9 января – день рождения старейшины Малого театра, народной артистки России Татьяны Петровны Панковой. От души желаем Татьяне Петровне неизменно крепкого здоровья, бодрости духа и еще многих встреч с благодарным зрителем на сцене родного театра!

«Звуковой архив Малого театра»

«СНЕГУРОЧКА» А.Н.ОСТРОВСКОГО

Весенняя сказка великого русского драматурга в исполнении артистов Малого театра – наш новогодний подарок посетителям сайта…[link Sashin-NikolskiyA">

«Звуковой архив Малого театра»

МИХАИЛ ЦАРЕВ – ФЕДЯ ПРОТАСОВ В ДРАМЕ Л.Н.ТОЛСТОГО «ЖИВОЙ ТРУП»

1 декабря – день рождения народного артиста СССР Михаила Ивановича Царева. Предлагаем вниманию посетителей сайта уникальную запись с участием актера…

«Звуковой архив Малого театра»

МИХАИЛ ЦАРЕВ – ФЕДЯ ПРОТАСОВ В ДРАМЕ Л.Н.ТОЛСТОГО «ЖИВОЙ ТРУП»

1 декабря – день рождения народного артиста СССР Михаила Ивановича Царева. Предлагаем вниманию посетителей сайта уникальную запись с участием актера…


Л.Н.Толстой

«ЖИВОЙ ТРУП»

Драма в шести действиях (111 Мб)

ФОТОГАЛЕРЕЯ

ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА И ИСПОЛНИТЕЛИ

Федор Протасов – [TcarevM">Михаил Царев

Лиза, его жена – Нелли Корниенко

Мать Лизы – Муза Седова

Саша, сестра Лизы – Клавдия Блохина

Каренин – Борис Телегин

Мать Каренина – Елена Гоголева

Князь Абрезков – Константин Мякишев

Маша – Софья Тимофеева

Старый цыган – Сергей Харченко

Старая цыганка – Татьяна Панкова

Доктор – Владимир Котельников

Петрушин, адвокат – Сергей Конов

Судебный следователь – Владимир Кенигсон
Михаил Андреевич Афремов – Николай Рыжов
Приятели Феди:
Стахович – Анатолий Торопов
Буткевич — Анатолий Опритов
Коротков – Николай Афанасьев
Артемьев – Борис Горбатов


Режиссер – Михаил Царев

Запись 1976 года.

«УЖЕЛЬ ТЕ САМЫЕ ТАТЬЯНЫ»

94-летняя Еремеева и 90-летняя Панкова открыли сезон

«УЖЕЛЬ ТЕ САМЫЕ ТАТЬЯНЫ»


94-летняя Еремеева и 90-летняя Панкова открыли сезон

Абсолютная рекордсменка отечественных театральных подмостков, народная артистка России Татьяна Еремеева вышла на сцену Малого театра, открывшего свой 252-й сезон пьесой Грибоедова «Горе от ума», в роли графини Хрюминой.
Когда–то в образе обольстительной Бекки Шарп из теккереевской «Ярмарки тщеславия» она подсказывала на ухо текст то и дело забывавшей слова мисс Кроули – 94-летней Александре Яблочкиной. Сегодня Татьяна Еремеева – вдова прославленного Игоря Ильинского – превзошла своим сценическим долгожительством былую гранд-даму «Дома Островского» и назубок произносит грибоедовские строфы. Да что там Грибоедов. Татьяна Александровна, которая очень благодарна родителям, что ее назвали именем пушкинской героини, и по сей день наизусть цитирует первую главу «Евгения Онегина» и занята сразу в нескольких спектаклях Малого.
Ей под стать и другая Татьяна из Малого – Панкова , названная так в честь бабушки и отметившая недавно не только свой 90-летний юбилей, но и 70 лет служения старейшему театру страны.
– Вот уж никогда и не думала, что доживу до таких лет, – говорит Татьяна Петровна, героиня которой – княгиня Тугоуховская – значительно моложе самой актрисы.
На фамусовском балу они – главные гостьи. Священные чудовища Мельпомены.

ИВАН ФЕДОРОВ


Материал опубликован в «Московский корреспондент» от 8.10.2007.

16 июля не стало народного артиста России Михаила Ивановича Кононова, замечательного русского актера. Свой творческий путь он начал в Малом театре, куда был принят после Щепкинского училища в 1963 году. Сегодня мы предлагаем послушать запись одного из спектаклей, в котором играл Михаил Кононов…

Малый академический - единственный театр в мире, где есть амплуа (или звание?) - Великие Старухи. Оно предполагает в актрисе не только талант и высокое мастерство, но и яркую личность, сильный характер...

ТАТЬЯНА ПАНКОВА: Я ШЛА ЗА ВЕЛИКИМИ СТАРУХАМИ

Малый академический - единственный театр в мире, где есть амплуа (или звание?) - Великие Старухи. Оно предполагает в актрисе не только талант и высокое мастерство, но и яркую личность, сильный характер, жизнелюбие и трепетное отношение к партнерам и зрителям. Человеку, знакомому с историей русского театра, здесь вспоминаются имена Турчаниновой, Рыжовой, Пашенной. Сегодня в этом ряду - имя Татьяны ПАНКОВОЙ, которая недавно отпраздновала 90-летие.

- Татьяна Петровна, как получилось, что семья петербургской технической интеллигенции, в которой вы родились, вдруг, в одном поколении, стала сплошь театральной? В актеры пошли и вы, и ваша сестра Нина, и братья Василий и Павел...

- Я считаю, что «театральную заразу», как говорил мой папа, в семью принес он сам. Он изумительно писал стихи и великолепно их читал. А воспитание и образование детей начинал с театра. Папа был крупным инженером. Мама - педагогом-математиком, автором известного в то время задачника. Когда произошла революция, рабочие выставили к нашему дому охрану. У меня потом спрашивали: а что, родители очень любили рабочих, много общались с ними? Нет. Просто, как мне представляется, вопрос взаимоотношений между людьми - это вопрос интеллигентности, когда человек не позволяет себе считать, что кто-то ниже его. Родители мои были потомственные интеллигенты из ученой петербургской среды.
Словом, поскольку первым ушел в театр мой старший брат Василий, то папа обвинил его в случившемся. Вася погиб 28 августа 1941 года, в самом начале войны, которая застала его в театре Краснознаменного Балтийского флота. Корабль, где они давали спектакль, налетел на мину. Первыми спасали женщин и детей. А когда мужчины сели в лодку, их на бреющем полете гитлеровцы расстреляли.
Стал известным актером и мой младший брат Павел - он играл в Ленинградском Большом драматическом театре, много снимался в кино. Сестра Нина тоже играла в БДТ и преподавала в ГИТИСе.
А я в последних классах школы ходила по театрам - присматривала, где хочу работать. Когда в Ленинград приехал на гастроли Малый, увидела «Детей Ванюшина». Подлинность переживания, актерская и человеческая отдача меня так потрясли, что я подумала: надо работать только в Малом театре.
Я сказала отцу, что хочу идти по стопам старшего брата, но он ответил: сначала получи профессию, а потом будешь заниматься этой ерундой. Я окончила физико-математический факультет Ленинградского университета (очень любила математику), положила папе диплом на стол и уехала в Москву. Там поступала во все театральные вузы, везде меня приняли, а в школу Театра революции даже на второй курс. Но когда неожиданно для меня выяснилось, что прошла и в Щепкинское училище - счастью моему не было предела. И с 1939 года (учеба в школе Малого театра засчитывается в трудовой стаж), 65 лет я в Малом.

- Наверное, трудно было жить в студенческие годы одной в Москве...

- Нас выручал «Мосфильм»: массовки, озвучание. Тогда существовала довольно сложная технология озвучания. У меня голос грубый, и я, например, копировала ржание лошади под Ворошиловым в «Первой конной». Все надо мной смеются, но я с гордостью об этом рассказываю! Это моя запись!
Где-то как-то что-то перепадало. Каждое лето помогала заработать Елена Николаевна Гоголева: устраивала в военно-шефскую комиссию, где платили небольшие суточные. Что-то собирала к зиме. Но училище я окончила на сплошные долги. Последние деньги - 300 рублей - отдала Игорю Ильинскому, который никому не давал в долг, но меня выручал, поскольку я отличалась точностью: если обещала отдать во вторник днем, то это было во вторник днем, а не вечером.

- Вы помните свое первое выступление на сцене Малого?

- Еще как! Константин Александрович Зубов, блистательный актер и великолепный педагог, всех студентов начиная с первого курса заставлял ходить в массовках. В тот вечер играли премьеру спектакля «Отелло» в постановке режиссера Радлова. Со сцены в зрительный зал спускались две лесенки, а площадка между ними предназначалась для игры.
Мы, студентки-«турчанки», сидели на этих лесенках. Перед началом знаменитой сцены Отелло и Яго с платком нам полагалось потихоньку встать и уйти, после чего Отелло-Остужев говорил: «Мы здесь одни. Ну, начинай...» Но я настолько увлеклась спектаклем, что так и осталась сидеть. И вдруг с ужасом вижу, как Яго-Терехов из-за спины жестами пытается показать мне, что надо уходить. Но его жест не был направлен в сторону кулис, где мне давно полагалось находиться, а указывал в зрительный зал. И я пошла туда. Когда спустилась по лестнице, то обнаружила, что идти негде, кроме как по самой авансцене перед Отелло и Яго. Первое, что я тогда поняла: насколько по-другому, чем в жизни, идет время на сцене. Я шла мелкими турецкими шажками, и мне казалось, что никогда не дойду, так это далеко и так долго. И когда Терехов-Яго, устав от ожидания, хотел начать диалог, Остужев закрыл ему рот рукой. То есть он обыграл мою неловкость.
Потом я подошла к Остужеву, чтобы извиниться, а он был настроен благожелательно: «Ну что вы, девочка! Какие пустяки!» Он простил, но Зубов меня не простил. Снял с должности старосты курса и понизил стипендию.

- Татьяна Петровна, насколько известно, вы еще студенткой училища попали во фронтовой филиал Малого театра...

- Мы с начала войны были связаны с фронтом - так решили наши корифеи: Пашенная, Рыжова, Ильинский, Остужев... Они одними из первых выехали с бригадами на фронт, а потом организовался фронтовой филиал, в котором я провела два года. Мы были на передовых. Солдаты мастерили нам в лесу сцену, а мы играли. Как только зажигался свет - летели мессершмиты, артисты прятались под сцену, все гасилось. Спектакли шли часов по семь-восемь.
У меня здесь стоит самолетик: «Малый театр - фронту». Мы отказались от отпусков, выходных, и на эти деньги была построена летная эскадрилья. Я помню, как на аэродроме наши артисты (от самых молодых до самых маститых) передавали летчикам паспорта на самолеты. А они нам писали с фронта: сбили вражеских самолетов столько-то, такой-то наш самолет погиб...
Казалось бы, что два таких слова, как «счастье» и «война», несовместимы, но я была счастлива. Счастлива своей востребованностью.Мы работали с 11 утра до 11 ночи. На палубах эсминцев ставили спектакли. А на подлодке выступали по одному. Работали в госпиталях. Входим как-то с одним актером в палату, где было три человека. Казалось бы: больным людям надо читать что-то веселое. Мой коллега начал читать смешной чеховский рассказ. Но раненые отворачиваются, не слушают. Я поняла, что им нужно другое. И прочла одну из «Итальянских сказок» Максима Горького о матери, которая убила сына за измену родине. Слушали лучше, но тоже не очень-то. Когда я закончила читать, раненый подозвал меня и сказал: приоткрой одеяло. Смотрю: у него нет двух ног и одной руки. Он попросил: возьми у меня под подушкой адрес и напиши письмо моей жене. Напиши, что я ее по-прежнему люблю, но все понимаю и никаких претензий, никаких огорчений не позволю себе, если она откажется от меня. Я ее пойму. Пусть воспитывает нашего сына. Я ревела белугой, когда писала это письмо, а на третий день она за ним приехала. Вот так мы были востребованы, и не обязательно своей актерской работой.

- Татьяна Петровна, а вам не обидно было в двадцать лет играть старух?

- Я никогда не играла молодых, как Блюменталь-Тамарина, которая сызмальства исполняла роли старух. Но я никогда не делала ни специальной походки, ни голоса. Не играла возраст, а работала над ролью по существу. И, выходя на сцену, становилась старше. Сейчас мои героини немного младше меня, а раньше - лет на сорок - пятьдесят старше. Не могу сказать, что мне не удалась моя первая роль в «Сотворении мира». Но первым огромным счастьем стала следующая - роль Ефросиньи Старицкой, которую я играла в очередь с Верой Николаевной Пашенной. Мне был 21 год, а моей героине 70. Пашенная сломала ногу в щиколотке, как электрическую лампочку разбила. Это было надолго. А спектакль очень любил Сталин - смотрел шесть или семь раз. В те времена не оставляли без внимания желания правительства. Вот я и играла Ефросинью. Роль принимали Яковлев, Садовский, Рыжова, Турчанинова - я горжусь, что они поставили меня в прямую очередь с Пашенной. Третья роль - Степанида в «Мещанах» Горького. Премьера... Столики других участниц спектакля завалены цветами, только мой пустует. Но вдруг к концу спектакля приносят в кадке огромный куст сирени. Разворачивают - Панковой от Михоэлса. Он смотрел спектакль. Эти три роли - мое становление в театре.

- У вас никогда в жизни не было провалов?

- Да что вы! Без провалов актер не может! Когда я огорчалась провалам, мой педагог Константин Александрович Зубов говорил: Таня, запомни, растут не на успехе, растут на провалах. Только тогда начинают анализировать свою работу. Не бойся провалов. И я их действительно не боюсь. Только очень трудно играть. Пот со лба течет, думаешь, скорее бы кончился спектакль... Когда все хорошо - этого нет, какой бы тяжести костюм ни был. Я играла огромную роль в пьесе Гольдони «Бабьи сплетни». Как я плохо ее играла, сил нет! И когда оказалась в Венеции, увидела памятник Гольдони, то встала перед ним на колени и воскликнула: «Прости меня, Карло!»

- Как вы готовитесь к спектаклю? У вас есть свой собственный метод?

- Мне рассказывала одна наша старейшая одевальщица, что Дарья Васильевна Зеркалова перед самым выходом на сцену кружево у подола раз - и оторвет! А потом просит ее: ой, Машенька, давай скорей пришивать! Скорее, скорее! А у нее, Маши, руки трясутся, она уже бросает иголки, берет булавки, подкалывает... В последнюю минуту выскакивает на сцену и блистательно играет. У меня таких специальных приемов нет. Но, скажем, я никогда не повторяю роль в день спектакля. Только накануне. Чтобы в день спектакля она была свежей. И чтобы любое слово стало бы в новинку. Дай бог, чтобы я всегда была с текстом в ладу. До сих пор его очень быстро запоминаю.

- Какими партнерами были ваши великие учителя?

- Я очень много играла в театре срочно. Ведь наши старухи - люди невероятные - им было по восемьдесят, по восемьдесят девять лет. Однажды играла за Турчанинову. Подхожу к Рыжовой: «Варвара Николаевна, давайте повторим текст, я что-то волнуюсь». Она отвечает: «Душка моя, зачем повторять? Здесь темно. Выйдем на сцену, там светло, увидим друг друга и сделаем все как надо». С тех пор я вспоминаю эту фразу как великое учение. Когда я на сцене говорила с Варварой Николаевной, ее глаза были заняты только мной, партнером. Наши старики всегда заботились о партнере. Как только забываешь о нем и начинаешь заботиться о себе - зритель теряет к тебе интерес. Сейчас это не все артисты понимают и часто пытаются переиграть друг друга.

- На сцене Малого эти традиции сегодня живы?

- Партнерство осталось. Осталось правило, что как бы ты ни был болен, в каком бы ни был настроении - полная отдача и дисциплина на сцене. Но у нас есть и много нового. Раньше в спектакле проживалось все, что написано автором в пьесе. И ни один актер не отдавал найденные им для роли «штучки», на которые публика реагировала, смеялась. Теперь темп другой. Многие места из пьес вымарываются. Классика - великая вещь. Здесь дело только в акценте. Я всегда привожу в пример наши «Волки и овцы». Раньше Мурзавецкая была этаким секретарем обкома, который делал вид, что он честный партиец, а деньги, которые обманным путем получал, быстро прятал в книгу. Сейчас она хохочущая, наглая и совсем не боящаяся взять эти деньги. Но появляется мафиози более сильный - Беркутов, он делает Мурзавецкую «дочерней фирмой», и она становится его помощницей.
Классика всегда современна и требует только расстановки акцентов. Для этого не надо ни выкидывать текст, ни вставлять другой. Мой учитель Константин Зубов говорил: можно даже штаны снять на сцене, но надо понимать, зачем ты это делаешь. Почему сегодня в «Современнике» в «Грозе» Островского монолог Катерины «Ну почему люди не летают...» читает Кабаниха? Ни мне, ни другим зрителям этого не понять. Меня очень удивила такая постановка, потому что Волчек отлично работает и держит театр. Или вот недавно смотрела «Мольера» во МХТ... Ответьте мне, пожалуйста, почему Тартюф сидит в финской бане в полосатом купальном костюме, кругом пар, и у него на каждом колене по девке? Что это дает? Ведь написанное Мольером гораздо сильнее. И выявить это - гораздо интереснее. Но есть желание подмять автора под себя. Ты так, а я вот так хочу. Пожалуйста, сделай, как ты хочешь, и я с удовольствием посмотрю. Но должно быть понятно, что ты хотел сделать, и тогда я отвечу на вопрос, получилось у тебя или нет.

- Татьяна Петровна, вы не могли бы рассказать случай из вашей творческой жизни, который вам больше всего запомнился?

- Наверное, это последний спектакль Веры Николаевны Пашенной. Когда она болела и долго не приходила в театр, я встретила ее дочь и спросила, будет ли играть Вера Николаевна. Она ответила: «Таня, у нее очень мало сил, она боится, что не доиграет». И тогда я предложила, что буду сидеть за кулисами в гриме, в костюме. Пусть она играет, а если не сможет, то выйду и доиграю я. (Речь шла о спектакле «Гроза» в постановке Пашенной, где мы в очередь играли Кабаниху.) Вера Николаевна приехала. Сначала она мне сказала, что гримироваться не надо. Через некоторое время попросила: Танечка, загримируйтесь, но костюма не надевайте. Еще через некоторое время говорит: будьте в полной форме. Я в гриме и костюме стою за кулисами. Она отыграла два акта, а потом, тяжело дыша, попросила: Таня, идите на сцену, больше не могу. Я ей говорю: Вера Николаевна, я пойду, я готова, но ведь если вы сейчас не выйдете, то больше никогда не появитесь на сцене... И предложила, что буду стоять у занавеса: «Возьмите платок в руку. Если вы бросите его - дам занавес». Она вышла на сцену, начала играть - задыхается. Потом смотрю - одышка проходит. Доиграла спектакль. А когда я в другой раз попыталась уговорить ее играть, то в ответ услышала: «Нет. Я же не на своей, я на вашей воле доиграла. Но я вам благодарна за то, что сыграла, и зритель ничего не заметил». И это еще одна традиция Малого театра: что бы с тобой ни было, зритель не должен отвлекаться от игры.

- Что вы больше всего в жизни любите?

- Свою работу. Я счастлива тем, что всегда была востребована, и благодарна судьбе, которая дала мне лучшую в мире профессию - актерскую. Да еще в Малом театре... Мне сейчас девяносто лет. Конечно, как и всем людям, хотелось бы, чтобы было поменьше. Но я понимаю - если бы мне было меньше лет, то я не застала бы тех великих мастеров, у которых училась, и не владела бы тем, чем сейчас владею. Мой педагог говорил: Таня, со мной вы прошли школу, идя за нашими стариками - вы проходите университет.
Знаете, чем держится Малый театр? Я убеждена: его бережет энергетика тех великих людей, которые на протяжении почти двух веков играли на этой сцене. Она остается здесь и никуда не уходит.

Автор: Беседу вела Татьяна СЕМАШКО
Источник: Московская среда
Дата: 23.05.2007

Народная артистка России Татьяна Панкова, старейшая актриса Малого театра, известная широкому зрителю по фильмам «Звезда пленительного счастья», «Медовый месяц», «Евгения Гранде», в свои 90 лет по-прежнему выходит на сцену. И очень хорошо помнит военное время.

ГЛАВНЫЙ СПЕКТАКЛЬ В ЖИЗНИ

Народная артистка России Татьяна Панкова, старейшая актриса Малого театра, известная широкому зрителю по фильмам «Звезда пленительного счастья», «Медовый месяц», «Евгения Гранде», в свои 90 лет по-прежнему выходит на сцену. И очень хорошо помнит военное время.

- В 1944 - 1945 годах актерская бригада Малого театра постоянно выезжала к бойцам Северного морского флота. Мы выступали на подводных лодках, эсминцах, в госпиталях. По несколько месяцев мы спали в кубриках, питались с матросами, перелетали с места на место. Играли в основном комедии Островского, водевили, много пели, танцевали. Как могли, повышали боевой дух наших моряков. Однажды нас разбудили среди ночи и попросили сыграть спектакль «Не в свои сани не садись» для офицера, уходящего в разведку. И мы сыграли - ему одному - весь спектакль целиком. Это было незабываемое представление, такого у меня в жизни больше не было. Майор Збрук не вернулся с задания, погиб, так что наш спектакль был последний, который он видел в своей жизни.

На этой фотографии изображена наша актерская бригада накануне перелета на полуостров Рыбацкий. Я стою в центре с темным платочком на плечах, мне всего 23 года. В тот момент мы еще не знали, что самолет обстреляют немцы, но, к счастью, все останутся живы: Валя Елисеева, Шура Агеева, Инна Ивенина, Шура Пиротская. Позже всех нас и еще 7 артистов наградили боевой медалью «За оборону Заполярья».

Записала Любовь ЛЕБЕДИНА
«Труд», 08,05.2007

ТАТЬЯНА ПАНКОВА: «МАЛЫЙ И НАШИ «ВЕЛИКИЕ СТАРУХИ»

Отпраздновав 90-летие, она много играет, выступает в новых ролях, любит гастроли, участвует в общественной жизни. Все рядом с нею на сцене оживает, все обретает глубокий смысл...

ТАТЬЯНА ПАНКОВА: «МАЛЫЙ И НАШИ «ВЕЛИКИЕ СТАРУХИ»

Малый академический — единственный театр в мире, где есть такое звание — «Великие Старухи». Не только талант, высочайшее мастерство несут они в себе, но главное — это высочайшие нравственные и духовные качества — критерии их отношения к жизни, к Родине, театру, зрителю. Такими были Турчанинова, Рыжова, Пашенная, такова и Татьяна Панкова — «легенда русского театра». Отпраздновав 90-летие, она много играет, выступает в новых ролях, любит гастроли, участвует в общественной жизни. Все рядом с нею на сцене оживает, все обретает глубокий смысл, все достигает сердца, потому что за каждым ее словом и жестом стоит великая любовь.

- Татьяна Петровна, как получилось, что семья петербургской технической интеллигенции, в которой вы родились, вдруг, в одном поколении, стала сплошь театральной? В актеры пошли и вы, и ваша сестра Нина, и братья Василий и Павел.

- Я считаю, что «театральную заразу», как говорил папа, в семью принес он сам. Он изумительно писал стихи и великолепно их читал. А воспитание и образование детей начинал с театра. Но поскольку первым ушел в театр мой старший брат Василий, то папа обвинил его в случившемся.

Вася погиб 28 августа 1941 года, в самом начале войны, которая застала его в театре Краснознаменного Балтийского флота. Корабль, где они давали спектакль, налетел на мину. Первыми спасали женщин и детей. А когда мужчины сели в лодку, их, с бреющего полета, гитлеровцы расстреляли.

Но еще раньше, в последних классах школы, я ходила по театрам — присматривала, где хочу работать. Когда в Ленинград приехал на гастроли Малый, пошла посмотреть спектакль «Дети Ванюшина». Подлинность переживания, актерская и человеческая отдача меня так потрясли, что я подумала: надо идти только в Малый театр.

Но когда сказала отцу, что хочу идти по стопам старшего брата, он ответил: сначала получи профессию, а потом будешь заниматься этой ерундой. Я закончила физико-математический факультет Ленинградского университета, положила папе диплом на стол и уехала в Москву поступать в Шепкинское училище. И с 1939 года (учеба в школе Малого театра зачитывается в трудовой стаж), 65 лет, я в Малом.

- Как вам жилось в студенческие годы одной в Москве?

- Нас выручал «Мосфильм»: массовки, озвучание. Тогда была очень сложная технология озвучания. У меня голос грубый — я, например, копировала ржание лошади Ворошилова в «Первой конной». Все надо мной смеются, но я с гордостью об этом рассказываю! Это моя запись!..

Каждое лето помогала заработать Елена Николаевна Гоголева: устраивала в военно-шефскую комиссию, где платили небольшие суточные. Что-то собирали к зиме. Но училище я окончила со сплошными долгами. Последние деньги — 300 рублей — отдала Игорю Ильинскому, который никому не давал в долг, но меня выручал, поскольку я всегда была очень точна: если обещала отдать во вторник днем, то это было во вторник днем, а не вечером.

- И все же вам не удалось после училища сразу попасть на сцену «Малого». Началась война...

- Мы с начала войны были связаны с фронтом : так решили наши корифеи: Пашенная, Рыжова, Ильинский, Остужев... Они одними из первых выехали с бригадами на фронт, а потом организовался фронтовой филиал, в котором я провела два года. Мы были на передовых. Солдаты мастерили нам в лесу сцену, а мы играли. Как только зажигался свет, летели «мессершмиты», артисты прятались под сцену, все гасилось. Спектакли шли часов по семь-восемь.

У меня здесь стоит самолетик «Малый театр — фронту». Мы отказались от отпусков, выходных, и на эти деньги была построена летная эскадрилья. Я помню, как на аэродроме наши артисты (от самых молодых до самых маститых) передавали летчикам паспорта на самолеты. А они нам писали с фронта: сбили вражеских самолетов столько-то, а такой-то наш самолет погиб...

Казалось бы, что два таких слова, как счастье и война, несовместимы, но я была счастлива. Счастлива своей востребованностью. Мы работали от 11 утра до 11 ночи. На палубах эсминцев ставили спектакли. А на подлодке выступали по одному. Работали в госпиталях. Входим однажды с одним нашим актером в палату, где было три человека. Казалось бы: больным людям надо читать что-то веселое. Мой коллега начал читать смешной чеховский рассказ. Но раненые отворачиваются, не слушают. Я поняла, что нужно что-то другое. И прочла одну из «Итальянских сказок» Максима Горького о матери, которая убила сына за измену родине. Слушали лучше, но тоже не очень. Когда я закончила читать, раненый подозвал меня и сказал: «Приоткрой одеяло». Смотрю: у него нет двух ног и одной руки. Он попросил: возьми у меня под подушкой адрес и напиши письмо моей жене. Напиши, что, я ее по-прежнему люблю, но все понимаю и никаких претензий, никаких огорчений не позволю себе, если она откажется от меня. Я ее пойму. Пусть воспитывает нашего сына. Я ревела белугой, когда писала это письмо, а на третий день она за ним приехала. Вот так мы были востребованы, и не обязательно своей актерской работой.

- Татьяна Петровна, а не обидно было в двадцать лет играть старух?

- Я никогда не играла молодых, как и Блюменталь-Тамарина, которая сызмальства исполняла роли старух. Но я никогда не делала ни специальной походки, ни голоса. Не играла возраст, а работала над ролью по существу. И, выходя на сцену, становилась старше. Сейчас мои героини немного моложе меня, а раньше были лет на сорок-пятьдесят старше. Не могу сказать, что мне не удалась моя первая роль в «Сотворении мира» — я ее очень люблю. Но первым огромным счастьем была следующая — роль Ефросиньи Старицкой, которую я играла по очереди с Верой Николаевной Пашенной. Мне был 21 год, а моей героине — 70. Пашенная сломала ногу в щиколотке, как электрическую лампочку разбила. Это было надолго. А спектакль очень любил Сталин — смотрел шесть или семь раз. В те времена не оставляли без внимания желания правительства. Вот я и играла Ефросинью. Роль принимали Яковлев, Садовский, Рыжова, Турчанинова — я горжусь, что они поставили меня в прямую очередь с Пашенной. Третья роль — Степанида в «Мещанах» Горького. Премьера... Столики других участниц спектакля завалены цветами, только мой пустует. Но вдруг к концу спектакля приносят в кадке огромный куст сирени. Разворачивают — Панковой от Михоэлса. Он был на спектакле. Эти три роли были моим становлением в театре.

- А провалы были?

- Да что вы! Без провалов актер не может! Когда я огорчалась провалам, мой педагог Константин Александрович Зубов говорил: Таня, запомни: растут не на успехе, растут на провалах. Только тогда начинают анализировать свою работу. Не бойся провалов. Я играла огромную роль в пьесе Гольдони «Бабьи сплетни». Как я плохо ее играла, сил нет! И когда была в Венеции, увидела памятник Гольдони, то встала перед ним на колени и воскликнула: «Прости меня, Карло!»

- Как вы готовитесь к спектаклю? У вас есть какие-то собственные приемы?

- Мне рассказывала одна наша старейшая одевальщица, что бывало, Дарья Васильевна Зеркалова, когда ей уже нужно было выходить на сцену, кружево у подола раз — и оторвет! А потом просит ее: ой, Машенька, давай скорее пришивать! Скорее, скорее! А у Маши руки трясутся, она уже бросает иголки, берет булавки, подкалывает. Та в последнюю минуту выскакивает на сцену и блистательно играет. У меня таких специальных приемов нет. Но, скажем, я никогда не повторяю роль в день спектакля. Только накануне. Чтобы в день спектакля она была свежей. И чтобы любое слово было бы в новинку. Дай Бог, чтобы я всегда с текстом была в ладу. До сих пор его очень быстро запоминаю. И это меня спасало не раз.

Я очень много играла в театре срочно. Ведь наши старухи были люди неверные — им было по восемьдесят, по восемьдесят девять лет. Однажды я играла за Турчанинову. Подхожу к Рыжовой: «Варвара Николаевна, давайте повторим текст, я что-то волнуюсь». Она отвечает: «Душка моя, зачем повторять? Здесь темно. Выйдем на сцену, там светло, увидим друг друга и сделаем все как надо». Потом я вспоминала эту фразу как великое учение. Когда я на сцене говорила с Варварой Николаевной, ее глаза были заняты только мной, партнером. Наши старики всегда заботились о партнере. Как только забываешь о нем и начинаешь заботиться о себе, зритель теряет к тебе интерес. Сейчас это не все артисты понимают и часто пытаются переиграть друг друга.

- Живо ли что-то сегодня на театре из великих старых традиций?

- Осталось партнерство. Осталось, правило: как бы ты ни был болен, в каком бы ни был настроении — полная отдача и дисциплина на сцене. Но у нас есть и много нового. Например, темп. Раньше в спектакле проживалось все, что было написано автором в пьесе. И ни один актер не отдавал найденные им для роли «штучки», на которые публика реагировала, смеялась. Теперь темп другой. Многие места из пьес вымарываются. Классика — великая вещь. Здесь дело только в акценте. Я всегда привожу в пример наш спектакль «Волки и овцы». Раньше Мурзавецкая была этаким секретарем обкома, делающим вид, что он честный партиец, а деньги, которые обманным путем получала, быстро прятала в книгу. Сейчас она хохочущая, наглая и совсем не боящаяся взять эти деньги. Но появляется мафиози более сильный — Беркутов, он делает Мурзавецкую «дочерней фирмой», и она становится его помощницей. Классика всегда современна и требует только расстановки акцентов. Для этого не надо ни выкидывать текст, ни вставлять другой. Мой учитель Константин Зубов говорил: можно штаны снять на сцене, но надо понимать, зачем ты это делаешь. Почему сегодня в «Современнике» в «Грозе» Островского монолог Катерины «Ну почему люди не летают...» читает Кабаниха? Ни мне, ни другим зрителям этого не понять. Меня очень удивила такая постановка, потому что Волчек отлично работает и держит театр. Или вот недавно смотрела «Мольера» во МХТе.

Ответьте мне, пожалуйста, почему Тартюф сидит в финской бане в полосатом купальном костюме, кругом пар и у него на каждом колене по девке? Что это дает? Ведь написанное Мольером гораздо сильнее. И выявить это гораздо интереснее. Но есть желание подмять автора под себя. Ты так, а я вот так хочу. Пожалуйста, сделай, как ты хочешь, и я с удовольствием посмотрю. Но я должна понять, что ты хотел сделать, и тогда отвечу на вопрос, получилось у тебя или нет.

- Искусство не терпит своеволия, самовыпячивания?

- Вот я вам расскажу о последнем спектакле Веры Николаевны Пашенной. Когда она болела и долго не приходила в театр, я встретила ее дочь и спросила: будет ли играть Вера Николаевна? Она ответила: «Таня, у нее очень мало сил, она боится, что недоиграет». И тогда я предложила, что буду сидеть за кулисами в гриме, в костюме. Пусть она играет, а если не сможет, то выйду и доиграю я. (Речь шла о спектакле «Гроза» в постановке Пашенной, где мы по очереди играли Кабаниху.) Вера Николаевна приехала и стала играть. Сначала она мне сказала, что гримироваться не надо. Через некоторое время попросила:

«Танечка, загримируйтесь, но костюма не надевайте», еще через некоторое время говорит: «Будьте в полной форме». Я в гриме и костюме стою за кулисами. Она отыграла два акта, а потом, тяжело дыша, попросила: «Таня, идите на сцену, больше не могу». Я ей говорю: «Вера Николаевна, я пойду, я готова, но ведь если вы сейчас не выйдете, то больше никогда не выйдете на сцену». И предложила, что буду стоять у занавеса: «Возьмите платок в руку. Если вы бросите его — дам занавес». Она вышла на сцену, начала играть — задыхается. Потом смотрю: одышка проходит. Она доиграла спектакль. Когда я снова попыталась уговорить ее играть, то в ответ услышала: «Нет, я же на своей, я на вашей воле доиграла. Но я вам благодарна за то, что сыграла и зритель ничего не заметил». И это еще одна традиция Малого театра: что бы с тобой ни было, зритель не должен отвлекаться от игры.

- Что вы больше всего в жизни любите?

- Очень люблю свою работу и счастлива тем, что всегда была востребована. Очень люблю гастроли. И вообще все новое.



Автор: Беседовала Татьяна СЕМАШКО.

Источник: Советская Россия

Дата: 20.03.2007

9 марта в 16.30 состоится запись телепередачи канала «Культура» «Линия жизни» с участием Татьяны Петровны Панковой.

Все желающие могут принять участие!

9 марта в 16.30 состоится запись телепередачи канала «Культура» «Линия жизни» с участием Татьяны Петровны Панковой.
Все желающие могут принять участие!
Сбор в 16.00 в фойе Центра им.Мейерхольда
(метро Менделеевская) Контактный телефон (495) 945-70-57.

Татьяне Панковой недавно исполнилось 90 лет. Ее имя вошло в золотую плеяду великих российских актeров...

В МАЛОМ ТЕАТРЕ ЧЕСТВУЮТ НАРОДНУЮ АРТИСТКУ РОССИИ ТАТЬЯНУ ПАНКОВУ

Татьяне Панковой недавно исполнилось 90 лет. Ее имя вошло в золотую плеяду великих российских актeров. И до сих пор она создаeт на сцене неповторимые и колоритные образы. Сегодня в Малом - комедия Островского «На всякого мудреца довольно простоты» с Татьяной Панковой в роли гадалки Манефы.

Она уже и не помнит о том, какие роли ей хотелось играть, когда только мечтала стать актрисой. Говорит, выбор за нее сделала сама судьба, когда в 20 лет пришлось сыграть древнюю старуху в «Иване Грозном», заменяя заболевшую актрису. С тех пор, работая под чутким руководством знаменитых Пашенной, Яблочкиной и Турчаниновой, о смене амплуа не было и речи. В 25 она уже стала «великой старухой».

Бешенный темперамент, мощный голос и неуемное чувство юмора перенести с подмостков на съемочную площадку получилось не сразу. Тогда ей предлагали лишь участие в эпизодах и массовках. Зато сейчас Татьяна Петровна с улыбкой вспоминает: «Я даже горжусь, что ржание лошади под Ворошиловым в «Первой конной» - это моя запись!»

Юрий Соломин, художественный руководитель Государственного Академического Малого театра: «Понимаете, это видно всегда у актера, комедийный ли он артист или трагический артист - это неважно, не имеет значения. И комедию тоже должен играть умный человек».

Спустя 15 лет первая роль в кино. В «Анну на шее» ее приглашали снова на эпизод, но после первого же дубля стало понятно: она больше этого! А с выходом «Звезды пленительного счастья» уже невозможно представить, как по-другому можно было сыграть своенравную княгиню.

Игорь Костолевский, народный артист России: «Когда вдруг эта сильная, мощная женщина вдруг садится и горько рыдает навзрыд, это может сделать действительно очень большая актриса. Это прожито, это не сыграно».

В театре Татьяну Петровну иначе как «наша любимая» никто не называет. Говорят, за 65 лет творческой деятельности не одно поколение она научила быть настоящими актерами. И добавляют: такую реакцию зала при появлении на сцене нам еще долго завоевывать придется!

Борис Клюев, народный артист России: «Несмотря на суровую внешность, Татьяна Петровна очень мила и кокетлива, она всегда заряжена на шутку».

Есть у Татьяны Петровны одна мечта - побывать в Испании. В стране столь же яркой и эмоциональной, как она сама. Увидеть ее не из окна машины, а пройти всю, пешком. Говорит, для нее 90 лет - лишь середина жизни. А значит, под маской старухи, которую она играет на сцене, еще долго будет оставаться молодое лицо.

Первый канал, 27.1.2007

В январе отметила свой 90-летний юбилей Татьяна Панкова - одна из самобытнейших актрис нашего времени.

ОЧЕНЬ ЖАДНАЯ АКТРИСА

В январе отметила свой 90-летний юбилей Татьяна Панкова - одна из самобытнейших актрис нашего времени. В ее игре сочетаются острая характерность и драматизм, она привносит с собой на сцену неповторимую гармоничность, истинную простоту и культуру великих «стариков» Малого театра. «К возрасту я давно привыкла, - говорит актриса. - Я уже лет 60 играю семидесятилетних старух. Роль старого человека намного интереснее. Он уже пожил сколько-то, у него кто-то женился, кто-то умер».

Она благодарна своей судьбе. Придя в Малый театр во время войны, Панкова сыграла на любимой сцене около 100 ролей, с равным успехом выступала в самых разных амплуа, например, в комедии Грибоедова «Горе от ума» и исторической трагедии Алексея Толстого «Царь Федор Иоаннович», в драме Льва Толстого «Власть тьмы» и в трагифарсе Сухово-Кобылина «Свадьба Кречинского». Своей популярностью среди миллионов зрителей Татьяна Петровна во многом обязана кинематографу. Среди своих любимых картин называет «Звезду пленительного счастья» и «Медовый месяц». «Хочется пожелать ей не быть жадной. Она в пяти спектаклях исполняет ответственные роли и еще через день приходит и спрашивает: «Ты подумал обо мне, что я буду играть? Я хочу что-то новенькое»», - говорит художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. Сегодня зрители могут увидеть народную артистку России Татьяну Панкову в спектаклях: «Волки и овцы», «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты».

«Театральная афиша», февраль 2007 года

ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?

На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей...

ТАТЬЯНА ПАНКОВА: ЗАЧЕМ ДУШЕ ЛОГИКА?

На прошлой неделе старейшая актриса Малого театра народная артистка России Татьяна Петровна Панкова отметила 90-летний юбилей. О том, почему именно Академический Малый театр стал её судьбой, об отношении «стариков» к молодым артистам и незабываемых концертах для бойцов в Великую Отечественную она рассказала корреспонденту ВЗГЛЯДа Андрею Морозову.

– Татьяна Петровна, несмотря на ваш юбилей, не хотелось бы напоминать про ваш возраст...

– (смеётся) Именно в моём возрасте возраст не скрывается.

– Мне кажется, что в ваши годы больше всего вспоминается юность. Или вы вспоминаете, как в первый раз вышли на сцену Малого театра?

– Я коренная ленинградка и никуда после окончания школы, а потом и университета уезжать не собиралась. В театр хотела пойти сразу после школы, но папа сказал: «Сначала получи профессию, а потом можешь заниматься ерундой».

– И вы «занимаетесь ерундой» по сей день?

– Да, по сей день, и могу сказать, что по-настоящему счастлива. Счастлива, что судьба послала мне такую профессию и что я служу в Малом театре. Его я узнала еще в Ленинграде, куда он часто приезжал на гастроли. Я целенаправленно поехала в Москву, чтобы поступить в Щепкинское училище при Малом.

– Удивительно, вы с таким восторгом рассказываете об этом. Вы и тогда так же искренне восторгались Малым?

– Мой восторг тогда был самым настоящим. У нас в семье было четверо детей – два брата и две сестры, и мы все ушли в театр. Правда, на этом пока всё и кончилось, племянники хотя и имеют творческие профессии, но в театре не работают.
Нас всех «испортил» театром старший брат. Он был очень высокий и статный, в массовках Мариинского играл воинов и алебардистов. Ещё он играл в Михайловском, Александринке, в БДТ учился и играл Софронова. Он приходил после спектаклей домой и потрясающе рассказывал, что такое театр. Для нас это казалось волшебством.
Во время войны он погиб. Сейчас артисты служат в театре Российской армии, а тогда в Ленинграде был КБФ – театр Краснознаменного балтийского флота. Когда началась война, он стал служить в агитбригадах, они ездили по фронту Балтийской флотилии с концертами. Во время одного выступления корабль попал на мину, и он вместе с другими в течение десяти часов спасал женщин и детей. Когда он сел в с последнюю шлюпку, то немецкий летчик на бреющем полёте расстрелял их.

– Вы понимали, что, кроме желания и восторга, в театре нужно много работать? Трудно было овладевать техникой речи, учиться мастерству игры?

– Не могу сказать, что было трудно. Мы, студенты были настолько счастливы что учимся в Щепкинском училище, что это счастье подменяло нам все трудности. Да, были крошечные стипендии, мы недоедали, но мы не замечали этого. По вечерам, собираясь, мы говорили только о театре, о театре, о театре!

Я благодарю судьбу, что она устроила так, что я служу в Малом театре. В Ленинграде есть немало хороших театров, но я мечтала попасть только в Малый, после того как увидела их спектакль «Дети Ванюшина». Я хотела играть в Малом.

– Почему?

– В нем осталось что-то от старой театральной школы, то есть мало было изображения. В тех «Детях Ванюшина» играл Рыбников. Как он рыдал, когда клал деньги для Леночки, которую опозорил его сын! Он рыдал по-настоящему. И вот тогда я решила, что хочу играть только вот так. Господь помог мне осуществить мою мечту – я поступила в училище при Малом театре.

– Ваше первое образование физико-математическое. В физике и математике больше рацио, а в актёрской профессии, как говорил мне ваш коллега Эдуард Марцевич , больше души.

– Сначала я считала, что потеряла время, учась на физико-математическом факультете, что мне надо было сразу поступать в театральное. Но знаете, любое образование – медицинское, физическое или химическое – развивает ум и логику и даже интуицию. Это очень помогает работе в театре.

– Зачем душе логика?

– Вы только не замечаете этого, но душа сама всё равно поступает логично.

– Ещё скажете, что и женское сердце может быть логичным?

– Конечно. Это логика чувств, но всё равно логика. Есть логика ума, а есть логика чувств, и она необходима актёру. Только тогда он сможет убедить зрителя и сам поймёт: «А ведь это действительно так и есть!». Эти ходы подсказывает сердце. Хотя кто-то из актёров ищет примеры из жизни, но это актёрская кухня. Безусловно, логика чувств необходима.

– Малый театр славился великими «стариками» и «старухами». Вам довелось не только общаться, но и играть с ними. Как они относились к молодым актёрам?

– Я пришла в Малый в расцвет наших «стариков». Но «старики» – это не возрастное, а амплуа. Вере Николаевне Пашенной было всего 56 лет. Какая же она старуха!
Моим учителем был художественный руководитель театра Константин Александрович Зубов, которому я благодарна всю жизнь, как и другим педагогам. Он говорил: «Своей волей я могу дать вам большую роль в первом составе. Но вам это не нужно. Пока есть «старики», идите за ними. Потому что со мной вы прошли школу, а с ними вы пройдёте университеты». Всё понимаешь позже, и эти слова были очень верными. Я играла в очередь с Пашенной и Кабаниху, и Кукушкину, и другие роли – имя им легион.

– Нынешний художественный руководитель Юрий Соломин рассказывал, что «старики» дарили разные подарки молодым актерам. У вас есть такие подарки?

– Это была традиция. В Малом театре очень много традиций – хороших, настоящих. Но главная была в самоотдаче на сцене. Болен ты, или в плохом настроении, или у тебя какая-то беда, но на сцене должна быть полная самоотдача. У Веры Николаевны Пашенной в три часа дня умер муж, который в спектакле с ней играл Ярового, а она Любовь Яровую. Вечером она играла спектакль, несмотря на такое несчастье. Таких примеров много.
Ещё одна традиция – отношение к сцене. За несколько минут до репетиции мы могли шутить, обсуждать выставку или какой-то спектакль, но как только актер вышел на сцену, он уже серьезен и только работает.
Что касается подарков, то как-то мне срочно пришлось заменить Пашенную и сыграть Ефросинью Старицкую. В 23 года играть семидесятилетнюю старуху!..
Я поздно начала играть роли своего возраста, молодых не играла никогда, и это тоже своего рода амплуа. Когда я пришла в уборную гримироваться, то меня ждало письмо от Пашенной, в котором она благословляла меня на роль и давала наставления: «Не забудьте что вот в такое-то место роли по темпераменту должно быть выше всего остального». И ещё она прислала мне бирюзовые серёжки.
Естественно, меняется время, меняются люди и, к великому сожалению, меняется – вы сами это, наверное, замечали – язык. Какие-то изменения есть и в нашем театре, но в основном мы стараемся придерживаться старых традиций. Как-то ко мне подошёл молодой актёр и стал говорить, что вот какой-то спектакль на его взгляд не совсем получился: «Это ведь не спектакль Малого театра». Я удивилась: «А откуда он это знает?». Как будто стены театра сообщили ему это.
Если говорить про взаимоотношения людей, то не все люди идеальны и общаются в основном поверхностно или могут совсем не общаться с друг другом. Но как только начинается работа, то всё это заканчивается и – только полная искренность между актёрами!

– У вас есть надежда, что молодые актёры сохранят традиции Малого театра?

– А они их сохраняют в разной степени. Не могу сказать, что все и что всегда. Очень на многое влияет сегодня время.

– Правда, что традиции – это нафталин?

– Нет, это неправда. Традиции – великая вещь. Англия существует благодаря традициям. Еще не известно, какой стала бы она, если бы не соблюдала их. А уж театр тем более.

– Но ведь всё развивается и меняется – был Пушкин, потом Маяковский, Цветаева, Евтушенко...

– Мы и Евтушенко можем поставить исходя из наших традиций. Наши традиции – это актер, который полностью себя отдает на сцене, который соблюдает речь и стих.

– Во время войны вы выступали на фронте. Сейчас есть такое понятие, как экстрим, у вас было что-то похожее тогда?

– Я два года ездила по фронтам с выступлениями и как-то раз мы играли спектакль в 700 метрах от линии фронта. Это было на Первом Белорусском фронте.

– Какие спектакли вы показывали бойцам?

– В первые дни войны на фронт выезжали наши старики – Остужев, Пашенная, Рыжова. С ними ездила и Варвара Александровна Обухова, двоюродная сестра знаменитой певицы. Она была драматической актрисой и еще она считалась бригадиром агитбригад.
Сначала мы показывали разные сборники, а потом стали играть и спектакли. Помню, что декорации для них делала Любовь Силич, потрясающая художница – она могла на полотне сделать такую декорацию, что можно было поверить, будто перед вам бревенчатая изба. С такими декорациями и реквизитом мы играли «Без вины виноватые», «Не в свои сани не садись» Островского, чеховские водевили.
Концерты был разные. Бывало, что актёр мог пойти выступать только один, например, на подводной лодке. И он шёл и читал матросам Чехова.
Знаете, вроде бы такое сочетание, как война и счастье, невозможно, тем не менее, я могу сказать, что на фронте я была счастлива – такая была в артистах востребованность!

– Было, наверное, что-то и запомнившееся на всю жизнь?

– Как-то раз мы с одним актером выступали в госпитале. Он начал читать какие-то смешные рассказы Чехова, но я обратила внимание, что бойцы отворачиваются. Тогда я попросила его закончить, дескать, у нас мало времени, и прочитала итальянскую сказку Горького про мать, убившую сына за измену Родине. И всё равно было заметно по настроению, что слушали не очень.
Когда я уходила, один боец – молодой парень лет 22 попросил меня подойти к нему. Я подошла. «Снимите с меня одеяло», – попросил он. Я сняла и увидела, что передо мной лежал настоящий обрубок – у него не было ног и одной руки. «Я хочу вас попросить, – сказал он мне. – Вы сможете написать моей жене всю правду про меня, ничего не приукрашивая? Напишите только правду – каким вы меня увидели. Напишите ей, что я не имею к ней никаких претензий, пусть она устраивает свою судьбу как хочет».

– Вы написали?

– Я ревела белугой, но написала. Отправила письмо. И через три дня в госпиталь приехала его жена и забрала его.
А один наш актер мирил семью – он с фронта ездил в тыл к жене одного бойца.


– Многие актёры любят рассказывать, что на протяжении всей жизни испытывали трепет перед сценой. Вы тоже можете так сказать?

– Могу. У меня тоже есть этот трепет.

– Да бросьте! Вы там каждую дощечку ведь знаете!

– Я наизусть знаю нашу сцену. Знаете, когда выходишь на неё, то как будто какой-то выключатель поворачивается в тебе. Вот даже сейчас: я пришла от врача, ночь не спала от боли, а в театре у меня уже ничего не болит и я готова скоро пойти на сцену. На ней с артистом происходит какое-то чудо. Рыжова играла на сцене Малого 70 лет, но перед каждым выходом крестилась, в каждом карманчике у неё лежал образок. Можно сказать, что наша сцена намолена.

«Взгляд», 15.01.2007

Известная русская актриса кино и театра Татьяна Панкова с раннего утра начала получать поздравления с днем рождения...

АКТРИСА ТАТЬЯНА ПАНКОВА ОТМЕЧАЕТ ЮБИЛЕЙ

Известная русская актриса кино и театра Татьяна Панкова с раннего утра начала получать поздравления с днем рождения. Во вторник народной артистке России исполнилось 90 лет. Однако, как сообщила Татьяна Петровна в интервью, юбилейные торжества пройдут не нынешним вечером, а 27 января в Академическом Малом театре, где зрители смогут увидеть ее в спектакле «На всякого мудреца довольно простоты» по пьесе Островского.

Актриса блистательно, с большим юмором и психологической достоверностью выступает там в роли Манефы. А уже после спектакля состоится чествование юбиляра. Панкова в нынешнем сезоне играет еще в нескольких постановках Малого театра, с которым связана вся ее богатая творческая жизнь. Она была принята в знаменитую труппу после окончания театрального училища им.Щепкина в 1943 году и активно участвовала в работе фронтовых бригад.

Сама актриса считает, что ее судьба сложилась весьма удачно. Она сыграла на любимой сцене около 100 ролей, ей подвластны все жанры. Наделенная ярким темпераментным дарованием и высоким мастерством, она в разные годы легко с равным успехом выступала в самых разных амплуа, например, в комедии Грибоедова «Горе от ума» и исторической трагедии Алексея Толстого «Царь Федор Иоанович», в драме Льва Толстого «Власть тьмы» и в трагифарсе Сухого-Кобылена «Свадьба Кречинского». Она также много играла и пьесах Островского.

Кажется, что время не властно над Татьяной Панковой. Она находится в прекрасной форме и, по ее признанию, мечтает о новых ролях. Актриса сообщила, что есть и реальные предложения, но пока она держит их в секрете. Своей популярностью среди миллионов зрителей Татьяна Петровна во многом обязана и кинематографу. Она снялась в 30 фильмах, среди своих любимых картин назвала такие как «Звезда пленительного счастья», «Медовый месяц», «Хуторок в степи», «Евгения Гранде» и другие. Об этом сообщает ИТАР-ТАСС.

Большой юбилей отмечает сегодня Татьяна Панкова, актриса, для которой не существует маленьких ролей.

БОЛЬШОЙ ЮБИЛЕЙ БОЛЬШОЙ АКТРИСЫ

Большой юбилей отмечает сегодня Татьяна Панкова, актриса, для которой не существует маленьких ролей. Даже если это эпизод, про свою героиню она знает все: где родилась, кто ее родители и чем ее кормили в детстве. Наверное, поэтому зрителям так полюбились ее роли в кино. Однако для Татьяны Панковой главной любовью остается театр. Уже 63 года она служит в Малом. Когда-то заменяла легендарных актрис, а сейчас сама стала легендой. Рассказывают «Новости культуры».

Она всех называет «деточка» и спрашивает, как надо сесть, чтобы свет падал на лицо. Просит об одном: чтобы сегодня не снимали в полный рост. Дома забыла парадные туфли. Для нее это настоящая катастрофа, а к возрасту она давно привыкла. Уже лет шестьдесят играет семидесятилетних старух. Ей ничуть не обидно, в Малом театре это даже почетно.

«Играя роль пожилую, это намного интереснее. Она уже пожила сколько-то, у нее кто-то женился, кто-то умер», – объясняет народная артистка России Татьяна Панкова. Она начинала вторым составом, следуя за легендарными старухами Малого: Рыжовой, Пашенной, Турчаниновой. Это и есть университеты, говорил ее педагог Константин Зубов, и Панкова училась дублировать, не подражая, и ждать своего главного выхода на сцену. Она знала, что в Малом спектакли живут долго.

Она сама выбрала этот театр в самый разгар войны и осталась ему верна. Шестьдесят три года на сцене, сотни ролей и волнение перед каждым выходом, как у дебютантки. «Не потому, что там боишься забыть и все такое. У нас суфлер – это все не страшно. Очевидно, повышается ответственность», – признается Панкова.

В кино Татьяна Панкова снималась немного. «Расмус Бродяга», «Иван Рыбаков», «Медовый месяц». Роли явно не главные, но только не для нее. Даже три минуты в кадре для Панковой – это целая жизнь. После небольшой роли портнихи в фильме «Анна на шее» Татьяну Панкову стали узнавать на улицах.

После «Звезды пленительного счастья» она стала по-настоящему популярна, но обижалась, ведь свои работы в театре считала намного интереснее. Мрачная Ефросинья в «Иване Грозном», изворотливая Матрена во «Власти тьмы», чинная Элоиза в «Мамуре».

«Хочется пожелать ей не быть жадной. Она играет в пяти спектаклях ответственные роли и еще через день приходит и спрашивает: «Ты подумал обо мне, что я буду играть? Я хочу что-то новенькое», – говорит художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин.

По возрасту, Татьяна Панкова давно перепрыгнула своих героинь. Вот только где-то в душе время для нее остановилось на том моменте, когда впервые вышла на сцену. И сейчас она все так же мечтает играть и искать новые образы.

«Культура», 9.1.2007

Почти 70 лет играет на сцене Малого театра народная артистка России Татьяна Панкова, которая во вторник празднует свой 90-летний юбилей...

ВЕДУЩЕЙ АКТРИСЕ МАЛОГО ТЕАТРА ТАТЬЯНЕ ПАНКОВОЙ ИСПОЛНИЛОСЬ 90 ЛЕТ

Почти 70 лет играет на сцене Малого театра народная артистка России Татьяна Панкова, которая во вторник празднует свой 90-летний юбилей.

«Оценивая свою жизнь, я могу сказать, что ничего бы не хотела в ней изменить, - сказала РИА Новости Татьяна Панкова, - я абсолютно счастлива тем, как сложилась моя судьба».
«Я приехала из Санкт-Петербурга, где, как известно, есть прекрасные театры, специально в Москву для того, чтобы поступить в Малый. Найти свое место под солнцем всегда не просто, а когда это место оказывается экватором, а именно таков для меня мой родной Малый театр, это грандиозная удача», - отметила она.

Около ста ролей в современной драматургии, а также в пьесах мировой классики сыграла Панкова на сцене Малого театра.
По ее словам, выделить какие-то особенно любимые трудно - все они дороги для актрисы и особенно те, которые давались непросто.

«Но в этом и прелесть театрального актера, - сказала Панкова, - он продолжает работать над ролью, и если сегодня ему что-то не удалось, то, возможно, завтра его ждет удача, и будет найдено правильное решение. А что касается авторов, то, как и для всего Малого театра, для меня всегда любим и желанен Островский, с которым я не расстаюсь и по сей день».

Первая роль Панковой в Малом театре была как раз в пьесе Островского «Не в свои сани не садись», а сегодня она занята в двух спектаклях по пьесам Островского - «Волки и овцы», «На всякого мудреца довольно простоты». Этот последний спектакль она будет играть 27 января в честь свого юбилея.

По словам актрисы, у нее сейчас довольно насыщенный график работы. Она играет не менее восьми спектаклей в месяц. Мечтает и о новых ролях, например, о бабушке из «Игрока» Достоевского.

«Хочется чаще бывать в театре, хочется играть. Мне интересно и легко с сегодняшней молодежью на сцене. У нас одна школа - великая актерская школа Малого театра», - отметила Панкова.

РИА «НОВОСТИ»
9.1.2007