей выразительностью - очень важно, что секретами своего мастерства Вы щедро делитесь с молодежью. Желаю Вам вдохновения, творческих успехов и всего самого доброго.

Министр культуры Российской Федерации
В.Р.Мединский


***

Уважаемая Евгения Константиновна!

Примите мои сердечные поздравления с днем рождения. Вы пришли в Малый театр сразу после окончания знаменитого Щепкинского училища, и создали на этой прославленной сцене немало замечательных образов в спектаклях классического и современного репертуара. Успешным стало для Вас и сотрудничество с кинематографом. Ваш яркий актерский талант проявился в таких картинах, как «Неоконченная пьеса для механического пианино», «Влюблен по собственному желанию» и многих других.
За преданное служение искусству Вы по праву отмечены высоким званием народной артистки России, призами многочисленных фестивалей. Но главная ваша награда - это искренняя любовь зрителей и признание коллег.
Крепкого здоровья, удачи и вдохновения Вам и всей Вашей творческой семье.

Д. Медведев



***

Уважаемая Евгения Константиновна!

Примите мои поздравления с днем рождения.
Ваш путь к профессиональному признанию отмечен яркими, запоминающимися работами, интересными творческими находками. Каждая Ваша роль - и на театральной сцене, и в кинематографе - свидетельство незаурядного актерского мастерства, безграничной любви к избранному делу.
Желаю Вам успехов, здоровья, вдохновения!

Руководитель администрации Президента Российской Федерации
С. Иванов

ЕВГЕНИЯ ГЛУШЕНКО ПРАЗДНУЕТ ЮБИЛЕЙ

Елена Субботина, «Российская газета», 4 сентября 2012 года

Сегодня актриса Евгения Глушенко отмечает 60-летний юбилей.

У Евгении Константиновны большой послужной список как театральных, так и киноролей. Но больше всего она запомнилась по фильмам «Неоконченная пьеса для механического пианино» и «Влюблен по собственному желанию». Так уж сложилось, что зрители полюбили ее по ролям простых, бесхитростных русских женщин, способных на огромную, пусть даже и безответную любовь.

«Неоконченная пьеса для механического пианино» считается дебютным фильмом актрисы. Он принес удачу ей не только в творчестве, но и в личной жизни. Ведь именно на съемках она познакомилась со своим будущим мужем Александром Калягином, исполнителем главной роли Платона. По иронии судьбы, он играл в фильме ее мужа — любимого, но не любящего. Во время съемок Евгения очень стеснялась своего партнера и всех остальных актеров, ведь она была еще молода и неопытна. Тогда отношения не завязались, но Калягин все-таки не забыл актрису и позвонил ей через два года, пригласив сходить в театр. Роман привел к свадьбе, у супругов родился сын Денис. Они также вместе растили дочку Ксению от первого брака Калягина.

Второй заметной ролью Евгении Глушенко стала роль матери-одиночки Тони Болотниковой в мелодраме Иосифа Хейфица «Впервые замужем». По сюжету, вырастив дочь, Тоня не может нарадоваться на нее, но та платит черной неблагодарностью, выгнав мать из дома. Но все-таки героиня, пусть даже и на излете дней, находит свое женское счастье.

Но, наверно, самый знаменитый фильм Евгении Глушенко — комедия Сергея Микаэляна «Влюблен по собственному желанию», где она очень органично смотрелась в дуэте с Олегом Янковским. Актриса играет невзрачную, плохо одетую толстуху-библитекаршу Веру Силкову, этакого «синего чулка» и старую деву, которая свято верит в целительную духовную силу книг и аутотренинга. Успех этой картины не давал покоя режиссеру. Он даже задумал снять продолжение трогательной истории любви Веры и заточника Игоря Брагина, но Янковский отказался участвовать в этом, сказав, что невозможно войти дважды в одну и ту же реку.

Сегодня Евгения Глушенко почти не снимается в кино, посвятив себя театру и семье. Она работает в Малом театре, в который вернулась в 2000 году. Артистическую деятельность Евгения Константиновна совмещает с преподаванием актерского мастерства в Щепкинском училище.


Елена Субботина, «Российская газета», 4 сентября 2012 года

4 сентября – юбилей народной артистки России Евгении Константиновны Глушенко. От души присоединяемся к многочисленным поздравлениям в адрес актрисы и желаем ей крепкого здоровья, благополучия и новых творческих свершений!

Пресса о гастролях Малого театра

СНОВА НА РОДИНЕ

Нижний Новгород по-особенному связан с жизнью и творчеством Максима Горького.

Пресса о гастролях Малого театра

СНОВА НА РОДИНЕ

Нижний Новгород по-особенному связан с жизнью и творчеством Максима Горького. Великий русский писатель появился здесь на свет под именем мещанина Алексея Максимовича Пешкова. На многих домах — мемориальные доски, в центре города, на Покровке, красавец-театр, построенный 115 лет назад местными купцами к знаменитой Нижегородской ярмарке. В 1932 году, несмотря на протесты писателя, Нижний Новгород переименовали в Горький. Теперь городу опять вернули историческое имя. «Соцреализм» отменили, а значит, вместе с социалистическими ценностями выкинули из обихода и пьесы классика. Однако нижегородский театр, сохранивший имя классика и преданность ему, захотел возродить существовавший с 1958 года фестиваль имени Максима Горького (не проводившийся почти двадцать последних лет).

Не так много оказалось желающих и могущих принять в нём участие. Спасибо, в Нижнем Новгороде оказалась немалая и неробкая интеллигенция, об исчезновении которой теперь любят болтать и спорить (преимущественно в столице), а ещё её поддержало правительство во главе с Валерием Шанцевым, и V Театральный фестиваль Максима Горького состоялся.

Снова на родине. Так, кстати, назывался первый художественный фильм, сделанный на местном телевидении о возвращении Горького после длительного отсутствия в Италии, о его путешествии по Волге, о встречах, как он умилялся, часто плакал, в создании сценария которого мне довелось участвовать. А роль Горького замечательно играл Вацлав Янович Дворжецкий.

Ну действительно же, огромная, великая, космического масштаба фигура. С того же масштаба сложностями и противоречиями... «Человек — это звучит гордо» — одни повторяли эту фразу его Сатина с доверием, другие — с презрением. «Человек — это не ты, не я, не он... Человек — это ты, я, он...» — это из того же монолога. Что это такое? Как понимать?

Марийский русский драматический театр из Йошкар-Олы, привёзший сюда спектакль по пьесе «На дне», не стал мучиться с разгадкой этой фразы, он её просто выкинул вместе со сложными характерами пьесы, упростив их до невозможности. Лука с ножом десантника за поясом... Сатин — постаревший и погрузневший до таких размеров, до которых прототип, пьяница, бродяга, шулер, и не дожил бы... Не характеры, а обозначения их у Барона, Актёра, Бубнова... Странная сценография В. Шилькрота, то есть мысль-то понятная: второй и первый этажи... верх и дно... фасад с колоннами и... ночлежка, — но второй этаж не обжит, а первый тоже существует отдельно от актёров. Зачем тогда всё? А ведь в Марий Эл приезжала разгадывать Горького столичная бригада постановщиков во главе с режиссёром В. Портновым! Разве что Васька Пепел — Ю. Синьковский — был точен и интересен.

Ах как непрост Горький со своими пьесами, — ещё раз думалось в Нижнем Новгороде.

Два спектакля игрались по пьесе «Последние»: столичного Театра имени Гоголя в постановке Сергея Яшина и скромной труппы из Тамбова, где режиссёр Мавлет Тулпаров. Разные спектакли. Разная сценография. Разные актёры.

Добротный красивый бытовой интерьер с внутренней лестницей, малоиспользованной даже в мизансценировании у художника В. Валериуса в Тамбове.

Покосившиеся стены, колонны Елены Качелаевой в доме Коло мийцевых в московском спектакле нарочиты, назойливы, опять же статичны.
Самое же досадное, что могучие роли Ивана, Якова, Софьи, их детей и окружения, пожалуй, что ни в одном спектакле не нашли достойных исполнителей (редкое исключение — Верочка из Тамбова — В. Коссинская).

Не терпит Горький ни аффектации, ни ложного пафоса, чем страдали даже столичные мастера — Светлана Брагарник, Александр Дик, Ирина Выборнова. И романтика, и публицистика его особого свойства.

Но сам текст горьковский, если он пробивался сквозь тамбовскую неумелость или столичную громкость, вызывал поразительное ощущение актуальности и необходимости. Действительно же, главная линия фронта сегодняшней борьбы пролегает через семью, а её разрушение — первый показатель нездоровья общества. Не будет детей, продолжения у Коломийцевых, и если эту историю не прожить всерьёз и глубоко, то никакими эффектными проходками домочадцев с дровами, разжигающими огонь революции, горьковскую пьесу не раскрыть.

А тексты горьковские очень сложны для актёрского произнесения! Они и не бытовые, но и не пафосные, а тянут туда: ну как без выспренности озвучить горьковскую мечту о чистом человеке и красивой жизни?! Как совместить горьковский романтизм с жёсткостью и беспощадностью его видения жизни?

Наверное, неслучайно лучше разговаривающих коллег Горького станцевали, выразили в музыке артисты Музыкального театра из Чувашии Е.Лемешевская, Т. Альпидовская, А. Субботин. Ранняя романтическая сказка о красавице Нунче, которая оказалась соперницей собственной дочери, вызвала её на соревнование, победила, перетанцевала и... умерла, стала чуть ли не лучшим спектаклем фестиваля. Музыку к балету «Нунча» написал болгарский композитор К. Ламбов, поставили его балетмейстеры-хореографы Е. Лемешевская и Г. Никифорова. Получилась прекрасная, безупречно красивая история любви и смерти!

К сожалению, не повезло на этом фестивале театру — хозяину, нижегородцам, из-за внезапной болезни одного из ведущих актёров-участников они не смогли показать свою «Вассу».

Но чем прекрасны любые фестивали, это всегда часть общей профессиональной мастерской, повод для встреч и уроков, для пополнения мастерства и опыта. И почти всегда кто-то из коллег выбивается из общего ряда, оказывается впереди и преподносит неожиданный сюрприз. Так было и в этот раз. Хотя спектаклю режиссёра Адольфа Шапиро «Дети солнца», поставленному в Малом театре, уже 6 лет и он отмечен многими знаками одобрения и внимания разных фестивалей, присутствие его в Нижнем Новгороде и участие во внеконкурсной программе придало особый смысл происходящему.

Для меня он пополнил немногочисленный личный список спектаклей-событий. Прежде всего фигурой центрального героя, редко удававшейся на сцене, Павла Фёдоровича Протасова в исполнении Василия Бочкарёва. Учёный, чудак, умница и отшельник, именно у Бочкарёва я поняла одну особенность Протасова, всё для меня объяснившую: он — со всеми, в гуще большого дома и большого круга людей, но и — один... Вот этот круг одиночества, который сумел построить вокруг себя большой глубокий актёр, многое, если не всё, объясняет в судьбе героя. А образ-то, парафраз толстовского Протасова из «Живого трупа».

Он — другой в отличие от всех. Нигде прежде я не прочитывала такой поразительной автобиографичности образа. Отдельному, отличному от окружающих, другому всегда трудно живётся на земле. Что совершенно не исключает и готовности Протасова прийти на помощь, и открытость, и детскую чистоту. Воистину — солнечный человек.

В спектакле герой в замечательной актёрской компании и в каждом своя загадка: загадка красоты у Светланы Амановой в Елене (а какая интересная ещё одна драматическая перекличка с другой загадочной красавицей, Еленой у Чехова, друга Горького, в «Дяде Ване»!), загадка таланта в Лизе Л. Титовой, простоты в Мелании Е. Глушенко, любви у Чепурного — В. Низового. Следовало бы перечислить всех исполнителей, как во всяком настоящем спектакле, они все хороши, все вместе — ансамбль. До няньки Антоновны Л. Поляковой: у неё и текста-то мало, но она — основа дома, кормилица, мать, основа основ. Чудные разные горничные Фима и Луша (О. Жевакина, И. Жерякова). Замечательный слесарь Егор А. Коршунова, друг и часть дома, красавец, богатырь, пролетарий, легко превращающийся в злобного зверя, врага интеллигенту Протасову. Незабываем финал спектакля, когда большие, могучие мужики собирают круг вокруг героя и... распинают его... А от его длинного монолога в финале режиссёр оставляет лишь фразу: «...человек должен...» — и ставит многоточие. Действительно же, что должен человек, каждый из нас понимает по-своему…

Анна КУЗНЕЦОВА
НИЖНИЙ НОВГОРОД – МОСКВА
«Литературная газета», №6 2012

Итак, 24 октября в Нижнем Новгороде открылся долгожданный фестиваль драматургии Максима Горького. От предыдущего нынешний, пятый по счету, отделяет почти два десятилетия. Столько понадобилось, чтобы восстановить традицию, берущую начало еще в 1958 году, и на новом этапе вернуться к собственному достоянию.

ШЕСТЬ ВЕЧЕРОВ С ГОРЬКИМ

Итак, 24 октября в Нижнем Новгороде открылся долгожданный фестиваль драматургии Максима Горького. От предыдущего нынешний, пятый по счету, отделяет почти два десятилетия. Столько понадобилось, чтобы восстановить традицию, берущую начало еще в 1958 году, и на новом этапе вернуться к собственному достоянию.

Российский театральный фестиваль имени М. Горького - не формальная дань самому знаменитому уроженцу Нижнего Новгорода. Наследие его продолжает жить в Отечестве, по всему миру. Давно ощущалась необходимость свежим взглядом посмотреть на нынешнее воплощение идей классика, понять, чем же сегодня он нам помогает. И вот на этой неделе шесть театров за шесть вечеров покажут плоды своего «собеседования» с писателем о жизни, о мире.

Два «гвоздя» и три «витязя»

Малый театр открыл афишу воскресшего нижегородского фестиваля не только по праву старшинства и уникальности своей труппы национального масштаба. Спектакль «Дети солнца», поставленный в 2008 году, собрал большое количество наград. Признание особо весомое, поскольку, как подчеркивает В. А. Максимова, заместитель худрука Малого, известный театральный критик, «Дом Островского» не в чести сейчас у новой прессы и тех, кто определяет сценическую моду. Но даже им пришлось признать удачу нынешней встречи творческого коллектива с драматургией Горького. Постановка отмечена, среди прочего, двумя «Хрустальными гвоздями» (столичная премия «Гвоздь сезона») и тремя «Золотыми витязями», наградами одноименного Международного фестиваля. На «Детях солнца» в Малом театре перебывала вся интеллигенция Москвы, что теперь происходит далеко не со всеми, даже очень громкими премьерами.

Общаясь с нижегородскими журналистами накануне показа, создатели и участники спектакля говорили о его уникальных свойствах притягивать самую драгоценную публику, тонко понимающую театр и литературу. А еще он дарит исполнителям редкую возможность полета и импровизации на каждом представлении. Постановка живет необычайно полной сценической жизнью. Как-то удивительно в этой работе все сошлось, объясняли гости: поразительно глубокая драматургия, талантливая режиссура Адольфа Шапиро, гармоничный ансамбль выдающихся мастеров Государственного академического Малого театра.

На предварительной пресс-конференции в нашей драме мы как раз и увидели двух звезд великой сцены - народных артистов России, лауреатов Государственной премии Евгению Глушенко и Василия Бочкарева. Их воплощение образов Мелании и Протасова в «Детях солнца» признано лучшей женской и мужской ролью.

Впрочем, Горький не впервые в судьбе обоих известных артистов возникает столь знаково. У Евгении Константиновны была Василиса в спектакле «На дне» и Никонова в беспрецедентной 14-серийной экранизации «Жизни Клима Самгина». Глушенко готовилась сыграть (вслед за грандиозной Пашенной) на подмостках Малого еще и Вассу. Но смерть Виталия Соломина, не только замечательного актера, а и талантливого режиссера, нарушила эти планы. Не исключено, их все же удастся реализовать, призналась журналистам дорогая гостья. И не скрывала: всякий свой выход на сцену в «Детях солнца» она воспринимает как счастье.

В творческую жизнь В. И. Бочкарева Горький вошел более полувека назад. «Последние», «Варвары», «Фома Гордеев», «Васса» - такими постановками отмечено в его биографии присутствие классика. Сейчас Василий Иванович вместе со студентами своего курса в Щепкинском училище ставит драму «Последние». Он убежден в своевременности горьковских раздумий вековой давности. Говоря о своей роли ученого Протасова, центральном образе «Детей солнца», В. И. Бочкарев объясняет:

- Одержимость наукой, шире - идей, не должна задавить все остальное, не должна заглушить пульс живой жизни за стенами лаборатории. Может быть, эта горьковская мысль самая актуальная для нового техногенного века.
Неисчерпаемые недра

Общепризнанный успех «Детей солнца» Малого театра в значительной степени заслуга известного режиссера, народного артиста Латвии, лауреата Государственной премии России Адольфа Шапиро. Он тоже приехал в Нижний, только что вернувшись из Бразилии и готовя очередную свою театральную премьеру в Афинах. Мастер востребован за рубежом, там ставит сейчас больше, чем в России.

Ни в какие времена, говорит Адольф Яковлевич, он не изменял Горькому, ценя его как великого художника. Потому считает позором, что яркие постановки пьес этого классика (а они в России есть!) не получают общенационального резонанса. Неправильно, что бюджет нижегородского фестиваля горьковской драматургии не позволяет приглашать спектакли зарубежных мастеров. Желая помочь нижегородцам, режиссер предложил обратиться к руководству страны с письмом, которое, он уверен, подпишут многие деятели отечественной сцены, с просьбой придать статус главного культурного события России нашему фестивалю современных постановок-прочтений классика. Участники пресс-конференции аплодировали инициативе.

Трудно не согласиться с А. Я. Шапиро, что в отличие от леса, нефти и газа, которыми торгует страна, именно наследие Чехова, Горького, Достоевского и других корифеев духа наш неисчерпаемый запас. Он из бесценных недр отечественной культуры.

Пользуясь редкой возможностью общения с таким известным режиссером, я спросила, как, по его наблюдению, «котируется» Горький в мировом театре.

- Интерес к нему постоянен, как и ко всей русской культуре, - ответил Адольф Яковлевич. - Везде к Горькому относятся замечательно, много ставят, открывают в его произведениях остро современное содержание. Только что на московском фестивале NET голландцы показали спектакль «Дети солнца», литовцы - «На дне». Обе работы интересные. Как вы понимаете, никто не понуждает зарубежных артистов, режиссеров обращаться к Горькому. Они свободно выбирают его пьесы, поскольку мысли автора, его представления о мире задевают их. Текст Горького созвучен дню сегодняшнему, потому что обращен не к быту, а к бытию. Писатель поставил перед человечеством такие мировоззренческие проблемы, над разрешением которых оно бьется и сейчас, которые, возможно, вообще неразрешимы. Но мучаться поиском необходимо, чтобы не забыть о первоначальных основах жизни.

- Мне близко мировосприятие Горького. Он жесток и сентиментален, восторжен и трезво реалистичен. Очень самобытная личность. Для меня Горький явление того же порядка, как Шекспир для англичан. Гигант, принадлежащий мировой культуре, - подытоживает режиссер.

От солнца до дна

Что ж, убедиться в справедливости таких оценок сейчас самое подходящее время. Фестиваль дает возможность увидеть разные пьесы Горького, их различное прочтение. На подмостках нашей драмы после труппы Малого показал спектакль «Последние» другой столичный коллектив - драматический театр им. Н. В. Гоголя. Версию этой же драмы предложит 28 октября труппа из Тамбова. Вчера свое видение хрестоматийного «На дне» представил на фестивале Академический русский театр драмы им. Г. Константинова Республики Марий Эл. Сегодня и вовсе необычный вечер - Горького... станцуют! Чувашский театр оперы и балета предлагает хореографическое прочтение одной из «Сказок об Италии» Максима Горького - «Нунча». Суббота - день закрытия фестиваля и время хозяев праздника горьковской драматургии: Нижегородский академический театр драмы имени М. Горького покажет недавнюю свою премьеру «Вассы».

Об итогах показов, о результатах дискуссий, тоже запланированных на эти дни, мы обязательно расскажем.

Кстати

Инициатива нашего театра драмы возродить широкий показ спектаклей по пьесам Горького, поддержанная региональным министерством культуры и правительством области, получила резонанс и на более высоком уровне. Появилась информация, что Российский театральный фестиваль им. М. Горького включен в культурную программу Олимпиады Сочи-2014.

Ирина Мухина
«Нижегородская правда», 27 октября 2011 года

Очерк Светланы Овчинниковой из серии «Библиотека Малого театра». М., 2002.

ЕВГЕНИЯ ГЛУШЕНКО

Очерк Светланы Овчинниковой из серии «Библиотека Малого театра». М., 2002.

Сколько надо отваги,
Чтоб играть на века,
Как играют овраги,
Как играет река...

Эти строки Борис Леонидович Пастернак написал, когда Женечка Глушенко была еще совсем ребенком. Но, кажется, посвятил их именно ей. Женечке, Евгении, Евгении Константиновне, народной артистке России. Ибо она - определенно отважный художник. И играет на века. Это не громкие слова - это просто констатация факта. И играет так естественно, как овраги, река. Играет, как дышит... Не случайно в самом имени ее таится слово «гений»...
Но - по порядку.
До чего же банально...
Но каждый раз, думая об актерской судьбе, прослеживая зигзаги и перипетии, непременно натыкаешься на многократно избитую, но дьявольски живучую истину: ею, судьбой, во-первых, правит случай и только во-вторых - талант.
Конечно, при отсутствии таланта случай своей роли не сыграет: поимеем калифа на час, и только.
Но и при невмешательстве случая таланту не реализоваться.
Так и ткут они творческую судьбу вдвоем. Две Парки, две богини Судьбы. И чем прочнее нить у одной, тем ленивее может быть другая...
Большому таланту нужен хоть крохотный шанс. Но - нужен!
Вот этот шанс, случай выпал когда-то, в самом начале творческого пути, выпускнице Щепкинского училища при Малом театре Жене Глушенко.
Она окончила институт, по признанию руководителя курса Михаила Ивановича Царева, «вторым номером». «Первым» была Анна Каменкова, еще четверокурсницей блестяще сыгравшая в спектакле Малого театра «Средство Макропулоса» Кристину - юную трагическую героиню фантасмагорической комедии Чапека.
Но от распределения в Малый Каменкова отказалась. Ушла к Эфросу. И на роль Кристины, и на место в труппе пригласили уже подписавшую распределение в Кострому Евгению Глушенко. Вряд ли кто-нибудь мог тогда предполагать, в каком «ряду» окажется это «место».
Сейчас очевидно - в первом. На центральных ролях.
В ореоле всеобщей популярности, созданной не без активного участия и кинематографа.
А тогда, почти тридцать лет назад, на сцену вышла новая юная Кристина - Е.Глушенко. И произнесла уже в первой своей роли слова, определившие на десятилетия «тему» актрисы: «Ты не знаешь, что такое, когда женщина любит. Это так унизительно... Нет, серьезно, вы, мужчины, не понимаете... Тут уж не думаешь о себе, а идешь за ним, как рабыня... такая не своя, такая его... Иногда мне хочется избить себя за это».
А в кинодебюте, в «Неоконченной пьесе для механического пианино», провинциалочка Сашенька Платонова, такая «не своя», такая простенькая среди окружающих ее горьких лицедеев, - зауговаривает, заубаюкивает, замолит в финале мужа: «Весь мир для меня - это ты, я ничего не боюсь, я все смогу стерпеть...»
И вот эти - «такие его», которые все могут стерпеть, - станут героинями Глушенко. Век, страна, происхождение, положение станут лишь некой условной рамкой для одного портрета: уютной, домашней женщины, с мягкими чертами лица и лучистыми глазами, - воплощением вечной женственности и чистоты. И каждый раз, когда будет она выходить на подмостки, вспомнится из Окуджавы:

Женщина, ваше величество.
Вы неужели сюда?

Сказанное вовсе не означает, что Глушенко даже тогда, в начале творческого пути, была одинакова во всех ролях. Но ее перевоплощения были ненавязчивы, глубоки - и потому серьезны.
Сказанное не означает и того, что героини были пресны. В них был шарм, но особый - из девятнадцатого века, из скромных - но усадеб. В них оттудашняя несуетность, внутренний покой, природная грациозность...
Есть актрисы, пленяющие тайной, загадкой, недосказанностью. Глушенко привлекает открытостью, понятностью, узнаваемостью. Ее, такие разные, женщины - бесхитростны. И тем долгожданны в наш изолгавшийся век. А что касается тайны... Она тоже есть. В самом таланте актрисы. В огромном Даре. Ибо можно написать, рассказать, кого играет Глушенко. Но КАК она это делает - необъяснимо...

Талант - единственная новость,
которая всегда нова...

Но вернемся к судьбе.

Поразительные чистота и естественность актрисы позволяли ей «вытягивать» порой очень невыигрышные роли, роли-функции.
Такова была Берта в «Заговоре Фиеско в Генуе», чей характер исчерпывающе обозначен Шиллером уже в списке действующих лиц: «Берта - дочь Веррины. Невинная девушка». Три десятка коротких реплик. Единственная нота - трагическая, и она сразу берется крещендо. В суете многочисленных лиц, судеб, событий это эпизодическое лицо могло бы затеряться. Но ему дан некий метафорический смысл: обесчещенная пятнадцатилетняя девушка - символ обесчещенной Генуи... И, чтобы, промелькнув, запомниться, спектаклю, его постановщику Леониду Хейфецу понадобились кротость и чистота Глушенко. Не рвавшей страсти в клочья, хотя пьеса провоцировала романтические стенания, а строгой, даже робкой - и этим единственной, и этим вызывающей особую боль сострадания...
Такова Мари-Жозеф, любимая правнучка Мамуре, стошестилетней героини одноименной пьесы Ж.Сармана. В блестящих, стремительных дуэтах-дуэлях действующих лиц Мари-Жозеф не дано было блистать остроумием, эпатировать наглостью - на этом французском карнавале она была без маски. Она если не обыденна, то - обычна. А красавец Франкёр выбирал именно ее. Опять-таки за чистоту, ненавязчивость, естественность, женственность...
Такова Корделия. Роль, требующая от исполнительниц Шекспирова «Короля Лира» не мудрствовать лукаво. Образ, решаемый обликом. У Глушенко - светлый облик. И никаким стихотворным строем, никакой романтической приподнятостью не победимая органичность.
Она появляется на сцене - и вспоминается пушкинское:

Чистейшей прелести чистейший образец.

Не случайно, когда Н.Михалкову понадобилась актриса на крошечную по времени присутствия на экране, но огромную по важности этого присутствия роль матери Илюшечки Обломова - он пригласил Евгению Глушенко. Пригласил сыграть Мадонну XIX столетия.
И в театре индивидуальность актрисы проделывала порой неожиданные трансформации с известными - до оскомины - ролями.
Так, в 1975 году вышла десятая версия «Горя от ума», знаменитая «дуэлью» Чацкого и Фамусова, которую Чацкий безнадежно проигрывал... Но где-то на периферии осталась еще одна, уж совсем непредвиденная дуэль: Лизы и Софьи.
Лиза Е.Глушенко ничем не напоминала стандартных субреток - служанок, ловко и лихо ведущих интригу. Она была столь юна, что играла в Со-фьины романы, как в куклы. И столь прелестно-наивна, что выбор Мол-чалина был вполне естествен. Ее Лизанька конфузилась по малейшему поводу, заливалась краской от полускабрезностей Фамусова, от неожиданной встречи с Чацким, от неловкости за приставания Молчалина... Она не умела скрывать чувств - и этим была забавна, мила, жива...Так выгодно контрастируя с холодной расчетливостью своей госпожи.
Мила... Жива... Так в старину писали об актрисах: «В роли X была чрезвычайно мила У»... И уже Анна Ахматова писала словно про Глушенко:

Подумаешь, тоже работа, -
Беспечное это житье:
Подслушать у музыки что-то
И выдать шутя за свое...

Мила сезон, два, десять... Театр ловко эксплуатировал облик и естественность актрисы... А на экраны в то же время выходили немногочисленные картины с ее участием, где Глушенко отважно играла ошеломляюще непохожие роли, меньше всего заботясь о милоте, о том, чтобы понравиться публике.
Библиотекарша в кедах бог весть какого размера, в старомодной панамке, смешно и нелепо рассуждающая, смешно и нелепо ходящая - в размашистой, неуклюжей походке уже были судьба и характер, - женщины, так мучительно и удивленно просыпающейся к любви...
Добрую половину картины немолодая, много старше самой Глушенко Тоня Болотникова, терпеливо-несчастливая мать-одиночка, незащищенно-стойкая в каком-то несправедливо - почти до финала, до хэппи энд -беспощадном мире несет свою судьбу... Возрастная драматическая, даже трагическая роль.
«Зина-Зинуля».
Снова Глушенко взрослит героиню. Снова отказывает ей в обаянии, привлекательности, наделяя не простоватостью даже, а простецкостью. «Полюбите нас такими!» - словно бросают вызов персонажи. И заставляют-таки полюбить. Не за облик - за образ. Здесь - различие. И существенное. Здесь иной масштаб.
Так вот полтора десятилетия в кино актриса играла женщин, порой не обремененных мощным интеллектом: ее героиням ум не нужен - они умны сердцем. Часто играла чудачек - чудных и чудных одновременно. Отважно не боялась выглядеть некрасивой до нелепости.
А в театре...
«Красота - в художнике заключена», - резюмировала учительница рисования Таня Тучкова из гранинской «Картины», и это словно сказано и про Глушенко. Которая играла, не уходя от себя, а щедро наделяя своей
красотой, своей духовностью самых разных - лепых и нелепых - своих героинь...
Она могла сыграть себя - десять лет назад или себя - двадцать лет спустя. Себя - француженку или себя - чешку... Себя - графиню или себя -купчиху... Она в совершенстве владела воспроизведением «истины страстей, правдоподобия чувствований в предполагаемых обстоятельствах» и не тщилась лицедействовать. Да и роли такой возможности не давали.
Зато они давали иную, не менее редкую на сегодняшнем театре возможность - показать цельность человеческой натуры, разглядеть красоту, не загримированную красивостью. И полюбить эту красоту, и сострадать ей...
Великие актрисы играли Зою Окоемову, героиню комедии Островского «Красавец-мужчина». Героиню особенную: трагическую в комедийной пьесе.
В первом представлении на сцене Малого театра, более века назад, играла Гликерия Николаевна Федотова - «Сама артистичность», как величал ее Станиславский. В Петербурге тогда же сыграла обворожительная Марья Гавриловна Савина, которая в этой роли, по словам критика, «была весьма трогательна». В телеверсии сыграла испепеляющая и испепеляемая страстями Марина Неелова...
Евгении Глушенко эта роль оказалась словно на роду написанной. Потому что есть и в актрисе и в Зое Окоемовой то качество, которое труднее всего представлять на сцене: совершенное простодушие. Та степень искренности, которая - еще чуть-чуть - и может коварно обернуться глупостью... Но благодаря актрисе не оборачивается.
И это простодушие в Зое испытывается столкновением с ложью, предательством, горем. Век назад критик точно определил: «Краски положены до того резко...»
Простодушие Глушенко было играть не внове. А «резкость красок» потребовала невиданной затраты сил. Естественность защищала от наигрыша, но доигрывать надо было до донышка, до обнаженности страстей.
В пьесе восклицают: «Что за прелесть женщина!» Глушенко была прелестна. «Что за кроткое создание была эта сиротка». Глушенко - кротка. «Уж так любит, что и представить себе невозможно». Глушенко светилась любовью. И доверчивостью: «Ведь уже мы не первый год муж и жена, а точно неделю тому назад обвенчаны...»
Оскорбить такую женщину - святотатство: как ударить ребенка или юродивого...
Глушенко была органична, даже произнося режущие современный слух дидактические, ученически-прописные монологи: «...наше безмятежное счастье никому не мешает. Я не горжусь своим мужем, хотя и имела бы право. Я знаю, что не стою его и счастьем своим обязана не себе, не своим достоинствам, которых у меня мало, а только случаю. Я благодарю судьбу и блаженствую скромно» - и т.д. и т.п. Право, в 1985 году в устах иной актрисы это звучало бы либо глупо, либо пошло. У Глушенко звучало мило.
Эта милота - глуха; любовь, а Зоя «любит и любит безумно» - слепа... Она не видит, когда на нее замахиваются, не слышит, когда предупреждают: «...а вам, с вашими розовыми взглядами, придется разочаровываться постоянно и много страдать...» Она чувствует только удар. И, даже почувствовав его, не верит боли...
Глушенко сыграла здесь женщину на пытке, на дыбе, на кресте... Она и говорила: «перенесла ужасную пытку». И это не было преувеличением.
В наш фривольный век слово «комедия», определяющее жанр пьесы, словно прописывается крупными, сочными, ярмарочно вызывающими буквами: подумаешь, барышня столь невинна, что споткнулась о меркантильность и расшиблась едва ли не насмерть... Но обворожительность и -повторяю как рефрен, как заклинание - естественность Евгении Глушенко не позволяли расхристаться в балагане. Она целомудренна и стыдлива, она не только из иного века, но и из иного жанра...
Она опять спасла роль.
В финальном «Прощайте!» не было мелодраматизма, но была драма.
Ее слова: «Вы видите мои слезы» - подлинны. Как слезы. Светлой памяти Виталий Соломин в одном из наших разговоров сказал о Глушенко с удивлением и восхищением: «Ей достаточно малейшего повода на сцене - и глаза уже полны слез. Не знаю, кому еще это дано...»
Я тоже не знаю.
Утверждают, что трудно играть рядом с детьми и собаками - очевидна фальшь, невсамделишность актерства. Рядом с Глушенко тоже, думаю, непросто. Ее открытая бесхитростность является неким камертоном. Она и лукавя в роли - не умеет лгать. И опять-таки про нее написал Пастернак:

Когда строку диктует чувство.
Оно на сцену шлет раба.
И тут кончается искусство,
И дышат почва и судьба.

Рассказываемое мною о Глушенко, возможно, читается таким хрестоматийным, азбучным для актерского творчества: следовать пушкинской формуле и в любых сюжетах быть естественной... Не скудно ли для традиций Малого с его укрупненным реализмом?

Короче говоря, может ли быть естественность - амплуа? Индивидуальностью? И не в кино - в театре?
Думаю, Глушенко, возведя естественность в такую абсолютную степень, доказала, что может. Тем паче, что естественность эта никогда не подменяла и не отменяла страсти.
Пьесу А.Дударева «Рядовые» играть очень трудно. Сконцентрированность в ней - до патологии - уводит от художественного к беспощадно документальному. Каждый образ - сгусток боли, выплеск крика. За гранью человеком постижимого и воспринимаемого: как за гранью этого сама война, о которой пьеса. Но как играть в жанре шока?!
Естественность Глушенко и здесь оказалась спасительна.
Санинструктор Лида, отогревавшая в войну многие тела и души, полюбившая то ли любовью матери, то ли сестры, то ли женщины - накануне гибели, как бы «одушевлялась» актрисой.
Пьеса А.Дударева ставит не только героев, но и актеров в экстремальные обстоятельства. Когда души выворачивают наизнанку... Кроваво, беспощадно... И в этом месиве вдруг у Лиды—Глушенко простанывало, про-крикивало, тосковало живое человеческое чувство.
Ей-то дано было в спектакле жить всего лишь первый акт.
И - дано исповедоваться.
И выслушивать, с бабьей болью и состраданием, исповеди других. Извечно бабьей.
И дано милосердие. Как высший дар, особенно ценный в этой бойне тел и душ, какой предстала на сцене война... В коротких репликах видна великая душа: Буштец:...Погрелась - и в кусты? Лида: Я не грелась... тебя отогреть хотела... Буштец: Слабо что-то грела... Плакала больше. Лида: Хотела, чтобы и ты заплакал...
Глушенко сыграла осязаемую легенду. Это очень трудно. Почти невозможно. В роли мало, совсем мало тишины. Она - на крике. И крике последнем:
« А сколько мне?! Ты знаешь?! Что, руки не те? А сколько вашей крови на эти руки вылилось, ты знаешь? Грудь не та? А сколько я проползла на этой груди, ты знаешь?»

От актрисы акварельных красок, нежных, мелодичных аккордов эта роль потребовала иного... Глушенко раньше играла с глазами, полными слез, играла чувствительно. Здесь - с глазами выплаканными. И не чувствительно - чувственно. Мадонна, испытанная пороком, сотворившая из него добродетель и сохранившая чистоту... «Прости... Я тебя не дождалась... Четыре года огонь, кровь, смерть рядом... каждый день. Мне спрятаться за кого-нибудь хотелось...»
Роль эта не давала возможности «войти» в нее, сыграть предчувствие, предощущение... Сразу - наотмашь. Бой так бой. Любовь так любовь. На самой пронзительной ноте:
«Когда я с тобою встретилась - со мной что-то случилось, Ленька... Ночью во сне слышу: плачет кто-то... Так тоненько, жалобно всхлипывает... Я сердцем это слышу... Знаешь, кто это? Это мои нерожденные дети плачут... К свету просятся... Боюсь, что после всего этого я и родить не смогу.... Жить остаться мало - надо еще выжить... Только бы выжить...»
Глушенко сыграла такую муку, такую боль, такую былинную, легендную доброту, такой Ярославнин плач... На коротеньком отрезке роли. И жизни. Не знаю, чего больше было в том спектакле: страсти по войне или страсти по жизни... У расстрелянной фашистами Елены Ширман есть строки:
Жить! Изорваться ветрами в клочки, Жаркими листьями наземь сыпаться, Только бы чуять артерий толчки, Гнуться от боли, от ярости дыбиться...
В том, как сыграла Глушенко, были и боль, и ярость, и это редкое -»дыбиться», и былинное - «чуять»...
Совсем иной, непривычный регистр.
Актриса пропела-прокричала-пропричитала в нем. И здесь, и снова сроднила образ с залом. Сроднила своей обаятельной естественностью. И оставалось сказать строчками Бродского:
Он отнимает скрипку от плеча. Друзья, благодарите Скрипача.
Но эта мощная работа, которая явила в Малом театре Евгению Глушенко - актрису трагическую, не стала пределом. Актриса доказала, что может, нет, не больше, куда уж больше, но - иное. И в кино. Где снимается редко, но у первоклассных режиссеров: Н.Михалкова, И.Хейфица, С.Микаэляна, П.Чухрая... И в первоклассных ролях. Каждая принесла у нас ли, за рубежом ли - лауреатство. И в театре.
Это только сначала казалось, что такие актрисы, как Глушенко, в русском театре есть. Пусть считаные единицы, но - есть. А лишь в кинематографе Глушенко - одна. Неповторимая. Единственная. Потом стало ясно, как в мандельштамовских строках:

Я скажу это начерно, шепотом,
Потому что еще не пора:
Достигается потом и опытом
Безотчетного неба игра...

Единственности хотелось и в театральной судьбе актрисы. Нужны были острохарактерные роли. И они появились!
В 1987 году в премьере «Холопов» П.Гнедича Е.Глушенко сыграла Лиз, взбалмошную княгинечку, эпатирующую сцену ультрамодными туалетами, а зал - замечательно безнравственными рассуждениями о том, как надобно обращаться с холопами и чем Париж любезнее Москвы. Гнедич писал Лиз с презрением. Глушенко сыграла так, что вызывала улыбку и восторг от очаровательного лицедейства. Героиня актрисы была прелестно глупа, обворожительно самоуверенна и задорно отважна. Сколько апломба было в ее менторских поучениях, как надобно жить. Сколь торжественно преподносила она свое «героическое» решение следовать за мужем в ссылку... под Петербург. В ней все преувеличенно, и быть бы шаржу, но все естественно. Актриса взбила в роли очаровательный терпкий коктейль из «французского с нижегородским». В спектакле убыло назидательности и прибыло шарма. Интуиция режиссера Бориса Львова-Анохина и исполнительницы точно подсказали, как предпочесть менторству - искусство.
Были бы дальше поводы к «предпочтению». И они были!
В ней была пропасть огня, какой-то ощутимой, но не поддающейся описанию манкости: манкости разнузданной самки, самовлюбленность которой провоцировала влюбленность в нее. Актриса играла смешно и смачно. На грани фола, но не преступая органичности.
Прежде Глушенко всегда являла на сцене себя. В любой череде предлагаемых обстоятельств. Чем и была интересна. Но на экране - уж говорилось - она пленяла иным и сильнее: мощным и отважным перевоплощением. Которое сначала в Лиз, а потом - в Ефросинье явила и на сцене.
И почти одновременно сыграла Машу в «Дикарке» Островского - милую, тихую женщину с нескладной судьбой... И снова, как в роли Зои Окоемовой, рассказала главное: «Ведь у меня нет ничего: нет ума, нет знания жизни, теперь даже нет и средств, у меня только одна чистота, непорочность...»
Как много это «только».
Как важно в наш ультрарациональный век.
И возможно, разгадка успеха в том, что актриса воплощает идеал? Вечный идеал женщины, жены, Мадонны?
Но... кинематограф-то не зачеркивает, не отменяет этот идеал. Лишь проявляет его в ролях не сразу, раскрывает неожиданно, как тайну. И придает загадочность и значительность тайны.
На сцене случилось еще неожиданнее и ошеломительнее. В спектакле «Царь Петр и Алексей» Глушенко наотмашь зачеркнула все представления о ней, сложившиеся в такую ладную театроведческую концепцию. Подтвердив, что у истинного таланта не может быть ни дна, ни разгадки.
А в следующей своей роли - Матрены из «Горячего сердца» А.Н. Островского, Глушенко даже не потрясла - ошеломила. Сметя разом все представления и о роли, и о себе.
Жену купца Курослепова Матрену всегда играли этакой похотливой, расхристанной, семипудовой бабищей, дурищей... Глушенко сыграла страсть. Сыграла московскую Катерину Измайлову - только в комедии, а не в трагедии.
Ее Матрена чертовски хороша собой, задорна, отчаянна и отважно, «вусмерть» влюблена:
«Попутал меня! ох, попутал! Накинула я себе петлю на шею! Вымотал он всю мою душеньку из бела тела! Ноженьки-то мои с места не двигаются. Точно меня громом ошарашил!» - причитает она.
Страсть испепеляла героиню Глушенко. Но как, какими словами это рассказать? Опять присвоить Пастернака?
О, если бы я только мог, Хотя отчасти, Я написал бы восемь строк О свойствах страсти... Глушенко наградили «Хрустальной розой» за эту роль. Вовсе не главную в пьесе. Но залидировавшую в спектакле.
Завлит Малого театра Борис Любимов написал тогда: «Юркая Матрена - Е.Глушенко вертится перед Наркисом как бес перед заутреней. Все тельце льнет, тянется к нему. Как раздражают все окружающие, время, проведенное без него. Островский хитро отпустил ей немного встреч с Наркисом. Все - украдкой, все - с опаской и оглядкой. Провалились бы все, а они так и лезут на глаза. Она вся расцветает при виде Наркиса - и позор, изгнание не так страшны, как главная утрата. Поражение Матрены - женщины куда страшнее, нежели поражение Матрены - жены. Актриса разрушила стереотип образа, не изменив его тип.
Она разрушила и стереотип восприятия возможностей и будущего».
Разрушила.
В который уже раз!
Сыграв заполошную страсть. Но - без наигрыша, но - естественно, органично.
И мне остается констатировать ахматовской строкой: ...в этой бездне шепотов и звонов Встает один, все победивший звук.
Это чистый, нигде никогда не сфальшививший звук таланта актрисы. Ее Дара, который провоцирует говорить о ней, вспоминая великие стихи великих поэтов... Уж простите...
Следующей после Матрены в судьбе Глушенко стала роль Сюзанны. Нет, не той отважной, озорной, победительной невесты Фигаро, которую сыграть бы актрисе лет на десять раньше. Но у актерской жизни, как у жизни вообще, не бывает сослагательного наклонения...
Глушенко сыграла Сюзанну в последней пьесе Бомарше «Преступная мать, или Второй Тартюф». О героине в перечне действующих лиц сказано исчерпывающе: «Сюзанна, первая камеристка графини, жена Фигаро; прекрасная женщина, преданная своей госпоже, СВОБОДНАЯ ОТ ИЛЛЮЗИЙ МОЛОДОСТИ».
Ой ли? Так ли уж освободила от иллюзий молодости свою Сюзанну актриса?
Ведь ей опять приходится разыгрывать, лицедействовать. Притворяться, например, поссорившейся с Фигаро или лояльной к мерзавцу Бежару...
Впрочем, драматургом эта роль написана как функция: вбежала, коротко что-то шепнула или вскрикнула - и интрига завертелась дальше...
Но Глушенко не была бы собой, если бы не наделила Сюзанну грацией, женственностью, лукавством, мудростью...
Короче, если бы опять не спасла роль.
Сначала - эту.
Потом - Глафиры в «Пире победителей» А.Солженицына. Роль эпизодическую. Но, как известно, маленький бриллиант требует более тонкой и изысканной огранки.
Глушенко сыграла командирскую жену, которая прибыла в побежденную Германию «отовариться». Она с любовью и азартом демонстрирует «конфискованные» вещицы. Злобно и профессионально доносит: «Я тоже человек советский: есть у меня нюх». И лихо танцует, разряженная в пух и прах. Халда, визгливая плебейка. Почти карикатура. Почти... Потому что Глушенко и смачную яркость играет естественно.
Начиная с Ефросиньи в «Царе Петре и Алексее» актрисе все чаще предлагают роли малосимпатичных особ с недюжинным темпераментом. И каждый раз, глядя ее в Ефросинье, Матрене, Глафире, думаешь: какая мерзкая тварь! Но какая прелестная актриса! Обаяние, очарование самой Евгении Константиновны извиняет и роли... И тем - обогащает.
Так случилось и в премьере чеховского «Иванова» - последнем спектакле режиссера и актера Виталия Соломина.
Зинаида Савишна, патологически скупая особа, Гарпагон в юбке, оказалась в исполнении Глушенко до слез страдающей то из-за просьбы соседа повременить с отдачей долга, то из-за разбитой банки с «кружовен-ным» вареньем. Любить ее невозможно, но и возненавидеть не удается: уж больно жалка. Краснеет, теряется, куксится. Несносная. Но что-то такое в ней есть...
Это «что-то», эта загадочность, которой наделяет Глушенко своих героинь, и есть, наверно, талант, Дар Божий. Индивидуальность.
У Глушенко она проявляется в ролях лирических и комедийных, трагических и острохарактерных. Впрочем, эта актриса любит смешивать жанры. Наделяя живой плотью, живым дыханием давно почившие в хрестоматийное™ образы.
Евгения Константиновна давно уже Мастер. Но в этом Мастере живет та удивительная юная Женечка, «чистейшей прелести чистейший образец», что вышла когда-то впервые на сцену Малого и пленила и партнеров и публику нежностью, женственностью, трогательностью.
Такой играет она сегодня Купавину в «Волках и овцах» А.Н.Островского. Режиссер В.Иванов дал спектаклю и роли едва ли не цирковой рисунок, в котором Купавина более всего глупа. Но героиня Глушенко более всего мила. Доброжелательна. Наивна. Добросердечна. Игрива - от ощущения свободы, которое обрела со смертью старика-мужа и которым не знает, как распорядиться.
Гумилев когда-то написал:
...он пел и пел
О старом, о странном, о безбольном,
О вечном, и воздух вокруг светлел.

Когда на сцене Евгения Глушенко - воздух вокруг светлеет. Так и хочется к ней обратиться: «Ваша светлость». Не величество. Не высочество. Именно - светлость.
В последней на сегодня своей роли - Жозефины в спектакле «Корсиканка» по пьесе И.Губача - Евгения Глушенко снова говорит главные слова -для своей актерской судьбы, своей темы в искустве:
«Я все это делала только ради тебя. И вижу, что напрасно старалась, потому что никакой мужчина не в состоянии это понять и оценить. Так по-глупому все устроено в этом мире»...
Говорит Наполеону.
Нет, это не та Жозефина, что стала супругой Наполеона. Это выдуманная женщина, которая якобы приезжала на остров Святой Елены к пленному императору. За долгом... Ведь Наполеон так много обещал своим солдатам. И погибшему мужу Жозефины в их числе. И она является сюда за двадцатью тысячами - чудная баба: скандальная, вспыльчивая, острая на язык, наивная, мудрая, жалостливая, самоуверенная, растерянная, лихая, страдающая, добрая, злая... Всякая...
Но когда Наполеон собирается вернуть деньги, лишь бы убралась отсюда эта всех доставшая командирша, - Жозефина кричит в ответ:
«А ты, ты... хам, недомерок, чучело, шут гороховый! Чихала я на твои грязные деньги! Можешь их взять обратно! Подавись ими! Я хотела тебе помочь без всякой мзды! Потому что ты бедный парень с Корсики, и твоя жизнь была нелегкой. Я хотела, чтобы хоть на старости лет ты себя почувствовал немного счастливым. Потому что я тобой восхищалась...»
Как писали классики: «Кто поймет сердце женщины, особенно вдовой?»
У героини Глушенко мудрое сердце, несносный характер, оглушительный темперамент и - при всей взаимоисключающей фантасмагоричности качеств - абсолютная естественность...
Актриса играет щедрую натуру и играет щедро.
Глушенко потчует нас характером взрывным и нежным, несносным и желанным. Она вдохновенно лицедействует - заразительно, сочно, распахнуто наотмашь.
Она - массовик-затейник при Наполеоне и при нас - публике. Она заводила, она дирижер, она солистка...
Она - первая артистка.
Или Жозефина - первая артистка?
Пожалуй, обе.
Так сколько надо отваги, чтоб играть на века?