Отрывок из книги Владимира Бейлиса и Виталия Иванова «Диалоги и монологи. Профессия: режиссер» (М., 2009).

ВИТАЛИЙ ИВАНОВ. ДЕТСКИЕ ГОДЫ, ОТРОЧЕСТВО, ЮНОСТЬ

Отрывок из книги Владимира Бейлиса и Виталия Иванова «Диалоги и монологи. Профессия: режиссер» (М., 2009).

Из раннего-раннего детства, как вспышка: свечи, стоящие на бочке для квашения капусты, свод погреба, лицо мамы надо мной, ее слезы, капающие на мое лицо... Как потом рассказывала мама, единственная фашистская бомба, сброшенная на наше село, попала прямо в наш дом. Убила дедушку Максима, убила мою бабушку... Они не успели добежать до погреба, в котором наша семья обычно пряталась при бомбежке. В тот трагический день успела спрятаться только моя мама со мной на руках. После немецкого авианалета соседи несколько часов откапывали вход в погреб, который находился рядом с домом. Нам удалось уцелеть, наше убежище спасло нас. Маме было двадцать три, мне — три года...
Второй семейный случай, врезавшийся в мою детскую память, произошел в 1946 году. Маме было двадцать шесть лет, а мне — пять. Дело было в Ереване, куда перевели служить отвоевавшего всю войну отца, бывшего летчиком-майором, орденоносцем, командиром авиаэскадрильи. Его часть располагалась под Ереваном. Очень хорошо помню высокие горы по горизонту и открытое ровное поле — аэродром. Стояло лето, была хорошая, солнечная погода. Проходил какой-то праздник, поскольку жены и дети летчиков были приглашены на поле. Там специально построили длинные ряды трибун, на которых сидели веселые, нарядно одетые женщины с детьми. Самолеты взлетали, на большой высоте из них выпрыгивали парашютисты, на фоне голубого неба раскрывались белоснежные купола парашютов. Жены летчиков пытались угадать, чей самолет летит, кто прыгает...
Неожиданно на одном из «кукурузников» — четырехкрылом фанерном труженике войны — встал человек. Дернул за кольцо парашюта, который немедленно вылетел из-за спины и, раскрываясь, зацепился за хвост самолета. Парашютист (как оказалось потом — капитан-штабист, кстати, боявшийся прыгать) беспомощно повис.
Ситуация казалась практически безвыходной: сесть, не погубив парашютиста, самолет не может, а бедняга-парашютист никак не может отцепиться. Но он, очевидно, все же дергал отчаянно за стропы парашюта, и парашют внезапно отцепился, «захватив» собой поворотные детали оперения хвоста самолета. Парашютист комом полетел к земле, а самолет, потерявший стабилизаторы, сильно затрясло и бросило вниз. Мама, теряя сознание, проговорила: «Это — мой! Мой!!!»
Как потом рассказывали сослуживцы отца, по радиосвязи командир кричал ему: «Иванов, прыгай! Прыгай!!!» Но нужно знать время, когда это происходило, знать характер моего отца. Дядя Петя, приходившийся моему отцу родным братом, потом мне, подросшему, рассказывал, что когда батя приезжал на побывку домой и шел в баню, на него было страшно смотреть. На теле отца не было живого места от рубцов! Оказывается, в ходе войны он восемь раз (!) попадал в аварии с различными самолетами! Родные не могли спать в одной комнате с ним, поскольку ночами во сне он, бывало, страшно вскрикивал из-за своих ран. И уже через три дня отпуска не мог себе найти места: рвался летать, летать, летать...
...Чудес в жизни не бывает: самолет, практически полностью лишенный управления, критически терял высоту, уходя в пике. Пытаясь совершить аварийную посадку, отец героически бился за спасение самолета до конца, а когда все же решил катапультироваться, слишком мало оставалось до земли, чтобы раскрылся спасительный парашют...
Эти два события ярко запечатлелись в моей детской памяти. В результате этих страшных событий мы с мамой потеряли самых близких и дорогих людей. Молодая мама с маленьким сыном... До сегодняшнего дня испытываю благоговейную благодарность к тете Марусе и к дяде Николаю Прокофьевичу (царствие им небесное!) за то, что они, ни минуты не раздумывая, приютили меня и маму. Имея на руках двух своих детишек (моих двоюродного брата Юру и двоюродную сестру Валю), дядя и тетя поселили нас в своей полуподвальной квартире в Одессе, где и служил Николай Прокофьевич...
Вся моя сознательная жизнь — детство, отрочество, юность — связана с Одессой!
Школа. Одно, но сильнейшее воспоминание о педагоге по русскому языку и литературе. Каждый человек, наверное, запоминает «своего» школьного учителя, оставившего в его жизни наиболее яркий свет. Вот такой и была наша учительница Лидия Михайловна, яркая южная красавица. «Моя» учительница.
Могу честно сказать о себе, как и А.М.Горький: всем хорошим в себе я обязан книгам! Читал без разбору — все! Драйзер и Киплинг, Достоевский и Майн Рид, Чехов и Твен, Пушкин и А.Н. Островский, Лев Толстой (да, Льва Николаевича Толстого я читал вне школьной программы, причем как увлекательнейшую литературу!) и А.Н. Толстой! Доходило до того, что в школьной библиотеке изумительная пожилая, маленькая, седенькая Елизавета Матвеевна (из «бывших») искренне горевала: «Да что ж тебе еще дать-то? Право, ты уже все перечитал!» И вот словесница Лидия Михайловна очень осторожно задавала вдруг мне вопрос: «А ты помнишь, у Горького сказано...» Я краснел, назавтра прибегал, прочтя «как у Горького сказано». Но следовал еще вопрос: «А вот Пушкин по этому поводу писал...»
Лидия Михайловна научила любить русскую литературу, научила «читать сердцем».
Комната у нас с мамой была одна, мама очень уставала и засыпала мгновенно. Боясь потревожить мамин сон, я частенько читал под одеялом с фонариком. Позже я узнал, что так утолял «жажду познания» не я один...
Рос я поневоле самостоятельным пареньком: отца не было в живых, а мама, очень мною любимая мама, работала от зари до зари. Всю жизнь она поднималась в шесть утра, с работы приходила около девяти-десяти вечера. Мама быстро ужинала, и садилась за огромного размера бухгалтерские книги, вписывая туда каждый проданный нынче билет. Она трудилась кассиром на железнодорожном вокзале. Ее заработная плата составляла около шестидесяти тогдашних рублей. Конечно, этого мало для двоих — молодой женщины и растущего мальчишки. Скажем, почти каждый год мне требовались новые ботинки (заметьте: ботинки, а не туфли, потому что в ботинках можно ходить и зимой, а в туфлях — нет). А летом в ботинках было жарко. Это же Одесса! Нога росла быстро, и уже через полгода ботинки давили, как пыточный «испанский сапог». Забавно, но до сих пор я ношу обувь на размер больше, — слишком врезалась в память эта бесконечная боль от жмущих детских ботинок!
Иногда я размышляю, было ли мое детство счастливым, несмотря на тяготы послевоенных лет? Безусловно! Как бы я хотел, чтобы это чувство бесконечной радости жизни вернулось ко мне сейчас! А ведь нам, людям в возрасте, нужно очень сильное потрясение, чтобы однажды искренне восхититься красотой природы! Позолоченные верхушки сосен, фантастические радужные цвета — яркие, насыщенные! Причем, рядом — ярко-синий, сочно-зеленый, ярко-желтый! А расцветка рыбок у коралловых островов Кубы! Какие невероятные сочетания красок! Спасибо, Создатель!
Никто не посмеет сделать тебе замечание по сотворению всего живого на Земле! Только мы, люди, странные существа, можем позволить уничтожать себе подобного лишь за то, что он делает что-то, не нравящееся нам!
Мне очень полюбилась мысль: «Хочешь быть счастливым — стань им!» Именно так, в эту же минуту, я вполне могу себе сказать: «Я — счастлив!» Потому все наши несчастья — от лукавого! Я эту ситуацию называю «ножницами». Я хочу, но не могу добиться. Ножницы! Причем, ножницы, созданные самому себе.
Здесь уместно привести признание нашего Учителя с большой буквы К.С.Станиславского в письме Н.В.Тихомировой (1933 год, Станиславскому—70 лет): «Долго жил. Много видел. Был богат, потом обеднел. Видел свет. Имел хорошую семью, детей. Жизнь раскидала всех по миру. Искал славы. Нашел. Видел почести. Был молод. Состарился. Скоро надо умирать.
Теперь спросите у меня: в чем счастье на земле? В познавании. В работе и искусстве, в постигновении его. Познавая искусство в себе, познаешь природу, жизнь мира, смысл жизни, познаешь душу-талант!
Выше этого счастья нет. А успех? Бренность, какая скука принимать поздравления, отвечать на приветствия, писать благодарственные письма, диктовать интервью. Нет, лучше сидеть дома и следить, как внутри создается новый художественный образ».
От себя могу добавить: да, да и еще раз — да! Ничего более прекрасного нет, как ощутить, что ты почувствовал отправной момент того или иного произведения Автора! Умышленно пишу с большой буквы, поскольку не знаю более высокого наслаждения, чем «общение» с Гением Пушкина, Островского, Грибоедова, Чехова, Шекспира, Мольера, Шиллера!.. Сколько Ума! Сколько Сердца» Сколько Души! И сколько мыслей немедленно требуют они взамен!!!
Именно поэтому я чуть не плачу, когда тот или иной режиссер, ничтоже сумняшеся, хватается за имя Чехова или Достоевского не для того, чтобы открыть мне изумительный Мир и ход мыслям Гения, а чтобы показать свои ослиные уши, то есть, свой уровень познания мира. Есть огромное раскидистое дерево: там война и мир, слезы и радость, коварство и любовь, жизнь и смерть. И там есть глубокая философия, объединяющая эти понятия! Зачем же отламывать маленькую веточку от дуба и убеждать себя и нас, что это и есть подлинный дуб?!
Скажу проще. Друзья мои! Прочтите «Гамлета» и поведайте мне на уровне философии Шекспира: про что и о чем написана эта пьеса? Или «Три сестры»... Почему гений Чехов назвал эту пьесу комедией? Ведь до смешного доходит: ни сам Чехов, ни я, ни кто-либо другой не видели до сих пор «комедию» по жанру пяти пьес Антона Павловича!
Мама... Сколько испытаний ей довелось перенести в свои молодые годы! Война, ужас бомбежек, гибель самых дорогих людей... Потом изнурительная работа на станции с рассвета до сумерек, затем домашнее кропотливое составление отчета, иногда ночная «выездная» подработка по продаже билетов...
Мало, кто сейчас помнит железнодорожные вагоны, которые были в ходу после войны. Их можно увидеть в старых кинофильмах: деревянные, так называемые «плацкартные», с маленькими окнами, боковыми полками. Вагоны эти были, как правило, переполнены людьми. Что на вокзале, что в поездах людей было столько, что создавалось впечатление, будто вся страна встала в очередь за билетами, и все оставшееся в живых после войны население ринулось к поездам с целью куда-то переехать. Людские потоки на вокзалах с фанерными чемоданами, узлами, мешками были велики. За проездными билетами стояли в очереди, бывало, целыми сутками. Кассы работали и ночью, — за одну ночную смену кассирам платили копеек на 50-60 больше. Но самая «доходная» работа была у кассиров, которые, преодолевая смертельную усталость, набирали после дневной смены прокомпостированные билеты в разные направления, садились в эти переполненные поезда и там, с превеликим трудом прокладывая себе путь, предлагали имеющиеся билеты в разные города. Это была законная практика. За каждый проданный билет кассир получал свой процент, но не более одного рубля. Представьте себе: молоденькая женщина в толпе чужих, сонных людей, с пачкой билетов и денег пробиралась из вагона в вагон. Ночью! Мама всегда вздрагивала, когда рассказывала о тамбурах того времени. Это были не нынешние тамбуры со стенками «гармошкой» и почти сплошным полом. Это был выход в грохочущую и прыгающую тьму. Две открытые металлические площадки смежных вагонов... Приходилось в полной темноте, часто с отсутствием поручней, при сильных порывах ветра, на ощупь искать ходящую ходуном ручку противоположной двери, которую частенько запирали проводники. Тогда нужно как можно громче стучать и ждать, приготовив рубль для отпиравшего дверь проводника. Дождь, снег, мороз, ветер... Переживания по поводу сохранности билетов и денег... Томительное ожидание поезда на чужой станции и такое долгое возвращение домой... А через несколько часов — новая рабочая смена...
Сейчас я часто размышляю о подвижничестве поколения тех суровых лет, победившего в войне, а затем поднимавшего страну из руин. Ведь эти люди, скромные рядовые труженики, пережили чудовищные моральные тяготы, и вынесли на своих плечах колоссальные перегрузки, превышающие теоретически возможные! А сколько лет идет и не прекращается гнусная кампания оплевывания стоического подвига великого поколения! И «совки», дескать, они, и рабы, и «шариковы»... Какое будущее может быть у страны, позволяющей наймитам нынешних «олигархов» плевать на свою историю, унижать заслуживших почет и уважение стариков, топтать могилы погибших и умерших? Кто ответит?!..
Впрочем, с какого момента я увидел, прочувствовал, что есть другая жизнь, помню очень четко.
Я был с компанией. Шла очередная встреча Нового года. Но в этот раз находилась с нами малозаметная, не очень красивая, невысокого роста девушка. И мой приятель, который знал ее, неожиданно для всех (настроение-то было — выпить и потанцевать) попросил ее прочесть что-нибудь. Я подумал, что он шутит. Но она, не вставая со стула, просто сразу же стала читать стихи...
Ничего подобного я до этого не видел, не слышал и не предполагал. Она читала не очень громко, но так выразительно, с таким сердцем и так мудро, что я, будучи не в силах оторвать от нее взгляда и весь обратившись в слух, понял, что теперь моя жизнь разделяется на «до» этого события и «после».
Приятель рассказал мне, что она учится в театральной студии, и считается там способной. Я, не мешкая, под порывом сильнейшего впечатления, отправился в эту двухгодичную студию и поступил в нее. Руководителем был режиссер одесского русского театра драмы Михаил Еремеевич Тилькер. Светлая ему память и огромное спасибо за ум и энциклопедические познания, за внутреннюю глубокую культуру, которой он нас, пятнадцать своих воспитанников-студийцев, просто очаровал!
Для меня началась совсем другая жизнь: днем - центральная библиотека вместо пляжа, а по вечерам — студия, репетиции, совершенно иной манящий, волшебный мир искусства...
Одно из моих первых потрясений — спектакль «Живой труп» Л.Н. Толстого в театре имени Евг. Вахтангова. В главной роли Протасова — уникальный актер России Николай Гриценко. Я - студент первого курса. Сижу на галерке, глаз не могу оторвать от сцены. Начинается «трактирный» эпизод. Я с удивлением и неприязнью смотрю на вновь появившееся действующее лицо - обросшее, оборванное, ведущее неторопливый рассказ о своей тяжелой участи... И вдруг я понимаю, что это тот же Гриценко, что играл несколько минут назад! Только его персонаж прожил трудные годы, опустился, спился и вот сейчас рассказывает случайному собутыльнику о себе. Я не верил своим глазам! Ведь прошел лишь антракт, а передо мной предстал совершенно другой человек. Дальше спектакль я смотрел сквозь пелену слез. Я посещал театр в Одессе, успел побывать на многих спектаклях в Москве, но чтобы так!
Прошли годы. Я, уже будучи режиссером Мало-
го театра, приехал как-то на встречу старого Нового года в знаменитую нашу Рузу. Там, в просторной столовой на первом этаже, к празднику артисты разных театров подготовили и накрыли столики. Неожиданно к столу работников Малого театра подсаживается наш актер, народный артист РСФСР Геннадий Сергеев и его друг... народный артист СССР Николай Олимпиевич Гриценко! Я буквально онемел, и только смотрел на него влюбленными глазами, на что Гриценко с улыбкой, наконец, сказал: «Не смотрите на меня так, я абсолютно правильной ориентации». «Я тоже», — робко промолвил я, но глаз отвести не мог. Мы хорошо выпили, разговорились. Я рассказал ему о своем первом впечатлении от того спектакля, от его игры, от других его работ в театре и кино. Я чувствовал, что Николаю Олимпиевичу это приятно, но также понимал: ему говорили нечто подобное уже много-много раз. И это заслуженные комплименты. Гриценко, как и мой любимый друг Валерий Носик, обладал той притягательной аурой, которая обволакивала всех людей, находящихся рядом, — все начинали улыбаться, добреть, находясь рядом.
Николай Олимпиевич Гриценко — классический пример актера — перевоплощения. Одаренный от Бога, он никогда не повторял себя ни в спектаклях, ни, тем более, в кинофильмах, где особенно были видны все нюансы того образа, который он мастерски создавал. Всегда разная интонация, тембр голоса, всегда разные глаза, принадлежащие только тому персонажу, которым Николай Олимпиевич жил в настоящую минуту. Именно жил, так как он никогда не играл образы. Он ими был! Гриценко мог логикой персонажа мыслить, отвечать, действовать!

23 июля исполняется 70 лет режиссёру-постановщику Малого театра, заслуженному деятелю искусств России Виталию Николаевичу Иванову. От души поздравляем Виталия Николаевича и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и новых творческих успехов!

«Звуковой архив Малого театра»

«СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА» Е.ШВАРЦА НА «ДЕТСКОМ РАДИО»

Передача «Театральный кружок» посвящена детскому спектаклю «Снежная королева». В гостях у Ирины Муравьевой режиссер-постановщик Виталий Иванов и художник-постановщик Александр Глазунов…

«Звуковой архив Малого театра»

«СНЕЖНАЯ КОРОЛЕВА» Е.ШВАРЦА НА «ДЕТСКОМ РАДИО»

Передача «Театральный кружок» посвящена детскому спектаклю «Снежная королева». В гостях у Ирины Муравьевой режиссер-постановщик Виталий Иванов и художник-постановщик Александр Глазунов…

Эфир от 30 октября 2010 года

«ДЕТСКОЕ РАДИО»

6 января спектаклю «Недоросль» по пьесе Д.И.Фонвизина исполнилось 25 лет. Сегодня мы предлагаем вниманию посетителей сайта интервью с режиссёром-постановщиком Виталием Николаевичем Ивановым…

СОЦИАЛЬНАЯ КОМЕДИЯ НА ВСЕ ВРЕМЕНА

6 января спектаклю «Недоросль» по пьесе Д.И.Фонвизина исполнилось 25 лет. Сегодня мы предлагаем вниманию посетителей сайта интервью с режиссёром-постановщиком Виталием Николаевичем Ивановым…


- Виталий Николаевич, спектаклю – двадцать пять лет. Чем вы объясняете такое невероятное долголетие «Недоросля»?

- Вы страшно удивитесь, но как режиссер я, наверное, объяснить это не смогу. А как человек и гражданин, опираясь на весь свой накопленный опыт и знания, во-первых, говорю о гении драматурга. Не случайно пишут, что он написал первую настоящую русскую комедию. Фонвизин был учеником Панина и писал, естественно не для детей, а для взрослых. Шло становление общества, и необходима была платформа, те основные определения, опираясь на которые можно было просчитывать нравственность, этику, этикет. Но самое главное, что проходит красной нитью через все его творчество, – идея о воспитании души человеческой. Помните, Стародум говорит: «Человек без сердца и без души есть просто зверь». Есть уникальная его сцена с племянницей, где четко сформулировано, как должен вести себя человек с детских лет до встречи со взрослой жизнью. Это во-первых. А во-вторых, в сцене с Правдиным Стародум говорит о том, как должен вести себя правитель, во всяком случае, умный правитель, который хочет добра своему народу и государству. Текст до сих пор актуален, и хотя мы перевели пьесу в детский спектакль, разницы между утренними и вечерними спектаклями я не вижу. Что дети, что взрослая публика – все очень хорошо принимают, всегда полный зрительный зал. А как человека и гражданина меня волнует один и тот же вопрос: «Ну сколько же можно наступать на одни и те же грабли»? Ведь сколько столетий назад написана пьеса, а мысли, например, о государственном устройстве звучат абсолютно современно. Поэтому главная заслуга, безусловно, принадлежит драматургу. В Малом театре мы взяли курс на великую русскую классику. Это очень правильный ход. Хорошая драматургия очень важна, особенно сейчас, когда появляется весь этот околотеатральный мусор – сегодня прочел, завтра забыл. А великая драматургия, мысль и сердце драматурга и человека, который действительно любит свой народ и свою страну и делится самым- сокровенным – это всегда принимается на ура, хоть детьми, хоть взрослыми. На последнем спектакле мы даже удивились – принимают как на премьере – столько цветов, аплодисментов…

- А как изменился спектакль за эти двадцать пять лет?

- Во-первых, полностью сменился состав исполнителей. Из тех, кто играл премьеру, остались только Клавдия Блохина и Виталий Коняев. А так состав сменился же по четвертому, а то и по пятому кругу. К сожалению многие уже ушли: Валерий Носик, Элла Далматова, изумительный Роман Филиппов… Это безумно жалко, но театр дело живое, с возрастом я стал понимать, что надо давать дорогу молодым, относясь с тихой любовью к делу, которому себя посвятил. Немного мы изменили оформление, хотя замысел остался прежний – есть Россия, и есть этот маленький мир, в котором, как в капле, она отражается. Но главное – изменилось восприятие зала! Если раньше следили за развитием сюжета, за какими-то комедийными моментами, на первый план выходило исполнительское актерское мастерство, то сейчас больше проникаются смыслом. Это меня не может не радовать, потому что это говорит о желании понять, постичь суть пьесы как можно глубже. Особенно это удается, если актер умеет присвоить себе какую-то мысль, сделать ее своей. Если исполнитель несет залу эту мысль как бы «от себя», то зал слушает практически благоговейно, и я этому очень радуюсь. Я не считаю свои спектакли чрезвычайно остросоциальными и сверхактуальными, я не большой любитель этого, но когда возникают какие-то переклички с современностью, это не может не радовать.

- Расскажите о той молодежи, которая сегодня играет в спектакле.
- Это все выпускники училища Щепкина при Малом театре. Они выходят из училища, делают шесть шагов, и сразу оказываются в alma mater. Я с удовольствием ввожу молодых актеров в свои спектакли. В «Недоросле», во-первых, для них важно научится играть особый тип драматургии – социальную комедию. «Горячие сердца», темперамент – вот что они должны научится проявлять. Не всегда хватает мастерства, но срабатывают желание и живость, необходимые для этого спектакля. И вот эта молодая кровь взбадривает внутреннее состояние актерского состава. Вот только сейчас я ввел в спектакль сразу трех молодых исполнителей, для которых это прекрасная школа. Молодой актер зачастую приходит в театр и трется по коридорам три-четыре года, пока ему что-нибудь дадут сыграть. Я всегда стараюсь дать им возможность попробовать, чтобы они ощутили этот потрясающий зал, ведь выходить, говорить, играть на такой зал – это совершенно другая техника, пластика, умение владеть голосом. Все великие старики Малого это умели, и у зрителей оставалось впечатление, что это для него лично так рвет сердце актер на сцене...

- Скажите, а что самим актерам сейчас интересно играть в «Недоросле»?

- Здесь сперва возникает профессия. Я это понимаю и принимаю – молодой актер входит в роль, он должен защититься профессионально. Здесь в дело идут и комедийные моменты, потому что это хорошая, острая комедия. Но – я вас удивлю – как правило, умного, хорошего, ученого человека, как правило, хорошо играет очень недалекий актер. А по-настоящему социальных актеров сейчас очень мало. В Малом театре ими были хПетр Константинов, Виктор Хохряков – удивительные актеры, которые производили неизгладимое впечатление на зрительный зал. Или Афанасий Кочетков, игравший Стародума блистательно. С какой горячностью, с каким сердцем он делился мыслями и переживаниями своего героя! Важно, чтобы это чувство появилось и у молодых актеров, чтобы они поднимались до уровня автора. Стараемся — у кого-то хватает культуры, у кого-то не очень.

- Виталий Николаевич, вы потрясающе умеете ставить сказки. Расскажите, в чем секрет успешной постановки детского спектакля.

- Безумно просто – любить детей! Я никакой Америки здесь не открыл. Еще Станиславский сказал, что идеальная труппа – это труппа детей. Там все на поверхности, все чисто – люблю и ненавижу, хочу и не хочу. И категорию высокой нравственности, которая в них заложена, обязательно надо выявлять в спектакле. Разными способами – светом, музыкой, декорациями, общей интонацией спектакля, но выявлять необходимо. А потом, сказка – это та мечта, к которой мы все хотим прикоснуться. Она живет внутри нас. Если ты чувствуешь это в своей душе и у автора и хочешь это передать, то это безусловно, получается.

- А в чем специфика сказки в Малом театре?

- А все в том же – качественная драматургия. Вот я ставлю пьесу Островского. И если актер дотягивается до уровня мысли автора, то автор начинает незримо помогать ему. Я не мистик, но это действительно так! И тогда приходит озарение. То же и в сказках. Ведь это действительно очень серьезная драматургия! А еще Станиславский гениально сказал: «Для детей надо играть так же, как для взрослых, только чуточку лучше»

Беседовал Вячеслав Уваров

23 июля — день рождения режиссера-постановщика Малого театра, заслуженного деятеля искусств России Виталия Николаевича Иванова.

23 июля — день рождения режиссера-постановщика Малого театра, заслуженного деятеля искусств России Виталия Николаевича Иванова.


Уважаемый Виталий Николаевич!


Примите сердечные поздравления с днем рождения от всего коллектива, с благодарностью за Вашу блестящую режиссерскую деятельность на сцене Малого театра!

Желаем Вам крепкого здоровья, бодрости духа и неиссякаемого вдохновения!

В суфлерской будке Малого театра побывала корреспондент «Вечерки»...

ЕСТЬ ТАКАЯ ПРОФЕССИЯ – АКТЕРАМ ПОДСКАЗЫВАТЬ

Представьте себе: у школьной доски «плавает» ученик. Раздается не в меру громкий шепот друга. «Петров, выйди из класса! Как не стыдно?!» – гневный голос учительницы выносит приговор. Мы с детства помним: подсказывать нельзя.
Но вот парадокс: во взрослом мире есть те, кто, несмотря ни на какие внушения, становятся профессиональными подсказчиками. Они осваивают искусство направленно подавать голос и доводят свой шепот до совершенства.
В суфлерской будке Малого театра побывала корреспондент «Вечерки».

Пауза в 3 километра
– Что значит это дело в сравнении… – будто задумавшись, мужчина во фраке еле заметно поворачивает голову: подает знак с просьбой о помощи.
– …с вечностью? – пронзительно шепчет Ирина Варламова, суфлер Малого театра.
И герой тут же продолжает монолог.
Я на восстановительной репетиции спектакля «Волки и овцы». Такие репетиции проходят перед каждым новым театральным сезоном, чтобы уже игравшие актеры освежили в памяти пьесу, а те, кого вводят, могли легко влиться в сценическое действие.
Перед Ириной Ивановной лежит текст пьесы Островского, на каждой странице галочки, восклицательные знаки и подчеркивания. Без этой книжной живописи – пометок в партитуре – суфлер как без рук: не будет знать, подсказывать или нет. Бывает, с первой репетиции в определенных «заколдованных» местах актеры спотыкаются в тексте. Тогда в записях суфлеров появляются восклицательные знаки и красные подчеркивания. Галочка означает паузу, три галочки – длинную паузу. Если актер замолчал на слове, помеченном галочкой, он держит драматическую паузу – и не приведи бог подсказать. А вот если он молчит в другом месте пьесы – быстрее выручай.
– Работал у нас замечательный актер Афанасий Иванович Кочетков, мастер слова, мастер паузы. В «Недоросле» он делал громадную паузу. В первый раз я отсчитала: «Раз, два, три…» Потом еще отсчитала. И еще. Не выдержала – шепнула. Выхожу после спектакля, а на меня все смотрят, как на самоубийцу. «Ты подсказала Кочеткову! У него же пауза в три километра». Это было самое начало моей суфлерской деятельности.

И шепотом, и жестом
– Ты к себе, в яму? – спрашивают иногда у суфлера.
– Яма – у оркестра, – отвечает Ирина Ивановна. – А это мой кабинет, будочка наша любимая. В ней жить можно.
В небольшом помещении, полтора на полтора метра, умещаются кресло и пюпитр.
Здесь, под сценой, царство суфлера. Из будки легче видеть актера, да и звук идет направленно, по всему зеркалу сцены.
– Суфлер – это свой человек перед незнакомой публикой. Когда сидишь в будке, вот этой частью, – Ирина Ивановна похлопывает себя по затылку, – ощущаешь состояние зала. Зал бывает вязкий, ватный, равнодушный, холодный. Чувствуешь – публика не принимает. А в какой-то момент это состояние прерывается. Уф! – раскачали.
Суфлерских будок в театрах практически не осталось. Даже в Малом будка есть только на основной сцене. На гастролях Ирине Ивановне и вовсе приходится прятаться на сцене, например, за деревом.
– Я эту профессию не выбирала, – рассказывает Ирина Варламова. – Я по профессии журналист и историк. Работала в пресс-центре одного из министерств. Министерство расформировали. А у меня на руках маленький ребенок, нужно было что-то искать. Я пришла в родной театр, где выросла с 3 лет – моя мама была в Малом театре художником по костюмам. И вот уже 20 лет суфлером работаю. И никуда уходить не хочу.
Вроде бы совсем не заметно, как суфлер следит за спектаклем. Ирина Ивановна может даже отвернуться от сцены. Но в нужный момент, не дожидаясь неуместной паузы, подает реплику, как опытный футболист – мяч.
– Направленный звук, прямо в ушко каждому, только ему одному.

Читай по губам
– Старые императорские театры – Александринка и наш – как жемчужины, собирали лучшие драматические силы страны, – объясняет после репетиции режиссер-постановщик Виталий Иванов. – Проходили годы, актеры старели. Но, как хороший коньяк, становились все лучше. А чтобы они не волновались, императорским указом назначили суфлера. Сегодня в других театрах текст может подсказать помощник режиссера, но он сделает это чисто технически.
Суфлеры же должны знать природу каждого актера. Глаз дернулся – они уже замечают. Я лично нервничаю, что возраст у суфлеров приличный, а хорошей замены – интуитивной, чувствующей мельчайшие нюансы ремесла – нет.
Бытует мнение, что суфлер всегда шепчет. Неправда, все зависит от индивидуальности актера. Некоторым подсказывают низким голосом, другим – высоким. Ирина Ивановна старается подать реплику с такой же интонацией, с какой говорит актер, – так он ее легче воспримет. А вот во время репетиций, пока актер и режиссер еще не определились с интонацией, нужно суфлировать безлико, голосом робота.
Кому-то достаточно одного слова, кому-то нужно проговорить начало фразы, а некоторым достаточно и жеста.
– Одной актрисе первое время не нравилось, что я руками машу, – вспоминает Ирина Варламова. – Через пару репетиций она привыкла. Теперь я лишь делаю жест, а она уже видит текст. Показываю пальцами, как будто топают ножки. «Я раз иду городом», – тут же подхватывает актриса. Руками рисую платочек и ладонь к груди прижимаю. «И крестьяне есть, и орден на шее», – вспоминает героиня. Палец прикладываю к губам и слышу со сцены: «Сейчас я вам расскажу один секрет». Некоторые актеры меня по артикуляции понимают, без звука. «Где губы?» – спрашивают перед спектаклем. Тогда я беру яркую помаду, чтобы им легче читать было.

Слово драматурга
Работа суфлера над спектаклем начинается с первых репетиций. Во время «застольного» периода (когда пьесу читают за столом по ролям. – Авт.) суфлер следит, чтобы правильно произносили слова, ставили ударения. Неверно заученные фразы будет очень тяжело переучивать.
– Суфлер – хранитель литературной основы спектакля, словесной, речевой, – объясняет Ирина Варламова.– Мы относимся очень трепетно к слову, к правильному ударению, даже слова местами не меняем. Вы же не будете петь Моцарта своими нотами! То, что у композитора нота, у драматурга – буква, слово, запятая. Если вдруг начинающие актеры переходят на язык Интернета, суфлер хватается за голову. «Мне один чел сказал…» – выдала как-то на репетиции молоденькая актриса.
Ты еще реплику Митрофанушки переведи на интернет-сленг, подумала я: «Подойди ко мне, дружоЧЕГ». С этой молодежной неопрятностью речи тоже приходится бороться.
Когда спектакль «встает на ножки», подсказывать приходится реже, и суфлер больше следит за действием. Но расслабляться нельзя ни на минуту. Нить, связывающая его со сценой, не должна рваться.
– Сложно бывает, когда актер не дает никакого знака, что он забыл текст. Например, заменяешь другого суфлера (в Малом театре трое суфлеров ведут около 20 спектаклей. – Авт.) и не знаешь еще особенности поведения актеров. Тогда с тебя семь потов сойдет – холодных, горячих – за секунду… Мы, как врачи, все держим в секрете, – по этой причине Ирина Ивановна предпочитает не называть известных фамилий. – По одному виду актера понимаешь: что-то стряслось, надо держать. У спектакля тоже ведь может болеть голова.

Кстати
В эпоху «актерского театра» (до появления профессии режиссера) спектакли могли показывать буквально после двух-трех репетиций.
В столь короткий срок запомнить текст роли, особенно главной, было практически невозможно. Поэтому спектакли шли «под суфлера»: актеры повторяли за ним реплики и интонации.

ЧИТАЕМ ВМЕСТЕ
Нужны ли сейчас актерам суфлеры?
Татьяна ПОРТНОВА, депутат Мосгордумы 4-го созыва:
– Об этом лучше спрашивать у актеров. Однако, на мой непрофессиональный взгляд, суфлеры нужны. Потому что на сцене возникают разные ситуации, которые могут сбить актера с мысли. Он может запнуться из-за какой-то случайности…

Газета «Вечерняя Москва», 19 октября 2009 года
Автор: Марина ГЛАДКОВА

25 октября театралы Великого Новгорода смогут увидеть спектакль Малого театра «Свадьба, свадьба, свадьба!» в постановке Виталия Иванова.

23 июля – день рождения заслуженного деятеля искусств России режиссера Малого театра Виталия Николаевича Иванова. Искренне поздравляем Виталия Николаевича и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и неиссякаемого вдохновения!

Малый театр, 2,10, 24 апреля

А.Н. ТОЛСТОЙ «КАСАТКА»

Малый театр, 2,10, 24 апреля

Комедия Алексея Толстого «Касатка» в постановке Вячеслава Иванова сразу же встала в ряд традиционных интерпретаций классики Малым театром. Как всегда богатые, сочные в красках и изобилующие бытовыми деталями интерьеры. Роскошные костюмы из шелка, бархата, кружев и прочих дорогостоящих материалов. Выразительный портретный грим каждого действующего лица и, конечно же, знакомая почитателям Малого театра манера актерского исполнения, при котором жесты, голосовая выразительность и позы имеют особое значение.

Пьесу Толстого вполне можно было бы назвать водевилем, так много в ней комических ситуаций, из которых герои должны выпутываться самым невероятным образом. А начинается история с того, что в имение к состоятельной барыне, тетушке Варваре (Татьяна Лебедева) приезжает промотавшийся Князь (Александр Коршунов) со своей пассией Марией Семеновной Косаревой, по прозвищу «Касатка» (Елена Харитонова). В это время воспитанник помещицы Илья (Александр Вершинин) близок к тому, чтобы сделать предложение простой, но славной девушке Раисе (Ольга Жевакина). Но появление князя и его дамы нарушает течение сельской жизни. Князь увлекается Раей, а Илья без ума от появившейся на пленэре «светской львицы». Закручивается забавная интрига, выход из которой может быть самым непредсказуемым. Но режиссер спектакля решил уйти от жанра комедии и предпочел мелодраму, заменив веселый и стремительно развивающийся сюжет обстоятельными диалогами героев, которые сосредоточены на своих душевных переживаниях, связанных с предметами их страсти. И только Абрам Желтухин (Владимир Дубровский), дворянин сомнительного происхождения, отпускает шутки и наблюдает за происходящим с неизменной долей иронии.

Потому как лично ему от этих «амурных дел» нет никакого проку. Разве что погулять на славу!
Режиссер-постановщик В. Иванов. Режиссер С. Еремеев. Художник А. Глазунов. Композитор В. Чернышев.

«Театральная афиша», апрель 2009

Малый театр Режиссер – Виталий Иванов. Премьера - ноябрь 2008 г.

«КАСАТКА» А. Н. ТОЛСТОЙ

Малый театр Режиссер – Виталий Иванов. Премьера - ноябрь 2008 г.

Первое, что бросается в глаза, — роскошь интерьеров. И это не просто желание сделать всем «красиво», но оправданное сценографическое решение: один из персонажей, Абрам Желтухин, говорит, что отель, где живут главные герои, князь Анатолий и его любовница Мария Семеновна, сценический псевдоним Касатка, очень-очень хороший. В самом деле — золоченые рамы зеркал, бронзовые канделябры, почти как настоящие, а уж диваны, драпировки — все по высшему разряду. Не хуже и имение старой тетушки Варвары: увитые плющом и цветами беседки, опрятные деревянные заборы...

Пьеса Алексея Толстого — не самый выдающийся образец русской драматургии Серебряного века, но и не такая уж пустая, как может показаться на первый невнимательный взгляд. Обидно бывает, когда в ней видят лишь банальный водевильчик из жизни обедневшего дворянства и распутной богемы. Постановка Виталия Иванова, конечно, тоже дает понять, что «Касатка» — прежде всего комедия. И не просто авантюрная, хотя основной сюжет, конечно, связан с двойной романтической интригой (промотавшийся князь приезжает со своей спутницей, дамой полусвета, в имение тетки Варвары, где встречает простую девушку Раю и влюбляется в нее, а жених Раи, воспитанник тетки, в свою очередь, увлекается любовницей князя, то и другое — взаимно). Но и сатирическая составляющая в «Касатке» важна.

Однако режиссер не ограничивается одними лишь юмором и иронией. В прошлом сезоне Малый на основной своей сцене выпустил спектакль «Власть тьмы» по другому Толстому — Льву Николаевичу. Мрачную пьесу про детоубийство ставил Юрий Соломин, но и в ней нашел немало светлых и даже забавных моментов. Иванов идет обратным путем — от беззаботной комедийности к драматизму, социальной и исторической проблематике, хотя и не зацикливается на «серьезном». Герой Александра Коршунова — разорившийся аристократ, «облезлый барин». Раиса (Ольга Жевакина) — не такая уж наивная и не слишком обаятельная девица. Даже тетка Варвара, самый, казалось бы, комический персонаж, сыграна Татьяной Лебедевой со всей возможной суровостью. Лишь к третьему акту (у Толстого он четвертый, но спектакль идет с двумя антрактами) режиссер и актеры окончательно определяются с жанром — и начинают играть комедию в чистом виде. На счастье, появляется еще один персонаж — смотритель пристани Панкрат, эпизодический, но яркий и по-настоящему смешной. Впрочем, заглавная героиня Елены Харитоновой уже с первых сцен задает тон всему действию: она и в трудные, «кризисные» по-нынешнему говоря, моменты остается хозяйкой положения. А когда еще и гитару в руки берет да начинает петь романсы — ей просто нет равных. Как в такую не влюбиться?

Вячеслав ШАДРОНОВ
«Театральная касса», декабрь 2008

«Звуковой архив Малого театра»

«НЕДОРОСЛЬ» Д.И.ФОНВИЗИНА

Предлагаем посетителям сайта послушать запись спектакля, поставленного Виталием Ивановым в 1986 году и с тех пор с неизменным успехом идущего на сцене Малого театра…

«Звуковой архив Малого театра»

«НЕДОРОСЛЬ» Д.И.ФОНВИЗИНА

Предлагаем посетителям сайта послушать запись спектакля, поставленного Виталием Ивановым в 1986 году и с тех пор с неизменным успехом идущего на сцене Малого театра…

Д.И.Фонвизин

«НЕДОРОСЛЬ»

Комедия в двух действиях

ФОТОГАЛЕРЕЯ

Часть 1 (36,8 Мб)

Часть 2 (22,2 Мб)

Часть 3 (27,2 Мб)

Часть 4 (28,3 Мб)


ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ:

Митрофан – Александр Коршунов
Простаков – Сергей Харченко
Простакова – Электра Далматова
Скотинин – Роман Филиппов
Софья – Алена Охлупина
Правдин – Николай Верещенко
Стародум – Афанасий Кочетков
Вральман – Виталий Коняев
Кутейкин – Юрий Медведев
Цифиркин – Евгений Буренков
Еремеевна – Галина Скоробогатова
Тришка – Сергей Вещев

Режиссер-постановщик В.Н. Иванов
Художник Е.И. Куманьков
Композитор Е.П. Крылатов

Премьера – 6 января 1986 года

Запись 1986 года

«Касатка». Малый театр

ЖИВЕТ ТАКОЙ БАРИН

«Касатка». Малый театр

Вот ведь как сказываются издержки историко-театрального образования. В который раз уже (за редкими исключениями), приходя на спектакль Малого театра, начинаешь оглядываться вокруг: а нет ли тут, среди зрителей, нового, потенциального «Станиславского»? Тот, настоящий, как в книжках написано, тоже ведь ходил сюда и до того насытился театральщиной и всяческими условностями-штампами, далекими от подлинности, что придумал не только новый театр, но и саму идею сценического обновления. Простите за сжатую утрированность сюжета, но он, кажется, готов повториться. Спровоцированный и нынешней премьерой «Касатки», кроме всего прочего.
Эту комедию Алексея Толстого на сцене Малого театра представил режиссер Виталий Иванов. И не в первый уже раз. Три десятилетия назад эта пьеса здесь уже шла с Элиной Быстрицкой в заглавной роли. Видеть ее, естественно, не довелось, да и не в сравнениях дело. Кстати, и в нынешней версии «Касатки» нет ничего такого, что бы хоть намекало слегка на ее принадлежность сегодняшнему дню. Не о пьесе речь, ее-то как раз можно развернуть куда угодно. Но сама атмосфера, актерское существование, ритмы и акценты - что сегодня, что тридцать лет назад, что пятьдесят, да хоть целый век - одни и те же. Кажется, так просто не может быть. Но ведь бывает - эдакое замкнутое существование театра в самом себе. Хотя и на этих старейших московских подмостках, случалось, дули свежие ветра, принесенные Сергеем Женовачем или Адольфом Шапиро, да хоть тем же Александром Коршуновым. Но чаще по сцене гуляют вечные театральные сквозняки, которых уже и не замечаешь.

Да, конечно, из умной, но легкой комедии А.Толстого о том, как перемешались две влюбленные пары, ничего «актуального» не состряпаешь, да и зачем? Востребованность комедийного жанра сегодня остра как никогда, и если театр способен предложить публике нечто конкурентоспособное с опусами Рэя Куни, то честь и хвала этому театру. Но все же от Малого по определению ждешь чего-то большего, чем просто сохранения и воспроизведения текстовых достоинств. Ждешь особого качества воплощения, замешенного на психологическом актерском существовании.

Но об этом чуть позже. Пока же два слова о сценографии. Если это не антреприза с ее вечными кроватями и парой стульев, а любой мало-мальски серьезный театр, то он готов предложить публике не просто изящное визуальное сопровождение действия, но и некий образ конкретного спектакля. Художник Александр Глазунов - мастер опытный и талантливый. А в Малом вообще любая декорация способна снискать отдельные аплодисменты. Так и в «Касатке». Лишь только во втором акте распахивается занавес, как зал взрывается овацией от несказанной красоты усадебного пленэра. Но проблема в том, что подобный антураж уместен практически в любом спектакле, в нем нет нерасторжимой связи именно с сегодняшней интерпретацией «Касатки», нет какой-либо ярко выраженной идеи конкретного спектакля.

Как, впрочем, и саму эту режиссерскую идею тут вряд ли обнаружишь. Для Малого, правда, где главная персона - актер, а не постановщик, это простительно, хотя вновь не вписывается в современный театральный контекст. Но вот когда разочарование настигает от актерского исполнения, уже хуже. Давненько не приходилось видеть столь «традиционных» заламываний рук, рыданий и прочих страстей. Их совершенно необъяснимый в легкой комедии накал доходит до того, что на сцене начинает играться какая-то другая история, чуть ли не про Настасью Филипповну и князя Мышкина. Все звучно, надрывно, со слезой, возьмите хоть Касатку - Елену Харитонову, хоть Илью - Александра Вершинина. А уж хороший артист Владимир Дубровский в роли Желтухина «отрывается по полной», с водевильным трюкачеством, достойным самой «чесовой» антрепризы. И даже Александр Коршунов, чье актерское имя - всегда синоним сценической подлинности и правды чувств, не слишком вписался в амплуа легкомысленного фата и ловеласа с его велеречивыми тирадами. Так что ценность эксперимента с иным амплуа оказалась сомнительной. И разве что молодая Ольга Жевакина в роли Раисы оказалась органичнее прочих, неизвестно, в силу каких причин. Потому что актерские таланты, в принципе, оспаривать вовсе не хочется.

И тут стоит заметить, что, наверное, в любом театре есть спектакли, которые вряд ли стоит выносить на суд критики. Довольно и того, что на них будет ходить публика и аплодировать красоте декораций и любимым актерам, которые ей симпатичны в любом качестве. А что до серьезных театральных разговоров, то их способно спровоцировать сценическое событие совсем иного уровня.


Ирина АЛПАТОВА

«Культура», №47 2008

Двадцать лет спустя на сцену Малого возвращается «Касатка». В эти минуты в филиале театра дают новую сценическую версию одноименной пьесы Алексея Толстого. Постановщик – Виталий Иванов.

НА СЦЕНУ МАЛОГО ВОЗВРАЩАЕТСЯ «КАСАТКА»

Двадцать лет спустя на сцену Малого возвращается «Касатка». В эти минуты в филиале театра дают новую сценическую версию одноименной пьесы Алексея Толстого. Постановщик – Виталий Иванов. Режиссер пытается разбудить в современниках, молодых артистах и зрителях, любовь и сострадание. Ведь герои «Касатки» – это обобщенное альтер эго самого драматурга – доброжелательного, любвеобильного, душевного и хлебосольного. Традиции Малого всегда славились бережным отношением к автору и его слову. Рассказывают «Новости культуры».

Малый театр сохраняет традиции. Классическая пьеса, отточенная сценография и максимальное внимание к деталям. Декорации для новой версии «Касатки» продуманы до мелочей. Все готово к началу. Спектакль – комедия о любви. Хотя начинается он, скорее, как «Маскарад» или «Пиковая дама». Карточный проигрыш определяет судьбу. «Деньги, как манок, на проверку поведения человека, его нравственных запросов», – говорит режиссер Виталий Иванов.

Долг денежный призывает князя Бельского исполнить долг родственный – уехать в деревню к тетке. Вместе с ним едет Маша – прозванная «Касаткой» певица из кафе-шантана, девушка горячая и страстная. Перед поездкой князь обещает жениться на ней. В это время в деревне готовятся к другой свадьбе – Раисы и Ильи. Оба брака – уже почти свершившийся факт. Но внезапно нахлынувшие чувства перемешивают судьбы героев, как карты в колоде. «Любовь на сцене Малого театра –«Любовь» произносится с большой буквы. Признание в любви на сцене – самое дорогое и самое сложное, что может быть», – убежден Виталий Иванов.

Вечный любовный четырехугольник, в котором, вопреки законам геометрии, каждый угол – острый. Здесь женщины оказываются прагматичнее мужчин, а мужчины любят сильнее, чем женщины. И с точностью до наоборот. Зато страсти обуревают всех с равной силой. «В сегодняшней нашей жизни мы боимся этого чувства, прячемся. В этой пьесе Толстой показал людей, которые умеют любить. И это огромный талант, это дар. И если человек умеет любить, он, безусловно, находит свою половинку», – считает народная артистка России Елена Харитонова.

«Касатка», в отличие от чеховской «Чайки», имеет счастливый конец, как все комедии о любви. Свою половинку найдут все герои пьесы.

«Культура», 14 ноября 2008 года

Спектакль «Касатка» по одноименной пьесе Алексея Толстого, сыгранный в Малом театре в последний раз в 1986 году, возвращается на «родную» сцену 14 ноября, рассказал РИА Новости режиссер и старой, и новой постановки Виталий Иванов.

СПЕКТАКЛЬ «КАСАТКА» АЛЕКСЕЯ ТОЛСТОГО ВЕРНЕТСЯ В РЕПЕРТУАР МАЛОГО ТЕАТРА

Спектакль «Касатка» по одноименной пьесе Алексея Толстого, сыгранный в Малом театре в последний раз в 1986 году, возвращается на «родную» сцену 14 ноября, рассказал РИА Новости режиссер и старой, и новой постановки Виталий Иванов.

«Я вновь вернулся к «Касатке» Толстого, потому что хочу говорить со зрителем про светлое и доброе — про любовь и сострадание. Меня очень ранит, что сегодня в театре и кино на первый план вытаскивают негатив — злость, ненависть, равнодушие. Настоящие чувства не умерли и очень хочется разбудить их в людях — в молодых артистах и в сегодняшних зрителях. Работая над «Касаткой», я думал прежде всего об этом», — сказал в интервью РИА Новости Иванов.

Впервые спектакль был показан публике в 1973 году, тогда роли исполняли выдающиеся артисты — Элина Быстрицкая и Никита Подгорный.

По словам Иванова, «Касатка» это шутка Алексея Толстого, в которой он выразил самого себя — доброжелательного, любвеобильного, душевного, хлебосольного.

«И тогда, и сейчас я ставил «Касатку», стараясь следовать традиции Малого театра, который всегда исходил из уважения к автору, к его слову, к тому, что сам драматург хотел сказать своим произведением. Фальшь или неуважение к классике стены Малого театра отторгают», — уверен Иванов.

МОСКВА, 13 ноя — РИА Новости, Наталия Курова.

14 ноября, в пятницу, на сцене филиала Государственного академического Малого театра, что на Большой Ордынке, состоится премьера спектакля по пьесе А.Н. Толстого «Касатка». Марью Семеновну Косареву сыграет народная артистка России Елена Харитонова.

ПРЕМЬЕРА СПЕКТАКЛЯ ПО СТАРОЙ ПЬЕСЕ ДЛЯ НОВОГО ПОКОЛЕНИЯ

14 ноября, в пятницу, на сцене филиала Государственного академического Малого театра, что на Большой Ордынке, состоится премьера спектакля по пьесе А.Н. Толстого «Касатка». Марью Семеновну Косареву сыграет народная артистка России Елена Харитонова.

Пьеса была написана в 1914 году, в 1915-м Алексей Толстой получил за нее Грибоедовскую премию. «Касатка» – это легкая комедия о любви, обычаях и нравах провинциального дворянства, рассказ о том, чем жили в России до революции, как общались между собой, глубоко уважали чувства друг друга. Почему? Всё очень просто: людям того времени было присуще глубокое нравственное начало.

«В обществе была развита высочайшая культура семьи, брака и любви, которой мы теперь, к сожалению, лишены, – говорит режиссер-постановщик Виталий Николаевич Иванов. – В наше время отношения между мужчиной и женщиной выхолощены до наипростейших циничных форм. Мы слишком многое испортили своей бесконечной терпимостью».

Заслуженный деятель искусств России В.Н. Иванов работает в Малом театре с 1969 года, и уже ставил «Касатку» с Элиной Быстрицкой в заглавной роли ровно 35 лет назад. Нынешняя постановка создана для нового поколения актеров и зрителей. Режиссер очень доволен работой артистов на репетициях: «Я увидел настоящую веру в материал. Ведь для того чтобы так искренне объясняться в любви на сцене, необходимо серьезно поработать – душой».

В спектакле задействованы актеры: Елена Харитонова, Александр Вершинин, Владимир Дубровский, Татьяна Лебедева, Василий Зотов и другие.

ЦАО-Информ, 6 ноября 2008 года

23 июля – день рождения заслуженного деятеля искусств России, режиссера Малого театра Виталия Николаевича Иванова. Искренне желаем Виталию Николаевичу хорошего самочувствия, удачи и творческих успехов!

23 июля – день рождения заслуженного деятеля искусств России, режиссера Малого театра Виталия Николаевича Иванова. Поздравляем Виталия Николаевича и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и, конечно, неиссякаемого творческого вдохновения!

«СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА!»

Малый театр (филиал)

А.Чехов. Режиссер В.Иванов. В ролях: А.Потапов, Г.Подгородинский, Е.Харитонова, В.Низовой, В.Коняев, А.Евдокимова.

«СВАДЬБА, СВАДЬБА, СВАДЬБА!»

Малый театр (филиал)

А.Чехов. Режиссер В.Иванов. В ролях: А.Потапов, Г.Подгородинский, Е.Харитонова, В.Низовой, В.Коняев, А.Евдокимова.

Говоря: «это Малый театр» (в театральной среде нередко пользуются подобной терминологией), подразумевают неторопливый и подробный сценический язык, музейный трепет в отношении к традициям и отсутствие современного культурного контекста.

Веселое расположение духа проходит, как только узнаешь, что ассорти по «шуткам» Чехова идет три часа. Зачем было соединять пьесы «Предложение», «Медведь» и «Свадьба» в один спектакль до конца не ясно. Режиссер Виталий Иванов словно решил поставить на «три в одном». После каждой части закрывается занавес, актеры выходят на поклон, и меняется вся декорация. Но и каждая часть в отдельности это всего лишь этюд, набросок, не более. Такие живые картины. Представление пьес А.П. Чехова.

Сценография Александра Глазунова как будто сделана по эскизам непризнанного театрального оформителя XIX века: живописные задники, деревянная беседка, декор ресторации. Все остальное бутафория.

Весь спектакль не покидает ощущение, что артисты играют не ироничного тихого Чехова, а морализаторского громкого Островского (возможно, сказывается обилие пьес последнего в репертуаре Малого театра). Они истово размахивают руками, ногами и головами с наклеенными усами, громко кричат, смеются, плачут и поют. Широкими жестами иллюстрируют речь, широкими шагами меряют сцену, широко открывают рты.

Из маленьких радостей: смешной Глеб Подгородинский (Чубуков) в первом акте и печальный Анатолий Топоров (капитан 2-го ранга в отставке) во втором. Остальное «Малый театр».

Влада Гончарова
22 Сентября 2005

Time Out Москва. Репертуар театров

ЗА КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ

В Малом театре поставили шиллеровскую «Марию Стюарт», прославленную когда-то мощным великолепием Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой.

ЗА КИТАЙСКОЙ СТЕНОЙ

В Малом театре играют Шиллера

ВОТ УДОВОЛЬСТВИЕ ИЗ САМЫХ ПРИЯТНЫХ: ПРОЙТИСЬ ПО ЗАСНЕЖЕННОЙ БОЛЬШОЙ ОРДЫНКЕ, МИМО ЗАМОСКВОРЕЦКИХ ХРАМОВ И, СТРЯХНУВ СНЕГ С КАБЛУЧКОВ, ВОЙТИ В ФИЛИАЛ МАЛОГО ТЕАТРА, ЧТОБЫ ПОГРУЗИТЬСЯ В АТМОСФЕРУ АНГЛИЙСКОЙ ИСТОРИИ, УВИДЕТЬ СУРОВОЕ ВЕЛИКОЛЕПИЕ ТЮДОРОВСКОЙ АНГЛИИ И ДВУХ КОРОЛЕВ, РАЗДИРАЕМЫХ РОМАНТИЧЕСКИМИ СТРАСТЯМИ.

Здесь поставили шиллеровскую «Марию Стюарт», прославленную когда-то мощным великолепием Марии Ермоловой и Гликерии Федотовой.

Критики уже успели рассказать о том, что режиссер Виталий Иванов не нашел никакого ракурса, не дал понять, чем именно сегодня привлекла их старая трагедия.

В Москве пылают страсти вокруг «Детей Розенталя» и права Большого театра на современный язык оперного зрелища, вокруг Первой Биеннале современного искусства и выживания репертуарного театра. А в Малом, точно за Китайской стеной, время застыло. Однажды я оказалась в филиале Малого театра на экзотичнейшем действе: давали комедию Шекспира «Бесплодные усилия любви». Точно в старинном балете, актеры томно прижимали ручки к груди и возносили взгляды к небесам, вздыхая о любви. Невинная и нелепая прелесть этих архаизмов подарила мне несколько умилительных минут. Разумеется, провести весь вечер в таком умилении трудно. Но иногда...

Здесь из поколения в поколение передается традиция отношения к театру как набору клише и канонов, как к чему-то, над чем не властно время. В мире, навсегда «отравленном» режиссерским театром, концепциями, трактовками, интерпретациями, погоней за новизной, есть точка неподвижности. В декорациях Валерия Левенталя (точно не он когда-то возводил для чеховских постановок Олега Ефремова трепещущие воздухом легчайшие сады) — дань традиции дорежиссерского театра с его смесью исторических деталей и театральной условности. «Мария Стюарт» — это «опера», как называют подобные торжественные, костюмные «парады» в европейском театре и кино. Когда Елизавета совершает злодейство, подписывая смертный приговор своей сопернице Марии Стюарт (Ольга Молочная ), Малый театр гремит громами и разъяренно блещет молниями, точно напоминая о суде небес. Старомодный этот жест вполне может пронять сердце ребенка, впервые пришедшего в настоящий театр. Но есть в спектакле Малого театра гораздо более сложные смысловые конструкции. Когда Елизавета в волнующем, страстном исполнении Людмилы Титовой мечется перед лицом страшного выбора, говоря о тяжкой участи монарха, о государственной необходимости, во всем противоречащей нравственному закону, вся фигура ее мгновенно лишается монаршей стати. По-мужицки расставив ноги, тяжко опершись локтями о колени, она всем телом, всем существом переживает эту мучительную дилемму. И вот от холодной риторики, на которой во многом держится весь спектакль, не остается и следа.

Малый театр не занимается обнаружением новых смыслов, обострением тем. Это, судя по всему, сделал в своем новом шиллеровском спектакле БДТ его режиссер Темур Чхеидзе или Римас Туминас в спектакле «Современника». Для Малого театра, как и для Шиллера, Мария Стюарт — безусловная жертва. Но постановщику спектакля Виталию Иванову хватает вкуса, чтобы насытить спектакль драматичной, исполненной современных диссонансов музыкой Эдуарда Артемьева, чтобы не спрямлять логику характеров и представить диалог двух королев (а особенно — персону Елизаветы) со всей возможной глубиной и сложностью. Чтобы открывать новые трактовки и смыслы, не обязательно ходить в Малый. Хотя порой там обнаруживаешь такую глубину, которая поражает невероятно подробной «выделкой» в самых лучших традициях национального театра — и психологического, и бытового. Малый в «Марии Стюарт» просто позволяет услышать текст в обрамлении роскошной старинной рамы. И тем самым осуществляет свою миссию незыблемой твердыни. Пусть будет хоть одна.

Алена Карась
«Российская газета», 07.02.2006

«МАРИЯ СТЮАРТ» ШИЛЛЕРА ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА СЦЕНУ МАЛОГО ТЕАТРА

«Более чем через сто лет на сцену Малого театра вновь возвращается шиллеровская «Мария Стюарт», — сказал РИА Новости Виталий Иванов. — Для нашего театра обращение к классике — одна из основополагающих традиций, которую мы стараемся поддерживать...»

«МАРИЯ СТЮАРТ» ШИЛЛЕРА ВОЗВРАЩАЕТСЯ НА СЦЕНУ МАЛОГО ТЕАТРА

Спектакль «Мария Стюарт» Фридриха Шиллера, впервые увидевший свет рампы в Малом театре в 1826 году, вновь возвращается в его репертуар. Премьера состоится в субботу, 4 февраля.

Постановку осуществил режиссер Виталий Иванов, 40 лет работающий в Малом театре, где идут такие его спектакли, как «Волки и овцы», «Бешенные деньги», «Недоросль». Автором сценографии стал крупный театральный художник Валерий Левенталь, а музыку написал известный композитор Эдуард Артемьев.

«Более чем через сто лет на сцену Малого театра вновь возвращается шиллеровская «Мария Стюарт», — сказал РИА Новости Виталий Иванов. — Для нашего театра обращение к классике — одна из основополагающих традиций, которую мы стараемся поддерживать. Ведь великая литература воспитывает и зрителя, и артиста, а особенно это важно для молодых исполнителей».

«На эту сцену в образе Марии Стюарт выходили великие русские актрисы — Мария Ермолова, Вера Пашенная. В нашем спектакле эту роль играет совсем молодая актриса, недавняя выпускница театрального училища имени Щепкина Ольга Молочная», — добавил он.

На вопрос, почему сегодня возникло желание обратиться к этому произведению Шиллера, режиссер сказал: «На столкновении двух королевских особ — Марии и Елизаветы — Шиллер поднимает важную проблему: неуемное стремление к власти порой приводит к желанию уничтожить соперника. А ведь сегодня на разных уровнях это порой происходит в мире. Не убий — вот главный завет, который нам шлет из далекого прошлого Шиллер».

РИА «Новости», 4 февраля 2006 года