Дорогие друзья!

Мы продолжаем наши путешествия в прошлое Малого театра и слушаем голоса артистов, которые вписаны золотыми буквами в его историю. Наш сегодняшний шедевр – отрывок из спектакля «Порт-Артур» А.Н.Степанова и И.Ф.Попова, вернее 7 картина спектакля, которая начинается завтраком у генерала Стесселя и заканчивается его форменным предательством под напором собственной жены и окружающих его офицеров-изменников. В свое время мы публиковали фрагмент этой картины на нашем сайте. Нынешняя запись уникальна тем, что она сделана не в студии, а во время показа этой картины в Доме актера ВТО 30 ноября 1953 года, через 3 месяца после премьеры в Малом театре, которая прошла 10 сентября того же года. Живые голоса, живые эмоции…!

Действующие лица и исполнители:

Генераль Стессель – К.А.Зубов
Вера Алексеевна Стессель – Е.М.Шатрова
Генерал Фок – В.Д.Савельев
Капитан-инженер Сахаров – В.П.Шарлахов
Барон Танака – И.Г.Лепштейн
Гантимуров – С.Ф.Конов
Христофоров – Г.И.Куликов

«Порт-Артур», 7 картина спектакля

Благодарим Юрия Метелкина и «Старое радио» за предоставленную запись.

Дорогие друзья!

Предлагаем вам послушать уникальную запись, опубликованную на замечательном сайте «Старое радио»: Михаил Михайлович Климов и Елена Митрофановна Шатрова исполняют сцену Городулина и Мамаевой из комедии А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты».

Запись, которую мы предлагаем вам послушать, была сделана в 1930-х годах и хранилась в архиве Центрального дома актера им. А.А.Яблочкиной. Оцифровка осуществлена создателем «Старого радио» Юрием Метёлкиным.

К 125-летию со дня рождения Елены Митрофановны Шатровой (1892 – 1976) и к 145-летию со дня рождения Николая Мариусовича Радина (1872 – 1935)

Они были одной из самых знаменитых и талантливых театральных семей. Опытными мастерами они пришли в Малый театр в 1932 г. На прославленной сцене Н.М. Радин выступал 3 года и успел сыграть всего 8 ролей, в то время как за 34 года сценической деятельности – около 450 ролей. Е.М. Шатрова служила в Малом театре 44 года и сыграла 42 роли, в то время как за всю жизнь – более 300 ролей. Свои мемуары она назвала «Жизнь моя – театр».

«Я смущаюсь своими годами,
но пока есть капля силы, я буду пить свое настоящее счастье, благословляя тебя за то, что ты дала мне его».

Из письма Н.М. Радина Е.М. Шатровой.
5 января 1916 г.

[GALLERY:390]

Николай Радин был старше своей избранницы почти на 20 лет, более 20 лет продолжался их сценический дуэт и около 20 лет – семейный союз. Они познакомились в Киеве в труппе видного провинциального режиссера и антрепренера Николая Николаевича Синельникова. С апреля 1913 г. Елена Шатрова была замужем за его старшим сыном, Николаем Николаевичем Синельниковым-младшим. Николай Радин состоял в гражданском браке с Натальей Лисенко, актрисой театра и кино, которая в 1920 г. вместе с новым мужем Иваном Мозжухиным эмигрировала во Францию.

Осенью 1913 г. Радин был введен на роль Тригорина в спектакль «Чайка» А.П. Чехова, где Шатрова играла Нину Заречную. Но молодой актрисе было трудно с ним играть, так как «Тригорин смотрел в глаза Нины слишком по-радински».
В 1915 г. Радин написал ей: «Завтра ровно два года, как мы играли в первый раз Чайку. Я помню поцелуй, помню твои глаза. Я часто думаю о том, что наша любовь удивительно красива».

Высокий, стройный, черноглазый брюнет, элегантный и обаятельный, с легкой, почти постоянной улыбкой на смугловатом лице, благодаря приподнятым вверх уголкам тонких губ, поразил ее своей «сверкающей красотой», остроумием, но более всего – естественной манерой произнесения текста на сцене. Он казался ей «человеком из сказки» благодаря его умению перевоплощаться в образ до неузнаваемости.

Неожиданное предложение Радина замужней женщине: «Поедем венчаться!», – она обратила в шутку. Лёлю Шатрову он называл «веточкой ландыша». Первый его подарок как анонимное подношение после спектакля – брошь в виде золотой веточки ландыша с брильянтовыми цветочками. Он любил дарить ей ландыши, посылал открытки с ветками, букетиками, корзинами ландышей, а также ландышами и фиалками, ландышами и незабудками. Сохранились многочисленные, пронумерованные письма-дневники Радина. Каждый день убористым почерком на 4 – 8 страницах голубой бумаги он писал ненаглядной Веточке о своей любви безграничной, безмерной и, главное, первой подлинной в его жизни.

В октябре 1915 г. Радин умолял: «Скажи, что ты не можешь жить в разлуке, что ждешь праздника нашей любви, нашей свадьбы, что веришь, как я в настоящее наше счастье, в нашу нежную дружбу. Ведь все, что я предсказывал для нас – все осуществляется – и наше сближение и эта красота, которой полно мое существо, рвущееся к тебе и изнывающее от тоски».

Их встреча была судьбоносной. Но Шатрова не могла решиться сразу на кардинальное изменение своей жизни. Иногда они встречались, вместе играли в гастрольных спектаклях. По контракту она продолжала служить на юге, а он закидывал ее письмами и срочными телеграммами из Москвы. В январе 1916 г. Радин написал: «Милая, родная, ты хочешь нашего счастья? Ты хочешь не только получать его от меня, но и давать его мне? Ты чувствуешь, ты понимаешь, каким оно может быть глубоким, внутренним, настоящим, большим при внешней, простой, обыденной форме!! Душа дрожит, сердце бьется – такая волна любви охватывает меня. Как хорошо, что – хоть как исключение, но душа человека может подниматься до такой высоты чувства!».

Венчание Шатровой и Радина состоялось 9 октября 1916 г. Режиссер Н.Н. Синельников любил Шатрову и Радина, высоко ценил их талант и простил их обоих. Радина он называл своим любимым учеником и другом. А Н.Н. Синельников-сын, с которым Шатрова была ранее обвенчана, всю официальную «вину» перед церковью взял на себя. В 1919 г. его смертельно ранили на дуэли.

Радин любил свою избранницу всю жизнь. «Тебя нет со мной, и я не живу – я все время мучаюсь разными мыслями. Это ужасно. Я не знаю, что отдал бы за один твой поцелуй – это так, именно так, несмотря на 8 лет моей любви и приближающийся мой полувековой юбилей жизни», – писал он ей в августе 1922 г.
27 января 1917 г. по старому стилю у Шатровой и Радина родилась дочь Марина. В 1923 г. она скончалась от туберкулезного менингита. Смерть любимой дочери вызвала длительное охлаждение отношений между супругами. Больше детей ни у Шатровой, ни у Радина не было. У Елены Митрофановны были племянники и племянницы, которым она помогала.

Лёля Шатрова происходила из многодетной крестьянской семьи. Она мечтала о театре с 11 лет и еще ученицей Санкт-Петербургской женской гимназии принцессы Ольденбургской приняла твердое решение стать актрисой.

Когда до выпуска из гимназии оставалось еще два года, девушка записала в своем дневнике: «Когда мать сказала, что она не пустит меня на репетицию и в театр, мне захотелось крикнуть: "А я пойду! И я буду актрисой!" К чему жить, если не быть на сцене».
В 1909 г. Шатрова поступила в только что основанную частную Школу сценического искусства в Санкт-Петербурге. Ее преподавателями были А.П. Петровский, С.И. Яковлев, А.А. Санин. В школе ее увидел знаменитый немецкий режиссер Макс Рейнхардт и пригласил в свою труппу. Однако ее любимый учитель А.П. Петровский сказал: «Ты русская и должна работать в России». В 1912 г. по окончании школы она приняла приглашение Н.Н. Синельникова вступить в харьковскую труппу. Служила у него в Харькове и Киеве четыре сезона и сыграла 58 ролей.

Радин окончил юридический факультет Санкт-Петребургского университета в 1900 г. Сначала был актером-любителем, играл на клубных сценах и уже как актер-профессионал выступал в гастрольной труппе В.Ф. Комиссаржевской (1902 – 1903). Актерское мастерство он совершенствовал в театре Корша под руководством режиссера Н.Н. Синельникова в 1903 – 1908 гг. Настоящая фамилия Николая Радина по матери Казанков. Радин – его сценический псевдоним, от слова «радость». Он был блестящим исполнителем комических ролей. Его талант был жизнерадостным и полным солнечного света. С.Н. Дурылин называл его «великолепным мастером радости» и «виртуозом сценической речи». У него была кристально четкая дикция, легкость тона, быстрая манера подавать фразу чеканной скороговоркой, как бы бросать ее, великолепные и неожиданные интонации, создававшие иллюзию подлинной импровизации.

Несравненный исполнитель героических и характерных ролей, Радин бесподобно носил театральный костюм. Актеры учились у Радина искусству «носить фрак». Он отличался редким актерским обаянием, благородной простотой и изяществом. Радин все роли играл ясно, изумительно легко и свободно, хотя на самом деле в силу своей артистической скромности и критического отношения к своему творчеству часто терзался сомнениями, был не уверен в себе и даже испытывал полное разочарование. Друг семьи актер В.О. Топорков, пытаясь определить особенность мастерства Радина, отмечал, что «чрезвычайно трудно передать словами все очарование, всю тонкость, изысканность, виртуозность и жизнерадостность этого замечательного артиста».

«Французское изящество речи и жеста, гасконская искрометная веселость, чувство художественной меры» у Радина, как отмечал С.Н. Дурылин, – это «достояние Петипа». Николай был сыном Мариуса Мариусовича Петипа, известного актера-гастролера и премьера Александринского театра. Радин – внук великого русского балетмейстера, француза по происхождению, Мариуса Ивановича Петипа. Мариус Иванович признал своего внебрачного сына Мариуса и дал ему свою фамилию, а драматический актер Мариус Мариусович Николая не усыновил. Однако талантом сына он восхищался и часто играл вместе с ним в одних спектаклях на провинциальной сцене. Радин очень любил свою мать, происходившую из крестьян, Марию Ивановну Казанкову, которая последние годы постоянно жила с ним. В молодости она работала служанкой владелицы швейной мастерской Терезы Карловны Бурден, матери М.М. Петипа.

Б.И. Равенских в своей статье «Современна всегда!» писал о любви многих людей разного возраста, особенно молодежи, к Е.М. Шатровой: «Всем известны ее ум, обаяние, лукавство, я бы сказал, озорство и какая-то редкостная женственность». Сценические создания актрисы отличались внутренней чистотой, свежестью и непосредственностью, мягкостью и изяществом, лиризмом и одухотворенностью, задушевностью и теплой женственностью. Талант Шатровой был также, как и у Радина, светлым, солнечным, праздничным, искристым. Ее пластика отличалась французским изяществом формы и красотой движений. Ей легко удавались комические и драматические роли. У Шатровой был выразительный звонкий голос и отличающая мелодическим разнообразием сценическая речь.

Николай Радин оказал большое влияние на Елену Шатрову. Он был не только любимым человеком, мужем, другом, несравненным партнером по сцене, но и требовательным режиссером, мудрым руководителем и педагогом-наставником. Филигранное комедийное мастерство у Радина и Шатровой сочеталось с психологической глубиной, предельной искренностью, яркостью и жизненностью характеров. Любимцы театральной публики восхищали высоким мастерством диалога, который то плелся как драгоценное кружево, то становился стремительным, отточенным диалогом-поединком.

С 1917 г. они вместе работали в Москве. Где бы они ни служили – в труппе Н.Н. Синельникова, Московском драматическом театре Суходольских (в здании «Эрмитажа»), Краснодарском драматическом театре, в театре МГСПС, в театре бывш. Корша, называвшемся после революции Московский драматический театр «Комедия», – они всегда были премьерами. Радин несколько лет был режиссером и художественным руководителем театра бывш. Корша, где он собрал превосходную труппу. В 1925 г. Радину было присвоено звание заслуженного артиста РСФСР.

Супружеская пара поражала своим превосходными любовными драматическими дуэтами-диалогами: Катарина и Петруччио, Беатриче и Бенедикт («Укрощение строптивой», «Много шума из ничего» У. Шекспира), Роксана и Сирано («Сирано де Бержерак» Э. Ростана).
П.А. Марков подчеркивал, что сложный юмор и тонкая ирония таких авторов, как О. Уайльд и Б. Шоу, были «органически сродни Радину». Радин – первый исполнитель роли профессора фонетики Генри Хиггинса на русской сцене, Шатрова была одной из первых и блистательных исполнительниц роли уличной продавщицы цветов Элизы Дулитл («Пигмалион» Б. Шоу). В.А. Филиппов видел Радина в роли Хиггинса с тремя партнершами и отмечал: «Неповторимым художественным наслаждением было не только смотреть Радина в этой роли, но и наблюдать в каждом следующем спектакле изменения отдельных деталей, и прежде всего совсем иные речевые краски, особенно пленявшие, когда его партнершей была Шатрова».

Одной из удачных ролей Шатровой стала молодая, легкомысленная парижанка Жоржина, влюбившаяся в стареющего донжуана, в спектакле «Золотая осень» Ж. Кайяве и Р. Флерса. Радин создал в этом спектакле один из своих знаменитых шедевров – благородного, пленительного, элегантного графа де Ларзака, впервые в жизни полюбившего по-настоящему. «Да, он очень умел передавать на сцене обаяние зрелого мужчины, уже переходящего в пожилой возраст. Его герой знал мастерство соблазна и в то же время свысока подтрунивал над самим собой, над взрывом поздних страстей, над приближающейся старостью, но уже грустил по ушедшей и невозвратимой юности».
В пьесе-диалоге Л. Вернейля «Ложь», требующей большого драматического напряжения актеров, не покидающих сцены в течение трех действий, Шатрова исполнила роль Жермен, утаивающей свое прошлого из любви к мужу, а Радин – ее мужа Мориса, любящего жену и разоблачающего ее ложь и предательство. Летом 1929 г. они гастролировали с этим спектаклем во многих городах страны.

Другом семьи стал Алексей Николаевич Толстой. Он очень любил Радина, талант которого был ему близок. «Радин до конца, до предела почувствовал и передал главного героя творчества Толстого тех лет», – писал П.А. Марков. Артист «с разящей силой и жалостью, душевной глубиной и горькой усмешкой» исполнял роль азартного картежника, жалкого, нищего дворянина, никчемного князя Бельского в «Касатке». Шатрову Толстой считал лучшей исполнительницей Маши, певицы из шантана с прозвищем Касатка. Вместе они играли и в «Горьком цвете» А.Н. Толстого, где Радин создал сложный образ беспомощного, опустошенного и поблекшего избалованного барина Драгоменецкого, а Шатрова сыграла роль скромной, впечатлительной, горячо любящей провинциальной девушки-портнихи Лизы.

«Коллектив Малого театра сразу признал Н.М. Радина за "своего", – свидетельствовала Е.Д. Турчанинова, – Он был наш. И актеры старшего поколения находили в нем много общего с А.П. Ленским и А.И. Южиным по высоте мастерства».
В Малом театре в возобновленном спектакле 1932 г. «Стакан воды» Э. Скриба Николай Радин блеснул в роли английского лорда, хитрого, веселого и остроумного Болингброка, истинного джентльмена, изысканно вежливого и по-французски галантного и грациозного. Радин давал стиль автора французской комедии. Публика вызывала Радина даже среди актов, не давая ему говорить. Эту поистине совершенную роль своего репертуара Радин впервые сыграл еще в 1912 г. в Киеве в свой бенефис. До Радина на сцене Малого театра эту роль исполнял А.И. Южин, после Радина – М.Ф. Ленин.

Как свидетельствовал С.Н. Дурылин: «Радин точно подлил шампанского в старый «Стакан воды»: его влага стала искрометной».
Е.Д. Турчанинова отмечала: «Диалоги Радина в роли Болингброка были мастерски изощрены – они сверкали, ослепляли тысячью интонационных неожиданностей». Это была последняя комическая роль Радина, великолепный праздник его мастерства, где он всепобеждающе продемонстрировал свой зрелый талант, свой безупречный «радинский стиль». Много лет назад роль молоденькой Абигайль исполняла в «Стакане воды» Шатрова, которая в дуэтах с Радиным – Болингброком не могла скрыть на сцене своей влюбленности в него.

Елена Шатрова уже после Радина была введена в спектакль Малого театра на роль гордой, властолюбивой и надменной интриганки герцогини Мальборо. С 1939 г. она стала также играть роль доброй и слабохарактерной королевы Анны поочередно с ролью герцогини. До Шатровой эти роли играли Е.К. Лешковская (герцогиня), М.Н. Ермолова и А.А. Яблочкина (королева). Вместе с Шатровой роль герцогини играла Е.Н. Гоголева, а роль королевы – Н.А. Белевцева. Шатрова стала первой актрисой в Малом театре, которая играла один вечер роль герцогини, а другой вечер роль королевы. Высокое мастерство позволяло ей почти не менять грим, но при этом создавать самобытные образы. Исполняющий роль Артура Мешема в этом спектакле М.М. Садовский отмечал: «Женственность и темперамент отличают Шатрову во всех ролях… Но природа женственности и темперамента в этих двух ролях была различной. Женственность герцогини выражалась в притягательной пластике. В глазах ее таилась страсть. Даже голос ее был полон очарования и силы. Женственность королевы была совсем другой по своей природе – глаза королевы сияли чистотой, любовью, надеждой, в голосе звучали то ноты жалобы, то просьбы, то покорности, а вся ее пластика была застенчивой и робкой. Если герцогиня Шатровой охотилась за своей жертвой, то ее королева ждала момента, когда сама станет жертвой».

В этом описании видна «радинская» актерская школа. Исследователь творчества Радина С.Н. Дурылин отмечал, что Радин давал «образец перевоплощаемости, построенной не на смене гримов и костюмов, а на труднейшей смене речевых укладов и психологических рисунков».
Шатрова с нетерпением ждала премьеры и не любила срочные вводы в готовый спектакль, хотя никогда не отказывалась от них. Долгое время в Малом театре ее занимали исключительно на вводах. Первой ее ролью стала Лидия Чебоксарова в «Бешеных деньгах» А.Н. Островского (1933 г.), одна из лучших ее ролей, которую Радин назвал «громадной победой». Она создала правдивый образ молодой женщины, полной жажды легкой жизни, любительницы праздности и роскоши. Однако беспокойный Радин не был доволен тем, что Шатрову не занимают в новых постановках и в 1934 г. даже вел переговоры с Ленинградским академическим театром драмы о возможном переходе. Последний раз Радин выступал на сцене 30 ноября 1934 г. После смерти мужа Шатрова сказала себе, что нашла свой театр, свой дом и останется в нем навсегда. И она стала одной из первых артисток Малого театра.

Лучшая роль Шатровой в репертуаре Островского – это роль Евлампии Николаевны Купавиной в комедии «Волки и овцы», которую она играла еще в труппе театра бывш. Корша с 1928 г. В Малом театре Шатрова играла роль Купавиной в трех разных постановках: К.П. Хохлова (1935), Л.А. Волкова (1941), П.М. Садовского (1944). Но только работа с Волковым и Садовским принесла ей подлинное творческое удовлетворение. П.М. Садовский говорил: «Она дышит Островским, у ней дыхание в роли по-Островскому». Актриса выдвинула совершенно неожиданный образ красивой, веселой, приветливой и душевно богатой женщины на первый план, сделав его едва ли не самым значительным во всем спектакле. Ее Купавина – это светлая, доверчивая, чистая, простодушная и бесхитростная влюбленная женщина с добрым сердцем, наделенная тонким юмором, которая знает, к чему приведет ее роман с Беркутовым. Роль Беркутова в 1934 г. репетировал Радин, но тяжелое заболевание не позволило ему больше выступать на сцене.

С.Н Дурылин отмечал: «За всю сценическую историю спектакля «Волки и овцы» (не в одном Малом театре) Купавина Шатровой – лучшее исполнение этой роли, наиболее тесное приближение к глубокому замыслу Островского».
Много лет играла она Купавину. В 1952 г. состоялось 400-е представление спектакля «Волки и овцы». Последний раз Шатрова выступила в роли 35-летней вдовушки на гастролях в Рязани в 1967 г., после более чем 12-летнего перерыва, в связи с внезапной болезнью исполнительницы этой роли И.А. Ликсо. Шатрова сыграла подряд три спектакля на пороге своего 75-летия.

А.Н. Островский был ее любимым драматургом. А самой любимой ролью стала изящная и капризная молодящаяся светская львица Клеопатра Львовна Мамаева в комедии «На всякого мудреца довольно простоты», на которую она была введена в 1940 г. из-за несчастного случая с А.А. Яблочкиной, первой исполнительницей роли в постановке П.М. Садовского. А.А. Яблочкина, извинившись за срочный ввод, не только уступила Е.М. Шатровой свою любимую роль, но и помогла ей в работе над ней. Старики Дома Щепкина и Островского признали актрису Шатрову своей. В дни юбилейных торжеств 1949 г. в связи со 125-летием Малого театра она призналась: «Чувствовать себя частицей живого огромного существа по имени Малый театр доставляло радость несказанную».

В 1952 г. на Центральном телевидении появились фильмы-спектакли Малого театра с Е.М. Шатровой в ролях Купавиной и Мамаевой.
В репертуаре Островского в Малом театре она с успехом выступала в ролях Коринкиной, Кукушкиной, Феклушы, Аполлинарии Панфиловны Халымовой, Мавры Тарасовны Барабошевой («Без вины виноватые», «Доходное место», «Гроза», «Сердце не камень», «Правда – хорошо, а счастье лучше»). Когда 30 сентября 1972 г. Малый театр отмечал 80-летие со дня рождения Е.М. Шатровой и 60-летие ее творческой деятельности, она исполнила роль Чебоксаровой-матери в комедии Островского «Бешеные деньги».

Среди ее бесспорных актерских удач на сцене Малого театра: гордая и властолюбивая польская аристократка Марина Мнишек («Борис Годунов» А.С. Пушкина), капризная и самоуверенная Наталья Дмитриевна и старая гнягиня Тугоуховская («Горе от ума» А.С. Грибоедова), жеманная и приятная во многих отношениях городничиха Анна Андреевна и жена унтер-офицера («Ревизор» Н.В. Гоголя), продажная стяжательница генеральша Вера Алексеевна Стессель («Порт-Артур» А.С. Степанова и И.Ф. Попова), светская сплетница герцогиня Бервик («Веер леди Уиндермиер» О. Уайльда), скаредная Зинаида Саввишна Лебедева, прозванная Зюзюшкой («Иванов» А.П. Чехова), темная, неграмотная, домовитая деревенская баба Матрена («Власть тьмы» Л.Н. Толстого), бодрая и энергичная тетя Саша («Так и будет» К.М. Симонова).
Шатрова ценила режиссеров умных, талантливых, требовательных: Л.А. Волкова, К.А. Зубова, Л.В. Варпаховского, Б.И. Равенских.

Последней ролью стала хитроватая сваха и сводня Василиса Волохова в трагедии А.К. Толстого «Царь Федор Иоаннович» в постановке Б.И. Равенских (1973). Режиссер назвал Шатрову своей актрисой, хотя она играла всего в двух его спектаклях. Он писал: «Актерский талант Е.М. Шатровой, ее профессионализм для меня – идеальное воплощение старой русской школы актерской игры. Мастерица создавать образы подлинно народные, русские, она достигает этого путем внутреннего перевоплощения в образ и детально, филигранно отделывает внешний рисунок роли. Личность самой актрисы – личность культурного, умного, богатой души человека – всегда просматривается в созданных ролях, и это придает им внутреннюю наполненность, сложность, убедительность».

После смерти Радина Шатрова прожила долгую жизнь. Она опять была замужем, но ее муж не был человеком театра.

В 1937 г. ей было присвоено почетное звание заслуженной артистки РСФСР, в 1949 г. – звание народной артистки РСФСР, в 1968 г. она получила почетное звание народной артистки СССР. За исполнение главных ролей в пьесах советских авторов в 1948 – 1949 гг. Шатрова получила две Сталинские премии первой степени (Милягина – «Великая сила» Б.С. Ромашова, Гринёва – «Московский характер» А.В. Софронова).

Шатрова вела активную общественную работу, была членом Московского комитета РАБИС, Совета ЦДРИ, Совета Дома Актера ВТО, заместителем председателя Президиума Совета ВТО, председателем Центральной социально-бытовой комиссии ВТО, с 1957 г. депутатом Верховного Совета РСФСР двух созывов.
Театр всегда оставался главным делом ее жизни. В своих воспоминаниях Елена Шатрова с потрясающей откровенностью написала: «За пятьдесят лет по моей болезни ни разу не отменяли назначенного спектакля. Я играла с температурой сорок и в ознобе лихорадки. Умирала моя дочь – я играла, умирала свекровь – мы с Николаем Мариусовичем играли, умирала мать – я спешила на спектакль…».

Согласно завещанию Николая Радина, она бросила его прах в воду, но горсточку пепла захоронила на Ваганьковском кладбище. На их могиле общий памятник. Плиту венчает скульптурная голова Шатровой, чуть ниже на мраморном постаменте высечены три веточки ландыша.
«Моя душа прильнула к твоей душе и если бессмертна душа, то и любовь моя бессмертна…», – это слова из письма Николая Радина Елене Шатровой.

Надежда Телегина, "Малый театр", №6-7 2017

А.С.Грибоедов

«ГОРЕ ОТ УМА»

Комедия в четырех действиях

ФОТОГАЛЕРЕЯ

ЗАПИСЬ 1945 ГОДА (радиокомпозиция спектакля)

Действие 1 (13,9 Мб)

Действие 2 (26,5 Мб)

Действие 3 (26,3 Мб)

Действие 4 (23,5 Мб)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ:

Павел Афанасьевич Фамусов — Пров Садовский

Софья Павловна, его дочь — Ирина Ликсо

Лиза, служанка — Софья Фадеева

Молчалин — Михаил Садовский

Чацкий — Михаил Царёв

Скалозуб, подковник — Николай Соловьёв

Наталья Дмитриевна Горич — Елена Шатрова

Платон Михайлович Горич, её муж — Николай Рыжов

Князь Тугоуховский — Виктор Красавин

Княжна Тугоуховская — Евдокия Турчанинова

Графиня бабушка Хрюмина — Варвара Рыжова

Графиня внучка Хрюмина — Нина Григоровская

Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова — Александра Яблочкина

Загорецкий — Владимир Владиславский

Репетилов — Николай Светловидов

в других ролях и эпизодах — артисты Малого театра.

Пояснительный текст — Анатолий Дорменко.

ЗАПИСЬ 1952 ГОДА

Действие 1 (25,5 Мб)

Действие 2 (27,5 Мб)

Действие 3 (37 Мб)

Действие 4 (34,4 Мб)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ:

Павел Фамусов — Константин Зубов

Софья Павловна, его дочь — Ирина Ликсо

Лиза, служанка — Ольга Хорькова

Молчалин — Михаил Садовский

Чацкий — Михаил Царёв

Скалозуб, подковник — Владимир Савельев

Наталья Дмитриевна Горич — Татьяна Еремеева

Платон Михайлович Горич, её муж — Николай Рыжов

Князь Тугоуховский — Петр Старковский

Княжна Тугоуховская — Евдокия Турчанинова

Графиня бабушка Хрюмина — Варвара Рыжова

Графиня внучка Хрюмина — Нина Стоянова

Старуха Хлёстова, свояченица Фамусова — Александра Яблочкина

Загорецкий — Игорь Ильинский

Репетилов — Николай Светловидов

Г.Н. — Александр Коротков

Г.Д. – Леонид Титов

в других ролях и эпизодах — артисты Малого театра.

Пояснительный текст — Евгений Велихов

Постановка П. М. Садовского

Режиссеры И. Я. Судаков и С. П. Алексеев

Художник Е. Е. Лансере

Музыкальное оформление П.А. Ипполитова

Премьера – 17 ноября 1938 года.

«Звуковой архив Малого театра»

ВЕРА ПАШЕННАЯ – КАБАНИХА В ДРАМЕ А.Н.ОСТРОВСКОГО «ГРОЗА»

В день 120-летия великой актрисы предлагаем вам полную запись спектакля, оказавшегося последним в ее творческой судьбе.

А.Н.Островский

«ГРОЗА»

Драма в пяти действиях

Часть первая (29 Мб)

Часть вторая (23 Мб)

Часть третья (32 Мб)

Часть четвертая (34 Мб)

Часть пятая (46 Мб)

ФОТОГАЛЕРЕЯ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Савел Прокофьевич Дикой — М. Жаров

Марфа Игнатьевна Кабанова — В.Н. Пашенная

Тихон Иванович Кабанов — В. Доронин

Катерина, его жена — Р. Нифонтова

Варвара — О. Хорькова

Кулигин — С. Маркушев

Шапкин, мещанин — Б. Сазонов

Феклуша, странница — Е. Шатрова

Глаша — девка в доме Кабановых — А. Щепкина

Барыня, полусумасшедшая — Е. Гоголева

Ваня Кудряш — Г. Сергеев

Пояснительный текст читает Е. Велихов

Постановка В. Пашенной и М. Гладкова

Музыка Р. Щедрина

Хор и оркестр под управлением А. Поппе и В. Потапейко

Из книги Ю.А.Дмитриева «Академический Малый театр. 1941-1995»

Из спектаклей, сыгранных по пьесам Островского, пожалуй, наибольший успех имела «Гроза». Спектакль поставлен В.Пашенной и М.Гладковым, оформлен Б.Волковым, музыку написал Р.К.Щедрин. Премьера состоялась 9 января 1962 года.

Встретившись перед премьерой с корреспондентом Газeты «Вечерняя Москва», Пашенная говорила: «Нам хотелось по-новому, с позиций сегодняшнегo дня, прочесть «Грозу», страстно рассказать о трагедии русской женщины, о луче света в темном царстве».

И в другом месте она говорила: «Для меня «Гроза» — грандиозный конфликт старого с новым, темного со светлым. Этот конфликт мы и стремимся показать в нашей новой постановке».

А вот мнение о готовившемся спектакле М.Гладкова: «Нам хочется создать на сцене театра народную драму. Мы придеживаемся добролюбовской трактовки».

Для Пашенной «Гроза» — «пьеса о народе, о русском сердце, о русском человеке, о его душевной красоте и силе».

В Калинове текла не тихая, одуряющая жизнь, здесь кипели страсти, с одной стороны, очевидно стремление к свободе, к свету, с другой — жестокое самодурство, необузданнй гнет младших старшими. Почему пьеса называется «Гроза»? Ведь не только потому, что Катерина испyгалась грозы, покаялась в своем грехе. Вероятно, здесь и другое, гроза все сильнее гремела над жестокой жизнью того времени. Основной ритм спектакля — нарастание грозы! Светлая, тихая Катерина не пришлась ко двору в мрачном доме Кабанихи.

Открывался занавес, и зрители видели на краю обрыва церковь, а за обрывом открывался прекрасный вид на раздолье реки. Некоторое время сцена оставалась пустой, все внимание зрителей сосредотачивалось на декорации. Вот как по этому поводу писал критик: «Тонко разработанная в свете, скупая в деталях декорация Волкова передает атмосферу пьесы, создает у зритедей предрасположение к восприятию спектакля. И когда появляются действующие лица, они попадают в эту подготовленную атмосферу и настроение».

Художник по костюмам Ю.М.Стройкова одела Кабаниху в богатый, но нарочито старомодный и безвкусный наряд. Зато на Катерине было какое-то ликующее красное платье с белым шарФом. А у Феклуши платок был черный, но в кокетливый белый горох. У полусумасшедшей барыни один лакей был обут в ботфорты, а другой — в лапти и онучи, но при этом оба были в ливреях.

Театр показывал, как подлинная человечность, высокое чувство любви вступало борьбу с тупой косностью, жестокостью купеческого мира, религиозным ханжеством. Силы зла еще могли в том или в другом случае победить и даже убить человека, но моральная победа в конечном итоге оставалась уже не за ними.

Среди действующих лиц спектакля становился заметен Кулиrин, у С.А.Маркушева он отличался добротой, душевностью, участливостью, но казалось, что в нем слишком много благостного умиления, делавшего его излишне сентиментальным.

Борис, каким его играл Н.Афанасьев, представлялся человеком мягким и добрым. Он готов плакать вместе с Катериной, жаловаться Богу и людям на ее и свою судьбу, но ничего не предпринимал, чтобы судьбу изменить.

Тихон у артиста В.Доронина был вовсе не глуп, и он искренне любил жену, ему становилось перед нею мучительно стыдно за свое бессилие. Вот он прощался с домочадцами, отправлялся по торговым делам, и весь его жалкий вид показывал, что он искренне просил у жены прощения. А в финале, после самоубийства Катерины, он кричал сначала полувопросительно, а потом все с большим убеждением: «Матушка, вы ее поryбили, вы, вы, вы!» В его сознании впервые рождалась мысль о жестокости матери.

Варвара — О.Хорькова и Кудряш — Г.Сергеев обладали смелостью, которая в тех условиях нередко оборачивалась лихостью и даже бесшабaшностью. Но в то же время у этих молодых людей присутствовала и душевная чистота.

Протяжно говорила у Е.ШатровоЙ Феклуша: «Бла-а-голепие, бла-а-голепие». А сама, сытая, гладкая, имела к благолепию самое отдаленное отношение. А как она закатывала глаза, как старалась попасть в тон Кабанихе! И уж что другое, но немощь, из-за которой она, по ее словам, далеко не ходила, у нее отсутствовала.

Не удался Дикой М.Жарову. Не хватало ему ни силы, ни властности. Это был просто хулиган — не более того. Критик писал: «Он только смешон, и мы охотно над ним смеемся. Но Борису от него не до смеху, ведь от него житья людям в городе нет, ведь он сила в Калинове. А в это трудно даже поверить, когда смотришь на Дикого в новой «Грозе».

Что же касается В.ПашенноЙ, то она играла, скорее, не силу, а слабость своей героини, тщательно от всех скрываемую и все-таки очевидную.(Следует сказать, что Пашенная иrpала в «Грозе» совсем больная. За кулисами в костюме и гpиме Кабанихи находилась Т.Панкова. Было условлено, если Пашенная уронит платок, пойдет занавес. И после перерыва роль будет играть Панкова. Конечно, зрители об этом уговоре ничего не знали.) Уже в первом акте Кабaниха говорила со слезами на глазах о непочтительности младших перед старшими. Ей себя было жалко. Но при этом жестокость и непреклонность в ней сохранялись. В сцене после самоубийства, когда приносили труп Катерины, на Фоне растерявшихся горожан она оставалась монументальной. Но то, что Кабаниха дважды меняет положение рук, доказывало — она нервничает. А когда Тихон прямо в лицо бросает ей обвинения, Кабаниха бежит. Значит, испугалась, растерялась, и она совсем не такая, какой хочет представляться.

И еще одна деталь: в беседе с Диким у Кабaнихи появлялись благожелательность и даже кокетство. И ей, оказывается, было присуще все человеческое, это жизнь сделала ее сухой, черствой и жестокой.

Катерина — Р.Нифонтова прежде всего отлнчалась неебыкновенной красотой. Особенно хороша она была в сцене в овраге, где просто светилась от счастья. И словами и всем поведением она умоляла Бориса спасти ее от надвигающейся беды. А при прощании с любовником у молодой женщины что-то обрывалось. Она его еще обнимала, о чем-то говорила, но уже вся была обращена к смерти.

Хуже получились монологи: «Ветры буйные» и заключительный. Им не хватало трагического накала.

Несколько слов следует сказать о том, как играла Е.Гоголева Полусумасшедшую барыню. На ее лице были видны следы былой красоты. Очевидно, она пережила серьезную душевную драму и теперь предупреждает, чтобы того же не случилось с другой. Роль приобретала не драматическое, а трагическое звучание.

«Звуковой архив Малого театра»

ЕЛЕНА ШАТРОВА – МАТРЕНА В ДРАМЕ ЛЬВА ТОЛСТОГО «ВЛАСТЬ ТЬМЫ»

Сегодня исполняется 115 лет со дня рождения актрисы Малого театра Елены Митрофановны Шатровой. Предлагаем вам послушать запись знаменитого спектакля, в котором Шатрова исполнила одну из своих лучших ролей…

Лев Толстой

«ВЛАСТЬ ТЬМЫ»

Драма в пяти действиях (153 Мб)

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Петр, мужик богатый, 42-х лет, женат 2-м браком, болезненный – Борис Горбатов

Анисья, его жена, 32-х лет, щеголиха – Ольга Чуваева

Акулина, дочь Петра от первого брака, 16-ти лет, крепка на ухо, дурковатая – Электра Далматова

Анютка, вторая дочь, 10-ти лет – Клавдия Блохина

Никита, их работник, 25-ти лет, щеголь – Виталий Доронин

Аким, отец Никиты, 50-ти лет, мужик невзрачный, богобоязненный – Игорь Ильинский

Матрена, его жена, 50-ти лет – Елена Шатрова

Марина, девка-сирота, 22-х лет – Юлия Бурыгина

Митрич, старик-работник – Михаил Жаров

Кума Анисьи – Валентина Орлова

Соседка — Анна Ярцева

Сват — Сергей Чернышев

Муж Марины – Александр Грузинский

1-я девка — Валентина Новак

2-я девка — Александра Щепкина

Урядник — Тимофей Ванюков

Сваха — Наталья Карнович

Староста – Сергей Калабин

В массовых сценах заняты артисты театра и студенты Театрального училища имени М. С. Щепкина.

Постановка – Бориса Равенских

Премьера — 4 декабря 1956 года.

Запись 1958 года.

ФОТОГАЛЕРЕЯ

Е.М.Шатрова

«ЖИЗНЬ МОЯ – ТЕАТР»

Отрывок из книги.

Малый театр репетирует «Власть тьмы». Слухи о режиссере-постановщике спектакля Борисе Ивановиче Равенских самые разнообразные: «На редкость приятный человек», «Грубиян», «Современный художник-марксист», «Помилуйте, он в чертей верит», «Полная свобода актерскому творчеству», «Режиссер-деспот»... Последнее подтверждается фактом. Вера Николаевна Пашенная, деспотизма не выносящая, отказывается от роли Матрены. «Что произошло у Равенских с Пашенной?» — «Вера Николаевна считает, что «Власть тьмы» пьеса о Матрене. С Матрены должно начинаться действие и ею кончаться».

«Но это не верно?» — «Вот и Равенских так же думает».

«Не верьте сплетням. Никакого конфликта у Равенских с Пашенной не было. Пашенная временно ушла из «Власти тьмы». Ее перевели в другую пьесу: «Деньги» Софронова.

Выпустят «Деньги», Вера Николаевна начнет снова репетировать Матрену». В чем заключался конфликт и был ли он между Пашенной и Равенских, я так и не уяснила. В общем, меня это не занимало.

Но время шло, а Пашенная Матрену не репетировала. Борис Иванович присматривается ко мне. Встретимся ненароком, он зыркнет на меня, отвернется и пойдет своей дорогой. Странный молодой человек. Впрочем, Равенских не так уж молод. Около сорока ему наверное.

Встретились у входа в театр. Равенских остановился.

Взглянул на меня.

- Мне надо с вами поговорить...

- О чем?

К нам подошел кто-то, Равенских дунул себе на плечо.

Отошел.

- Это он чертей сдувает, — объяснил подошедший.

Безусловно, Равенских со странностями; не захотел со мной говорить — хоть бы извинился, а то дунул... и ушел! Невоспитанный человек! А каков режиссер? Смотрела его постановку в Театре имени Станиславского — «Любовью не шутят». Спектакль запомнился красотой любви, красотой человеческих душ. Красота эта немного приподнята.

Так кто же он, Борис Иванович Равенских? Откуда взялся? Как в режиссуру пришел? Расспрашиваю. Узнаю не многое. Учился в тридцатых годах в Ленинграде сначала на актерском, потом на режиссерском отделении. Работы молодых режиссеров смотрел Мейерхольд. Разобрал все работы подробно, о Равенских — ни слова. А затемподошел к молодому режиссеру и сказал: «Поедемте со мной В Москву». Равенских уехал с Мейерхольдом.

В полутемном фойе первого этажа, возле вешалки, мы вновь встречаемся с Равенских:

- Хочу предложить вам роль Матрень!. Попробуйте?

- Спасибо.

- Только, пожалуйста, не воображайте, что «Власть тьмы» пьеса о Матрене. Пьеса не о Матрене! Пьеса не о тьме, а о свете. Не о худшем, а о лучшем.

Равенских был взволнован, я тоже. Я от счастья, а он не знаю от чего. Быть может, предлагая мне роль, он не верил в мои возможности, а может быть, нового конфликта опасался? Голос его звучал отрывисто, и он словно сердился и на меня и на себя.

Начались репетиции. И, не рассуждая, не задумываясь над методом Равенских, я с радостью подчинилась его режиссерскому «деспотизму». А справедливее сказать

«магнетизму». Равенских благоговел перед Толстым, его отношение к Толстому было сродни радинскому. С трудом сдерживая волнение, произносил он реплики. Бережно,

любовно разбирал и толковал каждую сцену, каждое слово. С каждым его объяснением мне становилось понятнее, какой видит Матрену Равенских и куда он ее ведет. Переходя от фразы к фразе, Равенских вслух проговаривал мысли Матрены. Он не настаивал на затверживании именно этих мыслей внутреннего монолога, а проговорив, всякий раз спрашивал, что я сама думаю поэтому поводу. Так разбирал он, разумеется, не только текст Матрены, но и всех остальных персонажей испрашивал мнение каждого занятого в пьесе актера.

Перешли на сцену. Начались поиски физической жизни образа. И тут уже Равенских требовал точного закрепления найденного пластического рисунка. Он придавал огромное значение выразительности жеста, положению человеческой фигуры на сцене. Он лепил, подобно скульптору, групповые мизансцены. Поворот головы, взмах руки, наклон туловища — ничто не было случайным. Все выражало образ мыслей героев, подчеркивало характер действия.

Матрена, отослав сына из избы, разговаривает с Анисьей. Ничего злодейского ни в жестах, ни во взгляде Матрены нет. Она подходит к Анисье, оглядывая избу и все, что в ней есть, счастливым взглядом — представляет, как ее сын будет здесь всем этим добром владеть. С этой сладостной мыслью отдает она Анисье яд.

«Власть тьмы» захватила меня целиком. Равенских, видя мой энтузиазм, можно сказать, подружился со мной. Мы ходили с ним в музей МХАТ. Смотрели фотографии, разбирали постановку «Власти тьмы» Станиславским.

На репетициях «Власти тьмы» Я часто вспоминала Н. Н. Синельникова. Почему? Что общего между Равенских и моим учителем? Синельников показывал результат. Равенских объяснял, какими путями прийти к желаемому результату. Но когда Синельников показывал, как нужно сделать, я удивлялась, восхищалась показанным и соображала: «Как Синельников это сделал? Что он передумал?» И делала так, как нужно. Равенских подводил актеров к тому, что и как нужно сделать. Результат получался неожиданный, но между тем — подчиненный железной логике, общей мысли спектакля, так же как в синельниковских работах. Я не удержалась, сказала Борису Ивановичу, что он напоминает мне моего учителя. Равенских о Синельникове знал мало и польщен, по-моему, не был.

Борис Иванович никогда не приходил на репетиции вовремя. Пятнадцатиминутные опоздания его мы за опоздания не считали, получасовые также. Когда Равенских опаздывал на час или на два, мы говорили: «Равенских сегодня опаздывает». Терпеливо дожидаясь Бориса Ивановича, мы читали вслух крестьянские рассказы любимых Толстым писателей — Семенова, Слепцова.

Опоздав на два часа, Равенских извинения не просит. Хмурый, недовольный собой и нами, быстрым шагом направляется он к своему месту. Остановился у стола, брезгливо оглядел его, стал пыль сдувать. Ждем. Знаем, пока пыль не сдует — за стол не сядет.

Еще сильнее, чем пыль, Борис Иванович ненавидит сентиментальность.

Ольга Ивановна Хорькова, прелестная Полинька в «Доходном месте», забавная Марья Антоновна в «Ревизоре», отличная артистка, репетировала Анисью. С первого акта она начала плакать, заливая горючими слезами текст роли. Равенских просил ее не плакать, сердился, требовал от актрисы сдержанности. Хорькова плакала. Равенских снял ее с роли и назначил на роль Анисьи О. А. Чуваеву — молодую актрису, едва закончившую Щепкинское училище.

Роль Акима была поручена И.В. Ильинскому и А.И. Сашину-Никольскому. Вначале репетировал Сашин-Никольский. Репетировал с присущей ему мягкостью, одухотворенностью и... болезненностью. Равенских хотел, чтобы Аким выглядел нравственно и физически здоровым, чтобы свет души его светил ровно, ярко. Сашин-Никольский этим требованиям не удовлетворял: маленький, тщедушный, с огромными печальными глазами, он вызывал жалость. Силы в нем не было. Равенских освободил Сашина-Никольского от роли Акима. Репетировал и играл ее один Ильинский. Время показало, насколько прав был Равенских, отдав Акима Ильинскому. Но впору репетиций иногда казалось, что все эти замены, конфликты развалят еще не завершенный спектакль.

Каждый актер при любом, самом даровитом постановщике все-таки тоже режиссер своей роли. О Матрене я думала непрестанно. Перечитывала Семенова, Поленца

немецкого писателя, высоко ценимого Л. Н. Толстым, «Сахалин» Чехова. Антон Павлович был потрясен, увидев мертвого каторжанина в кандалах и с крестом на шее. Я перечитала эти страницы, стараясь понять, чем они меня взволновали. Поняла: такая же смерть могла ожидать Никиту на каторге. Мыслями Матрены подумала: «Все же не без креста умер».

В сцене убийства ребенка я — Матрена говорю Анисье: «Смотри, окрестить не забудь! А то я потружусь. Крестик-то есть?» Главное для Матрены — нe убийство, главное, чтобы младенец без креста и некрещеный не умер.

Читая писателей, круг тем которых был близок «Власти тьмы», Я познакомилась с рассказом Слепцова «Шпитанка» — о девочке из воспитательного дома. Этот рассказ

как-то особенно ясно показал мне, на чем зиждится спокойствие Матрены во время убийства ребенка. «Поди снеси в шпитальный! Все одно помрет!» — говорит она Никите. В мире тьмы детская жизнь ничего не стоила. И умирали крестьянские дети чаще, чем выживали. «Не убьем младенчика — от резей, от простуды помрет все равно Чего ж жалеть». Так я — Матрена думала про себя, советуя Никите задушить ребенка.

Внешнее видение образа приходит к актеру путями неисповедимыми. Одежду Матрены, казалось бы, несложную, я нашла не сразу. И почему-то меня особенно беспокоила голова. Как голову повязывать? Первый выход: на волосах красный с белым ситцевый платочек, а сверху него — потемнее, синий, в клетку. Второй акт; на волосах светлый платок в горошек, а сверху серый. Край светлого виден на лбу. В четвертом акте — я в голубом повойнике, черный платок завязан под подбородком. В сцене убийства ребенка подол юбки заткнут за пояс, передник поддернут. А что на голове? Художник настаивает — под темный верхний платок обязательно надеть светлый. Аккуратные крестьянки всегда двумя платками повязывались — светлым и темным. Мне светлый платок в сцене убийства надевать ужасно не хочется.

Свободным вечером включаю телевизор. Показывают телефильм о художнике Чистякове. Смотрю не отрываясь. Фильм документальный. Картины; жанр, пейзажи его и его учеников, рисунки, портреты, и среди них портрет матери художника. Старая крестьянка в черном платке смотрит с экрана. Я стараюсь разглядеть из-под черного платка каемку второго, светлого. Не нахожу. «Вот таким черным платком, именно так мне надо голову повязать», — решила я. И повязала. И невольно получилось, хотя об этом я не думала, что голова Матрены, когда она вершит свое черное дело, темная.

«Власть тьмы» — победу света над тьмой — мы играем уже около двадцати лет. Премьера была в 1956 году. Но билеты на «Власть тьмы» достать так же трудно, как и в премьерные дни.

Какой человек Борис Иванович Равенских? Хороший? Или не очень хороший? После войны в ходу были поговорки: «Я бы с ним в разведку не пошел» (если человек не надежен) или «Я бы с ним в разведку пошел» (если надежен). Так вот; позови меня Борис Иванович в «разведку» — пойду за ним по нехоженым тропам, в дремучие леса, в страны неведомые. И мне не важно, что он порой несдержан, я о нем знаю главное: жизнь Равенских отдана театру безраздельно и своего единомышленника в искусстве он не предаст.

Благодарим «Клуб любителей аудиокниг» за предоставленную запись.