ИЛЬИНСКИЙ ИГОРЬ ВЛАДИМИРОВИЧ (1901–1987), русский актер. Народный артист СССР (1949), лауреат Государственной премии СССР (1941, 1942, 1951). Герой Социалистического Труда (1974). Родился 11 (24) июля 1901 в семье врача, актера-любителя.

В 1917 выпускник класса Флеровской гимназии Ильинский поступил в театральную студию Ф.Ф.Комиссаржевского и еще студийцем играл слуг, шутов, вестников, стариков в постановках Комиссаржевского, по возможности разрабатывая каждую «роль» самостоятельно. С этого времени путь творческого самопознания артиста отмечен калейдоскопом исканий, проб, увлечений, разочарований и неистощимой энергией. Ильинский совмещал работу в Театре им. В.Ф.Комиссаржевской и в ряде студий, в том числе 1-й Студии МХТ, играл в оперетте, цирке, на эстраде, в бывшей Александринке, «служил» во МХАТе и т.д. Начав с философского романтизма Комиссаржевского, через реставрационные опыты Н.М.Фореггера, условность В.М.Бебутова пришел к Вс.Мейрхольду.

В начале 1920-х годов молодой Ильинский был самым талантливым представителем «левого фронта», одним из ведущих его актеров. Первый и настоящий успех 21-летний Игорь Ильинский узнал в роли Тихона («Гроза» А.Н.Островского, Московский Драматический театр, 1922), а затем в роли Брюно («Великодушный рогоносец» Ф.Кроммелинка, Государственные Высшие театральные мастерские, реж. Мейерхольд, 1922). Так закончился знаменательный для артиста сезон 1921–1922.

За время сотрудничества с Мейрхольдом (1920–1935) Ильинский сыграл в постановках мастера фермера Гислена («Зори» Э.Верхарна 1920), Немца 1 и Соглашателя-меньшевика («Мистерия-Буфф» В.В.Маяковского, 1921), Расплюева («Смерть Тарелкина» А.В.Сухово-Кобылина, 1922), Аркашку Счастливцева («Лес» Островского, 1924), Фамусова («Горе уму» А.С.Грибоедова, 1928), Присыпкина («Клоп» Маяковского, 1929), матроса Семушкина («Последний решительный» Вс.Вишневского, 1931), Ломова в «Предложении» А.П.Чехова (спектакль «33 обморока», 1934). Игра Ильинского разрушала границу между «малым» и «большим» искусством, «малое» обращала в «большое». Актер достигал сильнейших комических эффектов приемами деформации: внезапная гримаса на равнодушном лице исчезала так же быстро, как и появлялась. Неистощимый изобретатель на сцене, оригинальная личность, обладатель первоклассного дарования, Ильинский всегда подчеркивал свою «современность».

После очередного ухода от Мейерхольда актер начал сниматься в кино, эпоха «великого немого» неразрывно связана с именем Ильинского: «Аэлита», «Папиросница от Моссельпрома», «Закройщик из Торжка» (1924), «Поцелуй Мэри Пикфорд», «Мисс Мэнд», «Когда пробуждаются мертвые», «Праздник св. Йоргена» (последняя лента немого кино, 1929–1930) и др. Об Ильинском-киноартисте писали, что он «здоровее и биологичнее Чаплина». В звуковом кино артист создал незабываемые образы Бывалова («Волга-Волга», 1938), Огурцова («Карнавальная ночь», 1956).

В 1938 Ильинский поступил в Малый театр. На сцене Малого Ильинский дебютировал в роли Хлестакова («Ревизор» Н.В.Гоголя, 1938). В репертуаре Островского сыграл Аркашку Счастливцева, Шмагу («Без вины виноватые»), Крутицкого («На всякого мудреца довольно простоты», Юсова («Доходное место») и др. Много выступал в современных пьесах. Особенным успехом пользовалась роль председателя колхоза Чеснока в спектакле «В степях Украины» А.Е.Корнейчука (1949).

Два художественно современных, зрелых создания Ильинского связаны с именем Л.Н.Толстого. Образ ясноглазого старика Акима («Власть тьмы», 1956) в исполнении Ильинского был признан глубоко самобытной фигурой эпического масштаба. Уникальное творение Ильинского – образ Льва Толстого, последняя роль артиста в театре (спектакль «Возвращение на круги своя» И.Друце, 1978).

В течение всей творческой жизни, начиная с 1919, Ильинский много времени и внимания уделял художественному слову, выступал на эстраде и на радио с чтением басен, стихов, прозы. В его репертуаре были И.А.Крылов, А.С.Пушкин, Маяковский, Чехов, М.Е.Салтыков-Щедрин и особенно любимые Ильинским «Отрочество» Толстого и «Старосветские помещики» Гоголя. Почти все литературные концерты Ильинского были экранизированы на телевидении в четырех телефильмах (1968–1970).

Разносторонний талант Ильинского проявился и в режиссуре. Его постановки «Ярмарка тщеславия» У.Теккерея (1958), «Любовь Яровая» К.А.Тренева (1960), «Честность» Сафронова (1961) и др. современники назвали «ценным приобретением для нашего театра».

Умер Ильинский в Москве 13 января 1987.

[GALLERY:243]

Многим из тех, кто любит «Волгу-Волгу», наверняка памятны слова вступительной песенки: «Вот Бывалов перед вами, / Бюрократ он исполинский. / Играет, играет его артист Ильинский. / Ильинский, Ильинский играет эту роль». При этом сам бюрократ на экране столь выразительно хлопает ресницами, страх в его взгляде так густо замешан на воле к власти, что перестаешь думать об «игре». Нет, здесь не киношные бирюльки, а нечто сущностное. За десять секунд предъявлено огромное пугающее содержание.

В дальнейшем Игорю Ильинскому удается на равных существовать в кадре с обаятельнейшей Любовью Орловой и ее «положительными» партнерами. По воспоминаниям самого артиста, предназначенный ему исходный драматургический материал был беден: «В сценарии роль Бывалова носила несколько бледный и неопределенный характер, но, поговорив с Александровым, я убедился, что на данной основе можно создать интересный сатирический образ, он обещал мне, что роль в согласовании со мной будет дописана и «дожата» уже в процессе съемок. Хотя я и недолюбливал таких «дожатий» на ходу, раздумывать было некогда, я поверил Александрову. И действительно, его обещания не оказались пустыми словами: все, что можно было «дожать», развить и расцветить целесообразно в рамках сценария, было сделано для роли Бывалова».

Мало сказать: «Хорошо играет». Или: «Сатирически заострил, мастерски разоблачил». Недостаточно будет даже поднять мастера до небес заявлением: «Придумал, сделал роль из ничего». Комиков в мире не счесть, однако настолько уверенно тягаться с лирикой, красавицей, великими песнями, изобретательной режиссурой дано немногим. Дело в том, что Ильинский и не комик, и не сатирик. Точнее, больше, чем первый, масштабнее, нежели второй.

Он недаром прошел в 20–30-е школу Всеволода Мейерхольда, внутренне состоявшегося в начале столетия как «дитя символизма». Мейерхольд еще до революции тщательно разрабатывал тему «живого мертвеца».

Как тяжко мертвецу среди людей
Живым и страстным притворяться!
Но надо, надо в общество втираться,
Скрывая для карьеры лязг костей...

Ильинский обучен особого рода технике игры, технологии построения образа. Его Бывалов, да, напоминает про бытовой гротеск, вписан в сатирический контекст, однако происходит, конечно же, из символистского периода. Рискнем посмотреть знакомую картину через призму этого понимания, и она станет совсем уже огромной, нетривиальной, подключенной к по-настоящему высокой культуре.

Все это, кстати, плохо осознавалось уже в 30-е, хотя работа по созданию универсальных смыслов общемирового значения шла у нас полным ходом. Сам Игорь Владимирович с досадой и явной обидой написал в своей итоговой книге: «Фильм «Волга-Волга» не был достаточно высоко оценен нашей кинообщественностью, в среде которой в то время было немало снобов и эстетствующих кинорежиссеров, не понявших и не оценивших положительных качеств фильма, заключавшихся главным образом в его подлинной народности и здоровом оптимизме».

Или еще более откровенно: «Что касается меня, то я, будучи не в чести в кинематографических кругах, читал о себе в журнале «Искусство кино», например, такие строки: «Бывалов лишний в картине... Отчасти в этом виновата сама по себе «маска» Ильинского. Ильинский не создал образа. Бывалов не стал одним из «Бываловых». Роль Бывалова — это всего лишь комедийный стержень сценария, объединяющий его эпизоды».

Обо всем этом важно помнить сегодня: обласканного впоследствии властью и правительством, любимого массами артиста откровенно третировали «профессионалы», попросту не понимавшие глубины его поиска, генезиса его творчества.

Что же касается термина «маска», то здесь злобствующий рецензент не ошибается. Знаковая книга соратника Мейерхольда Бориса Алперса называлась «Театр социальной маски». В самых популярных, будто бы «сатирических» ролях — Бывалова и Огурцова — Ильинский выдает под видом бытописательства именно нетривиальную актерскую технику, которая явилась плодом многолетних исканий русской культуры — от символистов до Станиславского, Вахтангова и Мейерхольда.

Ильинский не просто комический артист, но человек высокой культуры и всестороннего воспитания. Хочется даже сказать — «образцово-показательной выучки». Отец, военный врач, и сам играл любительские роли. Мать всячески приобщала сына и к хорошей литературе, и к гимнастике. Имя ему выбиралось словно в обещание небывалой судьбы, тогда оно не было популярным, зато считалось модным у интеллигентных, внутренне настроенных на новизну родителей. Игорь Стравинский, Игорь Лотарев — будущий Северянин, Игорь Ильинский.

В доме бывали великие люди, маленьким он видел на расстоянии руки, допустим, Александра Остужева, актерская слава которого не померкнет еще долгие годы: «Мне очень полюбился в Малом театре «Дмитрий Самозванец». Помню, я всецело был на его стороне и очень жалел, что его авантюра не удалась. Может быть, это было потому, что его играл дядя Остужев, знакомый и пациент моего отца, мимо ног которого я старался лихо прокатиться на трехколесном велосипеде, как бы невзначай раскатясь в приемную».

Игорь устраивает домашние представления в придуманном им театре «Киу-Сиу». Потом гимназия — всюду атмосфера игры и творчества. А параллельно — футбол, хоккей, каток, теннис, гимнастика.

Ильинский жадно впитывает воздух эпохи, в 1917-м поступает в театральную студию Федора Комиссаржевского. Уже через год дебютирует на профессиональной сцене. Проходит ряд театров, включая оперетту, детский и МХТ, пока не оказывается в 1920-м у Мейерхольда. К которому он навсегда сохранил благодарность, считал его главным своим Учителем.

Ревнивец Брюно в «Великолепном рогоносце» (1922), Аркашка Счастливцев в «Лесе» (1924), Присыпкин в «Клопе» (1929) — легендарные роли, многократно описанные в самых восторженных выражениях. Но параллельно развивается феерическая кинокарьера. Работы в комедиях Юрия Желябужского, Сергея Комарова и особенно Якова Протазанова сделали Ильинского бешено популярным. Попутно, есть мнение, росло негодование эстетов от кино, одновременно завидовавших, недоумевавших и даже «презиравших».

Заезжие интеллектуальные звезды тоже не баловали оценками. Знаменитый немецкий культуролог Вальтер Беньямин брезгливо замечает: «Очень посредственный русский киноактер Ильинский, беззастенчивый, малоэлегантный подражатель Чаплина, пользуется здесь славой великого комика просто-напросто потому, что фильмы Чаплина так дороги, что их здесь не показывают».

Ориентировался ли он на Чаплина? Наверняка имел в виду его достижения и стремился адаптировать чужую успешную манеру для народившегося отечественного комического экрана. Однако Ильинский производит совершенно другой социально-психологический продукт, о чем написала в свое время советский театровед Нина Велехова: «Ильинский создал тип самой низкой, незначительной, заброшенной психологии, не обладающей никакими общими достоинствами, тип человека, никому не интересного, но втайне страстно желающего изменить свою участь, прорвать сомкнувшуюся над ним поверхность, отделяющую его от большой общей жизни. И это единственное человеческое движение в его героях делало в конце концов оправданным интерес актера к им же созданному странному существу. Созданием своего низкого героя и такой амбивалентной оценкой его Ильинский ответил одному из естественных требований демократизации и жизни, и искусства. Он вводил в искусство тех, кто не надеялся быть когда-либо замечен и воспет не только в серьезных, но хотя бы в смешных, «макаронических», пародийных формах... За сыгранными Ильинским ролями стояла чаще всего судьба или история человека, вытолкнутого из мира малого неожиданным космическим толчком в мир больших ритмов и сдвигов».

Персонаж Чаплина все же окультурен, и в любых лохмотьях он европеец, денди, притом психически взрослый. Герой Ильинского — подросток-переросток, человек не города, но деревни, предместья, слободы, неожиданно попавший в «мир больших ритмов и сдвигов», растерявшийся, испугавшийся. Он специфичен именно для нашей страны, внезапно прыгнувшей из аграрной архаики в урбанизацию.

Инфантилизм его персонажей парадоксален. Атлетичный, самоуверенный крепыш показывает это через актерскую технику, методично наигрывает, будто бы напрягая-отпуская мышцы. Ильинский, как замечает Велехова, «уходил от прямых совпадений с реальностью», его маска истеричного взрослого ребенка работает поэтому в качестве грандиозной метафоры.

Таков новый массовый советский человек. Сегодня его принято презирать за несоответствие некоему «цивилизационному стандарту», однако внимательное наблюдение за киногероями Ильинского снимает любые вопросы о примитивизме. Человек этот не вполне развит, да, тем не менее технология создания образа, использованная артистом, столь сложна, что не оставляет сомнений и в психологической, и в социальной значительности персонажа, в бесконечности его адаптационных возможностей, в нелинейности душевного пространства.

Со временем, поступив в Малый театр, Ильинский начинает, по его собственным словам, больше интересоваться «внутренним миром человека со всеми его сложностями, с «подглядкой души». «Психологические тонкости увлекали меня больше, — вспоминал актер, — чем чисто внешняя сторона, трюки и забавные штучки, которым я прежде уделял столько внимания. Но это требовало и новой техники. Одного желания и убеждения в необходимости перестройки было недостаточно. То, чего я хотел, далеко не всегда выходило. В свое время недостаточно тренирована была моя «внутренняя техника».

И вот на этом пути появляются у него новые, вечные роли, которые производили на современников, причем даже самых «окультуренных», ошеломляющее впечатление. Таков, например, Аким в спектакле Бориса Равенских «Власть тьмы» (1956) по пьесе Льва Толстого. Даже видавшие виды «старики» Малого театра, замирая, следили за тем, как Ильинский строит образ крестьянина, предъявляющего высокий нравственный счет злодейскому сыну Никите.

У Толстого Аким охарактеризован как «мужик невзрачный, богобоязненный». Ильинский умудряется присвоить себе простонародную лексику, убирает гротеск и — выдает поразительную наполненность образа. При этом он не вполне забывает и свою прежнюю актерскую технику, мейерхольдовскую биомеханику. Там, где у Толстого нейтральная ремарка, разыгрывает тонкую, углубляющую роль пантомиму, работающую уже «на прямое совпадение с реальностью», дающую на выходе завораживающий гиперреализм. Общепризнанный мастер формы удивил подробным анализом внутреннего человеческого мира.

И здесь он работает методично, накапливая детали, обнажая подробности, прибавляя к одному микрофакту другой. Это не просто нутряной талант, но продуманная и прочувствованная художественная система. Ильинский подробно рассуждает об этом в книге: «Чувство ритма дает нам, актерам, возможность согласовывать наши переживания в стройной гармонии с их внешними выражениями. По мнению поэта Андрея Белого, ритм является «естественной напевностью души»... Мне кажется, что можно сказать: ритм — это внутреннее, душевное движение всяческого проявления жизни».

Он был безжалостен к себе. Будучи лауреатом всех мыслимых премий, кавалером всех орденов, писал: «Я хотел бы, чтобы мой Расплюев везде был Расплюевым — и в комические, и в драматические моменты — и нигде не старался ни специально смешить, ни разжалобить зрителя. Пока это в полной мере у меня не выходит».

Вторая жена Ильинского, актриса Малого Татьяна Еремеева, вспоминала, как во время их первой доверительной беседы Игорь Владимирович непрерывно себя ругал. Не сделал то, упустил это, мало заботится о живущей в Прибалтике сестре...

Тот же самый подход, тот же максимализм и в его актерских работах: Ильинский редко оправдывает своих персонажей, почти никогда не «утепляет». Он один из самых безжалостных актеров театра и кино.

Высокая планка, постоянное движение, стремление совпадать с ритмом окружающей жизни, воля согласовывать с ним свое дыхание.

Ильинский слишком много аккумулировал. Забвение с равнодушием ему не грозят.

Николай ИРИН, «Культура», 21.06.2016

23 июля режиссёру-постановщику Малого театра заслуженному деятелю искусств России Виталию Николаевичу Иванову исполняется 75 лет. От души поздравляем Виталия Николаевича с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и новых спектаклей на сцене Малого театра!

Виталий Николаевич Иванов – режиссёр-постановщик, заслуженный деятель искусств РФ, родился 23 июля 1941 г. Выпускник ГИТИСа (курс легендарной М.О.Кнебель), он с 1969 г. работает в Малом театре. За это время Виталий Иванов поставил два десятка спектаклей, в числе которых «Горе от ума» А.С.Грибоедова, «Беседы при ясной луне» В.М.Шукшина, «Касатка» А.Н.Толстого (1973 и 2008 гг.), «Каменный цветок» П.П.Бажова, «Недоросль» Д.И.Фонвизина, «Князь Серебряный» А.К.Толстого, «Волки и овцы» А.Н.Островского, «Снежная королева» Е.Шварца, «Бешеные деньги» А.Н.Островского, «Сказка о царе Салтане» А.С.Пушкина, «Усилия любви...» У.Шекспира, «Свадьба, свадьба, свадьба!» А.П.Чехова, «Мария Стюарт» Ф.Шиллера, «Дети Ванюшина» С.А.Найдёнова, «Золушка» Е.Шварца, «Не всё коту масленица» А.Н.Островского.
Постановки Виталия Николаевича Иванова пользуются заслуженной любовью театральной публики. Такие спектакли режиссёра как «Недоросль» (1986) и «Волки и овцы» (1994) принадлежат к числу долгожителей нашего репертуара; и на родной площадке, и во время многочисленных гастрольных поездок им сопутствует неизменный успех. «Снежная королева», чья премьера состоялась в 1995 г., входит в число лучших детских спектаклей Москвы.
Литературный материал, который Виталий Николаевич берёт для своих постановок, достаточно разнообразен: помимо пьес как таковых, это и рассказы, повести, сказки, киносценарии. Иванов сделал инсценировки к спектаклям «Беседы при ясной луне», «Князь Серебряный», «Снежная королева», «Сказка о царе Салтане», «Золушка».
Едва ли не лучшие свои роли сыграли у Виталия Иванова такие звёзды Малого театра как Ярослав Барышев (Иоанн Грозный в «Князе Серебряном» А.К.Толстого), Людмила Полякова (Мурзавецкая в «Волках и овцах» А.Н.Островского), Борис Невзоров (Ванюшин в «Детях Ванюшина» С.А.Найдёнова).
В.Н.Иванов выпускает спектакли не только в Малом. Особенно плодотворным оказалось его сотрудничество с Пензенским областным драматическим театром им. А.В.Луначарского, где в 1995 г. режиссёр поставил «Волки и овцы» А.Н.Островского. Затем последовали «Касатка» А.Н.Толстого, «Бешеные деньги» А.Н.Островского, «Поминальная молитва» Г.Горина, «Дядюшкин сон» по Ф.М.Достоевскому, «Деревья умирают стоя» А.Касоны, «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. «Поминальная молитва» с великолепным Михаилом Капланом в роли Тевье трижды побывала на гастролях в Москве, в том числе два раза была показана в филиале Малого театра на Ордынке. В числе других коллективов, где ставил спектакли Виталий Иванов, – Ивановский областной драматический театр («Дикарь» А.Касоны), Владимирский академический театр драмы («Бешеные деньги» А.Н.Островского), Саратовский ТЮЗ им. Ю.П.Киселёва («Волки и овцы» А.Н.Островского).
Вот уже 20 лет – с 1996 г. – В.Н.Иванов преподаёт мастерство актёра в ВТУ им. М.С.Щепкина, с 1998 г. он является художественным руководителем курса. Кроме того, Иванов руководит работой магистрантов. Среди учеников Виталия Николаевича – популярные артисты театра и кино Елена Великанова, Владимир Жеребцов, Елена Лядова, Тимофей Трибунцев, Алла Юганова и др.
Помимо работы в театре, Иванов известен как постановщик телевизионных фильмов. На его счету несколько картин, включая снятые в содружестве с М.И.Жаровым два фильма из знаменитой трилогии об участковом Анискине – «Анискин и Фантомас», «И снова Анискин».
В.Н.Иванов – один из авторов (вместе с В.М.Бейлисом) вышедшей в 2009 г. книги «Диалоги и монологи. Профессия: режиссёр».

Малый театр гордится своим прошлым, которое принадлежит истории. Сегодня наш рассказ о том времени, когда Малый театр по праву считался художественным центром Москвы, а артистов, которые играли на его сцене, при жизни называли великими. В день рождения Марии Николаевны Ермоловой мы публикуем статью Надежды Телегиной, которая была опубликована в новом номере газеты «Малый театр»

Гликерия Николаевна Федотова родилась 10 (22) мая 1846 г., дебютировала на сцене Малого театра 8 января 1862 г. в неполные 16 лет, в труппе Малого театра с 13 мая 1862 г. по 27 февраля 1905 г. С 1917 г. – почетный член труппы. Скончалась 27 февраля 1925 г. Заслуженная артистка Императорских театров с января 1902 г. Народная артистка Республики с 1924 г.

Мария Николаевна Ермолова родилась 3 (15) июля 1853 г., дебютировала 30 января 1870 г. в неполные 17 лет, на службе в Малом театре с 16 мая 1871 г. по 25 декабря 1921 г., затем состояла почетным членом труппы. Скончалась 12 марта 1928 г. Заслуженная артистка Императорских театров с января 1902 г. Народная артистка Республики с мая 1920 г. (ей первой в стране было присвоено звание «Российской Народной Артистки»).

Гликерия Федотова была старше Марии Ермоловой всего на семь лет. «Любимица московской публики» Федотова царила на Императорской сцене до середины 1880-х гг. А в 1884 г. Ермолова с триумфальным успехом сыграла свою лучшую и любимейшую роль Иоанны д’Арк в трагедии Ф. Шиллера «Орлеанская дева». С этого времени она стала не только первой актрисой Малого театра, но и великой трагической артисткой. Роль Иоанны д’Арк Ермолова называла своей единственной заслугой и играла ее на протяжении 18 лет. Федотовой пришлось смириться, уступить первенство в трагедии Ермоловой и постепенно переходить на роли молодых матерей и женщин среднего и пожилого возраста.
Ведущее место в репертуаре Федотовой занимали А.Н. Островский и В. Шекспир. Федотова импонировала Островскому как актриса. 29 ролей сыграла она в пьесах великого русского драматурга, в том числе была первой исполнительницей 22 ролей. Она создала богатую портретную галерею русских женщин. Блестящий, тонкий талант Федотовой в первую очередь был русским, глубоко национальным. «Она принесла с собой в театр здоровый ум простой русской женщины и стихийную силу чувства». Свою самую любимую роль, Катерину в «Грозе», которая стала вершиной ее творчества, Федотова играла 35 лет с 1863 г. Роль Василисы Мелентьевой, которую Островский вручил Федотовой, актриса играла с 1868 г. на протяжении 30 лет. Для Федотовой драматург писал также роль Снегурочки в своей одноименной «весенней сказке» (1873).
Федотова была хороша и в комедиях, и в трагедиях Шекспира (19 ролей), которого называла своим любимым автором и признавалась, что роли в пьесах Шекспира ей изучать легче всего. С 1865 г. Федотова играла одну из лучших своих комедийных ролей – Беатриче в комедии «Много шуму из ничего». Роль пленительной Катарины в «Укрощении строптивой» она исполняла 27 лет с 1871 г. Она прославилась также в трагических ролях Клеопатры («Антоний и Клеопатра») и Волумнии («Кориолан»).
Правда, и Ермолова любила Шекспира и создала 16 центральных образов в 15 его пьесах, хотя Федотова утверждала, что Ермолова больше тяготела к трагедиям Шиллера, он был ближе ее душе. Две свои лучшие роли сыграла Ермолова именно в трагедиях Шиллера (Иоанну д’Арк и Марию Стюарт), но драматургия Шекспира объективно оставалась для нее вне сравнения.
В современном репертуаре Ермоловой тоже главное место занимали пьесы А.Н. Островского (19 ролей), хотя драматург долго не давал ей ролей в своих новых пьесах. Островского потрясло полное торжество Ермоловой в роли Евлалии в «Невольницах» (1880), получившей эту роль от автора только в связи с тем, что от нее отказалась М.Г. Савина, для которой была написана и пьеса, и роль. Затем состоялось блистательное выступление Ермоловой в роли Негиной в спектакле «Таланты и поклонники» (1881), которая стала одной из любимых ее ролей, и играла она ее на протяжении 19 лет. Мария Николаевна настолько ценила Островского, что незадолго до своей кончины просила прочитать ей «Снегурочку», где она в 1873 г. сыграла Весну-Красну, свою первую роль в премьере пьесы Островского.
Долгожданную, обещанную ей роль Катерины в «Грозе» Ермолова первый раз сыграла в июле 1873 г. в связи с отпуском Федотовой. В журнале «Будильник» даже появилась карикатура на тему «Закулисная гроза». Молодая статная актриса с ролью Катерины в левой руке пробует открыть дверь сцены Малого театра, а соперницу не пускают. Актрисы-ветеранки навалились на дверь и кричат: «Нет, дерзкая, – не удастся тебе пройти: не пустим!!!». Внизу карикатуры надпись большими буквами: «Бенефисы, разовые, гардеробные». Таково было восприятие закулисных дел Малого театра почитателями таланта Ермоловой. Но закулисные интриги были сильно преувеличены. Как писал В.И. Немирович-Данченко: «Надо знать условия театра вообще и, в частности, условия театра с «сильным» репертуаром, когда не так-то легко вводить новую исполнительницу».
Всего Федотова и Ермолова сыграли свыше 300 ролей каждая!
Федотова была универсальной, многогранной актрисой огромного диапазона. Опытная актриса с одинаковым успехом выступала и в комедии, и в трагедии, и в бытовой драме, и в романтической драме, и в мелодраме, и в водевиле, как в современном, так и в классическом репертуаре. Ермолова вошла в историю как великая трагическая артистка, хотя прославилась также в драмах и комедиях.
Тем не менее, Федотова и Ермолова – две актрисы на первые драматические роли на одних подмостках. Их имена обладали магической силой. Ю.М. Юрьев вспоминал: «Ермолова и Федотова почитались как две святыни. Так их и называли: Иверская и Казанская; Ермолова – Иверская, а Федотова – Казанская». Актерское искусство Федотовой и Ермоловой имело наибольшее значение для Малого театра, который в то время был, прежде всего, театром Федотовой и Ермоловой, позже – Ермоловой и Федотовой. А молодежь делилась на два непримиримых лагеря: «федотовцев» и «ермоловцев». Каждая партия стремилась вызвать рознь, разрыв между актрисами, подчеркнуть первенство своего избранника. Поклонники проявляли повышенный восторг и беспредельное уважение к таланту, награждая беспримерными овациями, а недоброжелатели свистали, шикали и мешали играть. В театральной прессе сообщалось, что у одного студента товарищами был отобран револьвер, которым он хотел убить Федотову у артистического подъезда театра.
В публике считали, что между актрисами существует не только сдержанное соревнование, внешнее соперничество, но и интрига, даже конфликт, вражда, в особенности Федотовой к Ермоловой, как к более молодой и успешной премьерше.
Для своего первого бенефиса в 1876 г. Ермолова взяла пьесу Лопе де Вега «Овечий источник», сыграв роль испанской крестьянки Лауренсии. После тираноборческого спектакля, проникнутого мощным свободолюбивым пафосом, Ермолова стала кумиром студенческой молодежи. Студенты и курсистки своими неистовыми аплодисментами устраивали политическую демонстрацию в зрительном зале. М.Н. Сумбатова, супруга А.И. Сумбатова-Южина, вспоминала: «Г.Н. Федотова сидела в первом левом бенуаре и тоже очень аплодировала своей товарке. А мне позднее знакомые студенты рассказывали, что они, стоя от нее недалеко у рампы и вызывая Ермолову, нарочно громко говорили так, чтобы слышала Г[ликерия] Н[иколаевна]: «Федотову на ее бенефисе вызывали, говорят, столько-то раз, надо нам вызвать Ермолову еще больше раз». – В публике часто по старой традиции думают, что две мол[олодые] артистки на первые роли всегда взаимно не любят и интригуют друг против друга, причем обычно подозревается больше старшая из них, потому что ей часто достаются роли, в кот[орых] молодежь предпочитала бы видеть восходящую звезду. Публика не знает, что это большей частью происходит естественно и без всякой интриги старшей: авторы с одной, управление и бенефицианты с другой стороны, предпочитают дать главную роль прочно уже зарекомендовавшей себя артистке, чем талантливой и обещающей, но еще не вполне готовой, не вполне себя выявившей, которой может роль и не удаться».
Однажды Ермолова призналась, что в ее душе, несмотря на всю ее скромность, много артистического самолюбия и артистической гордости. Федотова была честолюбивой артисткой. Но Федотова была также женщиной исключительного, сильного, тонкого ума. Недаром говорили в Малом театре: «Да, сердце Малого театра была Ермолова, его мозг – Федотова», «мудрая сердечность» – Ермолова, «сердечная мудрость» – Федотова. Со временем актрисам удалось превратить артистическое соперничество в стенах Малого театра в блистательные сценические дуэты на сцене Малого театра. Лучший из них состоялся в трагедии Ф. Шиллера «Мария Стюарт» в 1886 г., в бенефис Ермоловой. Ермолова выступила в роли шотландской королевы Марии, а Федотова в роли английской королевы Елизаветы. Федотова и Ермолова создали блестящую галерею ролей «соперниц» в драмах и трагедиях, играя вместе в одних и тех же спектаклях. Дуэты Ермоловой и Федотовой стали высочайшими творческими достижениями Малого театра.
Утверждение А.А. Плещеева о Федотовой: «Федотова представляла собой крупную часть той славы, которой по наследству владеет Малый театр» можно отнести и к Ермоловой. Великий талант, неустанность творческого труда, серьезное литературное образование, высокая интеллигентность, а также тонкость и богатство психологического анализа, огромный темперамент, подлинная искренность, правдивость, стремление к реализму и максимальной простоте исполнения, выразительная мимика и пластичность, – все это характерно и для Федотовой, и для Ермоловой. Федотова славилась блестящей, филигранной художественной формой, изяществом и виртуозной техникой внешней и внутренней актерской игры. Ермолова была непревзойденной артисткой героико-романтического направления, актрисой огромного трагического диапазона, мощного героического пафоса, передовой свободолюбивой общественной темы и поэтически глубокого трагизма. На сцене две гениальные актрисы создавали яркие, убедительные, цельные, правдивые художественные образы. Федотова полностью перевоплощалась в создаваемый ею образ. Ермолова в каждой роли оставалась сама собой, сохраняя все свое «ермоловское», и при этом сливалась с воплощаемым образом. Федотова славилась созданием виртуозных, многогранных, глубоких, конкретных образов. Ермолова поражала своими вдохновенными, возвышенными, всечеловеческими образами. Ермолову называли «защитницей», адвокатом своих героинь.
В январе 1902 г. актрисы вместе получили звание заслуженных артисток Императорских театров.
Федотова и Ермолова отличались замечательными сценическими данными: прекрасная внешность, стройная фигура, красота и грация в движениях, пластичность жестов. Прекрасные большие черно-карие глаза были у Федотовой, живые, пронизывающие, всегда молодые, горящие огнем. И одухотворенные темно-карие не очень большие глаза были у Ермоловой, на сцене казавшиеся огромными и бездонными, то серыми, то темными. Какой голос был у Федотовой? Вот как описывает его биограф артистки Г. Гоян: «Ее голос звучал то мягко, элегично, то страстно, то превращался в могучий негодующий крик, то снова стихал и звучал тяжелым душевным стоном, от которого сжималось сердце». У нее была классическая дикция, звонкий, певучий голос чарующего, несколько «плакучего тембра». У Ермоловой был низкий, грудной, почти баритонального тембра, глубокий и мощный, тёплый, гибкий, проникновенный голос, полнозвучный даже в шепоте.
Федотова была женщиной очень властной, сильной, волевой и требовательной, строгой и взыскательной, страстной и решительной. Она была общительной, остроумной, горячей спорщицей, ее называли «живым нервом театра». Ермолова в жизни была милой, очень скромной, застенчивой, замкнутой. Ее называли «великой молчальницей». Федотова и Ермолова были добры, отзывчивы, ласковы и внимательны к окружающим. Они отличались бескорыстием, деликатностью и тактичностью. Женская привлекательность, большое личное обаяние были присущи обеим в жизни и на сцене. Обе они по глубокой, безоглядной любви вышли замуж в ранней молодости, но счастливой семейной жизни в результате не получилось, ни у той, ни у другой.
Федотову и Ермолову объединяли исключительная преданность Малому театру, которому они обе отдали всю свою жизнь. Они понимали, что неотделимы от родного и любимого ими Малого театра, служат его общим интересам. С годами актрисы стали приятельницами, они ценили и уважали друг друга, советовались друг с другом, прежде чем взять какую-нибудь роль в новой постановке. Совместное служение в театре, взаимная поддержка и душевная близость привели почти к родству душ, в стенах театра одна чувствовала себя тяжело без другой.
Первое письмо от Ермоловой, сохранившееся в архиве Федотовой, относится к 30 января 1895 г., когда Ермолова отмечала 25-летие сценической деятельности: «Милый дорогой товарищ! Нет слов благодарить вас за сердечный привет: желаю одного, чтобы наши отношения остались до конца наших дней такими дружескими, какими они были 25 лет».
Именно Ермолова смогла настойчиво уговорить Федотову выйти на сцену 8 января 1912 г., когда вся театральная Москва хотела отметить 50-летний юбилей творческой деятельности великой артистки, семь лет назад покинувшей сцену из-за серьезной болезни ног. В этот день Федотова сыграла роль царицы Марфы в драматической хронике А.Н. Островского «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский». Ермолова прислала юбилярше цветы и свой портрет с дарственной надписью: «Счастлива, что провела вместе с Вами всю жизнь рука об руку, дорогой мой товарищ и друг Гликерия Николаевна. Хочу быть с Вами всегда, до конца моих дней».
А Федотова в этот же день надписала свой фотопортрет для Ермоловой: «Несравненный друг и товарищ, наша долголетняя совместная работа связала нас неразрывными узами любви и неизменного восхищения Вами, как гениальной артисткой и на редкость добрым отзывчивым человеком, – последними радостями жизни я обязана исключительно Вашему великому сердцу. Ваша всей душой и любящая Гликерия Федотова».
Ермолова искренне принимала участие в судьбе своей старшей соратницы. Оторванная от родного театра, прикованная к креслу-каталке, а в конце жизни к постели, Гликерия Федотова переживала физические и духовные муки. 20 лет эта женщина-подвижница провела без Малого театра. Ермолова навещала Федотову, подробно рассказывала о делах театра, писала ей теплые чудесные письма, полные сердечной нежности и уважения. Сама Ермолова признавалась, что не любит писать писем, особенно подробных. Исключение она делала только для немногих людей. Федотова тщательно берегла, хранила и читала посетителям отдельные письма Ермоловой, подчеркивая свою дружбу с ней. 2 мая 1920 г. торжественно отмечалось 50-летие творческой деятельности Ермоловой. Она выступила в третьем действии трагедии Ф. Шиллера «Мария Стюарт» (знаменитая сцена свидания двух королев) в роли Марии. Роль королевы Елизаветы исполнила А.А. Яблочкина, которая вручила Ермоловой от Федотовой золотой венок, который был преподнесен Федотовой ее славными учителями 40 лет назад. А главное, Яблочкина передала благословение Федотовой, что было очень важно для Марии Николаевны. В своем письме Федотова поздравила Ермолову: «Дорогой друг мой, Мария Николаевна! Я была свидетельницей, как развивался и достиг полного блеска и расцвета Ваш мощный талант. В течение долгих лет мы вместе переживали муки и радости творчества, поддерживая и ободряя друг друга. С годами наши отношения делались все ближе, все любовнее, и никакие злые силы не могли расторгнуть наш дружеский союз». Далее Федотова писала: «Моя болезнь не дает мне возможности быть в эту минуту с Вами, но мыслями моими и всем сердцем я присоединяюсь к сегодняшнему великому торжеству Русского искусства и говорю вместе со всеми: Да здравствует и живет еще долго, долго свет наш Мария Николаевна!» Федотова тонко чувствовала, что Ермолова для Малого театра действительно была солнцем, светом, праздником искусства! И Федотова знала, что в этот день Малый театр назовут не только домом Щепкина, но и домом Ермоловой!
2 марта 1925 г. состоялись похороны Федотовой. Гроб с ее телом везли от Малого к Художественному театру, почетным членом которого была Федотова, а от него по Тверскому бульвару к дому № 11, где последние почти 40 лет жизни провела Ермолова. Ермолова была больна, но она вышла на улицу прощаться с Федотовой. Дочь Ермоловой М.Н. Зеленина в тот же день написала Т.Л. Щепкиной-Куперник: «Мама была взволнована и прекрасна. [...] маму отделили цепью от напиравшей толпы; она рыдала, крестилась и благословляла гроб; [...] Момент этот был незабываем по торжественности и трогательности; дома мама скоро успокоилась, и стала светла и очень радовалась, что могла проститься с Г[ликерией] Н[иколаевной]».
Это было последнее свидание и прощание «двух королев» сцены, двух великих женщин, непревзойденных художников Малого театра, заставляющих нас любоваться красотой их души.

Надежда Телегина

Дорогие друзья!
Предлагаем вашему вниманию видеозапись встречи со зрителями главного художника БДТ им. Г.А.Товстоногова народного художника России Эдуарда Степановича Кочергина, которая состоялась 15 апреля 2016 года незадолго до премьеры спектакля "Васса Железнова - первый вариант" М.Горького

13 июля – юбилей ассистента режиссёра Малого театра Альбины Андреевны Гончаровой. От души поздравляем Альбину Андреевну с этим прекрасным событием, а также с 35-летием работы в театре и желаем ей крепкого здоровья, благополучия и еще многих лет служения Малому театру!

В первом номер газеты «Малый театр» мы начали рубрику «Пять вопросов о театре», сегодня на вопросы анкеты Императорских театров отвечает народный артист России Борис Владимирович Клюев

1. Сколько нужно времени на то, чтобы актер мог усвоить роль и овладеть ею?
Это очень индивидуально, зависит от памяти актера, от его интеллекта, потому что каждый простраивает свою роль самостоятельно. Подготовка к роли, первый этап, идет где-то месяца два-три. А затем… нельзя сказать, что роль готова, – она продолжает расти и после того, как ты выпустил спектакль. Ты постоянно о ней думаешь, постоянно находишь какие-то детали, которые пропустил в начальном периоде. Поэтому конкретное время назвать нельзя.

2. Сколько нужно времени на перегримировку и переодевание?
Это зависит от грима. Иногда грим бывает почти портретный, приходится делать много наклеек, а, например, в роли Фромантеля («Школа налогоплательщиков» («Как обмануть государство») Л. Вернея и Ж. Берра) у меня только усы и тон, это всего 5 минут. Столько же я переодеваюсь – я быстро это делаю. В среднем же обычно это занимает 15 минут, если есть наклейки. У меня не было ролей, которые требовали бы более длительного переодевания и перегримировки. Но вот, например, когда Юрий Иванович Каюров играл Ленина, то естественно, он приходил за час до начала спектакля.

3. Участие режиссера в работе актера и постановке пьесы.
От режиссера зависит очень многое. Прежде всего – решение спектакля – какой это будет жанр. И чем талантливее режиссер, тем это сложнее и интереснее для актера. Но, на мой взгляд, какой бы ни был талантливый режиссер, артист все равно должен для себя простраивать какие-то смыслы. В идеале, нужно чтобы актер приходил на репетиции уже готовый и с какими-то предложениями. Вот тогда это может быть очень интересно. На моей практике был авторитет Бориса Андреевича Бабочкина, которому мы, будучи молодыми артистами, бесконечно верили. Что он говорил – я это и делал. Потом прошло время, и я понял, что он всё говорил правильно.

4. Ваше отношение к театральной критике?
Я отношусь спокойно к критике. Безусловно, неприятно, когда тебя критикуют. Неприятно, когда не находят в твоей игре то, что тебе кажется интересным, что ты придумал, и тебе это дорого досталось. Если это не замечается, то, конечно, обидно. Но, с другой стороны, нельзя обижаться на критику. Всегда нужно больше претензий предъявлять к себе. Если критикуют – значит, есть за что. Значит, что-то не доработал, надо какие-то вещи пересмотреть. Обычно, это вызывает чувство протеста, а потом уже идет осмысление того, что о тебе написали. И потом, есть умные критики, а есть просто информационные, с формальным отношением к спектаклю. Это уже не критика, а просто пересказ сюжета.

5. О зрителях.
Зритель это общее понятие: человек, который пришел на зрелище. Бывает, люди случайно купили билет и пришли. Бывает, люди целенаправленно идут на пьесу, на режиссера, на актера. Я считаю, что любой актер всё, что делает, делает для публики. И реакция зрителя очень важна. Как только ты кидаешь первый пробный «шар» в зрительный зал, и зал тебе отвечает, у тебя вырастают крылья. Но когда зрители не отвечают, тогда нужно переосмыслить то, что ты делаешь. И сделать так, чтобы зрителю стало интересно. Поэтому я всегда очень внимательно отношусь к зрителю, я его люблю. Та энергетика, которая идет от зала, передается актеру и делает его счастливым. Актер должен играть даже для 10 человек, которые внимательно его слушают.

Дорогие друзья!

В дни, когда закончен театральный сезон и на дворе долгожданные летние каникулы, мы хотели бы напомнить вам об одном из самых ярких событий этого года – концерте «Мамины песни», который прошел 8 марта – в Международный женский день. Сегодня мы предлагаем вам посмотреть видеозапись этого концерта.

В новом номере газеты «Малый театр» мы открыли новую рубрику – «Роль». В фотоархиве Малого театра хранятся тысячи фотографий, запечатлевшие живую жизнь театра – сцены из спектаклей, актёры в роли, за кулисами. Они способны многое рассказать нам о спектаклях, которые мы знаем и любим, и о тех, которые видели лишь в записи, и даже о тех, которые известны только по воспоминаниям современников и исследованиям историков театра.
С помощью фотографий мы будем рассказывать о ролях, которые принесли актёрам заслуженный успех, стали в их судьбе решающими, переломными, а для театра важной частью его истории. И первая фотография – Хлестаков в исполнении народного артист СССР Юрия Мефодьевича Соломина.

С 1957 года, когда Юрий Мефодьевич Соломин пришёл в Малый театр (окончив училище имени М.С. Щепкина, курс Веры Николаевны Пашенной) до 1966 года, когда на афише театра его фамилия появилась против центральной роли в спектакле «Ревизор», прошло 11 лет. В начале, как и положено начинающему артисту, роли без имени (молодой солдат, дворовый парень, газетчик, джентльмен, весёлый сотрудник, роль в несостоявшемся спектакле, столь подходящая Юрию Мефодьевичу – интеллигент...), чуть позже появляются роли, которые, видимо, и позволили заметить и заинтересоваться талантливым молодым актёром (Тишка в спектакле «Свои люди – сочтёмся!», целая плеяда молодых героев в пьесах В. Розова, Д. Зорина, А. Арбузова…).
И, наконец, роль Хлестакова, режиссёром-постановщиком спектакля Игорем Владимировичем Ильинским предложена Юрию Соломину.

Юрий Мефодьевич рассказывает: «Однажды меня встретил Игорь Владимирович Ильинский. Я шел в театре по коридору, он остановил меня и заговорил робко, он был очень стеснительный человек: «Я буду сейчас ставить «Ревизора», и хотел бы вас пригласить в спектакль». Я думаю: «Мишку играть или кого?» А он продолжает: «Хлестаков». Прошел месяц, два... Как-то я пришел в театр, а мне говорят: «Иди скорей, там вывесили новое распределение!». И я там был, действительно, Хлестаков!
Начались репетиции. Представьте себе компанию: на одной сцене со мной Городничего играет Ильинский, Анну Андреевну – Татьяна Еремеева, почмейстера – Борис Бабочкин, а Хлопова – Владимир Владиславский! «Французский посол, английский, немецкий и я» – говорит Хлестаков. Мне всегда в этом месте хотелось смеяться, потому, что вот со мной тут рядом сидят Бабочкин, Ильинский, Владиславский… и я! Эта была удивительная, неповторимая школа, ежедневно, на репетициях и спектаклях.
Но мне и доставалось от них очень сильно. Многие из них играли Хлестакова в молодости. Ильинский играл у Мейерхольда! И каждый из них ко мне неплохо относился и хотел помочь молодому артисту. Кто-то скажет: «Ты знаешь, Михаил Чехов играл это место…». Другой говорил: «Ты не делай здесь паузу, тут нужно...». И я уже дошел до того, что у меня в кармане лежало заявление с просьбой, чтобы меня сняли с этой роли, потому что я не мог повторить того, что хотели они, не мог играть так, как играл кто-то другой, пусть и великий. Я узнал позже, что Татьяна Александровна Еремеева, жена Игоря Владимировича, дома ему сказала: «Оставьте парня в покое». И они оставили. Хотя, кажется, после этого дня два со мной не разговаривали. А я со временем нашёл свой путь в работе над ролью.
Однажды я рассмеялся на сцене, когда меня разыграл Владиславский. Хлестаков говорит: «Дайте мне 300 рублей взаймы». Хлопов-Владиславский начинает искать деньги, он в ужасе, что не может найти сразу же, потом что-то вспоминает, снимает свой башмак, в нём ищет припрятанную взятку, а сам остаётся в белых носках. Я уже предвкушаю, ну, думаю, сейчас он что-то выкинет. И когда он, прощаясь, подходил ко мне, в левой руке он держал этот туфель, как знак величия, как жезл или скипетр. Но, однажды, я его тоже рассмешил. В этой сцене я курил сигару, и когда он подошел ко мне с этим башмаком, я стряхнул в него пепел, как в пепельницу. После спектакля он мне сказал: «Молодец!».
Мастера Малого театра вызывали меня на импровизацию, давали возможность импровизировать в тексте, чувствовать себя в роли свободно. Научить этому нельзя. Научиться можно. Это тоже традиция Малого театра, передавать знания и опыт молодым артистам, учить тому, что не прописано ни в одном учебнике. И я помню эти уроки и всегда буду благодарен великим актёрам Малого театра, которые поверили в меня. Роль Хлестакова стала для меня непревзойдённой школой мастерства»

Записала Татьяна Крупенникова
[GALLERY:242]
Из книги В.А. Максимовой «И это всё о нём»:
«…строптивец и упрямец, он захотел сыграть Хлестакова по-своему. Без ссор и конфликтов отспорил у постановщика право на самостоятельное решение. Получился совершенно новый Хлестаков. Петербургский, северный, ускользающий и подвижный, как ртуть. Он был красив и очень молод, прелестно бездумен и совершенно искренен в желании жить легко, увлекательно, весело… Он не был глуп, но ребячески играл в приключения. Купался в удовольствиях, смаковал быстротекущее время. Сильнее, чем от выпитого вина, пьянел от всеобщего внимания и почитания, которых ему уже более не видать. В сцене взяток впадал в экстаз, увлечённо «экспериментировал», пробуя, сколько ещё можно взять от глупых провинциальных людишек. Когда врал, то первый же и верил в своё враньё. Великая комедия всеобщего заблуждения, морока, напавшего на людей, становилась ещё и комедией человеческого самообольщения. Хлестаков вдохновенно сочинял самого себя, собой любовался, себя обожал».

Сцена на Ордынке, 29 апреля 2016 года

«Восемь любящих женщин» Р.Тома

Видеорепортаж

2 июля заслуженному артисту России Сергею Леонидовичу Тезову исполняется 55 лет! От души поздравляем Сергея Леонидовича с юбилеем и желаем ему крепкого здоровья, благополучия и новых творческих свершений!

Дорогой Сергей Леонидович!

Примите от коллектива Дома актёра самые тёплые и искренние поздравления в день Вашего рождения!

От всей души мы желаем Вам крепкого здоровья, творческой энергии, удачи и хорошего настроения!
Счастья и благополучия Вам и Вашим близким!
Рады встрече с Вами в нашем Доме!

С уважением,

Директор ЦДА Золотовицкий И.Я.

02.07.16

Дорогие друзья!

Вот и долгожданная запись вечера памяти незабвенного Александра Сергеевича Потапова.

Вступив в труппу Малого театра

Она – «настоящая красота и вечная женственность», на редкость современная актриса, угадывающая «таинственных ликов прекрасных дам прошлого». В ней – неоспоримая красота, мечтательность, нежность. Огромные голубые глаза. Идеальный классический профиль, нежная «фарфоровая» кожа, очаровательные формы губ. Кто бы о ней ни писал, повторяет слова: идеальная классика, породистость, очарование.
Подростком она безмятежно начинала в Москве. Жила в дружной, взаимно любящей, уважающей друг друга, интеллигентной и театральной семье. Мама была пианисткой. Дедушка и дядя – профессиональными скрипачами. Бабушка – знаменитой в российской провинции артисткой оперетты в Одессе, Свердловске и в Тбилиси. По желанию своей дружной многочисленной семьи юная Светлана получила отличное музыкальнее образование в Гнесинской школе по классу скрипки. Ей, очень способной на музыкальном поприще, обещали отличное будущее. Она с успехом и часто выступала в школьном скрипичном ансамбле.
Странно, но по окончании школы посвятить себя «профессиональному будущему» она не захотела. Поначалу сильно мечтала об оперетте, но быстро одумалась. Ей показалось, что голоса ее не хватит. (Ныне народная артистка России Аманова с неизменным успехом и великолепным вкусом часто поет со сцены Государственного академического Малого театра едва ли не на всех торжественных и праздничных вечерах).
В тот далекий выпускной год она попробовала поступить на учебу в Москве, в театральное училище и – поступила. В знаменитом Щепкинском училище при Малом театре выдержала конкурс более чем сто человек на одно место. Но еще и с успехом была принята в вахтанговскую школу, ГИТИс, ВГИК, Школу-Студию МХАТ. Старейшее Училище им. М.C. Щепкина она выбрала самостоятельно. Ее главными педагогами стали М.И. Царев, Л.Е. Хейфец, Р.Г. Солнцева, Б.М. Казанский и Г.Н.Дмитриев.
«Круглой отличницей» Светлана не оказалась. Маялась с уроками марксизма–ленинизма и ленинским наследием. Тяжело доставшиеся оценки – «четверки» – ее, почти отличницу,вполне удовлетворяли.
Через четыре года, в постоянном напряженном учении – с восьми утра до самой поздней ночи – сначала на уроках, по отрывку и эпизоду, затем на выпускном спектакле она целиком сыграла Ирину Прозорову в чеховском спектакле «Три сестры», – юной, счастливой, образованной, женственной и поэтической дочерью год назад умершего генерала-отца. Самая младшая в семье, она сияла, публично признаваясь в своих надеждах. Проснувшись ранним утром, говорила о собственных обязательствах перед людьми и светлых мечтах. В ней чудилось прекрасное поэтическое начало, которое, увы, по мере движения спектакля, трагически уменьшалось. Обожаемая сестрами и братом, она стремительно взрослела, почти старела. Умоляла старших уехать из провинции в столицу. Ужасный публичный крик со слезами сотрясал ее нежеланное домашнее жилище. Ее надежды переехать в Москву безнадежно уничтожались.
В финале на внезапной домашней дуэли ее жениха Тузенбаха убил аморальный соперник – умного и благородного, к несчастью – нелюбимого, но глубоко уважаемого ею. Бывшая прелестная девочка становилась старше и несчастливей, но вдруг, неожиданно, – мужественной. После гибели жениха и внезапного отчаянья наступала ее решимость осиротелой, в одиночку ехать в провинциальный город, чтобы преподавать в школе. Все еще красавица, женственная умница, – Аманова не могла скрыть последние надежды своей героини и ее человеческого бесстрашия.
Посмотрев оригинальную, обаятельную, самостоятельно сыгранную роль, Михаил Иванович Царев из всех тогдашних учениц первой и немедленно пригласил свою студентку-выпускницу вступить в труппу Малого театра.

Вокруг выигрышного лотерейного билета…
Младшекурсница Аманова вместе со многими юными артистами ходила на кинопробы. И получила долгожданное приглашение на съемки. Ее жизнерадостная, хорошенькая героиня Таня доверяла лотерейный билет случайному попутчику, но в счастливом итоге отнюдь не осталась без защитника и помощника, пройдя через множество авантюрных приключений. Все кончилось счастливо – выигрышным билетом и новой любовью юной девушки. Сама исполнительница после премьеры проснулась по справедливости знаменитой.
Знаменитый комедиограф Леонид Гайдай: «У Светланы Амановой прекрасное чувство юмора. Она органична и убедительна в самых эксцентричных ситуациях».

«Ночь игуаны» по пьесе Тенесси Уильямса.
Американский режиссер Теодор Манн сам отбирал актеров. Молодую хозяйку захудалого пансиона «Коста верде» Мэксин отдал играть Светлане Амановой. Нисколько не стесняясь, Мэксин говорила о своих грехах, недавней смерти мужа, странных связях с некоторыми мужчинами. Она обманывала жившего рядом любимого. Имела немалое число любовников по соседству, иногда расчетливого выбора. В ней ощущалась привычная грубость, развязность, нескрываемые от гостей в «одиночных камерах отчаянья». Ее прямолинейность граничила с наступательною. Но – скрытно – она любила Ларри, которого жизненно, убедительно и свободно играл ее друг и партнер Виталий Соломин. Симпатию и сочувствие она неожиданно вызвала у соседей. Именно она первой обнаружила связь между Ларри и пришлой неведомой Ханной – Людмилой Титовой. Вдруг резко и тревожно поднялись её выписанные идеальные брови. В огромных светлых глазах загорелись ревность и категорическое несогласие. После некоторого времени и борьбы любовник Ларри навсегда остался с нею, околдованный ее молодой страстью и великолепными завораживающими глазами.

Лидия Чебоксарова в поставленных Виталием Ивановым «Бешеных деньгах» А.Н. Островского.

Великолепная переменчивость юной барышни и высокомерие молодой, балованной московской девицы сосуществовали в роли. Потом – по необходимости – была свадьба с новоявленным, якобы богатым и деятельным мужем. Вдруг внезапно он восставал в ее денежных делах, заставляя жену переехать в небогатый домик на столичной окраине. Она притворялась послушной, но «расцветали» ее обида, ненависть, ярость. Потом обедневшая, разочаровавшись в своих аристократических, не способных тратиться знакомых, она почувствовала отчаянье. Ужас непонимания пугал ее.
Она то звала мужа, то гнала его, потом капитулировала и соглашалась на бытие в дальнем деревенском хозяйстве. Жестоким наказанием был совместный немедленный отъезд в деревню к матери властного мужа. Очень далеко – в тумане манящей и невнятной жизни – чудилось превращение Лидии Чебоксаровой в блестящую светскую женщину – хозяйку в великолепном доме. У Светланы Амановой перед отъездом–ссылкой печально звучали слова признания, рожденные наступившей мудростью едва не погубленной женщины.

В 1984 году счастливо и неожиданно она была приглашена еще молодым, упорно начинавшим, как режиссер, в группе талантливых артистов Малого театра, Виталием Соломиным в спектакль «Живой труп» Л. Н. Толстого. Персонально для нее он нанял педагога по вокалу, и сам неустанно репетировал с нею. Роль Протасова играл Юрий Соломин. Играл сильно, нежно, безнадежно роль бывшего дворянина, гонимого и нищего, с огромным чувством к цыганке. Она играла – юную и любящую, душевно идеальную, воплощение природной красоты, незабываемо исполняющую цыганский романс – любимому.

В чеховском «Дяде Ване» Аманова сыграла Елену Андреевну. Она была приглашена режиссером Сергеем Соловьевым. Уже известный, он вслух восхищался ее « роскошными каштановыми волосами, томным голосом, грациозной походкой». Шел 1993-й год. Ей предстояло сыграть приезжую гостью, жену состарившегося, потерявшего профессорскую должность мужа. Рядом были выдающиеся артисты Малого театра. Сильно влюбленный в нее, усталый, с больной душой Юрий Соломин – Войницкий. И притворяющийся близоруким чудаком, умнейший, мужественно сознающий собственную безнадегу, тайно увлеченный ею Виталий Соломин – Астров. Нечто таилось в Елене, медлительной и говорившей скупо. Прелестная, она не жаловалась, но вдруг взрывалась раздражением и тут же глухо замолкала. Вынужденно находилась среди людей, приехав гостьей со старым мужем. В нее, талантливую консерваторку, невозможно было не влюбиться. Уничтожение ее молодости ощущалось реально, хотя одета она была изумительно – в старинное черное прекрасное платье (не траурное ли?). Ей было необходимо постоянно ухаживать за раздраженным супругом. Она ловко расставляла и подавала ему необходимые склянки и бутылки с лечебным снадобьем. Достоинство и ленивая грация обнаруживались в ней. Перемещалась по домашнему саду неторопливо, как будто бы слонялась от лени. В ней была загадочность и скрытность ото всех. Вдруг думалось о том, что у нее молодое, сохраненное страстью сердце. Она была умна. Люди не догадывались, но она знала, чего ждет и почему желает любви. Даровитая, она за роялем готовилась заплакать вместе с падчерицей, но супруг-эгоист категорически не разрешал. Мгновенно она замирала. Слез в ней почти не было, но отчаянье ощущалось. Странно, но безнадежность отсутствовала в ее судьбе, хотя после «смертного» мужнего скандала они стремительно уезжали из именья. Почти в финале решалась на свой единственный, грешный поступок – поцелуй с одаренным врачом, который ей сильно нравился. Внезапно и с трудом обрывала поцелуй, оторвавшись от соблазнителя, вдруг все договаривала вслух. О том, что наступит в ее жизни иной, счастливый или грешный, полный любви и страсти период. И до такой жизни она, не трусливая, доживет. Сначала робко, потом бесстрашно стремилась она к любви.

В фильме талантливого режиссера Карена Шахназарова «Зимний вечер в Гаграх» ее героиня явилась к родному отцу (бедняку, давно оставленному матерью – знаменитой европейской актрисой). Вдруг попросила не приходить на свою грядущую свадьбу. Он – грандиозный артист Евгений Евстигнеев пережил потрясение, оскорбленность, но мгновенно взял себя в руки и с единственной любимой дочкой согласился. Успокоенная, довольная, она мгновенно покинула скудную квартиру родителя.

Аманова и ныне уже давно умерший Евгений Евстигнеев, гениальный актер «Современника», приглашенный во МХАТ Олегом Ефремовым, уникально работали на пару. Она Евстигнеевым невероятно восхищалась: громадой его дарования, органикой российского ума и великолепной эмоциональностью партнера.

«Царя Петра и Алексея» сочинил Фридрих Горенштейн, а поставил о них спектакль режиссер Владимир Бейлис. Мария Гамильтон – последняя трагическая любовь российского царя Петра I. Уничтожившая своего младенца – новорождённого мальчика, высокомерная, с невероятным чувством собственного достоинства, она вдруг слышит, что царь ее казнит. Несравненно прямая и элегантная, она не пугается долго, ждет услышать слова прощения от императора и вдруг понимает, что будет казнена. Тогда на нее нисходит отчаянье, ужас и безумие. Но она остается неподвижной и немой. Осознание собственной гибели почти сводят ее с ума.

В «Волках и овцах» А.Н. Островского режиссёра Виталия Иванова вдова-помещица Купавина в исполнении Светланы Амановой на одном из спектаклей (на гастролях театра в Иркутске) оказалась рядом с выдающимся писателем Валентином Распутиным. Он посмотрел спектакль и обомлел. Она, которая чуть потряхивала завитой, в кудряшках, идеально причесанной головкой, сияла изящным платьем, слушала выдающегося российского драматурга и казалась совершенно счастливой. В ней сиял искренний восторг перед выдающейся личностью. На вступительных экзаменах в театральное училище Светлана читала его рассказ «Рудольфио» и вот спустя много лет встретилась с автором. Валентин Григорьевич Распутин увидел ее талантливой и обворожительной.

Наталья Дмитриевна
Приглашённый поставить в Малом театре «Горе от ума» А.С. Грибоедова, талантливый режиссёр и несравненный педагог ГИТИСа Сергей Женовач немедленно пригласил одарённую актрису Светлану Аманову на роль светской дамы Натальи Дмитриевны. Недавно вышедшая замуж за умного и отважного российского военного, в неё влюблённого, теперь – усталого и разочарованного, она, возникнув на балу, кокетничает и вспоминает свою активную девичью жизнь.
Изящная, сияет ослепительной улыбкой, бальным костюмом, драгоценными камнями, чёрно-белым дорогим горностаем на плечах. Заботится об усталом супруге и командует им. На глазах становится капризной, когда он не сильно слушается её. Ещё любя мужа, она существует эгоистически и беспощадно. Чувствует полуиспорченые с ним отношения, грядущее одиночество и сильную его печаль.

Начиная с малых, продолжая огромными ролями сыграла она в спектаклях А.К. Толстого, С.А. Найденова, А.Н. Островского, Л.Н. Толстого, Максима Горького, А.С. Грибоедова, А.Ф Писемского, И.А. Гончарова, А.П. Чехова… Был еще автор, уникальный сочинитель–иностранец, Александр Дюма со своей «Молодостью Людовика ХIV» – истинно театральной пьесой, полной новизны и человечности, с изящно воплощенным юмором и большим умом:

«Молодость Людовика XIV»
Юрий Мефодьевич Соломин выбрал для своих одаренных выпускников оригинальную, забавную пьесу, сочинённую Александром Дюма-отцом. Многие артисты-ученики у Соломина-постановщика, профессора и режиссёра сыграли талантливо и увлекательно. Александр Ермаков – исполнивший хитроумную роль кардинала Мазарини, юная Дарья Мингазетдинова – бесстрашная озорница Жоржетта, мечтающая стать профессиональной артисткой, Дмитрий Марин – молодой Мольер, умница актёр, который хочет завоевать собственное будущее. И, разумеется, талантливый и красивый любитель женщин Михаил Мартьянов – французский король-«Солнце» Людовик, который таинственно готовится к переменам и завоеваниям на собственном поприще. По каждому из вышеназванных ясно, насколько органично и умно владеет Соломин своими учениками.
Обладательница неоспоримой женской красоты, аристократически изысканная, властная в великолепных дворцовых нарядах актриса Аманова вдовствует и мечтает овладеть волей своего короля-сына. Она, требующая, чтобы сын женился на высокородной королевне, возмущена своеволием сына. Он отделывается легчайшими остроумными шутками. Она является на сцену в стремительном ритме, оскорблена до предела. Но наступает момент, когда молодой король перестаёт притворяться. Он готов жениться на иностранной принцессе и его царственная мать становится весёлой, говорливой, счастливой. Радуется от сердца и пока «отодвигает» истину. Её выросший сын начинает важнейшее королевское призвание.

Некоторое заключение
Будет продолжена собираемая, намечаемая книга. Героиня её, Светлана Аманова неутомима, доброжелательна, свободна талантом и воображением. Невероятно трудолюбивая, она может сценически или репетиционно трудиться без конца. Интересно, что второй год Светлана является председателем экзаменационной комиссии в театральном училище имени Щепкина. С годами стала увлекательным театральным деятелем и грандиозной фантазеркой собственного искусства.
Светлану Аманову отличает беззаветная верность старейшему театральному дому в России. Свой день рождения 29 апреля 2016 года она, конечно же, встретила на сцене родного и любимого Малого театра.

Вера Максимова

"Малый театр" №2 (44)

[GALLERY:241]

Середина апреля, до юбилея народного артиста России Александра Владимировича Клюквина еще две недели. На улице дождик, а на сцене Малого театра идет «Ревизор». Заканчивается сцена Земляники и Хлестакова во втором акте. «Пе-ре-пе-туя!!!!» - скандируя каждый слог потрясенный своей догадкой Земляника-Клюквин убегает за кулисы. Шквал аплодисментов – зритель ценит эти актёрские находки, когда из глубины авторского текста талантливо добывается то, чего не видно на поверхности. И вот мы уже в его гримёрке. Отдышавшись, Александр Владимирович делится со мной своими мыслями и воспоминаниями.

ПРО ЮБИЛЕЙ
Юбилей… Я никакого отношения к юбилею не имею. (улыбается) Для меня это повод угостить товарищей. Вот собственно и всё. Я себя не ассоциирую с этим возрастом. И правильно делаю. А зачем? Сам юбилей – это, конечно, такая вещь, которая льстит самолюбию, тебя поздравляют, ты вроде уже корифей. Но… Если бы его не было, было б спокойнее, я б работал лучше, времени на дело было бы больше.

НАЧАЛО
Самое яркое впечатление от первых лет в театре – это актёры. Они были для нас богами! Я пришел сюда работать и вдруг они стали моими товарищами по сцене. Лет через 10… Это я сейчас с высоты юбилея понимаю, что 10 лет в театре – это не время. Я был молодой человек, мало что умел. Но я помню, что уже тогда со мной советовались, ну, как минимум, разговаривали как с равным Гоголева, Панкова, Анненков. Анненков! Человек, который играл возрастные роли, когда моего папы еще не было на свете. Вот он меня однажды спросил: «Саша, я тебе в этой сцене не помешаю?» Фантастика. Конечно, нет! Я бы не помешал!
Михаил Иванович Царев. Он запомнился даже не как педагог, потому что я его в этом качестве видел довольно мало, к сожалению, из-за его занятости. Но у нас были замечательные преподаватели, и даже если бы он совсем не приходил, все равно было бы хорошо. Царев был человеком огромных масштабов, великая личность для меня.
Еще одно очень яркое впечатление – это моя самая первая роль на сцене Малого театра. В «Ярмарке тщеславия» я играл негра-грума, вывозил коляску Софьи Николаевны Фадеевой. Потом был революционный матрос в «Признании», потом была третья роль – с текстом – в «Твоем дяде Мише». Текст такой: «Здесь только что сожгли какие-то бумаги». А потом понеслось. Если посчитать все, что я сыграл на сцене, то получится больше 100 ролей. В одном «Ревизоре», в прошлой постановке, - четыре или пять: Землянику, слугу трактирного, Мишку, полицейского и даже купца. Заменял, выручал, помогал.

ЛЮБИМАЯ РОЛЬ
Таких много было. Но мне самому, может быть, роль и нравится, а зритель сидит и думает: когда ж ты уже уйдешь со сцены, дай на других посмотреть! (смеется) Землянику нравится играть, Городулина, Беральда. Из ранних – любил Данилу в «Коньке-горбунке». Очень мне нравился гоф-маршал фон Кальб в «Коварстве и любви». У Виталия Соломина - и ввод в «Свадьбу Кречинского» и в «Иванове». Последний шел только сезон, правда. Но репетиционный процесс, который Виталий превратил в сплошной праздник искусства – от начала и до конца, я не забуду никогда. «Мой любимый клоун» - наравне с Соломиным, две главные роли, ну что ты! Я как взрослый на сцену выхожу! Это же кайф!
Не все роли, конечно, удались, чего уж там… Когда я начал себя ощущать как актера, который более или менее что-то может? Где-то после сорока – сорока пяти. До этого я только предполагал, что я что-то могу. Но сейчас я понимаю, что мог довольно мало, меньше, чем хотелось бы. Не мне судить.

ЛЮБИМЫЙ ПАРТНЕР
Виталий Соломин? Не знаю. Он был очень трудным партнером. Он так много умел и так много знал, что я порой не понимал его. Делал вид, что понимаю, умное лицо и все такое… Но я не догонял, как он это делает.
Я так скажу: в театре очень много актеров и очень хороших, но не много партнеров. Партнер – это особое состояние. Их процентов двадцать. Наверное, так во всех театрах.
Одно знаю точно: учиться надо всегда у своих товарищей. И у студентов тоже надо, если преподаешь. Слава Богу в Малом театре много у кого можно поучиться. (смеется) Воровать можно бесконечно! Что я с наслаждением и делаю.

МОЙ РЕЖИССЁР
Всё так меняется со временем. Лет десять назад я назвал бы Женовача, Виталия Соломина, Юрия Соломина (хотя Юрий Мефодьевич и говорит, что он не режиссёр, но это неправда). Когда я был совсем молодым, мне очень нравился Хейфец – «Заговор Фиеско в Генуе», «Король Лир». Капланян, который поставил того, легендарного «Сирано де Бержерака». Морозов – очень сильный режиссёр, который мне много дал. Хотя я, по большому счету, так и не смог с ним ничего хорошего сыграть в силу молодости. Что-то из работы с ним, конечно, отложилось и есть у меня, как у актёра, проявилось подспудно. Но это я только сейчас понимаю. Мне нравится работать с Владимиром Бейлисом. С Владимиром Драгуновым – комфортно, понятно.

КАК Я СТАЛ РЕЖИССЁРОМ
А это меня Юрий Мефодьевич буквально пихнул. «Почитай, - говорит, - «Дон Жуана» А.К.Толстого». Я почитал. Недели через две встречаемся: «Прочел?» - «Да, очень хочу Лепорелло сыграть. Дадите?» - «Нет» - «Почему?» - «Потому что ты ставить будешь» - и ушел по коридору. Я так и сел. Три года длилась работа над этим спектаклем. Мы что-то придумывали, сочиняли и вот, наконец, построили наш домик. (улыбается) Почему музыкальный? Во-первых, пьеса в стихах, которые сами по себе тяготеют к музыке. Во-вторых, очень много сделал для этого Григорий Гоберник. В-третьих, конечно, Эдуард Глейзер, который сочинил очень хорошую музыку. Как только эта идея начала возникать, она меня моментально захватила. Отказываться от нее было бы глупо.

ЛЮБИМЫЙ ЗРИТЕЛЬ
Зритель – есть зритель. Он везде одинаковый, я не понимаю, когда спрашивают: «Как вам наш зритель?». В одном городе хлопают громче, а в другом тише? Так может быть один севернее и там люди сдержаннее, а другой южнее и там народ более импульсивный?
На «Мнимом больном» мы с Василием Бочкаревым приглашаем на сцену врачей из зала принять участие в нашей дискуссии и вот всё ждём, может быть кто-то все же выйдет. Пирожное с рук едят, когда я предлагаю перед антрактом, но подняться на сцену никто пока не рискнул.
Был у меня случай с Димой Назаровым, когда он еще в Малом работал. Мы с ним в концертах играли отрывок из спектакля «Беседы при ясной луне» В.Шукшина, который назывался «Верую». И вот май, Сокольники, народ гуляет. Я Иван, он поп. По сюжету на столе появляется бутылка спирта (конечно, бутафорская с водой). Дима ставит ее на стол и вдруг из зала: «Мужики, погодите!» Человек навеселе, тянет руку: «Наа!» и ставит нам на сцену неоткрытую бутылку водки. Зал замер. Я встал, подошел, взял ее и ушел на место. «С чего начнем, отец? Со спирта или с водки?» - «Давай с водки». Открыли, выпили ее всю. Потом продолжили «как будто спиртом». Зал был в восторге, а у мужика лицо менялось с каждым наливом. Он не ожидал, что я ее заберу, а уж что мы ее выпьем и подавно! Прибежал к нам за кулисы, охнул на колени: «Это была последняя, мужики!» Дали ему денег, чтоб он себе купил новую.

ПРО ДОЧКУ
Я не знаю, как я раньше жил и у меня ее не было. Сейчас уже не могу представить. Доведись заслонить ее от чего бы то ни было, миллисекунды не подумаю. Очень ее люблю.

ГЛАВНОЕ В ЧЕЛОВЕКЕ
Доброта. Если в человеке этого нет, я стараюсь держаться от него подальше.

Записал Максим Редин

Полина Долинская – молодая актриса Малого театра, активно занятая в репертуаре. По окончании училища им. М.С. Щепкина в 2009 году Полина была принята в труппу театра и почти сразу стала играть главные роли в спектаклях: Лидия «Бешеные деньги» А.Н. Островского (2010 г.), Софья «Горе от ума» А.С. Грибоедова (2012 г.), Лиан «Священные чудовища» Ж.Кокто (2012 г.), Нина «Маскарад» М.Ю. Лермонтова (2014 г.). Последние премьеры Полины – роль служанки Луизы в спектакле «Восемь любящих женщин» Р.Тома и Анна в премьерном спектакле «Васса Железнова – первый вариант» М. Горького (режиссёр-постановщик В.М. Бейлис). О новой роли, вводе в спектакль С.В. Женовача и особенностях своей актерской «кухни» искренне и с юмором Полина рассказала в нашей беседе. Материал опубликован в новом номере газеты «Малый театр».

– Есть ощущение, что все твои героини – сильные личности. Близки ли тебе такие героини, интересно ли их играть?

– Они действительно все очень сильные, даже – Софья в «Горе от ума» Грибоедова. Она лирическая героиня, но в конце пьесы ей приходится сделать выбор. Естественно, в подготовке роли я иду от себя.

– Луиза в спектакле «Восемь любящих женщин» тоже сильная героиня?

Я где-то читала об этом персонаже, что она «так же сексуальна, как и труслива». Я не могу объяснить словами, но внутренне это понимаю. Луиза не ищет сложных путей, она выбрала простой путь – стать любовницей хозяина.

– Твоя новая роль в премьерном спектакле «Васса Железнова» М.Горького – Анна. Кто она и какова причина ее возвращения в отчий дом?

– Она старшая дочь в семье, росла под страхом отца. Он и руку поднимал на нее и на мать. Ей уделялось мало внимания, а потом у нее появился брат, она его воспитывала, как и второго брата. Они так и жили, как три зверька. Анна выросла, влюбилась, с кем-то соединилась, и отец ее выгнал… Прошло десять лет, в течение которых она редко переписывалась с матерью, пока не получила письмо, что умирает отец. У Анны складывается судьба, похожая на судьбу матери: её муж тоже при смерти. Денег у нее нет. Зачем она приезжает? Ей нужен капитал. Она сразу договаривается с матерью, что если поможет той разобраться с проблемами в семье, тогда Васса подарит ей расписку, в которой говорится, что дочь получила все деньги от наследства и больше ни на какую долю не претендует. Это ее главная цель, и все это Анна делает ради детей: у нее два ребенка – мальчик и девочка. Наследники рода Железновой.

– То есть еще одна сильная женщина в череде твоих героинь?

– Да, Анна – это вторая Васса. Она полностью в мать. Все ее поступки я оправдываю тем, что они ради детей. Анна говорит Вассе, что считала себя лучше ее, а теперь понимает, что она тоже способна на убийство, и это перелом в ней – я такая же, как мать!

– А хотела бы ты сыграть пассивную героиню? У Чехова например?

– Я очень люблю Чехова. У него глубокие образы, это мне как раз и нравится: нет отрицательных и положительных героев, у всех души больные. Но мне хотелось бы Чехова сыграть в кино. У него все события обычно происходят за сценой. Мы видим шлейф происходящего, поэтому нужны крупные планы, не хочется наигрывать, играть громко.

– Интересны ли тебе героини, которые, как например твоя Лиан в спектакле «Священные чудовища» Кокто, оказываются не теми, кем казались сначала?

– Это и мне интересно, и зрителям, когда идет обманка. Это не всегда возможно показать. Персонаж на протяжении спектакля меняется от положительного к отрицательному, от слабого к сильному, меняется внутренне, это всегда интересно.

– Малый театр – классический театр, в том числе и по репертуарной линии. В премьерных спектаклях ты чаще всего имеешь предшественников в исполнении своей роли. Ты смотришь предыдущих исполнителей, или тебе мешает чужой опыт?

– Нет, не мешает, мне интересно. Я не боюсь копировать. Ты же видишь и ошибки, и какие-то классные моменты, которые можно «своровать» в хорошем смысле этого слова.

– Ты наверняка смотрела фильм Франсуа Озона «8 женщин»… Не боялась сравнения с актрисой Эммануэль Беар?

– Мне очень нравится эта актриса, её внешность, пластика, женственность. Я не боялась быть с ней чем-то похожей, чтобы вдруг начинали сравнивать внешне, по мимике, и по движению...

– Расскажи, пожалуйста, про ввод в спектакль Сергея Женовача «Горе от ума» на роль Софьи.

– Вводила меня Зинаида Еливкерьевна Андреева по всем тем замечаниям, которые Сергей Женовач делал предыдущим исполнительницам. Сергей Васильевич пришел на одну репетицию и помог понять нюансы, расставить всё по местам. Вводиться было легко. Спектакль стоит на таких рельсах, с которых его уже не сдвинешь. Это, безусловно, заслуга режиссера. Если ты как актер будешь знать про что спектакль, биографию своего героя, ты сыграешь всё, у тебя будет четкая основа.

– Живой спектакль со временем меняется?

– Да. Мне хоть и не нравится фраза – «спектакль это живой организм», я почему-то сразу представляю какое-то насекомое (смеется), но это правда! Спектакль состоит из актеров, людей, а в жизни каждого человека что-то меняется, и отношение к произносимому тоже.

– Ты закончила курс В.М. Бейлиса и В.Н. Иванова. Каково это работать с двумя мастерами?

– А ведь у нас было не только два педагога по мастерству. Были Солнцева Римма Гавриловна, Демин Кирилл Вадимович, Клюев Борис Владимирович, Дмитриева Евгения Олеговна. Мне кажется, это очень хорошо. Конечно, приходилось перестраиваться, потому что у каждого педагога своя методика. Но это здорово, это пошло мне на пользу – в жизни встречаются разные режиссеры, а ты набираешь больше от разных педагогов. Что-то больше твое, что-то меньше, что-то нравится, что-то нет. В итоге это тебя очень тренирует.

– С режиссерами когда-нибудь спорила?

– В институте, по глупости, когда-то спорила. Потому что считаешь себя самой умной! Ты все уже знаешь и умеешь делать к четвертому курсу! А потом, когда начинаешь работать в театре, ты понимаешь, что ничего не знаешь, ничего не умеешь.

– Ты могла бы составить список своих слабых и сильных сторон? Свои плюсы и минусы как актрисы?

– Я знаю свои слабые стороны. Прежде всего – лень. С сильными будет сложнее определиться…Недостатки свои я знаю… Я не хочу, чтобы другие их видели (смеется).

– Но если говорить о сильных сторонах, то зритель, увидев тебя на сцене, запоминает необычный голос. Тебе важно мелодически выстроить образ? Особенно в стихотворных ролях, как Софья в «Горе от ума» или Нина в «Маскараде»?

– Это интересно, это отдельная часть актерской профессии. Поначалу, я вообще об этом не задумывалась. Потом я услышала себя на пленке и подумала, какой же противный голос. Я не люблю, кстати, свой голос, мы себя слышим как-то по-другому. Потом мне кто-то сказал, какой у тебя красивый, низкий голос. Я начала басить. Мне сказали, не баси постоянно, сделай по-разному. И я начала задумываться, что этим можно играть и сделать очень интересно. Теперь я это делаю осознанно. А про стихи – я обожаю Лермонтова. Нину я с таким удовольствием каждый раз играю. А «Горе от ума»?!. У меня леденеют руки, жутко, что я забуду текст. Хотя стихи, не так сложно выучить, мелодично… Может быть, потому что ввод. А Лермонтов и текст «Маскарада» идут сам по себе.

– Есть ли у тебя роли любимые, от которых подзаряжаешься и такие, от которых устаешь, чувствуешь опустошение?

– «Маскарад» – очень странный спектакль. Иногда, после эмоциональной сцены в финале мне хочется прийти в гримерку и в голос рыдать. Я, конечно, беру себя в руки, но внутренне именно такое состояние. Пройдет минут десять, меня потрясет, поколотит, я успокоюсь, и мне становится хорошо, да, я это сделала! Таких ролей, чтобы опустошали – нет.

– Как ты подходишь к созданию образа? Что является ключом к образу?

– Они у меня рождаются всегда интуитивно. Не потому, что я долго сижу дома и читаю литературу, разбирая каждое слово. Надеюсь, что научусь позднее так подходить к роли. Пока я беру количеством репетиций и интуицией.

– Тебе важнее увидеть образ в целом, а не идти от какой-то детали, «раскручивая» ее?

– Да, мне важно увидеть в целом внутренне героиню. Но с Анной в «Вассе Железновой» у меня как раз одна деталь решила образ. Я повесила себе кулончик с портретами детей (мне папа посоветовал), и тогда я поняла, что все, что она делает, ради них. Раньше я интуитивно это понимала, а тут убедилась. Они всегда у нее на сердце, всегда рядом.

– Ты приходишь на первые читки, репетиции уже с заготовками по роли или ты хочешь быть листом бумаги, чтоб идти от установок, которые дадут режиссеры?

– Как правило, я лист бумаги. Это идеальный вариант, когда ты полностью доверяешь режиссеру, слушаешь его и идешь от него. Я вообще исполнитель. Мне самой намного сложнее сочинять себе образ. Мне еще в училище мой педагог, Женя Дмитриева, человек с богатейшей фантазией, сказала: «ты исполнитель, когда ты веришь режиссеру, ты точно попадаешь в десятку».

– Интересно тебе создавать разные роли, противоположные по характеру, как, например, в училище – Монахову в «Варварах» Горького и Глафиру в «Волках и овцах» Островского?

– Мне это нравится. Я всегда очень боялась, что мои персонажи будут похожи, что я одинаковая, не могу быть разной. К этому я стремлюсь, хочу добиться, чтобы новая роль не была похожа на предыдущую.

– В Малом театре тебе повезло, ты пришла и сразу стала получать большие роли в спектаклях: Лидия, Софья, Нина, Лиан и другие.

– Я с огромной благодарностью отношусь к театру, он все время дает мне возможность быть в работе. Мне очень повезло! Я не смогла бы сидеть без работы.

– Ты ходишь в другие театры на спектакли?

– Да. Только когда видишь что-то хорошее – очень завидно. Когда я завидую, и мне хочется сыграть эту роль – значит, спектакль мне понравился.

Беседовала Вера Тарасова

Пермский академический Театр-Театр принимает у себя гастроли Государственного академического Малого театра. С 20 по 25 июня старейший театр страны покажет три пьесы, каждую по два раза.

В одном из спектаклей — «Филумена Мартурано» — главную мужскую роль играет художественный руководитель театра — народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин. А главную женскую роль исполняет Народная артистка России Ирина Муравьева.

Кроме спектаклей, Малый театр привёз в Пермь мультимедийный проект «Театральный костюм XIX-XX вв. в ЗD-пространстве. Из коллекций Малого театра». В запасниках театра за 260 лет существования сохранились уникальные костюмы. Но в силу возраста, показывать вживую эти артефакты просто нельзя, поэтому костюмы были сфотографированы, про каждый снят видеоклип с подробным рассказом о самом костюме, актёрах и спектаклях, в котором он был использован. Выставку, на которой будут показывать эти ролики, смогут посмотреть все зрители, пришедшие в дни гастролей в Театр-Театр.

Проект представили на пресс-конференции 21 июня в Сцене-Молот. После презентации к журналистам вышли директор Театра-Театра Анатолий Евгеньевич Пичкалёв и худрук Малого театра Юрий Мефодьевич Соломин.

Творческое направление Малого театра его худрук охарактеризовал так: «Хотим мы этого или не хотим, но мы единственный традиционный театр». По словам Юрия Мефодьевича, режиссёрам в этом театре не позволяют «фокусов» с классикой, за этим строго следят.

Первые показы Малого театра пермский зритель принял очень хорошо. И это неудивительно. По словам Юрия Соломина, Пермь уже долгое время известна как очень театральный город.

— Я давно знаю про Пермь как про театральный город. Я учился на одном курсе с Олегом Тесленко, он сразу после выпуска поехал сюда (Олег Павлович Тесленко с 1957 по 1986 год работал в Пермском драмтеатре, скончался в 2012 году — Прим. ред.). Уже тогда, в конце 1950-х годов, театры Перми — оперный и драматический — очень высоко котировались, и котируются по сей день. Конечно, деньги за гастроли это неплохо, но для нас важнее приезжать в те места, где остаётся душа.
На очень серьёзный вопрос о том, что является самым главным в жизни, который задал один из участников встречи, Юрий Мефодьевич ответил довольно неожиданно:

— Я так думаю, что самое главное в жизни — это та природа, проблема которой стоит на больших международных пленумах. Я очень люблю животных, у меня семья немножечко ненормальная на этом: и жена, и дочь, и внучка. У нас много кошек и собак. Если на сегодняшний день посчитать количество всех животных на нашу фамилию, то будет шесть собак и восемь кошек! И это хорошо. Всё дело в той силе, порядочности и том внимании, любви, которая выражается у животных к тебе.

Григорий Ноговицын, "Звезда", 22 июня 2016

В столичных театрах началась гастрольная пора. МХТ имени Чехова отправился в Курск. Первый спектакль состоится уже сегодня вечером. А Малый театр приехал в Пермь впервые после 10-летнего перерыва. Свою сцену москвичам предоставил пермский академический Театр-Театр Бориса Мильграма. Репортаж телеканала "Культура".

В первый вечер москвичи показали комедию «Филумена Мартурано» Эдуардо де Филиппо. Версию для Малого театра в 2013 году поставил итальянский режиссер Стефано де Лука, ученик легендарного Джорджо Стрелера. В главных ролях - Ирина Муравьева и Юрий Соломин. Публика овациями встретила появление на сцене любимых артистов. Также в гастрольной афише - лермонтовский «Маскарад» и комедия «Молодость Людовика XIV» по пьесе Александра Дюма-отца.

26 июня спектаклем «Трамвай «Желание» Т.Уильямса на Малой сцене Малый театр завершит свой 260-й сезон. Спектакль прошел уже несколько раз и имеет несомненный успех, о чем свидетельствуют и зрительские отзывы, и отклики в прессе. Сегодня мы предлагаем вниманию посетителей сайта монолог режиссера-постановщика и исполнителя роли Стэнли Ковальски – Сергея Потапова, опубликованный новом номере газеты «Малый театр».

«Главный, мучительный вопрос, наиболее важный для меня в пьесе: почему люди не могут понять друг друга? Почему человек, доказывая свою правоту, сметает на своем пути личность, с которой его столкнула судьба. Как найти тот момент, когда нужно остановится и не пропустить точку невозврата в человеческих взаимоотношениях?! Ведь все это обычно прикрывается убежденностью, что ты делаешь добро другому человеку, ты хочешь изменить его, сделать лучше! Извечные темы - состязания мужчины и женщины, желания, страсти, подавления личности. Важнейший вопрос, что же побеждает в человеке: духовное, нравственное или животный инстинкт?!! Вопрос нетерпимости, неготовности принять ближнего таким, какой он есть. В пьесе много буквально кричащих тем. Например, вопль автора о спасении всего хрупкого и слабого на земле: тонкая душевная организация не могла и никогда не сможет устоять перед напором силы и законов жизни, «законов джунглей».

Для меня в творчестве Уильямса есть что-то, неразрывно сочетающее Чехова и Достоевского. Каждый из героев проходит испытание, оказывается перед выбором, который определит всю его дальнейшую жизнь: протянет ли он руку ближнему, спасет его или нет? Ведь человека достаточно поддержать, поняв его, разделив его боль и горе. Каждый герой пьесы идет к исповеди, желает быть понятым, ищет или защищает своё счастье, исходя из собственного характера и понимания жизни. Главная героиня этой истории, конечно, Бланш Дюбуа. На ее плечи падает груз потерь близких людей, она бьется за жизнь, ищет опоры и поддержки у мужчин, но ее только используют… Цепляясь за жизнь, Бланш оказывается в семье сестры, на чужой территории со своими правилами, где хозяин Стэнли, который скован со Стеллой одной цепью, он уже имеет то, что должен защищать от любых нападок. В этом месте сюжета возникает еще одна актуальнейшая тема – зарождения фашизма в маленьком, усредненном человеке Стэнли Ковальски. На второй же день пребывания Бланш в его доме он позволяет себе рыться в ее вещах, ссылаясь на Кодекс Наполеона, он предъявляет свои права на деньги, вырученные от усадьбы Стеллы и Бланш. В квартире Ковальских день за днем на глазах у Стеллы идет схватка между Стэнли и Бланш. Стэнли, как режиссер, выжидает и в самый важный момент отношений Бланш и Митча ломает им судьбы. Он медленно, методично выстраивает линию поведения своей жены, подготавливает ее к тому выбору, который она в конце концов делает, оказавшись в критической жизненной ситуации.

Наш спектакль – это призыв, клич к зрителю о сострадании друг к другу, прощении, раскаянии, милосердии, человеколюбии, жертвенности, о помощи ближнему. Работа над ним начиналась как самостоятельная, внеплановая для театра. Я безмерно благодарен всем артистам, откликнувшимся на мое предложение участвовать в репетициях, за их неподдельный энтузиазм и прочувствованное отношение к этому материалу. Спасибо Юрию Мефодьевичу Соломину и Тамаре Анатольевне Михайловой: в сложнейший для театра период ремонта и гастролей они создали все условия для выпуска нашего спектакля.
Те проблемы, которые меня волнуют как человека, которые буквально кровоточат во мне самом, я нахожу в этой пьесе. Я думал о ней, наверное, года три, прежде чем начать работу. Невозможность молчать, желание высказаться – вот что двигало мной. Мир и его законы изменить сложно, но пробудить доброту в сердцах зрителей, на которую следует опираться в жизни, – возможно».

Записал Максим Редин

Ближайшие спектакли: 26 июня
Малая сцена на Ордынке
Начало в 18:30.
Продолжительность – 3 часа.

Каждый день до 25 июня перед зрителями будут выступать легендарные актеры в составе Малого театра, которые привезли с собой лучшие спектакли. Вместе с ними в столицу Прикамья приехал народный артист СССР Юрий Соломин, который рассказал об истории театра и главных жизненных ценностях.

В Пермь в 260-летний сезон на гастроли приехал один из старейших театров России – Малый театр. В столицу Прикамья знаменитые артисты, в числе которых Ирина Муравьева, Борис Клюев, Борис Невзоров и другие актеры, привезли свои лучшие спектакли. В понедельник, 20 июня, на сцене Театра-Театра зрителям была представлена лирическая комедия «Филумена Мартурано» в постановке итальянского режиссера Стефано де Лука. Этот спектакль пермяки смогут увидеть еще раз 22 июня.

21 и 23 июня артисты Малого театра сыграют в спектакле «Маскарад». Костюмы были выполнены по эскизам российского кутюрье Вячеслава Зайцева. Гастроли завершатся 24 и 25 июня комедией по пьесе Александра Дюма «Молодость Людовика XIV».

Вместе с труппой в Пермь приехал народный артист СССР, художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин. На встрече с журналистами легендарный актер не стал обсуждать спектакли, привезенные в краевую столицу. Вместо этого он рассказал истории из жизни театра, поделился впечатлениями от неграмотных студентов, а также затронул сокровенные темы. На вопрос о том, что самое главное в жизни Юрий Соломин ответил: природа и животные.

- У нас вся семья ненормальная: и жена, и дочь, и внучка. Они все подбирают кошек и собак. И это хорошо. Наша профессия очень близка к пластике, к порядочности, к честности. Ведь собака, она не обманывает своего хозяина. Она любит своего хозяина и, когда случается горе, она может быть единственная вместе с тобой, - рассказал Юрий Соломин.

Артист не зря так много внимания уделяет прошлому. «Историю забывать не стоит», - заявляет он. Именно для того, чтобы поделиться частичкой истории Малого театра, в Пермь был привезен мультимедийный проект «Театральный костюм XIX-XX вв. в 3D-пространстве».

Поскольку Малому театру уже много лет, сохранились костюмы столетней давности, в которых артисты тех времен выступали на сцене. Привезти их достаточно сложно, но организаторы проекта сделали 3D модели, дополнив иллюстрации описанием костюма, историей, а также фотографиями спектаклей.

Выставка будет открыта для зрителей, пришедших на спектакли Малого театра. Ее можно будет посмотреть за полчаса до начала выступления.

Новости Перми, 21 июня 2016 года