Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты «Дом актера», специально для РИА Новости.

МОЛЬЕРЫ В КАБАЛЕ

Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты «Дом актера», специально для РИА Новости.

Два театра в Москве теперь играют эту пьесу, и оба поменяли ее название - «Мольер», а не «Кабала святош»: в прошлом сезоне состоялась премьера в Театре сатиры, а в этом - в середине ноября - сыграли премьеру в Малом театре.

Пьеса Михаила Булгакова «Кабала святош» при жизни автора имела непростую сценическую судьбу. Тяжело репетировалась, а, дойдя до зрителя, не выдержала цензурных гонений и была поспешно исключена из репертуара МХАТа.

Помимо политических обстоятельств, неблагоприятных писателю, в этой пьесе заложена проблема, с которой столкнулся сам Михаил Афанасьевич. Можно обозначить ее конфликтом интересов театра и драматурга. Станиславский, например, полагал, что в том Мольере, как его написал Булгаков, нет гениальной искры, и настойчиво просил переписать героя. Булгаков же полагал, что в пьесе, если что и менять, то уж только не образ Мольера. «Театр выпил у меня три литра крови», — съязвил однажды автор на мхатовской репетиции.

Мольер Булгакова — слабый и стареющий актер-драматург у края судьбы, когда в одночасье ему закрывают театр, когда исчезает молодая жена (она же, возможно, дочь), когда он лишается покровительства короля, поскольку подозревается в инцесте - этот образ сценически не привлекателен. Короля-солнце куда как легче играть.

Созданная в годы сталинской диктатуры пьеса имела еще один мощный подтекст — взаимоотношения художника и власти. И взгляд Булгакова на эту проблему, хотим мы того или нет, был далек от либеральных убеждений. Он поддерживал абсолютную власть. Король и Мольер еще могут договориться, но им никогда не даст этого сделать орден святош, который видит в таком союзе угрозу своему существованию.

Так что несвободен не только создатель театра — несвободен и король.

Самый отвратительный образ пьесы, которая у Булгакова называется «Кабала святош», образ той самой кабалы, тайной инквизиции, преследующей, пытающей. Пользуясь моментом, «кабала святош» - церковники-инквизиторы - делают свое дело. Именем Бога они добивают Мольера, который прежде рискнул в пьесе «Тартюф» высмеять ханжество церкви.

Она не гнушается добиваться признаний угрозами, а если надо, в аргумент вступит «испанский сапог». Воля тайного ордена распространяется по всей Франции, и эта сеть делает все, чтобы раздавить жертву, которая не хочет повиноваться такой власти. Мольер получает все сполна за «Тартюфа». Свою месть кабала плетет грамотно и беспощадно.

Есть еще одно свойство у литературы Булгакова присутствующий во многих произведениях автобиографический писательский слой. В иносказательной форме он пишет о себе, рифмуя пусть не впрямую, а опосредованно, но все-таки свою судьбу с Мольером, и через образ Людовика - свои отношения со Сталиным. А кабалу рифмует с идеологическими надзирателями, советской цензурой, марксистско-ленинской инквизицией и политической полицией.

Есть классические пьесы мирового репертуара, которым необходима рифма с текущим временем, и вместе с тем такой пьесе трудно совпасть с моментом эпохи; «Кабала святош» в их числе. О какой жестокой цензуре, которая душит художника, можно говорить сегодня, когда все настойчивее раздаются голоса и о необходимости внутренней цензуры творцов, и о самоограничении книжного рынка или укрощения вседозволенности телевидения.

Ныне художник сам свой цензор!

Но где «короли - солнце», покровительствующие искусствам? И так ли уж зависим сегодня художник от стражей идеологии? Конечно, зависим, но не физически, как во времена Булгакова, и не духовно - зависим экономически.

Итак, два «Мольера» в Москве, в Театре Cатиры и в Малом театре. И там, и там Мольера играют худруки: Александр Ширвиндт и Юрий Соломин, которые отбрасывают тот самый биографический авторский подтекст, и присваивают в роли все то, что связано с судьбою театра. Почти погодки, два знаменитых актера пережили разные режимы советского и постсоветского времени, и если того и другого свести в разговоре за воспоминаниями о власти, что прошла у них на глазах, то они бы много чего интересного могли б рассказать. Оба с высоты своего теперь уже исторического опыта смотрят устало и трезво на то, что они - комедианты, и комедианты эти обречены на зависимость, что от Сталина, что от Хрущева и Брежнева, что от Путина и Медведева.

В природе честного комедианта - играть, и за возможность выходить на сцену он готов платить самую высокую цену. А когда еще за тобой и театр, то ты готов к любым унижениям, чтобы спасти труппу, чтобы играть «Тартюфа», чтобы взрывать публику правдой и смехом.

Театру нужны покровители, чтобы выживать, и театру нужна свобода, чтобы творить. В Театре сатиры Людовик молод (Станислав Николаев), Мольер стар. Такая подчеркнутая разница в возрасте делает подобострастие хозяина Пале Рояля особо ощутимой. Но Мольер Ширвиндта, пластаясь перед монархом мальчишкой, все-таки оставляет лазейку для достоинства перед самим собой: актер подчеркивает, что он всего лишь играет в унижение. Мольер Соломина простодушнее, прямее и проще, поэтому вести для себя двойную игру ему никак не возможно. Он подчиняется правилам королевского гнета, гнет себя и понимает, что гнет. Оттого, быть может, и горечь осознания своего унижения у Мольера – Соломина сильнее, когда он криком кричит, что зря так пластался, зря. Мольер Ширвиндта тоже кричит, но снова в силу вступает горькая ирония комедианта, а с ней и тайная похвала: да, унижался, но все-таки лицедействовал, играл, ломал комедию, пусть и в мало почтенной роли по жизни.

В Малом, возможно, со стороны режиссера Владимира Драгунова не последовало подсказок большому артисту довести эту сложную роль (не сказать – сложнейшую) до образного обобщения. Соломин играет себя, из себя и опирается на свое пережитое. Однако роли необходимо сообщить повадку другого героя. Пусть этот простодушный Мольер будет от сохи, от народа, и тогда он окажется, как бы ни расшаркивался, неуклюжим на празднике жизни у Людовика, но и остроумным; опрокидывающим королевскую сервировку, как слон в посудной лавке - но и сражающим короля блеском мгновенного каламбура.

Людовика в Малом играет Борис Клюев. Он властитель в самом расцвете сил, сам артистичен, и ему веришь, что этот король готов покровительствовать искусствам. Зная цену льстивому слову, он также отзывчив и на талантливый спич. Правда, такой король должен согнуть в бараний рог всю кабалу, которой он совсем не боится, а значит, и не зависим от нее. Этот Людовик обрывает свои отношения с Мольером скорее из прихоти, чем по государственной необходимости.

Пока самыми убедительными сценами Юрия Соломина остаются те, в которых слышна усталость. У него нет сил негодовать на измену молодой жены, нет сил прощать или не прощать предательство. Силы берегутся подсознательно лишь к очередному появлению на сцене: там вся жизнь, а значит, и смерть тоже там. Ради этого стоит простить всех, кто рядом, чтобы всем вместе доиграть спектакль до конца.

Ольга Галахова, театральный критик, главный редактор газеты «Дом актера», специально для РИА Новости, 11 декабря 2009 года

В рамках круглого стола по вопросам состояния воинской дисциплины и правопорядка, государственно-патриотического воспитания военнослужащих и повышения эффективности военно-социальной работы в Главном командовании внутренних войск состоялась встреча художественного руководителя Государственного академического Малого театра народного артиста СССР Юрия Соломина с военнослужащими внутренних войск МВД России.

НАРОДНЫЙ АРТИСТ ЮРИЙ СОЛОМИН ВСТРЕТИЛСЯ С ОФИЦЕРАМИ ВНУТРЕННИХ ВОЙСК МВД РОССИИ

В рамках круглого стола по вопросам состояния воинской дисциплины и правопорядка, государственно-патриотического воспитания военнослужащих и повышения эффективности военно-социальной работы в Главном командовании внутренних войск состоялась встреча художественного руководителя Государственного академического Малого театра народного артиста СССР Юрия Соломина с военнослужащими внутренних войск МВД России.

Знаменитый актер театра и кино рассказал о своей юности, проведенной в Чите, тепло отозвался о школьных учителях и всех своих земляках. По его словам, именно годы, проведенные в Забайкалье, сформировали его характер и предопределили его дальнейшую судьбу.

«Хотя я сам не служил в армии, считаю, что свой воинский долг сполна отдал Родине работой в театре и кино», - сказал он. Достаточно только перечислить фильмы, в которых Юрий Соломин воплотил образ человека в погонах: «Адъютант и его превосходительство», «Блокада», «Инспектор уголовного розыска», «ТАСС уполномочен заявить...» и многие другие.

По словам Юрия Мефодьевича, в Государственном академическом Малом театре, где он работает не одно десятилетие, всегда были крепки традиции военно-шефской работы. Многие актеры театра, представители, как принято говорить, «старой школы»: Игорь Ильинский, Борис Бабочкин, Вера Пашенная, Елена Гоголева, Михаил Жаров, всегда с удовольствием выступали в воинских коллективах. И сейчас, когда выпадает возможность нынешнее поколение артистов с удовольствием приезжает в воинские части.

«Это одинаково важно и для нас и для вас, - ведь такие встречи подпитывают здоровой энергией, дают новый творческий импульс, позволяют почувствовать, что по-настоящему интересует наших зрителей», - подчеркнул народный артист.

Юрий Соломин поделился своими взглядами на проблемы современной отечественной культуры, отметив, что искусство театра может играть важную роль в воспитании молодежи. «Я, конечно, в первую очередь имею в виду искусство русского классического театра. Оно и сегодня не утратило ни своей актуальности, ни своей художественной силы», - сказал он.

Юрий Мефодьевич отметил, что, понимая важность образовательного и воспитательного воздействия искусства, весь коллектив Государственного академического Малого театра поддержал неформальную инициативу посещения спектаклей целыми семьями, суть которой заключается в том, что дети, пришедшие на спектакль с родителями, получают билеты бесплатно.

Обращаясь к собравшимся в зале генералам и офицерам внутренних войск, худрук Малого театра сказал: «Я понимаю, что у вас напряженная служба и не всегда хватает времени на полноценный досуг. Мы всегда будем рады видеть вас у себя в гостях. И все-таки надеюсь, что как можно чаще».

Заместитель Министра внутренних дел РФ - главнокомандующий внутренними войсками МВД России генерал армии Николай Рогожкин, присутствовавший на встрече, тепло поблагодарил Юрия Соломина за то, что он нашел возможность встретиться с военнослужащими внутренних войск, пожелал ему крепкого здоровья и творческого долголетия. От имени всех присутствовавших генерал армии Николай Рогожкин вручил Юрию Соломину подарок и цветы.

Пресс-служба внутренних
войск МВД России

И в театре сегодня экспериментируют. Малый академический называют оплотом театрального консерватизма и домом Александра Островского. Но неожиданно для всех сюда пожаловал Михаил Булгаков. А за собой привел «Мольера». Так переименовал драматург (по требованию цензуры) пьесу «Кабала святош». О жизни по пьесе или пьесе о жизни – Мария Критская.

ВПЕРВЫЕ НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА В МОСКВЕ ПОЯВИЛСЯ СПЕКТАКЛЬ ПО ПЬЕСЕ М. БУЛГАКОВА

И в театре сегодня экспериментируют. Малый академический называют оплотом театрального консерватизма и домом Александра Островского. Но неожиданно для всех сюда пожаловал Михаил Булгаков. А за собой привел «Мольера». Так переименовал драматург (по требованию цензуры) пьесу «Кабала святош». О жизни по пьесе или пьесе о жизни – Мария Критская.

Дух Мольера — в кулисах, его пьесы — на сцене - для Малого театра давно традиция. Но еще никогда в этих стенах великий мастер комедии не делился со зрителем драмой. Тем более, собственной жизни. Тем более той, что когда-то поведал Михаил Булгаков.

Художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин подтверждает: «Действительно, Булгаков никогда не шел у нас. Думаю, он часто хаживал в Малый театр в свое время, но спектакли его не были поставлены по разным обстоятельствам».

Булгаков закончил работу над пьесой 80 лет назад — 6 декабря 1929. Спустя некоторое время, автор давал объяснения репертуарному комитету: «Я хотел написать пьесу о светлом гении Мольера, задавленном черной кабалой». Но кабала сошла со страниц, написанных Булгаковым, в его жизнь и стала диктовать собственный сценарий.

«Хотелось передать перспективу его работы, его мыслей, его ощущений, - говорит режиссер Владимир Драгунов. - Ведь у него очень непростая судьба и очень непростая жизнь была в 20-е годы. В это время его спектакли запретили, а книги перестали печатать. И он достаточно трагически ощущал себя в этой жизни».

«Мольера», наконец, представили во МХАТе. После пяти лет репетиций. А изъяли из репертуара после семи аншлаговых показов. Конфликты со Станиславским и Немировичем-Данченко, жестокая критика коллег и цензура морально уничтожили писателя. Именно после «Мольера» Булгаков разорвал отношения со МХАТом, назвав его «кладбищем своих пьес». А хулителей отправил служить прототипами на страницы романа «Мастер и Маргарита». У Юрия Соломина с критикой свои отношения.

По словам художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Соломина, критика бывает разной – талантливой и бездарной. Например, есть один критик, которые в течение 15 лет первым всегда пишет о всех премьерах в Малом театре. Но ни разу он не сказал доброго слова. И это в то время, как многие актеры и режиссеры получают премии за эти работы. Так что зачастую критика вызывает улыбку, но по большому счету она - ничто.

Худрук Малого Театра ради роли Мольера вышел на сцену впервые после долгого перерыва. Для него эта пьеса особенная: «культура и власть» — тема, затронутая Булгаковым, наболевшая для любого художника.

Постановщик Владимир Драгунов замечает: игры с властью — лишь одна из звучащих в пьесе мелодий, и делать ее лейтмотивом спектакля он не собирался. Все, что нужно сказать по этому поводу, Булгаков написал в тексте пьесы.

«Конечно, во многом он, говоря о Мольере, говорил и о себе. Но мне кажется, что большая трагедия Мольера в том, что он, если говорить о теме «художника и власти», очень во многом служил в большей степени королю, чем себе. А это для талантливого человека зачастую заканчивается трагически», - считает режиссер Владимир Драгунов.

Он боится врагов из кабалы священного писания и бросает им в глаза «Тартюфа», ненавидит тиранию и пресмыкается перед монархом, требует преданной дружбы от бывшей любовницы и женится на ее молоденькой сестре. В результате общество святош находит против него страшные обвинения, король лишает покровительства, а молодая жена оказывается его собственной дочерью.

«Я играю Мольера-человека с его нервами, с его обидами, с его победами и поражениями. А из этого, наверное, уже складывается что-то другое. Играть просто Мольера как великого французского драматурга — это совершенно другое», - утверждает художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин.

Биография Мольера — тема отдельная, до сих пор вызывающая споры и предположения. Но еще больше загадок оставил «Мольер» булгаковский. После всех цензурных правок осталось, по крайней мере, три версии пьесы. В работе над спектаклем «монтировались» все имеющиеся варианты.

Как говорит народный артист России Борис Клюев, иногда, когда пытались состыковать несколько частей, то сразу нарушалась музыка. Это поразительно.

«Из его разных редакций взяты какие-то фразы, а есть и сцены, которые принципиально важны. Я бы не хотел выпячивать, но она, безусловно, есть — это тема силы, которая решает кому и какое место занять здесь», - поясняет режиссер Владимир Драгунов.

Владимир Драгунов говорит: стараясь сохранить все пожелания драматурга, известные из его дневников и переписки, делал спектакль о Мольере-Булгакове и о Мольере-Соломине. Ведь он на личном опыте знает, каково это нести крест руководителя театра. Так что исповедальные ноты в спектакле необходимы.

Народный артист России Борис Клюев утверждает: «Есть понятие прочтения пьесы, и каждый режиссер имеет право прочесть ее по-своему. И поэтому, опираясь на материал, можно сделать абсолютно разные акценты».

О том, будет ли продолжено сотрудничество Булгакова и Малого театра, художественный руководитель пока говорит нерешительно. Этот писатель уже не нон-грата, но пока еще лишь резидент. Все-таки традиции Малого театра взращивались совсем на других сюжетах и драматургах. А вот режиссер «Мольера» мечтает и дальше работать с его автором.

«Мне, конечно, интересно его разгадывать безумно. Но не так просто рождался Булгаков. У меня есть полное ощущение, что Михаил Афанасьевич выбрал этот театр. Потому что были у меня попытки в другом театре это делать, и еще возникали какие-то предложения именно о Мольере. А в конце концов все сошлось здесь», - рассказывает режиссер Владимир Драгунов.

За 50 лет сценической жизни пьесы зрители могли увидеть самых разных Мольеров — Олега Ефремова, Юрия Любимова, Олега Табакова, совсем недавно и Александра Ширвиндта. Юрий Соломин стал пятым худруком, который сыграл роль руководителя театра 17-го века. Его Мольер — человек, который запутался не столько в отношениях с властью и женщинами, сколько в отношениях с самим собой.

И единственное, что остается для него ясным — оживающая за занавесом бутафорная реальность, в которой он и умирает, как великий актер. На сцене, на глазах у зрителя.


Телеканал «Мир», 5 декабря 2009 года

На афише старейшего театра страны впервые появилась фамилия Булгакова. Спектакль «Мольер (Кабала святош)» поставлен спустя восемьдесят лет со дня написания пьесы...

«ПРОШУ НЕ ПЯЛИТЬ СО СЦЕНЫ ГЛАЗА НА КОРОЛЯ»

На афише старейшего театра страны впервые появилась фамилия Булгакова. Спектакль «Мольер (Кабала святош)» поставлен спустя восемьдесят лет со дня написания пьесы.

Богатый язык булгаковской пьесы со сцены Малого театра зазвучал так же мощно и современно, как всю жизнь здесь звучали произведения Островского и Шиллера, Пушкина и Горького. Впрочем, с Булгаковым в Малом театре свои отношения. На произведениях этого автора долгое время словно стоял штамп: «Не наш драматург». И причина вовсе не в особенностях драматургии Михаила Афанасьевича, а в том, что долгие годы он считался исключительно мхатовским автором, автором театра, где с успехом шли его «Дни Турбиных». И «Кабалу святош» Булгаков писал специально для МХАТа.

Теперь Булгаков в постановке Владимира Драгунова стал достоянием Малого театра. Получился яркий спектакль о театре времен короля Людовика. Здесь и театральные интриги, и закулисная любовь, и трепетное отношение к игре… Но есть и еще один мотив, который вносит дополнительную интригу. Речь идет о непростых взаимоотношениях Мольера (Юрий Соломин) и короля (Борис Клюев).

Во время спектакля неизбежно сравниваешь Юрия Соломина с тем самым многострадальным художником. И многие реплики, которые произносит Соломин, вдруг вызывают хохот в зрительном зале (например: «Прошу не пялить со сцены глаза на короля»).

– В прежние времена акцент был на том, что пьеса запрещается, – считает ректор Театрального училища имени Щепкина Борис Любимов, – а сейчас я бы отметил другое: опаснее всего эти ласковые объятия, в которые власть принимает художника. Она воздействует не запретом, а возможностью подкупить. Таковы взаимоотношения первых актов пьесы, когда Мольер любим королем. Вот я смотрю, как некоторые наши художники тявкнут на власть, а потом приходят в Кремль получать награды самых разных степеней. И не важно, власть это в буквальном смысле слова или власть денег. Если ты зависишь от какого-нибудь спонсора или инвестора, он может держать в руках гораздо жестче, чем любой Людовик.

В соломинском Мольере словно отразился актерский опыт Юрия Мефодьевича – все герои, которых когда-то он сыграл на этой сцене: тузы, предводители, неудачливые предприниматели, провинциальные актеры и слуги не зря жили на белом свете. Они кое-что поняли о человеческом сообществе и потому сильно погрустнели в образе Мольера. Они стали живой иллюстрацией к известной истине: «Многая знания – многая скорбь». После спектакля Юрий Соломин ответил на «оригинальный» вопрос журналистов: о чем ваш спектакль?

– Мы делали спектакль не столько о власти, сколько о театре и его перипетиях, – сказал Юрий Мефодьевич. – Это вечная тема. Да, было сложно, потому что сотни лет, сколько существует театр, он всегда был зависим. Искусство не может быть независимым. Но при этом оно всегда должно оставаться сердечным, потому что как в зрительном зале, так и на сцене бьются сердца. И пока биение сердец происходит по обе стороны от рампы, театр не погибнет, какую бы страшную смерть ему ни предсказывали.

Виктор БОРЗЕНКО
«Театрал», 1 декабря 2009 года

В Малом театре впервые поставили пьесу Михаила Булгакова

ЛЕГКО ЛИ БЫТЬ МОЛЬЕРОМ?

В Малом театре впервые поставили пьесу Михаила Булгакова

«Кабала святош» стала первой пьесой Булгакова, поставленной в Государственном академическом Малом театре. В советское время ее интерпретировали как историю о взаимоотношениях художника и власти. Новейшая театральная история предложила целый ворох диаметрально противоположных трактовок. Малый театр, где постановку «Кабалы святош» назвали просто «Мольер», внес в нее свою лепту. Новый спектакль напоминает признание в любви к театральному искусству.

Закулисье театра «Пале-Рояль», в котором играла труппа Мольера, воссоздано на сцене с любовью и точностью. Художник Станислав Бенедиктов не упустил ни старинных тяжелых люстр, ни прозрачных развевающихся занавесок. Здесь все чуть преувеличенно, ярко и театрально. Уже в начале звучат бурные аплодисменты, переходящие в овацию.

Все постановки «Кабалы святош» последних лет звучали как внятное высказывание режиссера и актера, играющего роль Мольера. Олег Табаков в спектакле Адольфа Шапиро (МХАТ имени Чехова) играл прославленного и удачливого художника, ради своего театра готового в огонь и воду. Александр Ширвиндт в «Кабале святош» Юрия Еремина сыграл талантливого человека, которого со всех сторон окружают посредственности. Спектакль Театра сатиры рассказывал о смене театральных поколений. О том, что талантливый человек гораздо добрее бездарного и готов разглядеть талант другого.

В спектакле Виктора Драгунова любовь к театру напоминает биостимулятор. Мольер (Юрий Соломин) здесь — человек талантливый, но изработавшийся. Он безумно устал от жизни, но из последних сил выполняет свой долг, будто часовой, которого забыли сменить на посту. Чтобы сохранить театр, надо льстить королю Людовику (Борис Клюев). Мольер будет льстить и унижаться, хотя уже не видит смысла в привычном ритуале славословия. Он болен, стар и боится одиночества. А значит, готов простить подлость и взбалмошной Арманде Бежар, и предателю Муаррону.

Жизнь Мольера становится бесконечной цепочкой компромиссов, отказ от которых приводит героя к смерти. И только на театральной сцене в драматурге вспыхивают былые задор, отвага и остроумие. На сцене он ловко фехтует, бурно ревнует или признается в любви. Эта мнимая реальность лечит Мольера от всех болезней и внушает уверенность в себе. Хотя причина его несчастий неопределенна вплоть до финальной сцены. И тут Соломин, сняв кудрявый парик, пояснит: Мольер — талантливый человек, но судьба оказалась слишком жестокой к нему.

Мысль не нова. Но даже она из спектакля не вычитывается. Может быть, потому, что в спектакле у драматурга есть только один достойный противник — Людовик. Король, уставший от тотального подобострастия, который не доверяет ни придворным, ни актерам. Все остальные исполнители напоминают ожившие схемы классических театральных амплуа. Мадлена Бежар (Татьяна Лебедева) — гранд-дама, Арманда Бежар (Мария Андреева) — типичная инженю, слуга Бутон — наперсник. Заядлые дуэлянты, кокетки и коварные монахи кажутся ожившими фигурками из театрального музея.

Юрий Соломин: «Я не только артист, исполнитель, но и художественный руководитель театра»

Мне кажется, что пьеса Булгакова «Кабала святош» сейчас очень современна. Я вкладываю в роль Мольера свои мысли, чувства, и естественно, что они не похожи на мысли и чувства других исполнителей этой роли. Меня волнует в ней тема ненужности талантливого человека.

После премьеры нашего спектакля многие поймут, что я не только артист, исполнитель, но и художественный руководитель театра, у которого есть свое, особое мнение. Может быть, кому-то захочется со мной поспорить.

Ольга Романцова
«Газета», №226 от 1 декабря 2009

После премьеры «Мольера» исполнитель заглавной роли Юрий СОЛОМИН ответил на вопросы журналистов.

ЮРИЙ СОЛОМИН: «ИСКУССТВО НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НЕЗАВИСИМЫМ»

После премьеры «Мольера» исполнитель заглавной роли Юрий СОЛОМИН ответил на вопросы журналистов.

– Юрий Мефодьевич, как вам игралось Мольера?

– Не могу сказать, что это было легко. Хотя и не могу сказать, что это трудно. Мы все старались, хотя на премьере «стараться» не надо. Должно пройти время, прежде чем спектакль дозреет, в нем проявятся дополнительные коллизии…

– А есть ли параллели между жизнью Мольера и вашей?

– Это вам определять, а не мне. Да и трудно ответить на этот вопрос. Мольер бился, чтобы в театре была постоянная труппа. Он унижался ради этого. И умер на сцене. И конечно, лучше умереть на сцене, чем на больничной койке. В России были великие актеры, которые работали так, что умирали на сцене. Об этом тоже в пьесе говорится.

– Тема, связанная с отношением театра и власти, вам близка?

– Лично мы ставили эту пьесу как спектакль о театре и его перипетиях. Власть здесь играет второстепенную роль. Но все же театр и власть – вещи неразрывные. Все сотни лет, сколько существует театр, он всегда был зависим. Искусство не может быть независимым. Но при этом оно всегда должно оставаться сердечным, потому что как в зрительном зале, так и на сцене бьются сердца. И пока биение сердец происходит по обе стороны от рампы, театр не погибнет, какую бы страшную смерть ему ни предсказывали.

– В спектакле в главных ролях занята молодежь…

– Многие молодые артисты впервые играют столь крупные роли. Заняты даже ребята, которые только в этом году окончили театральные вузы. И это мне нравится. Ко всему, что касается творчества, не надо подходить как к фабрике или производству. Молодой артист может сыграть роль значительно лучше своего великовозрастного коллеги, потому что к творчеству нельзя применять никакие законы, здесь все индивидуально. И спектакль тоже об этом.

– Премьера всегда связана с волнением. Вы остались довольны реакцией публики?

– В общем, да. Ведь на премьере было процентов тридцать приглашенных – это друзья театра. А остальные пришли специально посмотреть, как мы поставили Булгакова. Это ценный зритель, который ходит на все премьеры и рассказывает потом своим детям. Специально для них мы придумали акцию, что если родители идут в театр с ребенком, то ребенку дается бесплатный билет, чтобы и он полюбил Малый театр.

Виктор Борзенко
«Новые известия», 25 ноября 2009 года

Юрий Соломин сыграл новую роль после долгого перерыва

ОПАСНЫЕ ОБЪЯТИЯ С ВЛАСТЬЮ

Юрий Соломин сыграл новую роль после долгого перерыва

Малый театр заполнил давний пробел в собственной истории: спектаклем «Мольер» («Кабала святош») начались постановки пьес Михаила Булгакова на этой сцене. Интриги добавляет тот факт, что роль Мольера в спектакле Владимира Драгунова сыграл худрук театра Юрий Соломин, уже шесть лет не появлявшийся на родной сцене в новых постановках. «Мольера» в исполнении труппы Малого можно охарактеризовать как рафинированный спектакль о взаимоотношениях художника и власти.

На произведениях Булгакова в Малом театре всегда стоял штамп: «Не наш драматург». И причина вовсе не в содержании пьес Михаила Афанасьевича, а в том, что долгие годы он считался исключительно мхатовским автором, где с успехом шли его «Дни Турбиных», «Пушкинские дни». И если Островский ряд своих произведений написал специально для Малого театра, то Булгаков писал «Кабалу святош» для МХАТа. Правда, у той, первой постановки «Кабалы» была сложная история. Главрепертком запретил мхатовцам репетировать пьесу о великом французском комедиографе Мольере. «На что намекает Булгаков?» – возмущались в верхах, читая о человеке, вынужденном подстраиваться под власть. В январе 1930 года Булгаков напишет в письме к брату: «Лучшими специалистами в Москве пьеса признана самой сильной из моих пяти пьес. Но все данные за то, что ее не пустят на сцену. Мучения с нею продолжаются уже полтора месяца, несмотря на то, что это Мольер, XVII век, несмотря на то, что современность в ней я никак не затронул». Премьера прошла триумфально, но разгромная рецензия в газете «Правда» заставила МХАТ снять спектакль из репертуара.

Несмотря на столь обескураживающее начало, за 80 лет существования пьеса успела выйти и на московскую сцену, шла в провинции и за рубежом. Однако в Малом театре ее сыграли, словно не было никакой предыстории. Булгаков зазвучал так же остро и современно, как всю жизнь здесь звучали произведения Островского и Шиллера, Пушкина и Горького. По сюжету Мольер, автор пьес и владелец собственной труппы, вынужден считаться со вкусом короля. Радуется, когда король одаривает труппу своим покровительством. Но одно легкомысленное увлечение (Мольер влюбляется в девушку, не зная, что это его собственная дочь) приносит одну беду за другой. Театральная изнанка предстает во всей полноте: сплетни, гнев короля, интриги Церкви, двуличие артистов…

Как свойственно режиссуре Малого театра, в спектакле строго расставлены акценты. Открывается занавес под звук то ли отдаленной музыки, то ли звона в ушах, какой бывает при повышенном давлении. На авансцене – уставший Мольер, он только что вернулся за кулисы после спектакля. Но реплика «Король аплодирует!» разрывает зловещую тишину. Со сцены бегут артисты, чтобы сообщить Мольеру эту радостную новость. Мы видим, как измученный Мольер тяжело поднимается и, гордо выпрямив спину, летит на поклоны королю.

Сценограф Станислав Бенедиктов важную роль в спектакле отдал занавесу. Точнее, занавесов здесь несколько: в трагические моменты они вздымают над сценой, как черные паруса, отделяют подмостки и гримерку Мольера. За занавесами шепчутся сплетники, прячутся любовники, роскошные золотистые занавески украшают покои короля… Кстати, короля актер Борис Клюев сыграл как великого гуманиста (не зря Людовика прозвали «королем-солнцем»). Клюев играет Людовика как хладнокровного, но справедливого правителя, не позволяя себе пафоса и громких фраз. От него веет чиновничьим холодом даже в те минуты, когда он молчит или принимает пищу. Лишив Мольера своего покровительства, Людовик – Клюев разрешает ему переждать сердечный приступ во дворце, а сам с достоинством уходит в покои. Другие роли в спектакле были доверены молодым артистам, многие из которых в этом году окончили театральные вузы, в чем тоже Малый театр сделал весьма решительный шаг: в прежние времена молодежи здесь далеко не сразу давали крупные роли.

Виктор Борзенко
«Новые Известия», 25 ноября 2009 года

В Малом театре впервые за всю его историю поставлена пьеса Михаила Булгакова «Мольер», или «Кабала святош», где в главной роли выступил художественный руководитель театра Юрий Соломин.

КАБАЛА ПРЕОБРАЖЕНИЯ

В Малом театре впервые за всю его историю поставлена пьеса Михаила Булгакова «Мольер», или «Кабала святош», где в главной роли выступил художественный руководитель театра Юрий Соломин.

В отличие от романа «Мастер и Маргарита», телевизионная версия которого транслируется сейчас по телеканалу «Россия», а мистика является главной составляющей происходящего, здесь ее нет. Как нет и других модных «завлекалочек» типа отравлений или убийств из-за наследства, зато есть великий Мольер, погребенный после смерти за оградой кладбища, как самоубийца. И все потому, что играл свои пьесы в Пале-Рояль и пошел против церкви, представив в «Тартюфе» священника, как оборотня.
Тем не менее с «Кабалой святош» у ее автора, начиная с 1929 года, тоже происходили необъяснимые явления. К постановке пьесу разрешают только в 1931 году, а в 1932-м Большой драматический театр в Ленинграде расторгает с Булгаковым договор. Далее — во МХАТе она репетируется несколько лет, и после громкой премьеры в феврале 1936 года через месяц спектакль снимают с репертуара. В чем же дело? Ведь в советской России всякая критика в адрес священнослужителей приветствовалась, не говоря о том, что весь пафос «Кабалы святош» направлен против лицемерных инквизиторов, собиравших компромат на сочинителя «Тартюфа» и в конце концов угробивших его. И помог им в этом не кто иной, как Людовик Великий. Конечно, Сталин, будучи главным куратором МХАТа, не называл себя, как Людовик, «королем-солнца», но он не мог допустить, чтобы какой-то писака возводил хулу на вождя всех народов.
К этой исторической справке я обратилась не случайно, так как сегодня ни государство, ни тем более церковь не давят на Мельпомену и цензура упразднена. Не случайно перед началом представления я сомневалась: не слишком ли поздно Малый театр обратился к столь злободневной пьесе при тоталитарном режиме, когда тема художник и власть была самой актуальной. К счастью, в процессе спектакля мои несвоевременные мысли были разбиты в пух и прах режиссером Владимиром Драгуновым, а также художником Станиславом Бенедиктовым, который исхитрился в рамках будуарного стиля с бесконечно опускающимися и поднимающимися занавесами, сконструировать плаху-помост со ступенями, ведущими вниз из мира света в мрак лжи и притворства.
Я не знаю, о чем думал Юрий Соломин, работая над ролью Мольера, но в итоге он сыграл гордого и талантливого художника, вынужденного пресмыкаться перед властью предержащей ради сохранения своего детища. По-моему, в эту роль вместилась вся творческая биография замечательного артиста и режиссера, иногда идущего против себя, дабы не навредить родному коллективу. Ведь отсутствие партийной цензуры не слишком облегчило существование Малого театра, поскольку объявилась другая цензура — власть денег и рынка, зажав в такие тиски, что низкой «испанский сапог» святой инквизиции не может сравниться с этим.
Начинается спектакль обескураживающе просто: посреди сверкающего великолепия сидит на полу усталый Мольер. Ему предстоит играть, причем блистательно, так как в зале сидит король, а сил уже нет. Но звучит третий звонок, собравшиеся актеры смотрят выжидательно: какие будут указания? Да все те же — публика должна животики надорвать, поэтому прочь хандру, прочь горькие размышления, звон монет в финале спектакля поднимет всем настроение. И так каждый день, а тут еще надо сочинять пьесы, поскольку меценат-король ждет новых комедий и его желание — закон. Эту роль великолепно исполнил вальяжный и сановитый Борис Клюев. Истинный дипломат и хитрец, с ухмылкой бросающий кость своему придворному драматургу. Захочет — приголубит, пригласит разделить трапезу, а не захочет — втопчет в грязь, когда «святые» отцы предъявят неоспоримые доказательства, будто Мольер женат на дочери, ведь на «солнце» Франции не должно быть темных пятен. О, как это все знакомо нашим деятелям театра, и тем, кто ползает на брюхе, и тем, кто сохраняет нейтралитет с властью.
В этом спектакле перед Юрием Соломиным стояла еще одна сложная задача: как сыграть любовь немолодого Мольера к юной девушке, чтобы это было не карикатурно, а по-настоящему задевало тонкие струны души. Что касается правдоподобия чувств, то и тут равных Соломину трудно найти. Фактически он изображает непредсказуемую страсть, с которой не в силах справиться убеленный сединами мужчина. Именно поэтому Мольер не хочет верить в измены ветреной Арманды (Мария Андреева) и готов простить ей все, только бы иллюзия молодости продолжилась бесконечно. Но тут Булгаков готовит Мольеру новые испытания -пережить инцест, разлуку с верной Мадлен, поразительно тонко сыгранной Татьяной Лебедевой и сохранившей тайну рождения их дочери, предательство лучшего ученика Муаррона в исполнении подающего большие надежды Алексея Фаддеева.
Создается такое ощущение, что из Мольера выпили все соки, ему нечем дышать, руки и ноги не слушаются, все — пора опускать занавес. Да нет, рано еще, роковой час наступит позже, во время спектакля. Судьба подарит гениальному драматургу последний кусочек счастья, о котором мечтают все актеры: он простится с жизнью на сцене. И все-таки после окончания спектакля не возникает похоронного настроения, ибо по своей внутренней сути он необыкновенно светлый и даже ироничный. Да, да, ершистый и ироничный, так как артисты изображают в том числе и себя, готовых простить партнеру любую гадость, кроме плохой игры.


Любовь Лебедина
«Трибуна», 26 ноября 2009 года

Видеорепортаж Вести.ру

Малый театр обратился к творчеству Михаила Булгакова. Он представил одну из самых ожидаемых и интересных премьер нового театрального сезона Москвы – спектакль «Мольер», созданный по пьесе «Кабала святош» и написанной знаменитым автором в 1929 году.

МАЛЕНЬКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ В МАЛОМ ТЕАТРЕ

Видеорепортаж Вести.ру

Малый театр обратился к творчеству Михаила Булгакова. Он представил одну из самых ожидаемых и интересных премьер нового театрального сезона Москвы – спектакль «Мольер», созданный по пьесе «Кабала святош» и написанной знаменитым автором в 1929 году.

Булгакова в Малом ставят впервые. В этих стенах гораздо привычнее увидеть, скажем, классического Островского. Пьеса «Мольер» – другое её название «Кабала святош» – маленькая революция для этой академической сцены. К ней режиссёр Владимир Драгунов шел несколько лет.

«Мне кажется, что Михаилу Афанасьевичу здесь уютно. Более того, у меня достаточно радостное ощущение от работы, от того, что здесь это произошло. Потому что всё-таки он писал, что это пьеса музыки и света. И он хотел, чтобы это был красивый спектакль», - подчёркивает Владимир Драгунов.

XVII век, время правления Людовика XIV. Комедианту и сочинителю Жану Батисту Мольеру судьба преподнесла королевский подарок – стать во главе придворного театра. Мольер уже не молод, но любим публикой и женщинами. Он хочет жениться на молоденькой актрисе Арманде Бежар, но его летописец узнает страшную тайну, которая может сделать несчастными как минимум троих. Сюжет довольно прост. Но без мистического и, конечно, экзистенциального подтекста ни Булгаков, ни постановщик спектакля обойтись не могли. И над отгадками авторских ребусов предстоит поработать не только зрителю. Александру Клюквину, сыгравшему злодея-архиепископа, ближе роли комедийные. Но эта, возможно, и в день премьеры понятная не до конца, подкупает глубиной.

«Этот персонаж – как, впрочем, все у Булгакова, его можно бесконечно разгадывать и бесконечно над ним работать. И поле для деятельности предоставляется огромное», - считает народный артист России Александр Клюквин.

Говорить о том, получилась ли премьера удачной, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин пока не берётся. Должно пройти как минимум десять спектаклей, прежде чем успех станет очевидным. Народный артист СССР сыграл в спектакле главную роль. И получилось, что в некотором смысле, эта работа автобиографична – ведь Мольер тоже руководит театром.

«Как игралось? Не могу сказать, чтобы это было легко. Но не могу сказать, чтобы это было трудно. Потому что это профессия. Но это профессия, которую мы все любим. Поэтому мы все старались. А вот стараться не надо. И для этого должно пройти время», - убеждён народный артист СССР Юрий Соломин.

«Мольер» Булгакова – это в некотором роде приговор. Актёрская судьба – всегда трагедия. Либо угождать власти и зрителю, либо быть честным с собой. Выбирать Мольеру приходится не только свою жизнь, но и смерть. И умереть он предпочитает на сцене.

Анастасия Белая
«Вести.ру», 20 ноября 2009 года

Премьера спектакля «Мольер» («Кабала святош») по знаменитой пьесе Михаила Булгакова состоится на сцене Малого театра в субботу, 21 ноября, передает корреспондент РИА Новости.

НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА ПОКАЖУТ СПЕКТАКЛЬ ПО ПЬЕСЕ БУЛГАКОВА «МОЛЬЕР»

Премьера спектакля «Мольер» («Кабала святош») по знаменитой пьесе Михаила Булгакова состоится на сцене Малого театра в субботу, 21 ноября, передает корреспондент РИА Новости.

Как отмечают критики, посетившие первый допремьерный показ, этой работе уготована счастливая судьба, и одна из главных составляющих этого успеха — блистательная игра актеров и, прежде всего, исполнителей главных ролей. Мольера сыграл народный артист СССР, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин, а образ короля Людовика воплотил на сцене народный артист России Борис Клюев.

«Действительно, Булгаков и его пьеса «Мольер» впервые в Малом театре, и мы рады, что на афише появится имя Михаила Булгакова, — сказал в интервью РИА Новости художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. — Есть авторы, которые сразу становились для нашего театра родными — как, например, Островский, а есть те, к кому Малый шел на протяжении долгих десятилетий, например, Чехов. И вот теперь Михаил Булгаков».

«К этой пьесе мы обратились не случайно, поскольку тема ее вечная — это взаимоотношения власти и художника. Пройдет 100-200 лет, а это все будет также актуально», — продолжил он.

«Не случайно сегодня три ведущих московских театра играют булгаковского «Мольера», — отметил Соломин. — Потому что сцена — это наша трибуна, с которой мы говорим о самом главном, дорогом и важном для нас: о театре. Со сцены в этом спектакле мы предупреждаем, что нельзя к культуре и вообще к театру, в частности, относиться с позиции власти, нельзя принимать постановления и решения без согласования с деятелями культуры и с народом, а это и есть наш зритель».

Как отметил Борис Клюев, исполняющий роль короля Людовика, для него соприкосновение с таким изумительным материалом — это огромная радость. Он впервые встретился с литературой Булгакова в работе, потрясен его драматургией, представляющей невероятное богатство для актера.

«Несмотря на то, что роль короля Людовика считается одной из главных, в этой пьесе у меня всего две сцены, — сказал Клюев. — Но несмотря на это, мне хотелось за это небольшое время рассказать о своем герое как можно больше. Хотелось наделить Людовика и юмором, и умом, и стратегическим мышлением, и, когда это необходимо, жестокостью».

Создателями этого спектакля выступают режиссер Владимир Драгунов, художник Станислав Бенедиктов, художник по костюмам Валентина Комолова и композитор Григорий Гоберник.

РИА Новости. Сергей Пятаков
02:30 21/11/2009

Когда в гостях редакции «Казанских ведомостей» был народный артист СССР, художественный руководитель Малого театра, легендарный актер Юрий Соломин, мы попросили Юрия Мефодьевича поделиться своим рецептом здоровья.

«ДЛЯ МЕНЯ ГЛАВНОЕ ЛЕКАРСТВО - МОИ ЖИВОТНЫЕ»

Когда в гостях редакции «Казанских ведомостей» был народный артист СССР, художественный руководитель Малого театра, легендарный актер Юрий Соломин, мы попросили Юрия Мефодьевича поделиться своим рецептом здоровья.


- Я просто не думаю об этом. Как идет, так и идет. Самое важное - пока работается. И работается нормально. Я тоже могу жаловаться на то, на другое, но плакаться бесполезно. Надо дело делать, тогда и болезни куда-то уходят!
Главное лекарство для меня - мои собаки, кошки и попугай. Я разговариваю с ними, как с людьми, и успокаиваюсь. Они тонко чувствуют мое настроение. Когда возвращаюсь домой уставший, старая собака Лушка не кидается мне на шею, не надоедает, а просто тихо смотрит на меня с сочувствием. Гениальная собака.
Недавно внучка Александра принесла домой щенка, которого подобрала на улице. Дворняга. Дали ему имя Валет, я зову его Валя. Сейчас ему примерно 8 месяцев. Он забавный, веселый, смышленый, хулиганистый, хитрый. За считанные дни сожрал в доме всю обувь, а еще умудрился обгрызть столешницу стола. Я говорю ему: «Садись!» Он послушно сел рядом, наклонил голову, внимательно смотрит в глаза: «Да, слушаю тебя!». «Ну, ты что натворил!» Он положил свою морду на мои колени, уткнулся мне в бок, вздохнул, как бы говоря: «Старик, я больше не буду. Честное слово не буду!» И глаза такие честные-честные... «Ну, давай, тогда, стол переставим!» И я переставляю стол обгрызанной стороной к стене, чтобы жена не заметила. У кого дома есть животные, знают, что таких неприятностей не избежать. Но для меня это - радость.

KAZVED.RU: http://www.kazved.ru/article/27481.aspx

Дата: 03.11.2009 Выпуск №: 192

В субботу 17 октября на складах Малого театра в Нагатино прошел первый субботник по уборке территории. Руководили работами художественный руководитель коллектива Юрий Мефодьевич Соломин и и.о. генерального директора Малого театра Геннадий Викторович Аничкин. Результаты мероприятия превзошли все ожидания: было собрано 500 мешков мусора и 2 контейнера по 28 тонн каждый.

ФОТОГАЛЕРЕЯ

Разъехались гости Дагестана — участники II Международного фестиваля русских театров республик Северного Кавказа и стран Каспийско-Черноморского региона, которые за восемь календарных дней показали одиннадцать спектаклей, явив собой необыкновенное зрелище талантов людей разных национальностей, объединенных волшебной силой русского театрального искусства.

ТЕАТРАЛЬНАЯ МЕККА КАВКАЗА

Разъехались гости Дагестана — участники II Международного фестиваля русских театров республик Северного Кавказа и стран Каспийско-Черноморского региона, которые за восемь календарных дней показали одиннадцать спектаклей, явив собой необыкновенное зрелище талантов людей разных национальностей, объединенных волшебной силой русского театрального искусства.

Потухли софиты, умолкли аплодисменты, задернут занавес всех театральных площадок Махачкалы. Но зритель вновь и вновь образно возвращается к ярким событиям тех дней, перед глазами проходят запомнившиеся сцены из спектаклей, лица харизматичных артистов, которые силой своего таланта заставляли слушать, безоговорочно принимать и быть участником предложенных ими обстоятельств, сопереживать, восхищаться, размышлять и в конце концов полюбить их, таких пламенных, искренних, могущих поднять со дна души самые потаенные чувства. Благодарные дагестанцы заполняли фестивальные залы и всячески проявляли свою признательность артистам, режиссерам не только охапками цветов и бурными аплодисментами, но и восхищенно говорили высокими эпитетами, характеризуя свое состояние после спектакля.

Много одобрительных, благодарных слов участники фестиваля и его организаторы услышали и от именитого жюри, в составе которого были «сливки» театральной критики России, которые работали напряженно весь фестиваль, смотрели и разбирали «по косточкам» показанные работы театров. Их оценки спектаклей были разными, но все они сошлись во мнении, что фестивалю быть, более того, он необходим для достижения нового уровня культурного диалога, демонстрации единства и общности гуманистических ценностей различных культур.

Вот мнения организаторов и критиков о II Международном фестивале театров в Махачкале.

Президент Республики Дагестан Муху Алиев:
- Дагестан не зря называют театральной Меккой Кавказа, в нашей республике самое большое количество национальных театров, детский театр. В национальных республиках русские театры играли и продолжают играть огромную культурно-просветительскую роль. Они приобщают народы к традициям русского и мирового классического искусства, служат основой для развития профессиональных национальных театров и тем самым способствуют сохранению и приумножению нашего культурного наследия.
Фестиваль стал не только ярким событием в культурной жизни всего Дагестана, но и вехой в истории театрального искусства, миссия которого как никогда востребована современной жизнью.

Министр культуры Российской Федерации А.Авдеев:
- Знаменательно, что фестиваль прошел в многонациональной республике и становится традиционным, способствуя созданию единого культурного пространства страны.
Фестиваль выполняет и миротворческую миссию, что очень важно для такого региона, как Северный Кавказ. Благодаря фестивалю возникает уникальная возможность непосредственного профессионального общения и знакомства с новыми идеями и направлениями в области сценического искусства.

Председатель Союза театральных деятелей России, народный артист России А.Калягин:
- Мы все знаем, как сегодня необходимы взаимопонимание и искренний интерес друг к другу. Фестиваль поможет открыть новые имена, получить яркие театральные впечатления.

Президент Ассоциации русских театров РФ «Март», художественный руководитель академического Малого театра России, народный артист СССР Ю.Соломин:
- Прекрасно, что, несмотря на сегодняшние сложности в нашей жизни, есть Театр. Знаменательно, что, когда Создатель, пролетая над маленьким клочком горной местности под названием Дагестан, населил ее большим количеством народов, не забыл их наградить театральными генами.
Неслучайно именно в Дагестане 11 государственных театров, 8 из которых — национальные. Далеко за пределами республики известны творческие достижения Аварского, Кумыкского, Лакского и Даргинского театров. В мае этого года на очень представительном фестивале в чеховском Мелихово спектакль «Дядя Ваня» Русского драматического театра Дагестана был признан лучшим. Именно в Махачкале прошли два фестиваля русских театров. Это был замечательный праздник театрального искусства.
От души благодарю Президента республики Муху Алиева и всех, благодаря кому состоялся второй фестиваль русских театров в Махачкале.

Валерий Подгородинский, руководитель группы критиков-театроведов на фестивале, заслуженный деятель искусств РФ:
- Фестиваль удался, и говорить по этому поводу — лишнее. Настолько это очевидно. В отличие от первого фестиваля, появились новые краски: моноспектакли, мастер-классы для актеров национальных театров Дагестана, студентов отделения культуры ДГУ. Фестиваль открыл новые имена. О том, что актер С.-Петербургского Большого драматического театра им.Г.Товстоногова М.Морозов талантлив, я знал, но в Махачкале он показал себя большим артистом, поднимающим глубины творчества. А как выступил А.Левшин, создатель парижского театра «Летний снег»! На его выступлении случилась экстремальная ситуация — потух свет. Левшин в полной темноте смог овладеть залом, и более двух часов длился музыкально-поэтический вечер при полной гармонии зрителя и актера. Самой высокой похвалы заслуживает дагестанский зритель, который помогал актеру справиться с неординарной ситуацией. В Дагестане любят театр, понимают его и жаждут искусства.
Некоторые участники фестиваля, что называется, выпали из гнезда, не приехали в Махачкалу, побоялись информационных сообщений о сложной обстановке в республике. Но это, как ни странно, сослужило хорошую службу. Окно в программе заполнил Кумыкский театр. И, о чудо! Мы увидели спектакль — замечательный «Дон Кихот» — и познакомились с одним из лучших артистов не только на Северном Кавказе, но и в стране — И.Акудиновым. Это открытие фестиваля! Поэтому я предлагаю впредь показывать один из национальных театров в качестве гостя.
Говорю о своих пожеланиях на будущее, потому что мы исключаем любые опасения по поводу дальнейшей судьбы фестиваля. Он есть, он заявил о себе здорово, ему жить и здравствовать. И уже сейчас, мы еще не разъехались, но уже думаем о работе третьего фестиваля в Дагестане.
Еще хочется, чтобы представители участников фестиваля оставались до его окончания. Не так, как сейчас, – каждый коллектив отработал свой спектакль и уехал. Пусть хотя бы кто-то останется, чтобы «пропитаться» фестивалем, ведь здесь проходит очень много полезного для профессиональной деятельности, мастерства и человеческих контактов.
Нам, критикам, понравилось внимание к фестивалю со стороны руководства республики, минкультуры, рядовых организаторов и, конечно же, зрителей — они замечательные.

При той значимости фестиваля для театрального искусства не только отдельного региона, но и всей страны, недостало внимания федеральных каналов телевидения и канала
«Культура». Впредь мы подключимся к этому, а пока наша группа критиков непременно расскажет о фестивале в печатных и электронных СМИ.
Константин Щербаков, заслуженный деятель искусств РФ, критик театра и кино:
- Фестиваль готовился в трудных условиях. Сообщения по телевидению практически каждый день об обстановке в республике многих напугали, и осуждать их за отказ приехать нельзя. Возвратившись в Москву, скажу всем: «Плюньте на картинки на экране». Это один из самых спокойных фестивалей, какие я видел, а повидал их немало. Здесь комфортные условия для работы. Если бы в городе не было спокойной обстановки, то и фестиваль бы не смог состояться.
Фестиваль, конечно же, потерял из-за того, что некоторые не приехали, но включился невидимый «мотор», который позволил нам увидеть спектакль Кумыкского театра, — безусловное украшение фестиваля. Участие театров Москвы и Питера позволило увидеть лучшие их спектакли.
Махачкала — интегрирующее культурное начало Кавказа и очень важно, что мы все здесь собрались. Здесь, на фестивале, вырабатывается новая модель человеческих отношений, и, если бы она распространилась на другие виды отношений, было бы здорово.

Николай Жегин, заслуженный работник культуры РФ, старейшина театральной критики:
- Мы уже ведем речь о третьем фестивале, потому что Международный фестиваль в Махачкале — это уже процесс общероссийского масштаба, и это ценно. Фестиваль — это съезд театров, где себя показывают и других смотрят. Если театрам этого не делать, то перспектива театрального искусства будет туманной.
Спектакли были разными: к одним были претензии, другими — восхищались. Формат фестиваля необходимо сохранить. Это должен быть форум русских театров. Но на сей раз гость фестиваля — Кумыкский театр, не испортил праздник.
Кавказ — это наследие разных событий, и не каждый национальный театр комфортно чувствует себя в другой республике. А Дагестан — это общий дом для всех, невзирая на национальности. Уж очень хорошее это место — Дагестан.
Фестиваль преподал нам определенные уроки. Например, Калужский театр может поделиться опытом воспитания молодой смены. Еще недавно это был стареющий по своему кадровому составу театр, сегодня он привез молодежный спектакль.
Хотелось бы, чтобы фестиваль в Махачкале радовал не только содержанием, но и формой — красочной рекламой и всем тем, что делает его узнаваемым. Надо шире использовать Интернет для его пользователей — любителей театра в мире. Я заметил, что и руководство дагестанских театров не имеет возможности пользоваться электронной информацией, электронной почтой. Это надо исправлять срочно.

Ольга Буткова, театральный критик, зав.литературной частью Малого театра России:
- Фестиваль — уникальная возможность общения, подпитки новыми впечатлениями, возможность не вариться в собственном соку, расширить свой кругозор не только театрам — участникам, но и зрителям. Я с удовольствием напишу о своих впечатлениях о фестивале, который удивил меня приятными неожиданностями, в нескольких московских печатных изданиях. Я в восторге от зрителя, организаторов фестиваля, от людей, с которыми общалась. Как хорошо, что есть такой замечательный праздник театрального искусства в Дагестане!

Автор: Светлана Кривоносова
«Дагестанская правда», 14 октября 2009 года

Вчера, 8 октября, Юрий Мефодьевич Соломин представил коллективу исполняющего обязанности генерального директора театра Геннадия Викторовича Аничкина. Поздравляем Геннадия Викторовича и желаем ему верой и правдой служить старейшему театральному коллективу и успеха в этом нелегком деле!

Букеты цветов по традиции украсили сегодня памятник великому драматургу Александру Островскому, что у входа в Государственный академический Малый театр, который после летних каникул и длительных гастролей в Казани открыл свои двери для столичной публики и гостей города.

ЮРИЙ СОЛОМИН ОТКРОЕТ СЕЗОН МАЛОГО ТЕАТРА В РОЛИ ФАМУСОВА

Букеты цветов по традиции украсили сегодня памятник великому драматургу Александру Островскому, что у входа в Государственный академический Малый театр, который после летних каникул и длительных гастролей в Казани открыл свои двери для столичной публики и гостей города.

Старейшая драматическая труппа Москвы, известная своей приверженностью русской классике, начинает 254-й сезон одним из лучших своих спектаклей – комедией Грибоедова «Горе от ума» в постановке режиссера Сергея Женовача. Художественный руководитель коллектива Юрий Соломин играет роль Фамусова, за которую он получил Государственную премию Российской Федерации.

Юрий Мефодьевич сообщил сегодня, что первой премьерой нового сезона станет спектакль «Мольер» по пьесе Михаила Булгакова «Кабала святош», где ему самому предстоит создать образ великого французского драматурга. Роль короля сыграет актер Борис Клюев, а ставит спектакль режиссер Владимир Драгунов. Премьера намечена на 21 ноября.

Для юных зрителей к Новому году Малый театр на сцене своего филиала на Ордынке решил показать новую постановку сказки Самуила Маршака «Умные вещи». Ее репетирует режиссер Василий Федоров. В спектакле будет звучать музыка Тихона Хренникова. В планах театра еще один музыкальный спектакль – «Дон Жуан» по пьесе Алексея Толстого.

Как отметил Соломин, в нынешнем сезоне репертуар Малого обогатят произведения современных авторов. Например, Александр Галин вскоре представит зрителям свою новую пьесу «Сон героини», которую сам и поставит. Это будет уже вторая встреча драматурга с этим театром. В 1980-е годы на сцене Малого с успехом шла пьеса Галина «Ретро».

Продолжится творческая дружба с мастерами итальянской сцены. Режиссер Стефан ди Лука поставит с московскими актерами комедию Карло Гольдони «Влюбленные», которая мало известна московским зрителям. Кстати, в прошлом году с успехом прошли обменные гастроли Малого театра в Милане и коллектива «Пикколо театро ди Милано» в Москве.

Малый театр торжественно отметит в этом сезоне несколько юбилейных дат. 24 ноября москвичи исполнится 80 лет Виктору Коршунову, а в декабре пройдут торжества в связи 200-летием Театрального училища имени Щепкина.

ИТАР-ТАСС
7 октября 2009 года

254-й сезон в столичном Малом театре должен стать одним из самых насыщенных: напряженный гастрольный график, несколько премьер, различные зрительские программы, работа с новыми технологиями. При этом театр не отказывается от своего главного принципа: хороший русский язык, классические постановки, традиционная актерская школа. Художественный руководитель Малого театра Юрий СОЛОМИН рассказал «Новым Известиям» и нашему журналу «Театрал» о том, как можно развиваться, оставаясь консерватором.

ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ РУКОВОДИТЕЛЬ МАЛОГО ТЕАТРА ЮРИЙ СОЛОМИН: «Я ТОЖЕ ГОТОВЛЮ СЕБЕ ПРЕЕМНИКА»

254-й сезон в столичном Малом театре должен стать одним из самых насыщенных: напряженный гастрольный график, несколько премьер, различные зрительские программы, работа с новыми технологиями. При этом театр не отказывается от своего главного принципа: хороший русский язык, классические постановки, традиционная актерская школа. Художественный руководитель Малого театра Юрий СОЛОМИН рассказал «Новым Известиям» и нашему журналу «Театрал» о том, как можно развиваться, оставаясь консерватором.

– Малый театр, несмотря на жесткие рыночные условия и общую тенденцию к увеселению публики, не изменяет своим традициям. Это трудно?

– Нас часто обвиняют в традиционности, скептически относятся к нам, говоря пренебрежительно: «Ну Малый – театр традиционный!» Наверное, критиканам хотелось бы прицепиться по более крупным поводам, но пока крупнее нет. Наши артисты снимаются в кино, а значит – популярны, и зритель к нам ходит. А на некоторых критиков и рецензентов можно было бы и в суд подать. У нас же люди подают в суд за оскорбление чести и достоинства? Почему организация не может? Ведь с помощью подобных статей они отнимают у нас зрителя! А традиция – это века. Если говорить честно, мы многие традиции в спешном порядке отменили, и теперь медленно их вводим. А лучше было бы так же спешно их вернуть. А что сейчас делается со школой и образованием!

– Кстати, ЕГЭ отразилось на приеме в Щепкинское училище?

– Да мы все равно возьмем тех, кто нам нужен, – талантливых. А баллы наберем. У нас ЕГЭ не проходит никак.

– И новые словари, вас, наверное, порадовали…

– Это вообще кошмар. Я уже теперь не знаю, где ставить ударение в фамилии нашего министра образования. У меня есть словарь пьес Островского – там объяснены все слова, которые мы уже плохо помним или относимся к ним с юмором. Так вот, обычно все отрицательные, комедийные герои у Островского говорят «утренний кофий», и зрительный зал смеется. У нас и так достаточно мути всякой в языке, даже полублатная «малява» есть. «Малява» – какое звучание красивое, мне нравится, но это слово определенного слоя людей, и мы не должны его употреблять со сцены, с эстрады, даже просто в обществе.

– А внучка на интернет-языке с вами не разговаривает?

– Со мной и бабушкой – конечно, нет. Я примерно догадываюсь, какие слова она употребляет, но, слава Богу, что она уже грамотный человек и с детства знает, как правильно говорить. У нас семья интеллигентская – старая, театральная. Мы пахари из «среднего уровня зажиточности», как принято сейчас говорить. Мы из тех, кто знает, как надо зарабатывать. Из тех, кто знает, что такое работать, пахать, получать инфаркты. Ведь все артисты, получившие за последние два-три года инфаркты и инсульты, не от хорошей жизни их получили. Это ненормированный рабочий день сказывается. А что такое «ненормированный рабочий день»? Это утром репетиция, днем съемки, а вечером спектакль. А нормальный артист должен днем, перед вечерним спектаклем, обязательно отдохнуть, собраться. Мне жена закатывает такие скандалы, если я хотя бы час не полежу. Буду я спать или нет, дело десятое, но поскольку она сама актриса и педагог, то понимает, как это для меня важно. ...Иногда нам приходится поднимать с кровати больного артиста, вызывать его в театр на спектакль. А ведь бывает, что болезнь настигает человека в два часа дня, а вечером уже спектакль, притом что билеты все проданы, а еще автобусы приехали из Подмосковья. И вот мы просим – сыграй! А у него давление, которое – первая ступень к инсульту. Иногда и сам артист звонит: «Обеспечьте мне машину, я играть буду». Мы не имеем права пускать больного на сцену, для этого есть второй состав, но бывает, что нет другого артиста. И тогда – приезжает больным и готовится выйти на сцену. Бывало, что врачи «скорой» запрещали играть, но артист писал расписку и все равно выходил на сцену. Некоторые доктора остаются посмотреть на развитие болезни, после первого акта меряют давление вышедшему со сцены – а оно нормальное.

– Значит, правда, что сцена лечит? Такое, действительно, бывает?

– Бывает-бывает. Я не сказки вам рассказываю. У меня на глазах и не такое случалось. В одном спектакле артисту нужно было что-то эмоционально крикнуть, он крикнул – и у него пошла кровь из носа. Да так обильно, я таких капель больше никогда не видел. И когда он увидел белый лист бумаги перед собой, залитый его кровью, а потом – круглые глаза партнера, кровь остановилась. Это – йога! Это самовнушение! Это собранность! Все боли уходят, радикулиты, насморки – все проходит. Все лекарства внутри нас самих. Когда-то я говорил медикам: жаль, что вы нами не интересуетесь, вы могли бы очень многое почерпнуть, не умертвляя животных, а человека изучая.

– В российских театрах очень много пожилых актеров, которые остаются без ролей и угасают стремительнее, чем могли бы. Почему в театрах так мало находится для них работы?

– У нас 130 человек в труппе. Среди них есть актеры, которые выходят на сцену в 96 лет, в 93 года, а о 70-летних я вообще не говорю – это по нашим меркам молодняк. Это, наверное, искусство жить и работать. Если есть работа, то человек выздоравливает. Да, мы не всегда всех можем обеспечить работой, но никого и никогда не увольняли из театра по возрасту. Напротив, мы им обещаем работу, это моя работа – сидеть в этом кабинете и обещать роли, а главное – не обманывать. Мы вот нашли на новый сезон пьесу Галина, там три роли, и две из них должны играть очень пожилые люди. Будут играть те, кому за 80. И я счастлив, что мы сделаем этот спектакль, это же продление срока актерской жизни. Дай Бог, чтобы они сыграли, а если сыграют, то будут играть не один сезон. Это лекарство, которое никто в мире не изобрел. Это настолько человечные моменты, которые заставляют человека или жить, или умирать. Но артисты – народ живучий, и у нас они долго живут, наверное, потому что традиции такие. Мы для старшего поколения делаем все возможное, при этом не ущемляя молодых. У нас человек тридцать молодых актеров, которых мы берем каждый год – они много играют.
– Отсев бывает?

– По разным жизненным обстоятельствам от нас иногда уходят. Но именно по жизненным – мы никого не увольняем. Я ни разу не подписал заявления об уходе. Хотя нет – один раз подписал, – но мы с директором Виктором Коршуновым знали, что делаем это сознательно: наказываем за выпивку. Пришел ко мне в кабинет этот артист, я вызвал жену его, она сидела и рыдала, а он мялся с краешку на стуле. Я издевался над ним как хотел! Получается, что и над ней тоже, к сожалению… Но результат был: он завязал. А приказ о его увольнении до сих пор лежит у меня в сейфе. Традиции Малого таковы, что на сцене никто не появляется нетрезвым. А получилось это так: еще во времена СССР мы приехали в Болгарию на гастроли, и в театральном буфете увидели: стоят и коньяк, и водка, и пиво разных сортов, и вина всевозможные. Ну что ж мы за паразиты такие, подумал я, почему не можем так же?! Вернулись мы, тогда еще не занимая этих должностей и кабинетов, но как только я стал худруком 22 года назад, сразу сказал – ну-ка, делаем актерский буфет. И уже больше двадцати лет у нас в буфете все стоит. И любой человек может прийти и выпить – нормально, рюмочку, с закуской, врачи даже рекомендуют. Самое главное – как подойти к спиртному.

– То есть у вас были в буфете спиртные напитки во время антиалкогольной кампании?

– Нет, я стал худруком Малого позже. А антиалкогольную кампанию я хорошо помню. Приехал с творческим вечером в Днепропетровск, и в гостинице с утра нас кормят завтраком: приносят бутерброды, чай. А я возьми, да и состри: «А коньяк?» Официантка смутилась и говорит: «А вы что, будете?» «Конечно! – отвечаю я, прекрасно зная, что этого не будет. – А как же!» Смотрю – приносит кофейник и кофейные чашки. «Нет, спасибо, – говорю, – я кофе не пью!» А она лепечет: «Там не кофе, а то, что вы просили!» Так что все законы будут действовать только в разумных пределах!

– И дисциплина у вас в театре, и своя школа, а актеры все равно снимаются в сериалах. Не ограничиваете?

– Конечно, не ограничиваю, сейчас – особенно. Только прошу всегда: «Смотрите внимательно, выбирайте!» Но, к сожалению, бывает, что попадаешь впросак. Меня тут уговорили сняться в небольшой роли – я снялся и понял, что этого делать было нельзя: с меня спрос другой. А основную сцену, из-за которой я и согласился, вырезали. В ней шла речь о стариках, выброшенных из жизни. Я играл одного известного артиста кино, который живет в деревне и никому не нужен. И сосед ему говорит: что ты за артист, у тебя даже мобильного телефона нет. А тот отвечает: если я понадоблюсь, меня найдут. Смысл был – и вдруг этого смысла не стало.

– А как режиссер с режиссером вы не могли поговорить с тем, кто делал фильм?

– После серьезного разговора кино немножко переснимается, но настроение уже испорчено. Поэтому я считаю, что, несмотря на занятость, надо соглашаться только на одну из главных ролей. Есть и те, кто понимает, что на моем имени можно выиграть. А это уже меня не устраивает: ведь каждый потом может ткнуть пальцем. Поэтому я своим актерам всегда говорю: выбирайте внимательно. И знаете, молодые приходят и советуются. Не знаю, надолго ли их хватит, но приходят и те, кто оканчивал Щепку три года назад. Не было такого, чтобы я сказал «нет». Просто настаиваю, чтобы подумали. А одной девочке просто посоветовал поговорить с папой. И она отказалась от съемок: видно папа ей сказал все то, что сказал бы я.

– А вам не кажется, что все в вашем театре держится на вас? То есть, если вам все надоест и вы решите посидеть на даче пару сезонов, тут все развалится, потому что театр уйдет в другие руки?

– Он не уйдет в другие руки: дело в том, что руки надо готовить. С Михаилом Ивановичем Царевым (предыдущий худрук Малого театра. – «НИ») у меня были тяжелые отношения. Я проработал в театре уже лет 25 и никогда до этого не заходил к нему в кабинет. Он вдруг вызвал меня, что-то стал рассказывать. Я сидел и не понимал – к чему он клонит. А потом он вдруг спросил: «У тебя есть мечта?» Это был 1972 год, у меня тогда еще были мечты. И я ответил – хочу сыграть Сирано. А надо сказать, что накануне мне нездоровилось, и я, лежа в постели, перечел пьесу. Дочка принесла мне лекарство – а я лежал и рыдал над письмом Сирано к Роксане. Дочка отдала мне стакан и долго смотрела мне в лицо. Прошел год. Царев меня вызвал и сказал: «Завтра на худсовете буду докладывать о репертуаре, скажу о «Сирано». Естественно, будут спрашивать – кто будет играть. Ставить будет Рачик Капланян, а ты – молчи как рыба». Через месяц появилось распределение, и я играл Сирано. Я сейчас понимаю, что это был хороший спектакль: я перестал его играть с 1982-го, разбившись прямо на сцене – повредил голову и позвоночник. В начале девяностых мы пытались возродить спектакль, я пытался пригласить другого артиста, но не случилось. Так спектакль и рассыпался. Но мне еще в 1996-м приходили письма с вопросами: когда же мы будем играть «Сирано де Бержерака»? Вот ради таких писем и стоит заниматься нашей профессией.

– Значит, вы уверены, что театр без вашей крепкой руки выстоит?

– У нас есть еще одна традиция – преемственности. И Царев, когда уже стал плохо себя чувствовать, однажды попросил меня сходить на государственное собрание. Зачем, как вы думаете?

– Проверял способности, наверное.

– Нет. Доверял. Когда он освободил служебную квартиру, переехав этажом ниже, то на его квартиру было очень много претендентов, и я в их число не входил. И он подписал квартиру мне. Я из этого делаю определенные выводы. Наверное, у него в уме что-то было. А потом, спустя несколько лет, коллектив меня избрал художественным руководителем – я единственный избранный руководитель коллектива за всю историю. Так что я тоже готовлю себе замену. Есть один человек в театре, который абсолютно подходит на роль моего преемника.

Полностью интервью с Юрием СОЛОМИНЫМ читайте в октябрьском номере журнала «Театральные Новые Известия – Театрал».


Анастасия Томская
«Новые известия», 2 октября 2009 года

Вообще чувствуется нарастающая ренессансная волна нового интереса к классике в обществе. За последние 20 лет постмодернизм и псевдомодернизм, часто оказывавшиеся просто примитивным эпатажем, выдохлись и продемонстрировали свою поверхностность...

ДОМ ОСТРОВСКОГО

В Казань на гастроли приехал Малый академический театр России. Он привез шесть спектаклей. Как определил руководитель театра Юрий Соломин, это наиболее интересные спектакли театра. «Ревизора» и «Власть тьмы» поставил сам Юрий Соломин. «Горе от ума» и «Правда - хорошо, а счастье лучше» поставил Сергей Женовач. За «Горе от ума» сам Соломин и Женовач получили Государственную премию России. Гастроли идут с полным аншлагом, не - смотря на то, что цена на билеты доходит до полутора тысяч рублей. Билеты раскупили уже две недели назад.

Малому театру 254 года, Соломин определил его как театр, обращающийся к вечности. Великие актеры Малого говорили: «Мы, как большой корабль, плывем, плывем, времена меняются, направо, налево нужно поворачивать, но у нас большая инерция, мы не успеваем за изменениями, и поэтому для нас естественно «плыть» всегда прямо, без изгибов». Труппа в театре -700 человек, масса народных, заслуженных артистов России. Актриса Л. Полякова заявила, что труппа Малого театра - лучшая труппа России. Для сравнения, труппа театра Камала - 250 человек. Многие классические актеры Камаловского театра - выходцы из школы Малого театра, он для них альма-матер. Тот же Туфан Миннуллин учился в театральной школе Малого театра.

Вообще чувствуется нарастающая ренессансная волна нового интереса к классике в обществе. За последние 20 лет постмодернизм и псевдомодернизм, часто оказывавшиеся просто примитивным эпатажем, выдохлись и продемонстрировали свою поверхностность. Сейчас вырываются вперед «этнические» театры, основанные на народных корнях. Это уже продемонстрировал последний тюркский театральный фестиваль в Казани, который прошел летом. Малый театр, безусловно, императорский российский театр, он весь построен на русской классике, на театральном фундаментализме. Островский, Гоголь, Толстой, Чехов. Это, конечно, монархический, дворянский театр, в первую очередь русский театр, антисоветский по классическому духу. Этим он и интересен, что подает нам историческую, родниковую Россию в период ее имперского расцвета.

Сталин совершил роковую ошибку, он не запретил классическую русскую литературу, а она воспитала на критическом реализме новое высоко духовное поколение, перебила убогий «соцреализм». После русской классики сталинская и неосталинская пропаганда успешно развалились. И сейчас вторая волна сталинизма и конформизма начинает отступать перед приливом интереса к русской классике.

Русская классика - лучшее лекарство против откровенно лживой пропаганды неосталинизма и великодержавности. Это несколько парадоксально, но высокие моральные критерии русской классики делают ее страшным моральным оружием против тирании. На чем сформировался Солженицын, его язык и дух - он выучил в тюрьме словарь Даля наизусть.

Русская классика трагедийна. Камаловский театр еще остается в некоторой степени театром в развитии, он еще не отряхнул со своих ног прах соцреализма, не преодолел искус придворного театра. Но под умелой рукой Фарида Бикчантаева, одного из лучших режиссеров России, а следовательно, и мира, так как Россия всегда была великой театральной державой, он уже движется к великому звездному небу. Наверное, он переиграет Малый в будущем, так как Камаловский театр движется к космосу, он близок природе, космосу татарской деревни, в то время как Малый все-таки замкнут в дворянском пространстве и поэтому более рационален, реалистичен. Имперскость - это и сила, и слабость. Татарский театр более эмоционален, чувствен, страстен, поэтичен, оптимистичен, символичен. Татарский театр, безусловно, восточный театр, исламский, где Аллах - это надмировая субстанция, Малый - христианский театр, где Бог - это личность. Особенность русской культуры - это рациональное «страдание», сострадание Достоевского, в то время как татарская культура - это доброе действие, интуитивное желание помочь до рационального осмысления.

Малый театр - громадное культурное явление, по-моему, даже не осознаваемое самим театром, труппой, они сводят все к театру, а это один из стержневых феноменов русской культуры. В то же время православие часто ведет к отгороженности от мира, от Запада и Востока, и большая проблема: есть ли Россия евразийская держава, возможно, это отколовшийся, огородившийся архипелаг с традиционным неосознанным нежеланием признать другие культуры равными себе. Не зря в России не прививается либерализм, хотя именно либерализм пронизывает великую русскую литературу (даже у Достоевского).

Татарскому театру необходимо ставить трагедийную классику - после этого он преодолеет остатки «детской» болезни соцреализма. Символично и неслучайно сотрудничество двух великих театров - Малого и Камаловского. Но и Малому театру нужно развиваться. Посмотрел две постановки Соломина-режиссера, «Ревизор» и «Власть тьмы». Выбор пьес безупречный, к самим постановкам есть претензии. Они слишком лобовые и поэтому подчеркнуто «несовременны». Желание скрупулезно восстановить текст и атмосферу позапрошлого века, воинствующий, манифестационныи классицизм сыграли с Соломиным злую шутку - идет блестящий текст Гоголя, и отдельной жизнью живут на сцене актеры, которые двигаются иногда, как заведенные манекены. Тот же городничий -Соломин не удержался и стандартно его окарикатурил, а это крупная личность, глава уездного города, умный, талантливый, хитрый, тот же Лужков в кепке. Да даже возьми любого нашего главу - Чистополя, Елабуги, Зеленодольска, или нашего классического городничего - казанского Камиля Исхакова, у них и движения иные, движения миллионеров, это личности. Мог ли городничий быть иным - он в России всегда одинаков, системен, в этом бессмертие гоголевской пьесы. Поставь Соломина на город - он станет таким же или убежит с поста, в этом трагедия, иного не дано.

И пластика, и подчеркнуто излишне «археологическое» оформление спектакля, и внутренний ритм, внутренняя «музыка» спектакля отразили больше душу Соломина, нежели вечно современного магического Гоголя. Возможно, Соломин испугался внутренней разоблачительной мощи пьесы. Скорее всего, Соломин испугался самого себя. Он все еще остается мягким интеллигентным белогвардейским штабс-капитаном, а пора уже стать беспощадным генералом. При всей искренней попытке Соломина вернуться к истокам русской классики он парадоксально вернулся в атмосферу сталинского театра конца сороковых годов. Произошла глубинная ошибка Соломина - необходимо творчество, а не дословное повторение текста, текст при повторении умирает, повторение убивает дух. Нельзя войти в одну и ту же реку дважды, дух времени совершил диалектическое развитие, и соединение двух полюсов - современности и традиции - могло бы дать искру. Могло. Но Соломин сознательно устранился от современности. Пьеса «не полетела».

Соломинская «Власть тьмы» уже гораздо сильнее, эта пьеса Толстого была запрещена царем и шла с огромным успехом на Западе. В чем-то она напоминает книгу маркиза де Кюстина «Николаевская Россия». Пьеса страшная. Туфан Миннуллин после спектакля, потрясенный, вообще сказал: «У меня такое впечатление, что почти вся русская классика является слишком тяжелой, «черной», даже «очернительской». Если смотреть на «Власть тьмы» татарскими глазами, то хочется просто убежать от этого беспробудно дикого государства». Это действительно столкновение цивилизаций, культур по Хантингтону, причем конфликтное, так как принять подобную жизнь нормальному человеку нельзя. Понятно, почему пьеса пользовалась столь большим успехом на Западе, такой варварской страной рисовалась Россия. Пьеса, без сомнения, концептуальная, и в ее выборе сказался безупречный «белогвардейский» вкус Соломина.

Как недостаток режиссерского решения можно отметить отсутствие симфонизма в выстроенности пьесы, она часто разорвана на отдельные эпизоды, актеры не притерты, играют слишком разнопланово, состыкованы актеры разного класса. Удачей показалась мне роль Ольги Молочной, естественной и искренней актрисы, без жеманства и кокетливости. В роли Софьи в «Горе от ума» Женовач ее немного испортил, она там стала неестественной, хотя молодой стихийный талант все-таки пробивал искусственные рамки режиссера. Она еще не забронзовела. В ней чувствуется чеховская «Чайка», порыв, девичество, идеалы. Во «Власти тьмы» выход Молочной преображал спектакль, он словно освещался неярким светом любви, выходил на новый уровень. Жалко, роль ей досталась маленькая. Но ее режиссер, безусловно, сам Соломин, он не давит, и она у него раскрывается.

Другой безусловной удачей можно назвать талантливейшего Виктора Низового, подвижника театра. Он воспитанник и любимец Соломина. Великолепен в роли Остапа и Скалозуба, всех переигрывает. Ему нужно было играть роль Хлестакова. Д. Солодовник с ролью не справился, слишком ее сделал стандартной, не ушел от штампов. Нужно было играть Низовому и Чацкого, Соломин неожиданно считает, что Низовому никогда не сыграть Чацкого, фактура не та, но именно на этом контрасте можно было уйти от штампов. У Соломина слишком формальный подход, этот формализм его губит как режиссера, а нужен содержательный прорыв. Как раз фактура Низового и выигрышна для современного прочтения роли Чацкого. Хороший актер не играет на сцене - он там сам себя открывает миру. Не нужно играть на сцене - нужно жить и быть самим собой. Как недостаток у Низового можно отметить его склонность к реализму, даже натурализму. Скорее всего, это идет от Соломина. Но Низовой, как и Молочная, подчеркну, не укладывается в рамки. Это новое поколение Малого.

Безусловно, хороши народные артисты России И. Муравьева и Л. Полякова. Тянут, как ломовые лошади. Но они, мне кажется, не используются на всю мощь таланта, по-прежнему молодого и озорного, ничуть не затертого. Это примы, козырные дамы театра. Но даже в своих ролях эти незаурядные актрисы иногда как-то скованны, словно сами себя ограничивают. Хочется сказать им - побольше «хулиганства» на сцене. Классика - всегда полнокровная жизнь.

Гастроли Малого театра для театрального процесса в республике - большой импульс развития. Есть с чем сравнивать, с чем спорить, что заимствовать. Мне кажется, что уровень Камаловского или нашего тюза ничуть не ниже. Огромное спасибо Соломину за постоянное внимание к Казани. Он настоящий подвижник, душа у него молодая, благородная, горячая и горящая. Гастроли продолжаются.


24.09.2009
АХМЕТОВ Рашит
«Звезда Поволжья»

В Казани продолжаются гастроли Государственного академического Малого театра России. У горожан есть уникальная возможность увидеть лучшие спектакли легендарного коллектива, который с 1993 года официально признан национальным достоянием.

ЛЕГЕНДАРНЫЙ РОССИЙСКИЙ АКТЕР ЮРИЙ СОЛОМИН ПОБЫВАЛ В ГОСТЯХ У «КАЗАНСКИХ ВЕДОМОСТЕЙ»

В Казани продолжаются гастроли Государственного академического Малого театра России. У горожан есть уникальная возможность увидеть лучшие спектакли легендарного коллектива, который с 1993 года официально признан национальным достоянием.

На минувшей неделе в редакции «КВ» встречали долгожданного гостя - любимого актера, художественного руководителя Малого театра Юрия Мефодьевича Соломина.

СПРАВКА
Юрий Соломин - народный артист СССР, народный артист Кыргызстана, заслуженный деятель искусств Республики Марий Эл. Лауреат Государственной премии РСФСР им. Братьев Васильевых, лауреат Государственной премии России, лауреат премии им. Станиславского. Президент Международной ассоциации русских театров, академик Международной академии творчества, член-корреспондент Российской академии образования. Награжден многими госнаградами, в том числе японским орденом «За вклад в мировую культуру». Русским биографическим институтом назван «Человеком года-1998». Председатель Совета попечителей премии «Филантроп» для инвалидов, проявивших себя в различных видах искусства и творчества.


«Чиновники - добрые люди»
- В век кино, интернета вы чувствуете, что интерес зрителей к театру падает?

- Во все времена театру предсказывали скорую смерть. Но он будет жить, потому что это искусство живое. Здесь зрителей не обманешь. Они искренне переживают то, что происходит на сцене. Иногда бывает абсолютно непредсказуемая, непосредственная реакция. Например, герои выясняют отношения, а из зала раздается: «Этот паразит довел ее до слез!» А когда героиня достойно отвечает обидчику, зрители ее поддерживают: «Молодец! Правильно! Так ему и надо!» Такое соучастие возможно только в театре, где живые актеры играют для живых людей.

Бывает, что реакция зала в какой-то сцене подсказывает новое неожиданное решение и интонацию. Вчера в Казани на «Ревизоре» случилось именно так. Когда Хлестаков пишет письмо своему приятелю о своих приключениях, он говорит: «Мне кажется, что чиновники – добрые люди». Обычно, слово «чиновники» актер «проглатывал», и оно совершенно не звучало. А вчера произнес с такой теплой интонацией, с такой верой в эти слова… В зале были высокопоставленные чиновники Татарстана…

- Они зааплодировали этой фразе?

- Нет, захохотали! А после спектакля я слышал, как один из них сказал другому: «Слушай, пьеса не о Хлестакове, а о чиновниках! Как будто о сегодняшнем дне». Он прав – эта тема вечная. Что у каждого из нас на уме, то у Гоголя или Островского на языке. То, что они сказали 100 - 150 лет назад, и сегодня звучит остро, актуально. Классика!
Власть - это гроб с музыкой

- Юрий Мефодьевич, вы тоже были большим чиновником - министром культуры России. Трудно далось решение пойти во власть?

- Когда мне предложили занять этот пост, мы дома серьезно обсуждали вопрос: быть или не быть? В это время мне предлагали преподавать и ставить спектакли в Германии, Мексике, были интересные предложения в кино. Я понимал, что, став министром, я материально проиграю очень много. Но жена Ольга сказала, как в том фильме: «Надо, Юра, надо!» И Юра пошел… Теперь я изнутри знаю, что такое «чиновник». Когда человек становится чиновником, он попадает в сложную ситуацию: либо соглашаешься играть по чужим правилам, либо вступаешь в противоречие с самим собой. И то, и другое - это гроб с музыкой! По сути чиновники - очень зависимые люди. Поэтому я проработал министром всего год восемь месяцев и ушел. Сам. В один прекрасный день ехал на работу, услышал по радио о событии, против которого я выступал, и понял, что надо идти на открытый конфликт. Развернул машину, поехал к себе в театр и больше в министерстве не появлялся.

- Не жалеете, что поработали министром?

- Наоборот, у меня было искреннее желание что-то реально сделать, чем-то помочь людям искусства. И многое удалось. Первое, мы пересмотрели нормативы для театров. Раньше необходимо было играть 500 спектаклей в год. То есть по два спектакля в день и еще репетировать. Мы снизили такие нагрузки.
По нашей инициативе в бюджет страны стали закладывать два процента на культуру. Мало? Конечно, мало. Но раньше и того не было. Еще большой своей заслугой считаю, что нам удалось сохранить систему государственного музыкального и художественного образования, которую некоторые хотели полностью перевести на коммерческие рельсы. Я прибавил суточные учащимся музыкальных и хореографических школ. Об этой проблеме тоже знаю не понаслышке. Мои родители учителя музыки. До сих пор, когда бываю в разных городах и даже странах, ко мне подходят люди: «Знаете, мы учились у вашей мамы Зинаиды Ананьевны, и у вашего папы Мефодия Викторовича». Это дорогого стоит.
Малый театр - хранитель языка

- Как относитесь к тому, что Малый театр называют музеем?

- В этом нет ничего обидного. Важно, как в этом музее формируется экспозиция, как обеспечивается сохранность уникальных экспонатов. К классике надо относиться бережно. А театральные эксперименты ни к чему хорошему не приводят. Некоторые экспериментаторы умудряются сократить пьесы Чехова до 1 часа 15 минут! Сокращают, чтобы зрители не устали. Я убежден, что сыграть «Вишневый сад» за час - это убить Антона Павловича, растоптать его. Мы так не работаем. Еще никто не жаловался, что наши спектакли идут по 3 часа. Кому не нравится, может уйти.

- Малый театр - хранитель не только театральных, но и языковых традиций. 1 сентября вступил в силу приказ Минобразования и науки России, который пересмотрел некоторые нормы современного русского литературного языка...

- Вопрос сложный, но его нельзя пускать на самотек. Все, что делается сегодня с великим русским языком - это ужасно. Нельзя проводить никаких реформ языка, не обратившись к настоящим литераторам. Они у нас, слава богу, есть, остались еще живы классики. Надо обращаться к ученым, педагогам по речи, у которых можно поучиться настоящему русскому языку. Часто слышу от разных людей: «Пойдите в Малый театр. Там говорят правильно». Я горжусь этим.
Об этой важной проблеме необходимо писать, выступать. Что получится, если можно говорить и так, и так? Получится полная безграмотность. Это прямой путь к уничтожению языка. К сожалению, сейчас на это никто не обращает внимания, и не задумывается о последствиях. А пройдет время, будут говорить: «Нельзя было этого делать!» Но будет поздно. Мы все это уже проходили.

- Малый театр официально признан национальным достоянием. Что дает этот статус театру?

- Мы получаем за это звание небольшую дотацию. Но эти деньги идут не на надбавку к зарплате актеров, а на зрителей. Мы делаем все, чтобы наш театр оставался по-настоящему народным и общедоступным. Студент, который покупает один билет в наш театр, второй билет получает бесплатно. Семейная пара, покупающая два билета, может бесплатно привести на спектакль ребенка.
Меценаты-2009

- Как Малый живет в период экономического кризиса?

- Я могу жаловаться и на то, и на это... Но все бесполезно. Надо дело делать! Я радуюсь, что у нас еще есть молодежь, которая занимается реальными делами, при этом поддерживая культуру. В Москве совсем молодые ребята отреставрировали историческое здание текстильной фабрики Станиславского и построили там театр. За несколько дней до отъезда в Казань я побывал на их спектакле. Это Студия современного искусства Сергея Женовача. И нигде не увидел названия фирмы, которая сотворила замечательное дело. Они просто этого не захотели.

К счастью, таких бескорыстных людей становится больше. Нашему театру здорово помогает «Фос-Агро» – компания по производству удобрений. Они поддерживают наших пенсионеров, заболевших актеров. И не требуют за свою помощь ни-че-го!
Недавно мы начали сотрудничать с одним человеком. Я его ни разу не видел, разговаривал только по телефону. Он наш бывший соотечественник, живет в Испании. У него есть фабрика по производству сувенирной продукции, пользующейся успехом на международных фестивалях. Он предложил продавать в нашем театре фигурки политдеятелей, известных актеров мирового театра и кино, и часть вырученных средств направлять на помощь конкретным артистам Малого театра и других театров, которым сегодня требуется срочная помощь. Он это назвал «народная пенсия». Необычный проект работает уже два года. Пусть сумма «народной пенсии» пока небольшая, но это реальные деньги.

Такие люди, которые готовы протянуть руку помощи, были и будут всегда. Я с благодарностью вспоминаю своего учителя, народную артистку СССР Веру Николаевну Пашенную. Только после ее смерти узнал, что она оплачивала обучение замечательного актера Алексея Эйбоженко. Мы учились с ним вместе. По ошибке стипендию ему не назначили, и эту стипендию платила ему Вера Николаевна, но так, что никто и не догадывался, что это делала она. Леша вместе с другими студентами приходил в бухгалтерию, расписывался в какой-то бумажке, которую ему подсовывали, и получал деньги. И так делали многие педагоги. И делают. Добрые традиции меценатства живы. Мы в нашем Театральном училище имени Щепкина учредили стипендию имени Веры Пашенной.

КСТАТИ
Сама английская королева преподнесла в дар Юрию Соломину свой портрет с личным автографом.


Автор: Ольга ИВАНЫЧЕВА
«Казанские ведомости»

Дата: 24.09.2009

Народный артист СССР, известный актер и режиссер, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин встретился сегодня со студентами и преподавателями Казанского государственного университета.

ЮРИЙ СОЛОМИН СОБРАЛ АНШЛАГ В КАЗАНСКОМ ГОСУНИВЕРСИТЕТЕ

Народный артист СССР, известный актер и режиссер, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин встретился сегодня со студентами и преподавателями Казанского государственного университета.

В эти дни Малый театр гастролирует в столице Татарстана. Вчера, например, на сцене ТГАТ имени Г.Камала был показан спектакль «Горе от ума», в котором роль Фамусова исполняет Юрий Соломин. Сегодня же маэстро, не задействованный в оставшихся постановках, согласился пообщаться с молодежью.

Было видно, что Юрий Соломин действительно рад встрече со студентами. Да и учащаяся молодежь Казани ответила худруку Малого театра взаимностью – в Актовом зале КГУ яблоку некуда было упасть. Так что, Соломин умудрился собрать аншлаг не только на театральной сцене, но даже в университете.

Рассказав несколько театральных баек, Юрий Соломин все оставшееся время встречи посвятил ответам на вопросы студентов. Причем, он категорически отказался пользоваться микрофоном – как профессионал сценического искусства. Вопросов было много – касающихся деятельности Соломина на посту министра культуры, работы в Малом театре, особенностей публики, судьбы русской интеллигенции…

Юрий Соломин отвечал на все вопросы обстоятельно, но не впадая в нравоучения. По словам Соломина, у него, как у врача - не может быть любимых пациентов и операций, нет любимых работ в театре или кино. «Если ты профессионал, то относишься ко всем ролям одинаково», - считает он.

Юрий Соломин рассказал, что лучшей публикой за пределами России считает ценителей театрального искусства в Японии. По его словам, в страну Восходящего солнца труппа Малого театра собирается на гастроли уже 5-й раз. Японцы, как отметил Соломин, очень любят русскую классику, особенно Чехова, и всегда приходят на спектакли подготовленными – некоторые даже с книжкой в руках. Кроме того, в Японии во время спектакля в зале всегда стоит полная тишина.

Художественный руководитель Малого театра уверен, что на спектакли всегда приходит доброжелательная публика. По его словам, Казань – не исключение.

Говоря о современных драматургах, Юрий Соломин посетовал на то, что стоящие произведения для постановок найти очень сложно. «Зачем я буду ставить спектакль о взяточниках, если есть «Ревизор» Гоголя?», - сказал он. По мнению Ю.Соломина, спектакли в театре должны обходиться без мата, снятых штанов и тому подобного, к чему нередко прибегают современные режиссеры.

Отвечая на вопрос одной из студенток «Есть ли в России интеллигенция», Юрий Соломин однозначно заявил: «Конечно, есть. А разве вы, сидящие в зале – не интеллигенция? Плюс к этому - врачи, учителя?».

В завершение встречи студенты преподнесли Юрию Соломину памятные подарки с символикой университета и тюбетейку, а для души – еще и творческий номер.

23 сентября, «Татар-информ», Кристина Иванова