Ольга
30 апреля 2010 г.
Новый спектакль – вещь в Малом довольно неожиданная и любопытная уже потому, что к постановке чуть ли не впервые был приглашен режиссер «из-за бугра» - Стефано де Лука из итальянского театра «Пикколо ди Милано». Не надо быть провидцем, чтобы предположить, что режиссера заманили (или он напросился?:)) после неоднократных гастролей на сцене Малого стрелеровского «Арлекина». И почти очевидно, что пьесу выбирал режиссер. Само собой, для итальянцев и тем более для «Пикколо», Гольдони – такая же священная корова, как для Малого – Островский. В общем, спектакль можно было считать ожидаемым. Интриговало даже двойное название – не припомню, чтобы когда-либо в программке Малого значилось нерусское слово (Innamorati, то бишь «Влюбленные»). А какая неожиданная для Малого декорация?! Редкий минимализм невероятного изящества, красивая дымка-занавес полускрывает пустую высокую залу старого венецианского палаццо с серыми мраморными прожилками, из которой в глубь сцены ведет анфилада комнат, деликатно подсвеченная горящими канделябрами. Поразительные цвета – мягкие, теплые, все сразу напоминало живопись итальянского ренессанса. Да и актеры в чудных костюмах прекрасно вписались в эту атмосферу – ну кто бы мог поспорить, что Жерякова – не итальянка? И сложилось бы все это в прекрасный спектакль. Но нашлось одно «но», и это «но» - сама пьеса. Гольдони, как известно, написал очень много, штук 200 пьес и, разумеется, неоднородных по качеству. В России более или менее известны две – «Слуга двух господ» и «Трактирщица», и приходится признать, что остальные забыты неслучайно. Наверняка, «Влюбленных» перевели специально для этой постановки. Но кто и почему выбрал именно эту, глубоко не интересную, явно не лучшую слезную комедию? Ее практически невозможно пересказать, потому что у нее начисто отсутствует не только интрига, но нет даже вменяемой завязки. 2,5 часа на сцене ровно ничего не происходит, а весь сюжет можно было бы свести к пословице «милые бранятся – только тешатся». Конечно, в 18 веке с литературным психологизмом было трудновато, но здесь наш просветитель сильно перемудрил. За неимением внятной интриги, актерам пришлось брать не вполне им свойственным темпераментом all’italiano. Построить все действие комедии (!) на бесконечных высосанных из пальца абсолютно серьезно (!) сыгранных Абрамовой и Доброваном страданиях героев, которые явно не способны вызвать ни малейшего сочувствия у современного зрителя, было очень рискованным шагом. Под конец зритель так устал безосновательно «сопереживать», что начал в голос смеяться над бьющейся в очередной истерике «влюбленной». В воздухе просто висело «нам бы ваши проблемы». В общем актерском ансамбле самыми удачными выглядят второстепенные персонажи – таинственный граф (его личность и сопровождающиеся раскатами грома загадочные намеки на роль случая – пожалуй, единственное, что интригует) в отличном исполнении Дривеня, субретка Жевакиной, замечательный слуга Суччилио Потапова. Их секрет прост – эти персонажи допускают ироничное отношение к ним со стороны актеров. Главные герои – увы, нет. Труднее всего, кажется, пришлось героине Жеряковой – она балансирует где-то на грани между серьезом и иронией так, что трудно понять, то ли она просто наигрывает, то ли пародирует. На откровенную пародию она сбивается только в самом конце, когда само действо уже откровенно начинает напоминать пародию на мексиканскую мыльную оперу. А ведь возможно, если бы режиссер с актерами изначально выбрали эту пародийно-шутливую интонацию, сократив однообразные сцены «любит-не любит», спектакль получился бы совсем иным. Но, впрочем, он совсем молод, и у него еще есть шанс войти в нужное русло.
