Очерк Ольги Петренко из серии «Библиотека Малого театра», М., 2008.
СТЕПАН КОРШУНОВ
Очерк Ольги Петренко из серии «Библиотека Малого театра», М., 2008.
Разрешите представить: Степан Александрович Коршунов, 1978 года рождения. Выпускник Театрального училища имени Щепкина (курс Юрия Мефодьевича и Ольги Николаевны Соломиных). Заядлый автомобилист, любитель экстремальных видов спорта. Превосходно рисует. Окончил Высшие курсы сценаристов и режиссёров.
В 1999 году Степан Коршунов был принят в труппу Государственного академического Малого театра. В сравнительно небольшом ещё послужном списке молодого артиста - целых три чеховских роли: Треплев, Петя Трофимов и Федотик, персонажи западной драматургии (Адольф Минар из «Дельца» О. де Бальзака, принц Юхан в «Короле Густаве Васа» А.Стриндберга, Дюмен в «Усилиях любви» У.Шекспира), а также герои детских спектаклей - Кай и князь Гвидон.
Наш разговор неизбежно начинается издалека.
- Стёпа, вы с сестрой Клавой - представители четвёртого поколения одной из самых знаменитых театральных династий. Расскажи, пожалуйста, о своих корнях.
- Начинается династия от Ильи Судакова и Клавдии Еланской. Это МХАТ, но Судаков работал и в Малом театре. Следующее поколение - Виктор Коршунов и Екатерина Еланская, а также сестра Еланской Ирина Судакова, их двоюродный брат драматург Феликс Лаубе и двоюродная сестра Лилия Толмачёва. Дальше мой отец, Александр Коршунов, и мама, Ольга Коршунова, которая является театральным художником. И вот уже ближе и ближе к финалу, то есть не к финалу, а к нынешнему дню...
- Какой финал? Это самый апофеоз!
- К апофеозу, к кульминации - я и моя сестра, и моя жена Александра Чичкова: её отец был драматургом, а дядя композитором, тоже очень известная семья с большой историей.
- В общем, с каждым поколением вы становитесь всё талантливее и талантливее.
- Ширше и глубже.
- Скажи, пожалуйста, а что для тебя важнее: ощущать себя частью единого целого или знать, что ты движешься своим собственным самостоятельным путём? И насколько принадлежность к такой мощной династии усложняет или облегчает твою жизнь?
- Я никогда не жил по-другому, поэтому мне не с чем сравнивать. Как мне кажется, насколько облегчает, ровно настолько и усложняет. Одно компенсирует другое. И я не знаю, как можно двигаться отдельно от семьи или вместе с семьёй. Я думаю, что ощущаю себя так же, как любой другой человек, имеющий свой творческий путь. Есть какие-то обстоятельства, есть династия. Об этом говорят, иногда забывают, иногда вспоминают. Короче, мой жизненный путь - это мой жизненный путь.
- Что бы ты ни говорил, тебя никогда не будут воспринимать так же, как всех прочих.
- А я никогда не буду обращать на это внимание. Мне всегда будет всё равно, кроме того что я своих родных люблю, они для меня самые близкие люди, и никаких комплексов в связи с этим я себе придумывать не хочу.
Увлечения
- Меня поразила некая двойственность твоего положения и, может быть, мироощущения. С одной стороны, опять- таки, прости, династия. Ты работаешь в Малом театре, а Малый театр можно смело назвать храмом классического искусства. С другой стороны, ты человек ультрасовременный. Ты автомобилист, увлекаешься сноубордом. Вот как это сочетается ~ с одной стороны покой, стабильность, а с другой ~ тяга к движению, к риску ?
- Есть такая отличная вещь, китайцы придумали давным-давно - гороскоп, знаки Зодиака. Я Близнец, мне двойственность свойственна.
- Я почему-то знала, что этим всё и кончится... То есть для тебя такая ситуация совершенно органична ?
- Абсолютно.
- Но ты сам понимаешь, что тут есть какое-то противоречие?
- Не знаю, не вижу противоречия. Не вижу. Противоречие между Малым театром и...?
- Между классикой, стабильностью, устойчивостью и азартом, движением.
- Что значит стабильность? Стабильность - это, допустим, уверенность в завтрашнем дне, отсутствие перемен...
- Гарантия качества.
- Гарантия качества - нет. Может быть стабильно и не качественно. Например, автомобиль ВАЗ - это стабильно некачественный продукт. Так что стабильность - понятие растяжимое. Почему оно должно относиться именно к классике? Я думаю, здесь больше подходят такие эпитеты, как «истина», «правда», «ключ к жизни на все времена». И когда Малый театр называют музеем, домом классики, это, скорее, комплимент (хотя люди, которые так говорят, так и не считают). И это очень жизнеутверждающая позиция - мы не суетимся, мы собираемся жить долго, а не пшикнуть и сгореть в секунду. Мы будем нести вечные ценности на протяжении, я думаю, не одной сотни лет, что, в общем, успешно и делаем. А увлечение современными видами спорта никак не противоречит моей работе в Малом театре, а, наоборот, позволяет поддерживать интерес к классике, к стабильности.
- Тебе везёт - ты гармоничная личность.
- Да, я думаю, мне везёт.
- Слушай, а рисование?
- Вот хороший вопрос! На самом деле, мои родители - оба художники, отец тоже учился живописи. Он очень талантливый человек в этом плане, постоянно рисует. Великолепные работы, в том числе маслом. Родители всегда хотели, чтобы и я этим занимался.
- А ты сам?
- У меня, безусловно, есть некие способности, но, видимо, из-за того, что на меня давили, это не стало любимым делом. Потому что всякий раз, когда я приходил на занятия в художественную школу на улице Красина, я очень мучился оттого, что надо было рисовать то, чего мне не хотелось. И хорошо я выполнял только те работы, в которые вкладывался эмоционально.
- И что это было, интересно?
- Какие-то военные сцены, естественно, разнообразная техника, самолёты, танки, рыцари... Ещё я всегда с удовольствием рисовал море, корабли, разные здания архитектурные... Такие вот у меня были предпочтения.
- Но не пейзажи и не портреты ?
- Я не мог рисовать все эти кубики, вазочки, цветочки, апельсины, гипсовые руки-ноги-головы - мне было скучно. Я не понимал: а что же я получу, какая будет отдача? Когда я рисовал, допустим, море, то как-то непроизвольно имитировал шум набегающей волны или корабль, или как дует ветер. Если в атаку идут варвары на римлян или фашисты стреляют по партизанам, партизаны обороняются, - опять-таки рисунок озвучивается. Видимо, вот это и означает вкладывать душу, когда ты чувствуешь, живёшь картиной, понимаешь? А как озвучить и одушевить апельсин я в детстве не знал...
- Рисование, наверное, и интерес к истории пробуждает.
- Да, и в школе, и в институте это был единственный предмет, по которому у меня никогда не было замечаний и нареканий. Я всегда по истории отвечал хорошо, в отличие от математики, например.
- То есть ты, скорее, гуманитарий.
- Да-да, я гуманитарий абсолютный. Я, честно говоря, всегда мечтал заниматься и занимаюсь психологией. Исключительно для себя, и это очень помогает.
- Точно так же, как рисование может помогать, когда ты готовишься к роли. Ты делаешь какие-то зарисовки, скажем?
- Да, все мои роли обязательно испещрены картинками, эпизодами, раскадровкой. Но я, слава Богу, рисую только непроизвольно. Я сижу, рука сама выводит что-то.
- К вопросу о раскадровке. Как у тебя возникла идея поступить на Высшие курсы сценаристов и режиссёров?
- Всегда хотел этим заниматься. Ну, я могу рассказать достаточно банальную историю про то, как Малый театр в 93-м году был на гастролях в Японии и отец привёз оттуда видеокамеру. Все ночи и дни напролёт мы с одноклассниками проводили в съёмках разных клипов, фильмов и так далее. Наверное, тогда и зародилась мысль о том, что было бы интересно заняться кинематографом профессионально. Короче, у меня возникло такое желание, и я пошёл на курсы.
- У тебя всякий раз так: ты это захочешь - и ты это реализуешь?
- Да, делаю. А что, как ещё?
- Это хорошо.
- Вот - очень важная мысль, прошу записать! Я заметил однажды, что если чего-то действительно, по-настоящему, хочу, то я это получаю. Думаю, что любой человек, который действительно чего-то хочет, всегда добивается своего, всегда.
- Если его желание истинно.
- Да, но весь ужас в том, что мы никогда не знаем, чего нам нужно на самом деле. Вечно занимаемся самообманом, пытаясь инициировать какое-то желание, которое нам кажется правильным иметь. Кто-то считает, что надо хотеть сыграть Гамлета. А в действительности человек хочет сыграть, допустим, Под- колёсина. Вот он будет себя заставлять хотеть играть Гамлета - и будет всю жизнь страдать...
- И будет плохим Гамлетом.
- А может, и не получит Гамлета никогда. И будет страдать от отсутствия того, чего хочет. А всё потому, что он не по-настоящему, не искренне этого желает.
- Или потому, что зависит от чужого мнения.
- Да, потому что он подвластен чужому мнению, тоже очень важный момент.
- Это Свияш Александр Григорьевич.
- Свияш, да. У него есть очень хорошие мысли: надо освобождать свой разум и свои желания, тогда придёт свобода в остальных аспектах жизни.
- Ну, очевидно, за двенадцатилетний цикл, с 93-го по 200у, когда ты поступил на Курсы сценаристов и режиссёров, у тебя было время понять, истинное ли это желание.
- Я сейчас подумал, что с 93-го по 2005 я учился в разных заведениях... В 1993 я поступил в театральный колледж. Окончил его в 95-м с дипломом среднего специального актёрского образования.
- Поподробнее, пожалуйста, это интересно!
- Это был экспериментальный техникум на базе ГИТИСа под руководством Анатолия Владимировича Ах- реева. Александр Сергеевич Бордуков был у нас старшим преподавателем, Вера Ивановна Ельникова - к сожалению, я не видел их целых 13 лет. Потом, уже имея одно образование, я поступил на курс Юрия Мефодьевича и Ольги Николаевны Соломиных в Высшее театральное училище имени Щепкина, которое окончил в 1999 году. После чего была пауза, а в 2005 я пошёл на Высшие режиссёрские курсы, мастерская Аллы Ильиничны Суриковой и Владимира Петровича Фокина. Это всё замечательные педагоги, мною очень любимые люди.
- Ты снимаешь кино?
- Я, видимо, пока попытаюсь заниматься кинематографом в свободное от театра время. Сперва я думал, что окончу курсы и начну работать в кино, у меня было несколько предложений пойти вторым режиссёром, но я не смог. Я очень дорожу «Чайкой», «Тремя сёстрами», «Вишнёвым», да и всеми остальными ролями тоже, но от этих трёх спектаклей я бы никогда не отказался.
Мальчик Кай и лазерные указки
Как и большая часть его коллег по цеху, Степан Коршунов впервые вышел на театральную сцену ещё студентом. Безусловно, лучшей практики для начинающего артиста и не придумаешь! Каждый день выходя на подмостки вместе с прославленными мэтрами, пусть даже в самом крошечном эпизоде, в массовке, не просто претворяешь «теорию» в «практику», но получаешь бесценные уроки настоящего актёрского мастерства. Можно сказать, что это ещё одна традиция Малого - начинать свой творческий путь с большого количества маленьких ролей. И если посмотреть послужные списки нынешних «звёзд» Дома Островского, известнейших артистов театра и кино, они сплошь пестрят такими безымянными персонажами, как «6-й гость», «весёлый сотрудник», «3-й корреспондент», «танцующий офицер», «бурлак», «больной», «2-й молодой джентльмен», «целинник», «взъерошенный мужчина»...
- Первой ролью у тебя ведь был Кай?
- Не Кай, нет. Первая роль, которую я исполнил - танцующий студент в спектакле «Таланты и поклонники».
- Но ты не возражаешь, если мы начнём с Кая?
- Нет, я возражаю, я хочу, чтобы был указан танцующий студент!
- Первый танцующий студент, второй?
- Второй. Первым был Алексей Фаддеев, я танцевал на заднем плане. Можно сказать, второй или третий, смотря как считать.
- И сколько вас там всего студентов было ?
- Четверо. Лёшка Фаддеев, я, Виталька Сосой и Димка Жулин.
- Но первой крупной ролью был всё- таки Кай.
-Да.
- И как тебе детская аудитория?
- Великолепно!
- Ты выпускал этот спектакль?
- Нет, я вводился на третьем курсе.
- Скажи, перед детьми сложнее играть, чем перед взрослыми ?
- Нет, мне проще. Мне очень нравится детская аудитория, это самые благодарные и чуткие зрители. К тому же Кай стал первой ролью, в которой я действительно испытал настоящий актёрский азарт. Я оговорюсь, что потом на протяжении нескольких лет у меня были другие работы, неважно какие - и я не чувствовал от них отдачи, не получал того удовольствия, про которое принято рассказывать, - ты был болен, температура, а вышел на сцену и поправился. А вот Кай - какое-то время только эта роль была отдушиной. Не знаю, стыдно сказать или нет, но я до сих пор играю в «Снежной королеве».
- Сейчас ты занят ещё в одном детском спектакле, в «Сказке о царе Салтане». Скажи, как меняется детская аудитория, её восприятие? Кай - это был 98-й год, на Гвидона ты ввёлся в 2005 - подросло уже другое поколение.
- Сейчас детская аудитория стала поинтеллигентнее. Помню, в конце девяностых во время спектакля светили лазерными указками.
«Новые формы» в театре «Сфера»
Параллельно с работой в Малом Стёпа несколько лет играл в «Сфере» - коллективе, основанном в 1981 году Екатериной Ильиничной Еланской. Творческое кредо этого необычного театра заложено в его названии: отказ от традиционной коробки сцены, от разделения на сцену и зал; а вместо них - «сфера», объединяющая актёров и зрителей в единую «сферу общения». Сиюминутный контакт актёра и зрителя, по мнению Екатерины Еланской, есть основа живого театра. Судя по всему, работа в «Сфере» была для Степана Коршунова тем самым поиском «новых форм», которые так и не удалось найти его главному персонажу - чеховскому Косте Треплеву.
- Не считая чеховских, какая роль у тебя самая любимая?
- Кроме Чехова я хотел бы отметить Жадова в «Доходном месте», которого играл ещё в училище. Это тоже роль-мечта, она мне очень дорога, и я надеюсь, что когда-нибудь снова сыграю Жадова. Если успею, пока не вырасту совсем большим и бородатым... Ещё Юрий Волин в пьесе Лермонтова «Люди и страсти», которого я играл в театре «Сфера».
- Вот давай о «Сфере» и поговорим. Какой у тебя там был репертуар ?
- Я был занят в спектаклях «Гарольд и Мод», «Люди и страсти», «Вестсайд- ская история»...
- И кого же ты играя ?
- Я был Чино.
- Подожди, напомни...
- Чино - это член банды «Акул», который влюблён в Марию. Ещё я играл Мизгиря в «Весенней сказке» и Клинтона в «Скандальном происшествии...» по Пристли.
- Что тебе дала работа в «Сфере» ?
- Я научился не бояться зрителя, сидящего и смотрящего на тебя в упор. Безусловно, очень здорово, когда ты можешь разговаривать с партнёром на сцене абсолютно как в жизни, вот как мы с тобой сейчас разговариваем. К сожалению, на такой сцене, как у нас в Малом театре, при таких размерах, это в принципе невозможно, потому что никто дальше третьего ряда ничего не услышит. Поэтому высший пилотаж - работать так, как будто ты не заставляешь себя говорить громче, так, чтобы тебя слышали на галёрке. Это, конечно, связано не с голосом или громкостью звука, а с ясностью и чёткостью осознания того, что ты хочешь сказать, донести даже не до зрителя - до партнёра. Просто в малых формах, когда ты находишься на расстоянии полутора метров до ближайшего зрителя и десяти до самого дальнего, можно попробовать поговорить легко, себя не заставляя. И создастся ощущение - я сейчас не пытаюсь сказать «ложное», оно всё равно очень хорошее, - ощущение реальности и подлинности отношений, которые складываются у тебя с партнёром, что, конечно, очень приятно, здорово и ценно, это великолепный опыт.
- Кстати, о партнёрах. С кем тебе наиболее комфор7пно сосуществовать на сцене?
- Я всех очень люблю и ко всем отношусь с большим уважением. Нет среди моих знакомых людей, с кем бы мне было неприятно работать, я вот так скажу. Мне очень повезло. Я до сих пор не столкнулся с такой проблемой, чтобы мне кто-то из партнёров сознательно мешал.
Однокурсники
Как уже говорилось выше, Степан окончил Театральное училище имени Щепкина в 1999 году. Вместе с ним в труппу Малого театра были приняты шесть его однокурсников - Инна Иванова, Алексей Фаддеев, Дмитрий Солодовник, Дмитрий Жулин, Екатерина Базарова, Варвара Андреева. Случай уникальный в истории нашего коллектива! Сейчас, по прошествии почти десяти лет, все они входят в группу артистов, на которых держится текущий репертуар Малого. Лёша Фаддеев одну за другой сыграл две сложнейшие роли отечественного репертуара - Дмитрия Самозванца в «Дмитрии Самозванце и Василии Шуйском» А.Н. Островского и Никиту во «Власти тьмы» Л.Н. Толстого. Работа Димы Солодовника в гоголевском «Ревизоре» (он сыграл Хлестакова) была отмечена Премией Правительства России. Варя, Катя и Дима Жулин активно снимаются в кино. А Инна Иванова не так давно получила звание заслуженной артистки России.
В 2002 году режиссёр Виталий Иванов собрал их всех в спектакле «Усилия любви» - постановке по Шекспиру, рассчитанной специально на актёрскую молодёжь Малого театра.
- Каково тебе играется с твоими однокурсниками ?
- Замечательно. Например, с Катей Базаровой у нас были две работы, в «Усилиях любви» и в «Дельце», где мы играли влюблённых. Малый театр прекрасен тем, что здесь удаётся сохранить партнёрство. Не соревновательную, а партнёрскую форму взаимоотношений среди коллег. Это правда. И это здорово! От своих друзей, которые работают в других театрах, я знаю, что там всё построено на жёсткой конкуренции, на том, что человек человеку волк, и стоит чуть-чуть расслабиться, твоё место тут же займёт другой, возможно, твой друг, однокурсник и так далее. Про такие театры говорят: «зме- юшник». Естественно, люди там наживают себе врагов. Спасибо Юрию Мефодьевичу за то, что он сохраняет в Малом театре атмосферу партнёрства и взаимопомощи. По крайней мере, среди нас, молодых ребят.
- У вас был дружный курс?
- Да, очень хороший. Было несколько человек вне основной компании, но так всегда бывает, это естественно. Про нас и Ольга Николаевна, и Юрий Мефодьевич говорили, что на тот момент мы являлись самым дружным и сплочённым курсом.
Чехов
Из всех работ Степана Коршунова в Малом театре наибольший интерес, конечно же, представляют его роли в чеховских спектаклях - «Вишнёвом саде» и «Чайке». И Петя Трофимов, и Константин Треплев, если можно так выразиться, перешли к молодому исполнителю «по наследству» от отца, народного артиста России Александра Коршунова.
К чести Стёпы, в обоих случаях ему удалось удержаться от соблазна повторить предлагавшийся Александром Викторовичем рисунок роли. На мой взгляд, Петя Трофимов принадлежит к числу лучших образов, созданных Александром Коршуновым на сцене Малого театра. Невозможно забыть этого жалкого, вечно взъерошенного человечка, в котором неприспособленность, «не- дотёпистость» удивительным образом сочеталась с тонким, почти пронзительным лиризмом: дух захватывало, когда он восклицал: «Солнышко моё, весна моя!»
Персонаж, сыгранный Степаном, напротив, поражает своим прагматизмом. Прекраснодушия тут нет и в помине, этот Петя совершенно чётко знает, чего он хочет от жизни. Владимир Бо- гин, исполнитель роли Лопахина, говорит, что Стёпин напористый герой очень часто «заходил на его территорию», так что Лопахину приходилось, в буквальном смысле слова, держать ответ перед «вечным студентом».
Треплев в исполнении Коршунова- младшего спокоен и несуетен. Он, безусловно, талантливый человек, ранимый и тонко чувствующий, наделённый несвойственной его летам мудростью. Великодушно прощая матери её вульгарность и пошлость, Костя ищет родственную душу, маячок, который помог бы выбраться из болота повседневной рутины. Нина кажется ему не такой, как все. Однако эта любовь выявляет несамодостаточность, инфантилизм Тре- плева. Чувство к Нине, начинавшееся как светлый праздник, постепенно становится болезненным, разъедающим душу, лишая не только творческого дара, но и смысла жизни. У этого Кости - горе от любви.
- Наверное, всё-таки мы доросли до чеховских ролей.
- Давай.
- Треплев. Поскольку артисты никогда не бывают довольны, читая отзывы критиков о своих работах, мне хотелось бы спросить у тебя: каким ты видишь этого героя, что с твоей точки зрения в нём самое главное, самое важное?
- Я не хочу говорить каких-то общих слов, прописных истин, то, что до меня говорили сотни и сотни скажут потом. Мне эта роль очень близка, потому что я в своё время тоже переживал подобные эмоции, пусть не такие сильные, не настолько обострённые. Я не так реагировал, может быть, и мои нервы были не так оголены в тот момент, но похожие чувства я испытывал. Большинству людей хочется этим поделиться, рассказать, например, кому-нибудь из друзей о том, что «я любил, а любовь вдруг стала несчастной. Я что-то делал, к чему-то стремился, но это недооценили». Про такие вещи как-то неловко говорить. Может быть, стыдно, потому что не хочется признаваться в собственной слабости. Через этого героя я получаю некое отпущение своих... не знаю, грехов, не грехов... То, о чём я, Степан, хотел бы сказать, но не могу, я говорю в роли Треплева со сцены. И это потрясающее, фантастическое ощущение, когда ты можешь говорить о себе от лица персонажа, человека, которого ты играешь.
- В чём, на твой взгляд, его трагедия ?
- «Я всё больше убеждаюсь, что дело не в старых и не в новых формах, а в том, что человек пишет, не думая ни о каких формах, потому что это легко и свободно льётся из его души». Я, может, ошибся в запятой или в одном слове, но примерно так. Вот я с этой мыслью согласен полностью, от начала и до конца. Я не хочу заниматься режиссурой той роли, которую исполняю как артист. Я не хотел бы сейчас пытаться сформулировать в своём сознании и рассказать о том, в чём я вижу трагедию Константина Треплева, или «целесообразно ли было застрелиться»?
- Это хорошая формулировка!
- И так далее. «Жизнь и подвиг Пети Трофимова». Знаешь, в чём беда многих наших режиссёров? Они знают, что «должно быть вот так, вот так и вот так!», но могут передать артисту только эмоцию, а объяснить суть, предложить какое-то действие не в состоянии. Так вот, не хочу быть артистом, который умеет назвать любой глагол активного действия по отношению к любой реакции, любому действию персонажа и так далее. У артиста ситуация прямо противоположная: он должен чувствовать, знать, как это? А объяснять ему не обязательно. Это только плохой режиссёр требует от артиста отчёта: «А ну разбери мне, причинно- следственную связь выстрой, пожалуйста!» Причинно-следственная связь сверхзадачи второго уровня погружения в зерно роли в отражении психологической драмы курьёза ситуации и так далее.
- Глубоко копаешь.
- Вот этого, мне кажется, не надо требовать от артиста. Артист должен чувствовать каждой клеточкой своего организма то, о чём он собирается сказать. А если он хочет поговорить о роли, то может описать свои эмоциональные переживания на эту тему.
- Проясни мне один момент. Я недавно в очередной раз смотрела нашу «Чайку» и меня резанула треплевская фраза после ухода Нины: «Нехорошо, если кто-нибудь увидит её в саду и скажет маме. Это может огорчить маму». Вот ты мне скажи: человек собрался стреляться - он думает, что это огорчит маму меньше, чем если бы мама увидела Нину ?
- Сейчас приведу пример. Однажды я был за рулём и на большой скорости вылетел из-за поворота. Сложилась такая дорожная ситуация, что я не мог разъехаться с двумя машинами, лоб в лоб летел встречный автомобиль, я пробовал увернуться, и машину понесло. Я стал пытаться выйти из заноса и в какой-то момент понял, что всё, это финал. На тот момент у меня была любимая женщина, ну, она и сейчас есть, мне было о чём вспомнить, о чём пострадать в последнюю секунду своей жизни. Я мог бы подумать о родителях, о несвершившихся надеждах, несыгранных ролях, непоставленных фильмах, да о чём угодно! Но вместо этого у меня промелькнула мысль: «Как стыдно, неделю назад один человек похвалил, что я очень хорошо вожу машину». Через долю секунды мне удалось проскочить в полуметре между двух автомобилей. Не произошло ничего, вообще ничего! Но на всю жизнь я запомнил, что в тот момент, когда я думал, что умру, мне почему-то стало стыдно, что я не оправдал чьих-то надежд.
Так что мне кажется, что я как Константин размышляю о том, что мне не удалось сделать всё идеально, так, как хотелось бы. А выливается это вот в такие слова.
«Мне гудят в спину, и в эту секунду я себя чувствую Жадовым»
- А кто тебе ближе чисто по- человечески: Треплев или Петя Трофимов? Трофимов может вызывать симпатию ?
- Безусловно. Кто ближе? Не знаю. Мне, например, очень близок Жадов. Даже когда я играл его в институте, я понимал, что почти ничего не делал так, как надо. Ну, может быть, и делал, но не чувствовал, не пропускал через себя. Сейчас это понимание стало особенно острым. Каждый день, выходя из дому, я чувствую в себе Жадова по мелочам. Вот я иду по улице и вдруг вижу, предположим, как на светофоре человек проезжает на красный свет, просто чтобы проскочить. То, что он перекроет потом движение, и пробка станет ещё больше и тяжелее, ему плевать, он не понимает. Ему надо влезть в образовавшуюся дырку ради секундной выгоды. А мне очень хочется, чтобы это было не так. Я встаю на светофоре, и если вижу, что за перекрёстком пробка, а я, проехав, только усугублю ситуацию, я останавливаюсь и стою. Мне гудят в спину, и в эту секунду я себя чувствую Жадовым. Немножечко, совсем чуть-чуть.
Наверное, это звучит по-дурацки, и надо было привести какой-нибудь пример из жизни артистической богемы. Можно говорить про политиков, про что угодно. И я знаю, что не одинок. Таких людей очень много, особенно среди моих знакомых, которые хотят сделать мир ну хоть немного лучше и пытаются начать с себя. Но каждый день ты всё равно чуть-чуть сдаёшься. Утром просыпаешься и хочешь сделать мир лучше. Выходишь на улицу, начинаешь его улучшать, получаешь пару презрительных взглядов, несколько эпитетов, что дурак и так далее, можно и по матери что-нибудь услышать в свой адрес. И ты думаешь: да на кой чёрт мне всё это нужно, не надо, ладно, не буду. И сдаёшься. Потом тебе становится стыдно. Ладно, это мы отступили, перешли в какие-то философские плоскости.
- Сейчас мы можем уйти в патетику и сказать, что твоё дело как артиста доносить до людей...
- ...Доброе, светлое, вечное.
-Да, да, да!
- Знаешь, жалко, что мы стесняемся таких вещей, стесняемся говорить, что актёр несёт мудрое, светлое, вечное. Мы говорим это скорее в шутку. Ни у кого не возникает желания всерьез этим гордиться и всерьёз со сцены нести мудрое, светлое, вечное. А ведь это прекрасно!
- В принципе для того классика и существует.
-Да-
- Про Петю скажешь что-нибудь ?
- Про Петю? Да я уж столько всего наговорил, можно писать «Мемуары Муми- папы». По-моему, если Треплев и Жадов совершают поступки, то Трофимов - человек, у которого душа болит, а поступки он откладывает. Вот сейчас я говорю и понимаю: да, мне есть что рассказать и в этой роли про себя лично. Очень сложно говорить, что ближе, что дальше. Все эти роли я люблю одинаково сильно, и они мне одинаково близки. Есть между ними что-то общее или нет, мне всё равно. Я знаю, что лично у меня с ними есть что-то общее, и это самое главное.
Постскриптум
...А тем временем в семье Степана и Александры Чичковой подрастает дочь, Екатерина Степановна Коршунова.
Впору говорить о пятом поколении знаменитой театральной династии. Впрочем, придётся подождать. Немного, лет пятнадцать...
