«Звуковой архив Малого театра»

СЛУШАЙТЕ «ТАИНСТВЕННЫЙ ЯЩИК» НА САЙТЕ МАЛОГО ТЕАТРА

Предлагаем вашему вниманию радиозапись спектакля Государственного академического Малого театра «Таинственный ящик», которая состоялась 18 марта 2005 года.

«Звуковой архив Малого театра»

СЛУШАЙТЕ «ТАИНСТВЕННЫЙ ЯЩИК» НА САЙТЕ МАЛОГО ТЕАТРА

Предлагаем вашему вниманию радиозапись спектакля Государственного академического Малого театра «Таинственный ящик», которая состоялась 18 марта 2005 года.

Пролог (2,2 Мб)
Действие 1. (25,3 Мб)
Действие 2. (17,2 Мб)


Действующие лица и исполнители:

ДЮПРЕ, нотариус – Александр Клюквин
ЭМИЛЬ – Алексей Фаддеев
БАРОН ДЕ РАТИНЬЕР – Александр Ермаков
БАРОНЕССА, жена его – Ольга Пашкова
ДЕРОШЕ, писатель – Борис Клюев
МЕРЛЮШ, мыльный фабрикант – Алексей Кудинович
ГОСПОЖА РАПЕ, содержательница табачной лавки – Инна Иванова
СЕН-ФЕЛИКС, актёр – Эдуард Марцевич
ДЖУЛЬЕТТА, его дочь – Варвара Андреева
МЛАДШИЙ ПИСАРЬ – Петр Абрамов

Запись осуществлена в рамках программы информационной поддержки Малого театра радиостанцией «Радио России» 18 марта 2005 года.

«ТЕАТР ОСТРОВСКОГО»

К ВОПРОСУ О НОВАТОРСТВЕ НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА И НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ

«ТЕАТР ОСТРОВСКОГО»

К ВОПРОСУ О НОВАТОРСТВЕ НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА И НАЦИОНАЛЬНОЙ ГОРДОСТИ

В разговорах о грядущей театральной реформе не раз проскальзывала мысль, что если и оставлять на государственном обеспечении какой-то театр в России, то это должен быть раритет, «священная корова», ну, скажем, как «Комеди франсез» во Франции, — с той же, веками существующей «альфой и омегой» представлений. На такую роль в истории мировой культуры выдвигают нынче и наши московские Большой и Малый (в свое время императорские) театры да почему-то еще MXAT им. Чехова, не сохранивший, в отличие от выше названных театров, ни исторической формы, ни содержания, ни стилистики, прославившей в свое время новаторство, завоевавшее сердца всего мира, Художественного театра Станиславского и Немировича-Данченко. Это, кстати, хорошая иллюстрация того, что может произойти с Большим театром, если вовремя не остановиться в нынешних экспериментах, категорично и окончательно не прекратить их. Хулиганский обстрел великой сцены самовыражением Сорокина — катавасия, которая пройдет бесследно, не совсем же мы все «спятили»?!

И Большой театр, и Малый театр на рубеже второго и третьего тысячелетий вполне соответствовали понятию «раритет», составляя нашу НАЦИОНАЛЬНУЮ ГОРДОСТЬ. Зритель и у того и у другого театра, конечно, по-прежнему был, но молодежь все же, особенно в начале третьего тысячелетия стала требовать современных ритмов, ритмов самого течения жизни. В Большом, например, есть великолепные примеры достойных ответов на вызов времени — достаточно назвать постановку Григоровича «Спартак». На этом уровне высочайшего мастерства и понимания природы русского театра и должны происходить поиски новых форм в отражении жизни. Малый театр и во времена Островского, и позже называли вторым московским университетом, он и был им, воспитателем нравов и учителем жизни. Но нельзя не признать, что круг его влияния стал постепенно сужаться. В свое время, думая о природе театра, В. И. Немирович-Данченко пришел к выводу: «Если театр посвящает себя исключительно классическому репертуару и совсем не отражает в себе современной жизни, то рискует очень скоро стать академически мертвым. Театр должен служить душевным запросам современного зрителя!»

Сегодня на дворе совсем другие-ритмы, другие нравы, чем во времена А. Н. Островского, даже и в недавние времена советской истории. А зритель по-прежнему ждет от театра отзывчивости на его личные боли. Так как же быть?! Что делать театру, если в основе его исторического лица — русская классика, а современная драматургия не выдерживает конкуренции ни с русской, ни с мировой классикой и в степени понимания внутренних проблем человека, и по уровню проникновения в глубины народной жизни?!
Современная действительность выдвинула на повестку дня сложнейшие вопросы народного бытия, запрятала в глубины, прикрытые поверхностной пургой смуты, коренные причины неладов в народной жизни.

Зададимся вопросом: почему, например, именно в наше время прижился на русской почве афоризм: «Островский — это русский Шекспир» ? Ответ на него не так прост, как может показаться сначала. Да, Островский насытил русскую сцену совершенной драматургией, как в свое время Шекспир английскую, и оба — мировую; Островский дал нам такое количество жизненных коллизий, сюжетов, интриг, воплощенных почти в полусотне великолепных драм и комедий, такое богатство человеческих судеб, страстей и характеров, которыми, может быть, даже больше, чем Шекспир английскую, выявил «особость» русской натуры. Что же касается мудрости в понимании природы человека — Островский и здесь не уступает Шекспиру, и нет каждому из них равных в истории мировой драматургии. И все же, думается, афоризм, а главное — время его появления — отражает и нечто иное, а именно: подобострастное желание отечественных лизоблюдов принизить — русский гений. Да, бывало такое у нас. Но и получало отпор, хотя бы того же А. С. Грибоедова!

Но сегодня снова завелся в русской почве червь низкопоклонства. Горько об этом говорить, но что есть, то есть. Бегущие впереди «прогресса» шею готовы сломать, лишь бы вывернуться перед антирусской цивилизацией. Но есть и путь спасения: вглядимся в историю, вдумаемся в мудрое слово предков, бесценные россыпи которых хранят национальные шедевры, тот же «театр Островского» — дай Бог, глаза и раскроются, и увидим себя в свете природной своей сущности, и воспрянет наша вера. Как же нужно это России сегодня!

В Англии «театр Шекспира» давно возведен на пьедестал, считается бесценной музейной реликвией. В России Малый театр, «театр Островского» — живой, открытый жизненным ветрам организм. Спрятать его под купол архивного хранилища, как «Домик Петра» в Петербурге, — значит вырвать из груди России ее душу, лишить ее живой воды национальной неповторимости, которую, как кладезь драгоценный, хранит русская культура и театр в частности.

Место Малого театра в нашей национальной жизни — исключительное, с этим никто спорить не будет. Хранить ценности надо- и это бесспорно. А вот с тем, чтобы поместить театр «под купол», поспорить стоит, с тем, нужно ли Малому театру пренебрегать ритмами реальной жизни, задраивая, как в подлодке, окна и двери, можно и не согласиться. И повод для этого спора дает нам сам Малый театр, представив на суд публики спектакль «Горе от ума» А. С. Грибоедова в постановке модного ныне режиссера Сергея Женовача.

Спектакль имел и имеет успех. Живой, темпы и ритмы его современны, свежие линии декораций ласкают глаз, а участие всемирно известных, наряду с молодыми, именитых народных артистов в нетрадиционной постановке, воспринятой с энтузиазмом ведущими мастерами театра, приятно удивляет.

На спектакль «повалила» молодежь. Самая «продвинутая» пресса стала нахваливать театр. Аншлаг, аншлаг...

Посыпались даже награды и новомодные премии. Отчего это? Думается, от того, что те, чьи носы корежит от русского национального театра, учуяли главное в постановке Женовача: принципиальное отступление от нравственной основы, от национальной органичности гениальной комедии Грибоедова, а это означает сдачу принципиальной позиции Малого театра — ведь именно поэтому патриоты русского театра эту постановку не приняли. И тем не менее в коллективе Малого театра появились новое дыхание и жажда перемен. Какими они должны бы быть, об этом-то и надо говорить сегодня, когда театр выходит на новые рубежи, обозначенные новой премьерой — теперь пьесы А. Н. Островского.

Это «Последняя жертва», работа известного режиссера Малого театра Владимира Драгунова. Она открыла пятый год третьего тысячелетия в 180-й сезон русского национального театра. Пьеса по-своему знаменита. Едва вышедши из-под пера драматурга в 1877 году, она в тот же год увидела свет рампы и имела огромный успех. Вторая по времени создания в ряду нового цикла социально-психологических драм Островского о женской судьбе в России, эта пьеса блистала талантами М. Н. Ермоловой и О. О. Садовской, Н. И. Музиля и С. В. Шумского, И. В. Самарина и А. П. Ленского. «Последняя жертва» оказалась и в числе двенадцати пьес Островского, из старого, дореволюционного репертуара перешедших после революции в новый, советский. В ней ярко запечатлена природа национального в характерах персонажей. Даже в сумбурные первые послереволюционные годы нашлись люди, которые с этим считались.

А. Н. Островский — не просто гениальный драматург. Он — создатель русского национального театра, как подчеркивал это в свое время И. А. Гончаров, назвав Малый «театром Островского». Ведь именно поэтому мы и собираемся хранить его вечно как НАЦИОНАЛЬНОЕ ДОСТОЯНИЕ, не правда ли? Думал ли русский драматург, обозначая главную опору становления и расцвета отечественной культуры, что когда-нибудь его откровение будет подвергаться остракизму? «В первой четверти настоящего столетия (XIX века) — писал он, — для России настала эпоха национального самосознания; гениальный почин Пушкина и Гоголя окрылил творческие силы талантливых авторов; мерилом достоинства и ценности произведения стала близость к жизненной правде». Могли ли предположить Островский или Пушкин и Гоголь, что в начале XXI века именно здесь пройдет линия борьбы за Россию, за человека ее земли, за его самоощущение в обществе и мире?

Художник, заложивший сваи, на которых поныне стоит «Дом Островского» , мог ли представить, что наиважнейшее завоевание начала XIX столетия обретение русским театром национального лица — будет вызывать злобные нападки «прогрессистов» XXI века, ратующих за национальную безликость России во всех ее ипостасях — экономике, культуре, литературе, театре, что они осмелятся и будут посягать на самое священное — душу человека, ее национальную неповторимость? Впрочем, такие попытки предпринимаются не впервые. И начало XX века было ознаменовано подобным, когда время поставило вопрос о революционном обновлении жизни. Как и теперь, тогда нападки обрушились и на театр, драматургию, дававшую пример национального видения жизни. Совсем не случайно в декабре 1909 года А. Блок писал Станиславскому: «Недаром... произношу я имя: Россия. Ведь здесь — жизнь или смерть, счастье или погибель. К возрождению национального самосознания... влечет, я знаю, всех нас». Наиболее остро чувствующие и понимающие суть явлений художники били в набат, говорили о сущем в жизни России, и это СУЩЕЕ видели в национальной неповторимости русского искусства. Так имеем ли мы право сегодня, обращаясь к творчеству популярнейшего в мире нашего национального драматурга, пренебрегать «альфой и омегой» его наследия?

Но так уж ведется, что порой самое гениальное открытие может временно не выдержать напора перемен, не удержаться на достигнутой высоте. Подобное не раз бывало и в истории народов, и в нашей истории. В бурном и стремительном потоке обновления жизни жажда познания мира через искусство в начале XX века на русской почве привела к новому положению театра — стало казаться, что театр стал главным среди искусств (этому есть объяснение — его воздействие и отклик на жизнь мгновенны) , театр стал центром, где человек поднимался над суетой, переживая очистительное дыхание сцены, стремился к обновлению. Именно тогда в водовороте поиска пути родилась и масса модернистских театральных течений, развернулись бои с классическими шедеврами, театр в поисках сути времени порой отдавал сцену коммерческому, забавляющему, поверхностному представлению. Как это похоже на то, что происходит сегодня! Но в то же время было и другое: именно свежие ветры перемен дали импульс к рождению Московского художественного театра, творчество его органично исходило из лучших завоеваний — Малого театра, и потому МХАТ предложил обществу высокие художественные-открытия. Да, это была новая стилистика, новые формы сценического выражения, но создатели театра чутко следили, чтобы «образцы прекрасного, — как писал Вл. — С. Соловьев, — не засевались «адским семенем растления и смерти» , и потому-то и одержало всемирную победу искусство художественников. Нелишне сейчас вспомнить об этом. Задуматься, когда мы в силу отсутствия крупной, профессионально значимой, национально-ориентированной драматургии (тоже не праздный и достойный серьезного осмысления вопрос: почему современная драматургия не видит и не отражает насущных проблем времени?!) вновь и вновь обращаемся к постановкам русской и зарубежной классики.

Бич нашего современного театра — самоуправство режиссуры в вольном обращении с классикой. История театра, отдав в руки режиссера право постановки спектаклей, выпустила «джина из бутылки» : искусство режиссуры как новый тип сценического творчества, способное выявить еще большие возможности сцены, родившееся как ответ на вызов общественно-исторической ситуации в начале XX века, к концу его стало все чаще демонстрировать слепую жажду самовыявления и самовосхваления, захватившего власть над театром субъекта, своим ЭГО подавляющего не только собственную личность, но и саму живую жизнь сцены. Все больше мысль и чувство актера оказываются подчиненными воле режиссерских изысков и неуемных, далеко не всегда оправданных фантазий. Все чаще абсурдные решения заполняют театральные сцены, и очень редко находится голос, который подобно одному маленькому сценическому персонажу не устрашится воскликнуть: а король-то голый!

Заповедь: «Весь театр существует для познания ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО» в наше время все чаще подвергается осмеянию.

И невольно напрашивается вывод: раз такова театральная реальность, то зачем государству, которое не выстоит в современном, мире, не поставив во главу угла насущные проблемы национальной жизни, театр, разрушающий основы национальной жизни? При таком раскладе роль и значение Малого театра в современной русской жизни еще более возрастает.

Итак, «Последняя жертва». Ее создатель убежденно исповедовал мысль, что театр — школа общественных нравов, средство выражения народных интересов. Думаю, что именно поэтому избрал пьесу Островского для постановки и Владимир Драгунов, почерк которого известен по выдающимся в своем роде спектаклям Малого театра: его чеховская «Чайка» нынешней осенью произвела своим «русским дыханием» неизгладимое впечатление на японского зрителя. В Японии неизменно встречали спектакль, аплодируя стоя, по десять-двенадцать раз, заставляя поднимать занавес. И «Царь Иоанн Грозный» в постановке Драгунова как «слепок русской жизни» давно вошел в анналы лучших спектаклей театра. Даже «Дверь в смежную комнату» современного английского драматурга Эйкбурна, поставленная Драгуновым на сцене МХАТа им. М. Горького, отличает духовная насыщенность, характерная для России.

Думается, Драгунов, вчитываясь в текст «Последней жертвы», не мог не увидеть того, что в современных условиях сценическое воплощение пьесы поможет показать именно те язвы современной жизни, которые, не будучи осужденными и отвергнутыми народным сознанием, способны погубить Россию.

Предвижу ернические выпады преуспевающих ныне театральных критиков: как же, как же, Драгунов осмелился сохранить в неприкосновенности язык драматурга. Какой молодец! Ого! Сумел заставить (надо же!) текст пьесы зазвучать так, что у зрителя не остается сомнений в нравственной победе героини: Юлия Тугина (засл. артистка России Л. Титова) отвергла молодого красавца, которого искренне любила, мелкое предательство и расточительство которого прощала не раз, не потому, что устала и иссякли силы прощать. Она сделала это, потому, что не смогла простить себе своего унижения, попрания человеческого достоинства, что для ее возлюбленного, как оказалось, не понятно. «Не заметив» в очередной раз той жертвы, на которую, ослепленная своим чувством, отважилась Юлия ради его спасения, Дульчин перешел черту, за которой — неизбежно последует нравственный распад личности. Таковы законы православной морали.

Но что до морали нашим «адептам» цивилизации?!
- Ну полноте, — сардонически скривится в ухмылке новомодный критик какого-нибудь «Коммерсанта» , — какое достоинство?! О чем вы? Деньги, большие деньги пришли к ней вместе с новоявленным мужем, старцем Прибытковым (нар. артист России В. Бочкарев) . Вот она, правда! Вот соль и движитель жизни!!!

Как хотелось бы нынешним идеологам «сладких парочек», очумелым поклонникам золотого тельца, поставить творчество Островского на службу нынешним хозяевам капитала, их фетишам и химерам! Как негодуют они, когда встречают умный отпор. Драгунов чувствует национальную природу материала, умеет, что очень ценил А. Н. Островский в постановках своих пьес, взять верный «тон». В его постановке есть колорит русской жизни. У него и дуреха Ирина Лавровна (артистка Е. Базарова) , «одержимая» страстью к молодому кутиле (пока верит, что он богат) , ведет себя с российским простодушием; и тот же беззастенчивый игрок и гуляка Вадим Дульчин (молодой артист О. Доброван), с российской широтой проматывая состояние чистой, беззаветно преданной ему женщины, так прямодушно и откровенно тоскует о попранной своей совести, что даже вызывает симпатию зрителей. Во всяком случае, зритель в какой-то момент может посочувствовать любви к нему Тугиной или хотя бы понять ее: нет, не только влечение в основе ее чувства, но и материнская нежность, так свойственная высокой любви, и желание оберечь, оградить любимого от невзгод...

То, что спектакль «ложится на душу», вызывает живой, заинтересованный зрительский отклик, становится очевидным уже с первых «аккордов» его. Зал, полный молодых лиц, в буквальном смысле живет происходящим на сцене, тугая нить взаимообогащения, «вольтова дуга» между сценой и залом не остывает на протяжении всего спектакля. Находясь здесь, как-то забываешь о «мерзостях жизни» за окном и чувствуешь, как вдохновенные волны романтики любви поднимают тебя. И вдруг приходит осознание того, что дыхание зала — это и есть то, что называется национальным мироощущением, согласием с верой и моралью народной, которую, несмотря на жестокость нынешних времен, народ умудрился сохранить в глубинах души: едва уловив родственное дыхание, он откликается благодарной волной.

Мы говорили о новшествах постановки, о нетрадиционных методах в стилистике спектакля. Да, это есть. Драгунов ввел в ткань его безмолвный образ фотографа-хроникера, который пристально следит за поступками персонажей, фиксирует события их жизни. Для чего это? — спросите вы. Наверное, чтоб обрести свободу сценических открытий.

Чтобы позволить себе чуть-чуть передвинуть во времени события, отображенные в пьесе, приблизить их к нам, нынешним. Может быть, и подчеркнуть мысль, что смена веков, как правило, чревата катаклизмами, так похожими один на другой. Действительно, в нашей сегодняшней жизни стали вдруг наивно верить в могущество капитализма, конечно, обманывая самих себя, чтобы не было слишком больно констатировать откат России, по крайней мере, на столетие назад в своем историческом развитии. Стали «уповать» на годы расцвета русского капитализма, на те времена, когда русский купец, обретя огромный капитал, обращал его во благо народной жизни — строил доходные дома, приюты и театры (как Савва Морозов) и оперы (как Мамонтов) , дарил городу музеи (как Бахрушин) и картинные галереи (как Третьяков) . О том, что это были единицы, забываем; что богатство их далось столетием жесточайшей эксплуатации миллионов людей, — стараемся не думать, хотя все знаем, Флор Федулыч Прибытков предстает в спектакле купцом такого сорта, такого масштаба. В прошлом кто-то из актеров давал его образ как хищника, подстерегающего свою жертву. Бывали Флоры Федулычи и самодовольными чопорными преуспевающими коммерсантами, любителями женской красоты. А М. Г. Савина, например, выбрасывала из текста реплику Тугиной: «Ах, Флор Федулыч, помогите хоть бы деньги-то мне воротить, хоть бы деньги-то», полагая, что эти слова дискредитируют героиню, мол, как в момент таких драматических, любовных переживаний можно думать о капитале! Вот, как рассуждали передовые люди России, когда матерел этот самый капитал!

Ермолова текст оставляла в неприкосновенности и тем самым только укрепляла жизненную правду образа- и любовь ее была высокой и целомудренной, и трагедия краха ее — беззащитной и страшной.

Драгунов принял трактовку образа Флора Федулыча, предложенную замечательным художником Василием Ивановичем Бочкаревым. В их видении это талантливый делец, интеллектуально развитый и образованный на уровне века человек, обделенный, однако, любовью к концу жизни и где-то глубоко в душе не смирившийся с этим и тоскующий о настоящем глубоком чувстве. И это никакое не отступление от авторского текста. На это есть прямые указания в пьесе Островского. Это надо только вычитать. Порой время раскрывает нам то, что глубоко спрятано в; тексте, как, например, то, что широта взглядов для Прибыткова — норма жизни. Он интересуется, например, слышала ли Юлия мировую знаменитость Аделину Патти? Или видела ли на сцене великого итальянского актера Росси, не однажды приезжавшего в Россию и одним из первых зарубежных мастеров сцены сыгравшего в 1895 году роль Иоанна Грозного в трилогии Алексея Толстого. В трактовке постановки Драгунова Ф. Ф. Прибытков — это культурный, масштабно мыслящий создатель капитала России, наделенный умом и волей, а главное — с нравственным ориентиром на национальные ценности.

Упоминание в пьесе Островского о Росси должно быть особенно дорого В. Драгунову постановщику спектакля «Царь Иоанн Грозный», над созданием которого в Малом театре он работал при участии великого русского композитора Г. В. Свиридова.

Оценивая спектакль в целом, нельзя не сказать: в постановке Владимира Драгунова «Последняя жертва» жив «русский дух, здесь Русью пахнет», если не забывать о фразеологии А. С. Пушкина.

Значит, несмотря на, казалось бы, осовремененный по форме, отраженной в темпах и ритме, в новшестве декораций и костюмов (прием, широко используемый на сломе веков театральными режиссерами мира как точный штрих, фиксирующий своеобразие времени) спектакль, в чем-то даже напоминающий стилистику того же Женовача, в главном своем содержании и идейной направленности остался верен «альфе и омеге» наследия А. Н. Островского. К достоинствам спектакля отнесем и то, как тонко и деликатно выполнено в постановке Драгунова указание автора, несмотря на роковое слово в названии пьесы — «жертва, последняя жертва» , — это комедия. Не часто в современном сценическом воплощении можно уловить актерское искусство самоиронии, все больше нам предлагают балаган, скоморошество, шутовство лицедеев. Актеры Малого театра играют русскую комедию, где, как правило — смех сквозь слезы. Над кем смеемся? Над собой смеемся да над нашей грешной и несуразной жизнью, над теми ее явлениями, в которых и разобраться не можем, и попадаем в сети по собственной доброте и недомыслию. Как обаятелен в своем комизме народный артист России Б. Клюев — Лавр Мироныч, как колоритна броская и темпераментная дочь его Е. Базарова, как неподражаема народная артистка России Л. Полякова в язвительной и жесткой характеристике Глафиры Фирсовны. Работа же народного артиста России В. Бочкарева — «высший пилотаж». Не нарушая общего рисунка спектакля, артист выходит за рамки комедии, не отказываясь, однако, от самоиронии как творческого метода в создании характера. Здесь слились и высвечены в образе, данном через призму доброй иронии, и талант, и ум, и правдивость, и народное видение понятия «порядочный мужчина» , и сила, и темперамент в скрытости охватившего его вдруг любовного чувства.

Где вы теперь, сильные, благородные мужчины, опора женской красоты и незащищенности?! Ау...

А как необычна, как притягательна чуткая наблюдательность актера.
Нет, не за партнерами и не за ходом спектакля. За нами! Зрителями! Жадно внимающими тому, что разворачивается на сцене! Как виртуозно актер ведет за собой этот внимающий зал!

Русский человек, гордый, властный, сильный, которому любое решение — по плечу, выходит вдруг из рамок старой русской комедии, выходит на диалог о нашей нынешней жизни, заставляя затосковать о том, каким был и может быть национальный тип достойного мужчины. Его манера существования в рисунке спектакля покоряет. И именно ему, прекрасному русскому актеру Василию Ивановичу Бочкареву, принадлежит во многом заслуга в том, что старинная комедия стала злободневным и нужным разговором об истинной любви и национальном достоинстве, о неизменных ценностях жизни.

Спектакль «Последняя жертва» органично впишется в галерею национальных созданий, которые и определяют неповторимость Малого театра как «театра Островского». А такой театр, из которого выходишь переполненным мыслями и чувствами, озадаченным, благодарным за погружение в сферу неподдельного искусства, этот театр нужен не только людям. Он необходим национально ориентированному, сильному Государству Российскому, особенно в то время, когда оно на перепутье, когда собирает растраченные было силы.

Автор: Галина ОРЕХАНОВА
«Патриот», 15.06.2005

ОБСУДИТЬ СТАТЬЮ В АНТРАКТЕ

БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ

Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев...

БОРИС КЛЮЕВ: ТЕРПЕТЬ НЕ МОГУ, КОГДА МУЖИКИ НАЧИНАЮТ ПРИКРЫВАТЬ ЛЫСИНУ

Этот загородный дом похож на ожившую сказку: газончики и цветочные террасы, бассейн с фонтаном, беседка в китайском стиле и розы, розы, розы... Хозяин всей этой красотищи - популярный актер театра и кино Борис Клюев, хорошо знакомый зрителям по роли шпиона Трианона в культовом сериале 70-х годов «ТАСС уполномочен заявить...». Для разговора Борис пригласил нас в беседку. Его жена Виктория приготовила для всех кофе. Принц, внушительных размеров черный терьер, улегся у ног хозяина...

- Борис Владимирович, весь окружающий нас уют, наверное, создавался при вашем участии?..

- Я принадлежу к барскому племени, не люблю работать на земле. Возможно, стойкая неприязнь к сельскому труду родом из детства. Я был старшим внуком у бабушки, которая имела частные владения в Голицыне. И каждое лето, в то время как другие дети играли или купались, я работал в саду: копал, строгал, поливал - и ненавидел все это. Умирал от зависти к сверстникам, которые стайками носились по поселку. Сейчас вот наверстываю упущенное. Главная моя забота на даче - отдыхать. Я много работаю в театре и кино и считаю, что заслужил право на безделье. Во всяком случае, на этой территории.

- И как же вы бездельничаете?

- Сплю, загораю. В беседке, где мы сейчас пьем кофе, я устраиваю посиделки с друзьями. Видите, столик-то здесь необычный, на манер китайского - крутится. Восточные мотивы - мой конек после того, как я побывал в Китае.

- Вы там снимались?

- Я был первым советским артистом, которого пригласили поработать в Китае после «культурной революции». Снимался детектив «Диверсанты идут на Алма-Ату». Я играл генерала-разведчика. Полгода прожил в этой стране.

- Проблемы с языком возникали?

- Я учил необходимые слова, впитывал чужой сложный язык и через два месяца, услышав в кафе диалог, почувствовал, что понимаю, о чем идет речь. Это была фантастика! Я начал сам говорить. За полгода, которые там провел, искренне полюбил культуру и народ Китая. Там такие по-детски наивные люди! Эта страна произвела на меня сильное впечатление. Я стал понимать Конфуция и буддийскую философию жизни, в основе которой неторопливость и внутренняя концентрация. Вот я ее и придерживаюсь, лишних телодвижений не делаю. Если меня очень хорошо попросят, могу пойти на родник и принести воды.

- А как же насчет того, что каждый мужчина должен посадить дерево? Или кустик, на худой конец?

- Я все это умею и люблю, но исключительно по отношению к розам. Это мои любимые цветы, королевские, к ним никого не подпускаю. У меня их более сорока разновидностей. Много лет из каждой командировки везу саженцы. Первые были из Прибалтики. Я снимался в фильме «Моонзунд» в Лиепае, и мы с Олегом Меньшиковым бегали после съемок за подарками. Меньшиков вез домой прибалтийские сувениры, а я корзину, в которой лежали саженцы нескольких сортов роз. Первая моя заграничная покупка, на которую я потратил почти всю валюту, - книжка о розах в русском переводе. Потом оказалось, что написана она украинцами, а их советы абсолютно не годятся для нашей среднерусской полосы. Так что когда я посадил цветы, пользуясь инструкциями из этой книги, все они погибли.

- Представляю, как вы, возвращаясь с гастролей, с трепетом обходите свой розарий...

- В такие моменты воспринимаю свой сад по-новому. Вот хорошо, что вы приехали именно сейчас, розы ведь быстро отцветают! А так вы увидели почти все, что удалось вырастить и сохранить. Мне очень нравится вариант вьющейся розы. Но за ней особый досмотр. Зато и красота необычайная!

- На экране вы чаще всего разведчик или генерал. В жизни трогательно разводите розы. Так какой вы?..

- Я умный, ироничный. С юмором отношусь к славе, успеху. Люблю мужское застолье. Уважаю настоящих мужиков - людей, которые не предают, отвечают дружбой на дружбу, приходят на помощь в трудную минуту.

- И кто же ваши друзья?

- В основном это люди не из сферы искусства, а мои школьные товарищи, друзья детства. Среди них и поэт-песенник Михаил Шабров , который написал «Лаванду». Мы жили в одном доме, учились вместе с первого класса. Другой приятель строил мне вот эту дачу. Потом - дачу для Юрия Соломина, сейчас строит для Володи Меньшова. Для друзей двери моего дома всегда открыты. Собираемся каждую субботу в разных составах.

- Как проводите время в мужской компании?

- Как большинство мужчин, выпиваем. Но застолье должно быть красивым. Есть у меня два мангала для шашлыков. Рыба или курица на решетке получаются просто объедение! Готовят всегда двое моих приятелей, у которых это лучше всего выходит. Остальные на подхвате. Мы встретимся, выпьем, поорем, сходим в лес или на Москву-реку...

- Мы все о мужчинах... А какой, по вашему мнению, должна быть женщина?

- Доброй и ласковой. Настоящая женщина тебя не просто слушает, а воспринимает то, что ты говоришь. Часто женщины не слушают, а спорят. С такими сразу становится неинтересно. А еще должно быть понимание, что поклонницы - неизбежные спутницы актера. Умная женщина не только будет принимать их с улыбкой, но еще и сделает своими союзницами. Это уже высший пилотаж! Но самое главное для нее - умение прощать недостатки и давать покапризничать. Актерам это так нужно.

- А женщинам, значит, не нужно?..

- Нужно, конечно. Мы с моей женой Викторией вместе уже 31 год. И все, что я сейчас говорил об идеальной женщине, на сто процентов относится к ней. Она сумела создать дом, уют, комфорт. А моя задача оберегать ее. Я не пускаю никого в свою личную жизнь, потому что иногда после некоторых публикаций начинаются звонки, которые расстраивают мою жену...

- Хорошо, поговорим о творчестве. В фильме «Гений» вы сыграли гея, едва ли не первого в нашем кино...

- Так я еще и приз зрительских симпатий получил за эту роль на одном кинофестивале! А влип я в это дело, когда в кафе на «Ленфильме» мы отмечали окончание съемок очередного фильма. Подошла директор картины, ее я хорошо знал, и говорит: «Боречка, у нас есть предложение... Прямо не знаю, как и сказать...» А я, благодушный из-за выпитого коньяка и отличной компании, говорю: «Леночка, я даже читать сценарий не буду. Подпишу контракт не глядя. Только прошу хорошо заплатить». Она принесла договор, и я поставил подпись. Получив сценарий, схватился за голову. Но дал слово - держи! Кстати, партнер, который со мной снимался, был настоящим геем. И потом друзья мне, смеясь, рассказывали, что он всем говорил: «Ой, ну как же мне понравился артист Клюев!» Приятели посчитали, что это была высшая похвала моей работе. Честно говоря, я был несколько шокирован этой ролью и фильм не посмотрел. На премьере пошел только на банкет...

- Что же, так фильм и не видели?

- Лет через пять посмотрел. И могу сказать: нормальная работа. Я ее не стыжусь.

- Чем сейчас заняты?

- Две недели проведу на даче, остальное время - в Америке. Ежегодно мы с женой ездим туда к нашему другу, русскому бизнесмену, который устраивает яхтенные круизы. Ходим на острова, шикарно проводим время. А осенью начнется обычная работа. В Малом театре я занят в нескольких спектаклях. Продолжаются съемки сериала «Все мужики сво...», где у меня смешная роль учителя физкультуры Спартака Петровича, любовника героини Веры Алентовой. Еще преподавательская работа - она мне очень интересна.

- Вы дружны с Николаем Караченцовым. Что можете сказать об этом замечательном актере и человеке?

- Достаточно было увидеть, какой отклик вызвала его беда, чтобы понять ценность этой личности. Мне позвонил из Америки мой приятель и просто спросил: «Куда перевести деньги?» Необыкновенное количество акций было проведено в поддержку Коли. В театре ему вручили несколько наград, чтобы поддержать моральный дух и показать ему, как он всем нужен. Наверное, он остро отреагировал на то, что уже через неделю Певцов согласился заменить его в «Юноне» и «Авось». Конечно, не так все просто: театр - это производство, и Марк Захаров принимал решение не эмоционально, а как хозяин, исходя из интересов дела. Хотя многие предпочли бы, чтобы этот спектакль вовсе закрыли. Это был бы очень красивый жест.

- Красивые жесты теперь большая редкость, на первом месте бизнес. Какое у вас ощущение от нынешнего времени?

- Я оптимист и верю в то, что все будет хорошо. Только для этого нужно делать дело. Одно время жить на зарплату было безумно тяжело. В кино платили очень мало, и приходилось браться за любую работу. А сейчас наступило время, когда можно зарабатывать больше, соответственно и позволить себе больше. В провинциальных городах этот процесс улучшения меньше заметен, но и там теперь жизнь более цивилизованная. Тоже уже знают, что такое кока-кола, виски и настоящие джинсы.

- Кстати, а вы в одежде щеголь?

- Раньше никогда не купил бы себе «Армани», а сейчас покупаю. Ношу дорогую итальянскую обувь.

- Спортом, наверное, занимаетесь?

- Играю в футбол, теннис. До несчастья с Колей Караченцовым мы вместе участвовали в «Марго Гаррос», теннисных турнирах, посвященных Маргарите Эскиной (директор Дома актера. - Прим. ред.). Спортом занимаюсь не ради идеальной физической формы, а для того чтобы получить драйв, ощутить каждую мышцу своего тела упругой и похвалить себя за это!

- И чувствуете себя молодым и красивым...

- Надо разумно к жизни подходить. Терпеть не могу, когда мужики начинают лысину прикрывать оставшимися волосами. Все и так видят, что ты лысый. Происходит необратимый жизненный процесс. И девочки уже смотрят на тебя просто как на известного человека. Как-то иду и вижу: две девчонки кокетливо глазками постреливают в мою сторону. «О! - подумал. - Как я хорошо сегодня выгляжу!» А они подходят и говорят: «Дяденька, дайте мелочи, надо позвонить». И понял я, что уже дяденька.

- Ваш пес за время нашего разговора так и не покинул своего поста. Он так сильно к вам привязан?

- Наш Принц элитный пес, его бабушка - чемпион мира среди черных терьеров. Собака большая, серьезная. Такой нужна жесткая рука. С Викторией Принц даже не разговаривает. Только благосклонно принимает пищу. Я же могу делать с ним все что угодно, и он не смеет даже рыкнуть на меня. Такая вот субординация.

Татьяна Калашникова
«ТВ Парк», 05.09.2005

«Пресса о гастролях Малого театра»

«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»

В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются...

«Пресса о гастролях Малого театра»

«НАША РАНЕВСКАЯ НЕ НАРКОМАНКА!»

В спектаклях московского Академического Малого театра не мямлят, не ругаются матом и не раздеваются

ПОСЛЕ четырехлетнего перерыва в Санкт-Петербург приезжает Государственный академический Малый театр. Труппа неслучайно решила открыть новый сезон гастролями в северной столице: по словам художественного руководителя Юрия Соломина, юбилейный, 250-й сезон надо начинать необычно. А визит в Питер для артистов всегда волнителен, поскольку уровень зрительской культуры в нашем городе, убежден Соломин, выше других.

С 21 ПО 30 СЕНТЯБРЯ на сцене Большого драматического театра пройдут пять спектаклей: «Горе от ума», «На всякого мудреца довольно простоты», «Три сестры», «Правда хорошо, а счастье лучше» и премьера — комедия Мольера «Мнимый больной». Репертуар Малого театра удивил журналистов своим консерватизмом — ни одной современной постановки. Юрий Соломин прокомментировал это жестко:

- Мы будем ставить современные пьесы только тогда, когда на сцене перестанут ругаться матом и раздеваться. Сейчас считается, что публику обязательно надо удивить необыкновенной трактовкой. Поэтому чеховская «Чайка», например, превращается в пьесу «Почему застрелился Константин». Малый театр тянет лямку ответственности за русскую национальную школу театра, от которой, к сожалению, многие уходят все дальше. Наша Раневская — не наркоманка! Как только не ругают Малый театр, например, часто говорят, что «актеры все слишком громко выговаривают». Но почему на сцене нужно мямлить?! Такого отношения к языку нет ни в одной стране: вы послушайте, с каким удовольствием и пафосом произносят реплики итальянцы, немцы, французы... А у нескольких миллионов русского населения верхняя губа вообще не работает.

Ради гастролей в Санкт-Петербурге некоторым актерам пришлось отказаться от интересных ролей в кино. Среди них Элина Быстрицкая и Борис Клюев.

- Я как дисциплинированный человек снимаюсь в кино в свободное от работы в театре время, — заявил последний, — а сейчас вообще решил сделать перерыв в кинокарьере. Уж больно надоело играть генералов и начальников ФСБ!

Любовь РУМЯНЦЕВА
«Смена», 13.09.2005

«Листая старые подшивки»

«ДЕЛЕЦ» ОН ВСЕГДА «ДЕЛЕЦ»

Прошли те времена, когда Малый театр следовал только традициям классической русской сцены. Сегодня в его репертуаре спектакли самые разные по стилям и жанрам. Последняя премьера — легкая, веселая, искристая, как бокал настоящего французского шампанского, комедия Оноре де Бальзака «Делец»...

«Листая старые подшивки»

«ДЕЛЕЦ» ОН ВСЕГДА «ДЕЛЕЦ»

Прошли те времена, когда Малый театр следовал только традициям классической русской сцены. Сегодня в его репертуаре спектакли самые разные по стилям и жанрам. Последняя премьера — легкая, веселая, искристая, как бокал настоящего французского шампанского, комедия Оноре де Бальзака «Делец».

Конечно, режиссер Владимир Драгунов, взявшись за постановку этой малоизвестной бальзаковской пьесы, руководствовался прежде всего соображениями актуальности. В центре — тема всевластия денег. «Сегодня эмоции упразднены — их место заняли деньги» или «При бедности невозможно никакое счастье. Зато нет такого несчастья, которое не смягчило бы богатство». Не правда ли, эти сентенции в сегодняшней России звучат весьма современно?

При всем при том спектакль Малого театра — вовсе не смелая и беспощадная сатира, не суровое обличение нынешних нравов и тем более не политический памфлет. То, что мы видим на сцене, — это веселая игра, в которой нет проигравших, мир, в котором нет злодеев, а все конфликты разрешаются сами собой. Как говорит исполнитель главной роли дельца — парижского коммерсанта Огюста Меркаде — народный артист России Василий Бочкарев, ключевыми словами в его работе над образом стали «игра, розыгрыш, мистификация, праздник».

Василию Ивановичу, кажется, подвластны все жанры. Он играет в исторических трагедиях царя Бориса и царевича Алексея, Расплюева в мюзикле по Сухово-Кобылину, а теперь и коммерсанта Меркаде во французской комедии. Здесь он создает непростой характер. С одной стороны, плут и аферист с романтической жилкой, временами мнит себя Наполеоном от коммерции, но с другой по словам самого актера, — «в первую очередь отец, а во вторую – делец». Артист, который щедро делится с нами радостью творчества, веселой импровизацией. Например, бальзаковские слова «Мое столовое серебро заложено. Что я положу на стол?» он домысливает так: «Неужели эти деревянные ложки, которые мы с тобой сперли из России?». А вот фраза «Эти деньги можно утроить, вложив в акции «Газпрома»? (Кстати, это очень близко к самому Бальзаку, который в пьесе написал: «газовой промышленности».)

Лирично и женственно играет Татьяна Лебедева жену героя, Жозефину, — совесть Огюста Меркаде. Нельзя не почувствовать то удовольствие, с которым заслуженные и народные артисты исполняют небольшие роли кредиторов. Весело, со вкусом и выдумкой играют Владимир Сафонов, Борис Клюев, Виталий Коняев, Владимир Дубровский. Перед корифеями не пасуют и юные артисты Катя Базарова и Степан Коршунов. Они ведут свой дуэт органично и непосредственно.

На этот раз режиссер спектакля Владимир Драгунов вовсе не «умер в актерах», как это принято в традициях Малого, а предложил зрителям множество остроумных находок. Удалась главная задача, которую он поставил перед собой: сломать рампу — барьер между артистами и зрительным залом. В этот вечер они прекрасно общались и понимали друг друга.

Татьяна СЕМАШКО
«Парламентская газета», 18.10.2000

«Листая старые подшивки»

ИСТОРИЯ С ЖОЗЕФИНОЙ. НО КАКАЯ...

Дуэт Евгении Глушенко и Валерия Баринова — целая симфония чувств, тончайших, трепетных, растопивших охладевшее сердце императора, вернувших Жозефине молодость души...

«Листая старые подшивки»

ИСТОРИЯ С ЖОЗЕФИНОЙ. НО КАКАЯ...

На днях промелькнула в СМИ информация о том, что на аукционе в Фонтенбло (Франция) состоялась распродажа вещей, принадлежавших или связанных с именем Наполеона Бонапарта. И самым ценным предметом — не по стоимости, а по значимости — оказалась белая батистовая сорочка, в которой, согласно преданию, скончался легендарный император и полководец 5 мая 1821 года узником на острове Святой Елены. Мир и сегодня, почти два столетия спустя, не теряет жгучего интереса к этой сколь великой, столь же и противоречивой личности.

«Корсиканка» чеха Иржи Губача — пьеса, как принято говорить, «самоигральная»: во-первых — комедия, до которой очень охоча нынешняя публика, во-вторых — сюжет занимательный, где перепуталась история с самой беспардонной, но лихо закрученной выдумкой, в-третьих, что ни роль — праздник для актеров, а уж две центральные — Наполеон и Жозефина — настоящие бенефисные. Что удивляться, «Корсиканка» — всегда желанный гость на театральной афише. За последние годы московские зрители успели повидать несколько гастрольных версий, а теперь появились и свои, столичные: в прошлом сезоне в Театре киноактера в постановке Г. Сайфулина, а на днях, прямо под 8 Марта, в подарок женщинам, — на сцене филиала Малого в режиссуре Владислава Константинова и оформлении Александра Глазунова. В главных ролях — Валерий Баринов и Евгения Глушенко.

В. Баринов на сегодня в Малом самый, пожалуй, востребованный актер: за редким исключением занят во всех последних премьерах. И — о чудо! — нигде не повторяется. Вот только что сыграл в «Пучине» Островского эдакого хитрованца-купчину из замоскворецких — с умом коварным, руками загребущими, сердцем черствым, а душой-то все-таки русской, с размахом. И тут же он — великий полководец, император Наполеон Бонапарт, покоривший всю Европу, а кончающий свои дни узником на острове Святой Елены.

От былого величия здесь, на острове, остались у него только позолоченное кресло да парадный мундир с золотыми пуговицами. А кругом — мерзость запустения: крысы стаями бегают, куры не несутся, продукты доставляются негодные, стерегущие узника англичане ведут себя нагло. Ох, и кипит же душа у Наполеона! Готов, кажется, зубами скрипеть, а нельзя — император все-таки, хоть и низложенный, надо с достоинством нести свой крест.

И вдруг фантастическое явление — женщина на острове: симпатичная, моложавая, напористая, темпераментная, не лишенная юмора, да к тому же, как выясняется, землячка Бонапарта — корсиканка из Аяччо и даже зовется Жозефиной, как та, единственная, которую по-настоящему глубоко и страстно любил Наполеон. Их встреча, начавшаяся с перепалки, преображает всю жизнь узника, а Жозефина, прибывшая стребовать с императора недополученное жалованье покойного мужа-солдата, чисто по-бабьи проникается сначала жалостью к неухоженному великому человеку, а постепенно и нежностью с грустью пополам.

Дуэт Евгении Глушенко и Валерия Баринова — целая симфония чувств, тончайших, трепетных, растопивших охладевшее сердце императора, вернувших Жозефине молодость души.

Актеры буквально купаются в ролях, своей истовостью, темпераментом задавая тон всему происходящему на сцене. Невероятно смешными смотрятся в шотландских юбочках, с голыми коленками меланхоличный губернатор острова (Владимир Дубровский) и непосредственный страж Наполеона буквоед-службист Попплтон (Глеб Подгородинский). Особенно уморительна процедура отдания чести, которую с вящим старанием, лихо исполняет Попплтон, являясь по делам службы к Наполеону. Крепко достается от Жозефины за нерадивость наполеоновским адъютантам — генералам Бертрану (Борис Клюев) и Гурго (Виталий Коняев). Даже верткий, донельзя любопытный повар (Петр Складчиков), привыкший всюду совать свой нос, в панике скрывается от одного властного окрика «мадам-генерала».

Только не суждено императору надолго оставаться под заботливым присмотром домовитой корсиканки. Кознями наполеоновских приспешников Жозефина удаляется с острова. В последние минуты расставания языкатая, бесстрашная женщина утрачивает всю свою бойкость и самоуверенность, а Наполеон — сдержанность и величие. Растерянные, смущенные, опечаленные стоят они друг перед другом, не смея даже соприкоснуться руками. И когда он, пытаясь скрыть смятение, круто разворачивается и убегает за прощальным подарком, она, в последний раз окинув взглядом этот клочок земли, где провела несколько счастливых дней, быстро исчезает, будто и не было ее вовсе. Не получив денег, ради которых с риском для жизни пробралась на этот остров, Жозефина взамен уносит в своем сердце чувство, которое будет озарять и греть ее жизнь до последнего часа.

«Se non е vero е ben trovato» (если это и выдумка, то хорошо придуманная) — говорят итальянцы. История с Жозефиной на острове Святой Елены — вымысел Губача, но какой! И отлично сыгранный. Как всегда в Малом театре.

Наталия БАЛАШОВА
«Московская правда», 28.03.2002

«Листая старые подшивки»

CЛЕЗЫ КАПАЛИ

«Преступная мать, или Второй Тартюф» Бомарше. Режиссер Борис Морозов. Художник Иосиф Сумбаташвили...

«Листая старые подшивки»

CЛЕЗЫ КАПАЛИ

«Преступная мать, или Второй Тартюф» Бомарше. Режиссер Борис Морозов. Художник Иосиф Сумбаташвили. Малый театр

После революционного фейерверка вокруг Фигаро, устроенного театром «Ленком» пару лет назад, заключительная и малоизвестная часть известной трилогии Бомарше стала просто-таки настырно стучаться в театральные двери. Ожидаемая в Малом премьера легко воображалась самой что ни на есть злободневной политической ядовитостью в адрес постаревших шалунов. Постреволюционный задор седого Фигаро, слезоточивая усталость гуляки графа, кающаяся кротость Розины, согрешившей, как это ни смешно, с Керубино, — просто рвались на сцену для участия в публицистическом действе о бывших героях, ходоках в народ и на баррикады.

Борис Морозов политическим соблазнам не поддался, внимательно прочитал авторский комментарий к пьесе и решил остаться верным ее букве и духу. Мелодраматической сентиментальности не постеснялся, наоборот, увлекся ею и поставил нравоучительную историю, из которой в виде морали легко извлекается необходимость прощать чужие грехи (особенно если ты сам грешен), ну и для окончательного счастья — изгнание из семьи негодяя, конечно. Негодяй, тот самый второй Тартюф (по пьесе: некто г-н Бежарс, ирландец, майор испанской пехоты, исполнявший обязанности секретаря при графе, когда тот был послом; весьма низкой души человек, великий интриган, искусно сеющий раздоры, у-уф, все!), необходим для интриги, но Бомарше, устало отдавший ей непременную дань, более всего заинтересован в сочувствии к остывшей старости и к умилительной радости отцовства. Он ищет зрительских слез и сердечной благожелательности к преступной матери (ребенок от Керубино), не устающей вымаливать прощение за постыдную ошибку молодости. И если автор еще смотрит на нас откуда-то из-за облаков, он должен быть удовлетворен. В Малом театре, может быть, не проливают слезы, но испуганно трепетные, сочувственные рукоплескания раздаются после каждой сцены. Реакция публики — самая большая удача театра. Подробно и внятно тут играют сюжет, не запудривая его режиссерскими самовыражениями, угадав до конца не выплеснувшийся на латиноамериканских женщин запас сочувствия простого человека к простому же человеку, будь он хоть граф.

Еще Морозова увлек стиль. Изысканные гобелены, охватившие сцену, и величественные часы, демонстрирующие единство времени и все другие обязательные единства, подчеркивают обстоятельный классицизм спектакля с его медленными ритмами, отчетливой выписанностью сюжета и счастливой развязкой. Режиссер не берет на себя много, но то, что взял, пытается решить добротно и до конца, не оставляя зазора между пьесой и воплощением. Допущенная при этом мизантропическая окраска тона не взята из воздуха, она услышана в постаревшем забияке и политическом сластолюбце Бомарше и с доверчивой чуткостью преподнесена залу.

Малый театр, умилительно-помпезный, бархатно-торжественный, как нельзя лучше подходил к этой затее, в которой комическая интрига должна была раствориться в возвышенном стиле драмы. Жаль, что актеры испугались пойти по этой дороге до самого финала и показаться наивнее, чем они есть. Вырвавшаяся из-под контроля житейская их трезвость помогла комическому победить в прихотливой схватке, предложенной автором и режиссером. Хорошо и точно игравшие Нелли Корниенко (Розина), Виктор Павлов (Бежарс), Глеб Подгородинский (Леон) на подступах к финалу, самому пафосному и возвышенному месту спектакля, вдруг как-то разом осознали комизм ситуации и стали жать, и изо всех сил остраняться от прелестных и простодушных своих героев, чтобы и зритель вслед за ними все понял и рассмеялся наконец. В то время, как именно тут и требовалось выжать из него (зрителя) слезу умиления. И лишь один Борис Клюев (Альмавива) остался трогательно верен тому душевному потрясению, что поразило его героя в самом начале пьесы.

Фигаро (Василий Бочкарев) и Сюзанна (Евгения Глушенко) в этой заключающей трилогию пьесе не вполне у дел. Они по-прежнему много суетятся, но от них как-то мало что зависит. И мысли, которые возникают при виде этих постаревших бывших игроков, любителей интриги; при виде этой энергии ради энергии (когда Фигаро по-прежнему и «здесь», и «там», но события уже развиваются совершенно самостоятельно, оставляя ему только бег, бег и захлебывающиеся хлопоты), мысли эти выводят скромный спектакль за рамки стилизованной, сентиментально благородной истории. И взывают прислушаться к тоскующей мизантропии, звучащей фоном, но и защитившей режиссера от обильного сочувствия публики.

МАРИНА ЗАЙОНЦ
«Сегодня», 27.04.1994

13 июля день рождения народного артиста России Бориса Владимировича Клюева - популярного актёра театра и кино.

От всей души поздравляем Бориса Владимировича Клюева с днем рождения! Желаем крепкого здоровья, исполнения заветных желаний, дальнейших побед и отличного настроения!

«Пресса о гастролях Малого театра»

АРИСТОКРАТ ИЗ МАЛОГО

Самый харизматичный злодей советского и российского кино Борис Клюев рассказал в интервью МК в Перми о детских мечтах, любимой собаке и о том, что было в нашем города сорок лет назад...

АРИСТОКРАТ ИЗ МАЛОГО

Самый харизматичный злодей советского и российского кино Борис Клюев рассказал в интервью МК в Перми о детских мечтах, любимой собаке и о том, что было в нашем города сорок лет назад.

Фильмография Бориса Владимировича состоит из более чем 30 фильмов, среди которых «Д\'Артаньян и три мушкетера», «Приключения Шерлока Холмса», «ТАСС уполномочен заявить» и сериалы «Марш Турецкого», «Каменская - 2», а роли в театре и посчитать сложно. В отличие от других отечественных звезд старой закалки, не обошел Борис Владимирович и рекламу: знакомо его лицо по въедливому ролику, где отец - Клюев - задает ухажеру дочери сакраментальный вопрос «А где же розы?» Сегодня Борис Клюев работает в Малом театре и уходить не собирается - за долгие годы театр стал ему вторым домом. Роли Борису Владимировичу достаются разные - в основном негодяев и злодеев, секретных агентов и шпионов, графов и вальяжных аристократов: благо, внешность и голос - в самый раз. В жизни актер оказался человеком весьма милым, спокойным и точно знающим, до какой границы к себе можно подпускать людей.

Пермь Борис Владимирович посетил в рамках гастрольного тура Малого театра. Мы встретились с ним в номере гостиницы «Урал», где и размещалась вся труппа. Весьма бодрый для своих шестидесяти лет, одетый в спортивные штаны и футболку «Адидас», Борис Клюев встречал нас очень дружелюбно, видимо, скучновато в течение недели жить в гостиничном номере.

ВЕЖЛИВОСТЬ - СЕСТРА ТАЛАНТА

- Борис Владимирович, вы критично относитесь к себе и собственным ролям?

- Да, очень. Хотя раньше я был еще более категоричен. С другой стороны, мне не стыдно, когда я смотрю на свои старые работы. Я считаю, что пусть лучше о тебе говорят, что ты хороший артист, чем я сам «О, опять удача. Опять удалось!»

- По жизни вы человек скромный?

- По жизни - да. Элементы «звездности», слава богу, мне не присущи. Всегда останавливаюсь, если просят автограф, потому что это неотъемлемая часть моей профессии. Я обязан давать автографы. Кроме того, существует хорошее правило, старое актерское: человек, симпатизирующий тебе, легко может стать врагом, если ты его оттолкнешь. Поэтому всегда нужно к своим почитателям, поклонникам относиться очень уважительно. Это не значит, что нужно подпускать очень близко - дистанция должна соблюдаться, но ты всегда должен быть вежливым. Во всяком случае, это мое кредо.

- Всегда удается оставаться вежливым?

- К сожалению, не всегда. Как правило, это происходит, когда ты подпустил человека чуть ближе, потом ты неожиданно понимаешь, что человек просто садится тебе на шею. Иногда оттого, что человек просто не воспитан, ты понимаешь - ну, колхозник, хотя и хороший человек, но не видит, что уже становится навязчивым. А иногда человек просто начинает переходить допустимые рамки, и приходится ставить его на место.

«БОРЯ, ТЕБЕ ТАК ПОЙДЕТ ВОЕННАЯ ФОРМА»

- В детстве мечтали только об актерской карьере или, может, еще хотели стать космонавтом?

- Да, я мечтал о карьере актера. Но до шестого класса я хотел стать военным моряком торгового флота и объездить весь свет. Кто-то из моих знакомых сказал: «Боря, тебе так пойдет военная форма». И я решил: обязательно поеду в Ленинград и буду поступать в военное училище, объеду весь мир. Но потом произошел «его величество случай». В шестом классе мы ставили спектакль «Чертова мельница» и, само собой, я играл Черта первого разряда. И это сразу перевернуло мою жизнь. Проснулись гены папы - мой папа актер, умер он достаточно давно, когда мне было четыре года. И потом уже ни о чем другом я не мечтал, и это была та цель, к которой я стремился.

- А остались ли какие-то нереализованные мечты?

- В свое время я хотел быть мастером спорта, но не стал.

ТРЕШКУ НА ВОЗРОЖДЕНИЕ

- Дружите с современной техникой?

- Вообще нет, но стараюсь. Сегодня это необходимо. Вот мое последнее приобретение - дископлеер, очень удобная штука, батарейки хватает на три часа, набор фильмов, игр - берешь с собой и смотришь то, что еще не успел.

- Что-то можете выделить из российских фильмов, увиденных в последнее время?

- Если честно, в последнее время ничего не впечатлило. Разве что «Водитель для Веры». Он мне понравился, можно сказать, что он знаменует возрождение нового кино. Я еще занят педагогической деятельностью, играю в футбол за команду артистов, играю в теннис, у меня досуг заполнен. Некогда иногда смотреть, а иногда и не нужно. Бывает, что наслушался о какой-то картине, приходишь и плюешься, думаешь: зачем я время потратил?

- Вы сказали «новое возрожденное кино»?

- Ну да, это ж официальная статистика. Государство выделяет на это деньги, значит, идет финансирование - самое главное в кинематографе, потому что нужна пленка, нужен свет, съемочная площадка. Все эти телесериалы, которые последние десять лет существуют, дали возможность просто выжить и актерам, и режиссерам, и операторам. Очень жаль, что на международных фестивалях наши фильмы остаются в тени. Казалось бы, уже начинают снимать, но наши фильмы пока остаются непонятыми.

- Ваш прогноз, через сколько лет наши фильмы смогут пробить эту стену непонимания?

- Я даю три года. Через три года все будет совсем по-другому, я уверен.

СОБАКА - ДРУГ АКТЕРА

- Если говорить о личных пристрастиях: говорят, у вас есть черные терьеры.

- Да, я их просто обожаю. Об этих собаках могу говорить часами. Сейчас у меня живет Черныш Принц. Очень породистая собака, его бабушка была чемпионкой мира. За месяц гастролей я соскучился по нему больше всего. Представляю, как он там без меня. И когда я приезжаю, он, услышав заранее шум машины, подбегает к забору и встает на него лапами, начинает лаять, скакать, лизать мне лицо. А он такой здоровый, с меня ростом, когда встает на задние лапы, передними достает мне до плеча. Когда я приезжаю, спит со мной, по утрам будит: пошли гулять. Недавно ко мне приезжала съемочная группа на дачу. У меня очень красиво, я развожу розы. Так вот Черныш, как истинный выходец из актерской семьи, демонстрировал свои умения. Все полтора часа, что у меня брали интервью, он лежал между мной и собеседником, с абсолютно спокойной мордой, демонстрируя свое достоинство. А когда я что-то рассказывал, а потом говорил «Ну, Мася, что ты думаешь по этому поводу?», он глубокомысленно поднимал на меня глаза и по щелчку начинал лаять. Я научил его этому трюку: я щелкаю пальцами, и он - «гав!»

ОДИЧАВШИЙ НАРОД ХОЧЕТ МАЛОГО

- Вы уже почти неделю провели в Перми, поделитесь впечатлениями.

- Впечатления очень хорошие. Я был в городе сорок лет назад. Что меня впечатлило - обилие соков в таких стеклянных конусах, помню, в одном магазине насчитал тринадцать сортов, это было поразительно. Сейчас приехал, прошелся по магазинам - говорят, давно уже кончилось такое... Зато город стал более европеизированным, девушки очень красивые, хорошо одеты, стройные, приятно ходить по улицам. В то же время, из-за огромного количества новостроек все города становятся похожими. Жаль, что пропадает этот образ старой Перми, застроенной маленькими домиками, хотя я понимаю, что жить в них гораздо менее комфортно, чем в больших современных домах. Мне бы хотелось, чтоб люди бережнее относились к культурному наследию.

Еще у вас произошел со мной такой случай: возвращаюсь после спектакля, подходит ко мне молодой человек, кажется Саша, спрашивает: «Вы актер?» Проводил меня до гостиницы, оказалось, он приехал откуда-то из области, я пригласил его на спектакль нашего Малого театра. И вот после представления он приходит ко мне в гримуборную и говорит: «Я даже не представлял, что это может быть так». Ему настолько понравилось, что на следующий день он пришел с другом. И я понимаю, что человек просто никогда не имел возможности увидеть это, а теперь, возможно, его жизнь изменится, ведь это останется в нем, он будет вспоминать, и это сделает его лучше.

Дамира НУРДИНОВА
«Московский комсомолец» (Пермь), 08.06.2005

«Пресса о гастролях Малого театра»

БОЛЬШОЕ В МАЛОМ

Актеры Малого вне сцены произвели впечатление людей несуетных и непомпезных, с почтением и пониманием относящихся к статусу своего театра...

«Пресса о гастролях Малого театра»

БОЛЬШОЕ В МАЛОМ

Нижегородские любители традиционного русского театра получили праздник

В течение недели на сценах академдрамы и ДК ГАЗ шли спектакли Государственного академического Малого театра, который не был с гастролями в Горьком-Нижнем более 30 лет.

Актеры Малого вне сцены произвели впечатление людей несуетных и непомпезных, с почтением и пониманием относящихся к статусу своего театра. Это при том, что само слово «академический» многими сегодня воспринимается негативно. «Я горжусь тем, что служу в академическом театре, — сказал Борис Клюев, — это звание никто не отменял, его присвоение — форма поощрения за труд и терпение. Хотя заслужить в театре ИМЯ труднее, чем звание». А на вопрос об исчезновении буковки «А» из аббревиатуры Московского художественного театра артист высказался вообще жестко: «Выкормыши МХАТа сделали все, чтобы угробить традиционный театр, и ничем не доказали, ради чего это сделали».

Что касается «нового» театра, то, по мнению актера Александра Потапова, делающие его люди «идут в хвосте мировой моды и вряд ли смогут заработать своей деятельностью деньги». «Малый театр все хотят посетить, потому что он древний, держащий традицию, — сказала Элина Быстрицкая. — Классика — идеология Малого. Модные «повороты» в наших спектаклях тоже есть, но они заключаются не в игре актеров, а, например, в оформлении сцены. Исполнители же придерживаются постулатов, завещанных предшественниками».

Впрочем, говорить можно что угодно и очень красиво. А вот па деле доказать, что слова «академический» и «старейший» — не пустой звук, что марка соответствует качеству, сложнее. В одном предложении оговорюсь: театралы, для которых встреча с Малым была не первой в жизни, отмечали, что в 70-е годы уровень сценической культуры труппы был выше, что сегодня актерский ансамбль не совсем ровен — не все молодые дотягивают... И все-таки даже склонные к критиканству собеседники, с кем довелось делиться впечатлениями от увиденного, признают, что общее мастерство коллектива выше, чем у большинства гастролеров, бывавших в Нижнем Новгороде за последние годы.

Театр показал пять спектаклей, четыре из них — по пьесам Александра Островского, чьим «домом» испокон считается Малый. Нижегородцы могли увидеть постановки Виталия Иванова («Волки и овцы», «Бешеные деньги»), Владимира Бейлиса («На всякого мудреца довольно простоты»), Сергея Женовача («Правда — хорошо, а счастье лучше»). Первые лица в Малом — актеры, это не режиссерский театр, хотя в нем ставили спектакли многие мэтры отечественной режиссуры, среди которых и Эфрос, и Фоменко, и Гончаров. Многие уходили — все по разным причинам, но, в частности, и из-за того, что режиссеру сложно «знать свое место» в таком театре.

Режиссура увиденных постановок очень деликатна: ее авторы занимаются не самовыражением, а стремятся к соответствию качества, если так уместно выразиться, сценического продукта литературному материалу. Не было вариаций на тему классики, а был Островский, каким его нужно узнать, прежде чем знакомиться с ультрановым прочтением его пьес прославленными или желающими стать таковыми режиссерами. Не было дешевых заигрываний с публикой, но было много смешного и веселого. А особо актуальные на сегодняшний день фразы, произносившиеся выразительно, но без излишнего нажима, были узнаны зрителями и встречены на «ура». И несмотря на то что действие разворачивалось в роскошных реалистических декорациях (которые, кстати, менялись за спектакль раз по пять), а костюмы не отличались модным покроем, становилось очевидным, насколько же все-таки современны все эти островские мотивы — выгодные браки, пробивание дороги в высшее общество, оправдания подлости бедностью, обесценивание стыда и совести, лицемерие корысти ради и деньги, деньги, деньги... В итоге даже те, у кого драматург Островский не числится в любимых авторах, после просмотра спектаклей корректировали свое мнение о его творчестве.

Описывать мастерство актеров Малого все равно что танцевать про архитектуру. Особо запомнилось, насколько органична в пьесах Островского Людмила Полякова (она занята в ведущих ролях в трех спектаклях), и то, с каким смаком, как разнообразно-комично играет жалкого пьяницу Аполлона Александр Коршунов («Волки и овцы»), и то, как необычен инфернальный, чертовски гадкий князюшка Валерия Баринова из «Бешеных денег». Запомнились выходы на сцену 89-лет-ней Татьяны Панковой, которой под силу быть и уморительной старушкой в чепчике, и напористой ханжой, а также презабавные выходки персонажей второго плана — слуг.

Не забудется и такая сложная, неоднозначная Раневская Ирины Муравьевой — воплощение болезненности без истерии, и до конца невозможно определиться, осуждать ли ее, сочувствовать ли ей, смеяться ли... Кстати, «Вишневый сад» (режиссер — Игорь Ильинский), в отличие от пьес Островского, за всю историю Малого ставился однажды, в 1982 году. Но до сих пор постановка выглядит живой. Да и вообще Малый, несмотря на его регалии, не произвел впечатления мертвого театра.

Ольга ГОРНОВА
«Нижегородские новости», 24.06.2005

в спектакле «Волки и овцы» роль Василия Ивановича Беркутова впервые исполнит народный артист России Борис Владимирович Клюев.

Пожелаем артисту удачи и ни пуха, ни пера!

Борис Клюев (Лавр Миронович): «Не каждый умеет наслаждаться жизнью!»

ПРЕМЬЕРА. «ПОСЛЕДНЯЯ ЖЕРТВА» А.Н.ОСТРОВСКИЙ

Борис Клюев (Лавр Миронович): «Не каждый умеет наслаждаться жизнью!»

-Зачем Островский ввёл в пьесу Вашего персонажа?
-Островский всегда стремится к многожанровому построению. Очень много героев, характеров, которые украшают нашу жизнь, делают её разнообразной. Мне кажется, что такой человек, как Лавр Миронович, совершенно необходим, потому что он умеет красиво жить. Со вкусом. Недаром он говорит: «Европа от нас недалеко ушла, кабы у нас, людей со вкусом, побольше капиталу было». Хотя будь у Лавра Мироновича деньги, он бы их тут же прокутил. Но это его не очень волнует, он сидит себе в яме и читает романы.
-Вам действительно кажется, что Лавр Миронович человек со вкусом? Он ведь немножко фат…
-Да, безусловно. Но я имел в виду, по сравнению с теми людьми, которые его окружают. Во всяком случае, он умеет всё организовать. Свадьбу своей дочери он устраивает по высшему классу.
-А почему он себя ассоциирует с Монте-Кристо?
-Ну, во-первых, это красиво. Ведь Монте-Кристо своих денег не заработал, они к нему просто упали с неба. Вот об этом и мечтает Лавр Миронович: не долго и нудно зарабатывать, как Флор Федулыч, копейка к копейке, а получить наследство, чтобы сразу были деньги. И вот тогда можно всё это тратить, можно красиво жить.
-А если бы Лавр Миронович попал в другие обстоятельства, был бы он способен на какие-то романтические поступки?
-Убеждён. В душе Лавр Миронович романтик, его образ жизни, его способ существования именно такой. Я не думаю, что он отрицательный персонаж. Конечно, так, как живёт Лавр Миронович, жить нельзя, но, с другой стороны, есть много счастливых бомжей, которые счастливы уже тем, что живут, да и существующее до сих пор течение хиппи родилось не из бедной среды, а из богатой. Здесь есть свой плюс, когда у человека нет никаких тормозов, обязанностей, и он просто легко и нежно парит в этом мире.
-А Вам не кажется, что Лавр Миронович совершает подлость, когда приносит Юлии приглашение на свадьбу своей дочери с Дульчиным?
-Нет, ни в коем случае. Он ничего не знает, он бы не стал этого делать.
-Но ведь все же об этом знают!
-А вот он не знает. Так бывает очень часто: все вокруг знают, кроме человека, которого это касается. Он даже не понимает, когда ему делают намёки. В этом смысле Лавр Миронович абсолютно искренен. Та деятельность, которую он развил, занимаясь организацией свадьбы Ирины, достойна уважения. Померанцевых деревьев в кадках прикупил на Бутырской заставе, каждая дама при входе получит букет. Мороженое будет всех сортов. Без мороженого нельзя. А Юлия Павловна – она просто лансье танцует. Одна-единственная, другие не умеют. А Лавр Миронович считает – нужно, чтобы было красиво.
-То есть, Островский не осуждает этого персонажа, а просто хочет внести ещё одну краску?
-Совершенно верно. Существуют понятия нравственности, трагедии, предательства. А Лавр Миронович просто наслаждается жизнью, что, кстати, не каждому дано. Ко всем трудностям он относится очень легко, а живёт только иллюзиями, только вот этими книгами. И в четвёртый раз перечитывает «Графа Монте-Кристо», потому что для него это идеальный герой. Ничего не делать, получить наследство, а потом ездить в красивых каретах и совершать благородные поступки.
-В отличие от отца, Ирина Лавровна относится к жизни гораздо практичнее.
-Женщины вообще более расчётливы, несмотря на свою эмоциональность.
-Сначала она кажется этаким мотыльком…
-…А потом выпускает коготочки, чтобы поймать птичку. Но не удалось. Я думаю, она-то сидеть в яме не будет, за неё папа посидит.
-Хотелось бы спросить о маме Ирины Лавровны. Какой должна быть женщина, чтобы потрясти воображение Лавра Мироновича?
-Она обязательно должна быть похожа на него, музицировать, любить поэзию, я думаю, что именно на этом они и сошлись.
-Изящные манеры…
-Да, непременно, а иначе с таким человеком жить нельзя.
-Почему Лавр Миронович интересуется здоровьем папы Римского, следит за новостями? Он хочет создать иллюзию бурной деятельности?
-Просто он пытается жить широко. «Наши интересы не только за Москвой-рекой, а и за Рейном, и за Темзой», — говорит он.
-Он западник?
-Да, безусловно, европеец. Сейчас это тоже модное течение. Старый спор: кто мы – Азия, Европа или Евразия? Лавр Миронович склонен думать, что всё-таки Европа – хотя бы до Урала. Ему интересно всё новое, что в мире происходит. Например, в нашем спектакле он приносит Флору Федулычу новую пластинку, тогда как раз появился граммофон…
-Что-то в этом есть от Загорецкого.
-Загорецкий помельче. Он не может красиво шиковать, он может с кем-то придти, поесть за чужой счет. Это, скорее, Салай Салтаныч, который всю жизнь за счёт других обедает и ужинает. А Лавр Миронович платит. «Кушать будет Флор Федулыч, а платить будет Лавр Миронович. Нас знают. А после ужина пусть повара приходят, получат пять рублей на водку». Это, кстати, хорошие деньги по тем временам были. «Ты, братец, под теми берёзками нам закуску организуй», — говорит он лакею. Он разговаривает на образном, старом русском языке, получаются очень красивые обороты. Он любит всё красивое. И вместе с тем, мы будем пытаться сделать Лавра Мироновича очень деятельным, деловым человеком.

В репертуаре Малого театра есть спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. Роль Крутицкого исполняют два актера - В.Коршунов и Б.Клюев. 24 ноября, наверное, будет играть Виктор Иванович Коршунов, потому что это день его рождения. Круглая дата – 75.

В репертуаре Малого театра есть спектакль «На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского. Роль Крутицкого исполняют два актера - В.Коршунов и Б.Клюев. 24 ноября, наверное, будет играть Виктор Иванович Коршунов, потому что это день его рождения. Круглая дата – 75.

Дата нешуточная. Но я что-то не припомню, чтобы народный артист СССР, профессор, генеральный директор театра хоть раз за все годы своей работы в Малом, а это с 1952 года уже свыше полстолетия, отпраздновал хотя бы один свой юбилей. По нынешним временам такая скромность - фантастика, но это факт, реальная действительность.
Актер, переигравший десятки главных и заглавных ролей, по сути хозяин театра, он никогда не позволял отмечать себя, в какой бы то ни было форме. Не удивлюсь, если и теперь он постарается избегнуть торжества. Такой уж уникальный характер. В работе он - трудоголик. Один из самых востребованных в репертуаре актеров, ровно полвека преподает в Театральном училище им. М.С.Щепкина, всю жизнь ведет огромную общественную работу, а с 1985 года директор Малого. Как его хватает на все - понять невозможно. Но это тоже реальность. Выпускник Школы-студии МХАТ Виктор Иванович именно в Малом театре необыкновенно «пришелся ко двору»: высокий, статный, красивый, обладающий сильным, мягким голосом, он словно был создан для ролей социальных героев с романтическим уклоном. Переиграл их множество. И каждый был у него Личностью, самобытным, неповторимым характером. Среди них немало героев советских пьес - драматургии далеко не высшего качества, - но именно благодаря ролям, созданным артистом, пьесы остались в истории театра. Уж не говоря о классике. Это и Рыбаков-сын в «Иване Рыбакове» В.Гусева, и совершенно неожиданный Кошкин в «Любови Яровой» К.Тренева, и поразительный Молчалин в «Горе от ума» А.Грибоедова – сильная фигура человека, четко идущего к поставленной цели, и заплутавший в жизни Никита из «Власти тьмы» Л.Толстого... Да разве всех перечислишь. В горьковских «Дачниках» В.Коршунов играл и правдолюбца Власа, и ерничающего «обывателя» Суслова. А в «На всякого мудреца довольно простоты» сначала предстал блистательном Глумовым, а через годы с неменьшим блеском, играет ретрограда Крутицкого. Но, пожалуй, самая главная роль артиста, проходящая через всю его творческую жизнь, – Борис Годунов в двух трагедиях А.К.Толстого: «Царь Федор Иоаннович» в легендарной постановке Бориса Равенских, более чем тридцатилетней давности и до сих пор идущей, и «Царь Борис» в режиссуре Владимира Бейлиса, свыше десяти лет не сходящей с афиши.
Борис Годунов Коршунова – это само воплощение державности России. Он величествен и необыкновенно красив в своих царских одеждах; мудрый, рачительный правитель и тонкий политик, беспощадный к врагам государства, и нежный, ласковыи семьянин; он весь в делах и заботах и только наедине с самим собой позволяет предаться вечной муке души и совести - воспоминаниям о гибели малолетнего царевича Дмитрия. Трагедия, скрытая под блеском златотканых одежд.
Каждые четыре года Виктор Иванович напутствует в профессиональную жизнь молодых актеров, выпускников своего курса. На дипломных спектаклях его учеников неизменные аншлаги. Почти всех тут же расхватывают московские театры - профессор Коршунов готовит отменных артистов. Иные уже в самом Малом театре играют главные роли рядом с учителем.
Не в чем пожаловаться и коллективу Малого театра на своего директора. На стационаре полный порядок, на гастролях, включая даже такие дальние страны, как Япония, сплошные аншлаги и просьбы приехать снова. И так изо дня в день, из года в год – более полета лет.
Виктора Ивановича Коршунова любят зрители, обожают и уважают ученики, почитает весь коллектив Малого театра, и все вместе желают ему еще долгие годы радовать публику новыми ролями, учить молодежь, крепкой рукой вести к успехам Малый театр, оставаясь таким же доброжелательным, обаятельным, внимательным к людям. Счастья Вам, Виктор Иванович, здоровья и успехов на долгую жизнь.

Наталия БАЛАШОВА.
«Московская правда», 23.11.2004 г.

1 августа исполняется 35 лет работы в Малом театре народного артиста России Бориса Владимировича Клюева. Поздравляем!

13 июля юбилей народного артиста России Бориса Владимировича Клюева — популярного актёра театра и кино.

От всей души поздравляем Бориса Владимировича Клюева с юбилеем! Желаем крепкого здоровья, исполнения заветных желаний, дальнейших побед и отличного настроения!!!

13 июля юбилей народного артиста России Бориса Владимировича Клюева — популярного актёра театра и кино. В 1969 году, по окончании Щепкинского училища, Борис Клюев был принят в труппу Государственного академического Малого театра. За 30 с лишним лет своей творческой деятельности Борис Клюев исполнил на старейшей московской сцене множество разнообразных по жанрам ролей классического и современного репертуара. И среди них: Кудряш («Гроза» А.Н.Островского), Муров («Без вины виноватые» А.Н.Островского), Молчалин («Горе от ума» А.С.Грибоедова), де Гиш («Сирано де Бержерак» Э.Ростана), князь Янтарный («Хищники» А.Ф.Писемского), граф Альмавива («Преступная мать, или Второй Тартюф» П.Бомарше), герцог Бургундский («Король Лир» У.Шекспира), Наркис («Горячее сердце» А.Н.Островского), граф Шенборн («Царь Пётр и Алексей» Ф.Горенштейна), Михаил Воронцов («Хроника дворцового переворота» Г.Турчиной), Василий Шуйский («Царь Иоанн Грозный» А.К.Толстого), Гуляр («Делец» О.Бальзака), генерал Бертран («Корсиканка» И.Губача), Крутицкий («На всякого мудреца довольно простоты» А.Н.Островского). В искрометном водевиле «Таинственный ящик» П.А.Каратыгина Борис Клюев играет роль писателя Дероше. В следующем сезоне ожидается новая премьера с участием Бориса Владимировича – режиссёр Владимир Драгунов ставит «Последнюю жертву» А.Н.Островского, где Б.В.Клюев репетирует роль Лавра Мироныча Прибыткова.
Бориса Клюева знают и любят не только театралы — артист много и успешно снимается в кино и на телевидении. Фильмы и сериалы с его участием пользуются неизменным зрительским успехом. Клюев сыграл в таких лентах, как «Жизнь Берлиоза» (Вагнер), «Михайло Ломоносов» (Григорий Орлов), «Крушение империи» (Шульгин), «ДАртаньян и три мушкетёра» (граф Рошфор), «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона» (Майкрофт Холмс), «ТАСС уполномочен заявить» (Дубов). Среди недавних работ Бориса Клюева на телевидении — роли в сериалах «Королева Марго», «Графиня де Монсоро», «Досье детектива Дубровского», «Марш Турецкого», «Сыщики», «Каменская» и многих других.
От всей души поздравляем Бориса Владимировича Клюева с юбилеем! Желаем крепкого здоровья, исполнения заветных желаний, дальнейших побед и отличного настроения!!!