В следующем году Малому театру России исполнится 260 лет. Этот храм искусства повидал на свой сцене немало гениальных актеров, а на премьерах в его зрительном зале побывали все классики русской литературы 19 - 20 века. Сами актеры любят свой театр за уважение к Артисту. Традиция эта сложилась благодаря старым мастерам. Последние полтора года в театре идет капитальный ремонт, и труппа охотно гастролирует по городам России.

Екатерина Воронина, «Московский комсомолец - Челябинск», 24 сентября 2014 года

ГАСТРОЛИ МАЛОГО ТЕАТРА, ПРОШЕДШИЕ В ЧЕЛЯБИНСКЕ, ПРОИЗВЕЛИ ФУРОР

В следующем году Малому театру России исполнится 260 лет. Этот храм искусства повидал на свой сцене немало гениальных актеров, а на премьерах в его зрительном зале побывали все классики русской литературы 19 - 20 века. Сами актеры любят свой театр за уважение к Артисту. Традиция эта сложилась благодаря старым мастерам. Последние полтора года в театре идет капитальный ремонт, и труппа охотно гастролирует по городам России.

В Челябинск Малый театр привез сразу две премьеры – «Филумену Мартурано» итальянского режиссера Стефано де Лука и версию «Пиковой дамы» Андрея Житинкина.

Главные роли в спектакле итальянца исполняют Юрий Соломин и Ирина Муравьева. В пушкинской «Пиковой даме» главную роль играет блистательная Вера Васильева, которую Малый театр специально ангажировал из Театра сатиры. Челябинск, пожалуй, особенный город в гастрольном графике Малого театра. О том, почему так сложилось, «МК-Урал» удалось узнать лично у народного артиста СССР, художественного руководителя Малого театра России Юрия Мефодьевича СОЛОМИНА.

Классика вечна

В будущем году он отметит 80-летний юбилей. Все те же мягкие карие глаза, которые свели с ума большую половину женского населения СССР, та же интеллигентная, чуть застенчивая улыбка и стройная осанка. Только некогда каштановые волосы припорошило сединой…

- Мы привезли в Челябинск премьеры прошлого сезона, – начал разговор Юрий Соломин. – Потому что это новые спектакли. Это еще одно подтверждение, что Малый театр и сегодня верен своим традициям. Иногда критики нас называют музеем за приверженность к классической пьесе и постановке. И что? Разве Эрмитаж – это плохо? Разве он не интересен современному человеку?! Тем более все наши спектакли всегда проходят с аншлагом. Билет не купить.

- Юрий Мефодьевич, итальянская школа гармонично вписалась в традиции Малого театра?

- Работать со Стефано было интересно. Он делает для нас уже вторую работу. Первым спектаклем был «Влюбленные» с участием наших молодых актеров. Автор пьесы Эдуардо де Филиппо - замечательный драматург сам по себе, но здесь важна именно актерская работа.

Что касается того, что он итальянец, то это не имело для нас особого значения. Ведь Чехова играют на всех континентах. Его знают повсюду и особенно любят в Японии. Я спросил японских зрителей, для которых мы отыграли почти всего Чехова, почему вы его любите? На что они ответили, что в его пьесах вечная тема - треугольник человеческих взаимоотношений. Есть еще один нюанс. Чехова в Японии играют по-японски, в США - по-американски. Поэтому и наша «Филумена Мартурано» – это игра по-русски. Один критик заметил: «Они играют правильно, но играют по-русски». Правильно! И это самая большая похвала для нас.

- Вы чувствуете зрителя?

- Да я чувствую, кто в зрительном зале. Это настраивает меня на выход. Шум бывает разный. Общий гул означает большую наполняемость. Детский – понятно, что в зале дети. Кстати, мы запрещаем коллективные заявки от детских учреждений на взрослые спектакли, такие как «Ревизор», «Горе от ума»… Понятно же, что ребятам не хочется читать произведение, рассчитывают посмотреть спектакль и этим отделаться. Мы за то, чтобы дети все-таки читали произведение. Если родители раскошелятся для одного ребенка - это одно, а когда приходит класс, то начинается балаган. Дети все равно ничего не понимают. Так что пусть не обижаются на нас руководители образовательных учреждений. Мы делаем это не потому, что не любим детей. А для коллективных визитов у нас есть замечательные детские спектакли «Снежная королева», «Недоросль», «Золушка».

- Насколько известно, традиция Малого театра приезжать в наш город каждые пять лет не случайна?

- Вы правы, то, что мы приехали в Челябинск в эти дни – дань уважения прошлому. Во время Великой Отечественной войны в 1941 году труппа Малого театра была эвакуирована в Челябинск. Здесь не было тогда таких шикарных гостиниц, как сегодня, были тяжелые времена. А приезжали в этот город такие мастера, как Александра Яблочкина, Вера Пашенная, Евдокия Турчанинова… Нашу актрису Татьяну Панкову, которая была в те годы студенткой Щепкинского училища, тоже взяли с собой в Челябинск. Она рассказывала, как встречал Челябинск Малый театр. Наших актеров горожане расхватали по своим квартирам. Встретили как родных. Все наши «старики» помнили это тяжелое время и то тепло, которым их одарили южноуральцы. Поэтому каждые пять лет, в знак памяти и благодарности за годы войны, мы приезжаем к вам всем коллективом.

Кусочек сердца

- Еще будучи подростком, вы увидели в Чите документальный фильм «Малый театр и его мастера». Благодаря нему и узнали о Театральном институте имени Щепкина, поступили и пришли служить именно в Малый театр. С ним связана вся ваша жизнь. У вас один театр, один брак. Постоянство – ваша главная черта?

- Зато у меня три собаки и пять кошек! (смеется). А если серьезно, некогда! Некогда было растрачивать себя на что-то или кого-то другого. Все время уходило на работу. И на мое счастье мои близкие, которые тоже имеют отношение к театральной культуре, всегда понимали меня. Знали, что я все сделаю по-своему, но что так и должно быть.

- В чем секрет вашего актерского мастерства?

- Я учился ему у Веры Николаевны Пашенной на последнем курсе, где она преподавала. Она говорила нам, что мы должны каждый раз во время спектакля оставлять на сцене кусочек своего сердца. Я недоумевал: как же это? Она однажды успокоила: «Ты боишься, что у тебя его не хватит? Хватит. Потом поймешь сам». Это ощущение настало у меня всего лет десять назад. Я понял, что же это такое, когда оставил кусочек сердца на сцене и… не умер.
- Что интереснее - быть актером или режиссером?

- Это разные вещи. Сравнивать нельзя. Я никогда не мечтал быть режиссером, тем более художественным руководителем. Даже не знал, что это такое. В Малом театре всегда были директор и режиссер. У нас директором был замечательный российский актер Михаил Иванович Царев. Когда его не стало в 1988 году, коллектив избрал меня на должность худрука.

- Кого из актеров вы можете отметить?

- У нас очень много талантливой молодежи. Иногда они год или два могут просидеть на подхвате, но обижаться здесь нельзя. Сразу главную роль у нас получить очень трудно. Есть молодые актеры постарше их на три-четыре года, которым уже удалось проявить себя. Но когда мы берем ребят в училище, всегда держим на примете, кто из них на что способен и кого впоследствии сможет сыграть. Из старшего поколения всегда очень уважал Олега Стриженова, о котором все незаслуженно забыли в наши дни. Каждая роль у него - серьезная работа. Я его помню еще по фильму «Мексиканец». Мне импонирует его жизненная позиция. Только Олег мог режиссеру Козинцеву на телеграмму «Приглашаю вас на пробы Гамлета», ответить: «На Гамлета не пробуют». В этом весь Стриженов!

- Есть ли у вас роли, которые не довелось сыграть?

- Есть, конечно. Я никогда никому не говорил о них. А вообще, я играю одну новую роль каждые четыре-пять лет.

- Какая среди них любимая?

- Такого не может быть. Если ты берешься за роль, она должна стать любимой. За последние десять лет я с удовольствием сыграл в «Горе от ума», «Мольере» и «Филумене Мартурано».

- Есть в вашей карьере яркая роль в телесериале «Адъютант его превосходительства». Вся страна с ума сходила тогда от вас в роли отважного разведчика. А как вы относитесь к этой роли?

- Роль получилась. Был очень хороший режиссер, с которым мы дружили и работали вместе. Великолепный актерский состав. Плюс удачная операторская работа и монтаж. В кино это главное.

А в театре все-таки главное - актер. Как-то раз старый актер Владимир Владиславский дал мне мудрый совет: «Ты не спорь с режиссером, всегда говори ему «Понял. Сейчас сделаю», а поступай по-своему».

- Вы так и поступали?

- Да, именно так я всегда и делал.

Политика – это жизнь

- Вас отличает активная политическая позиция. Были доверенным лицом Владимира Путина, подписали в марте петицию в поддержку политики президента в Крыму… Зачем вам политика?

- Это не политика. Это - жизнь. Я хочу, чтобы у нас в стране все было хорошо. И если есть возможность что-то исправить, а мое имя может сыграть какую-то благую роль в этом, я это сделаю без промедления, не наступая на горло собственной песне.

Если говорить конкретно про Крым, то я всегда недоумевал, на каком основании полуостров не принадлежал России последние 23 года? Историю надо знать. Я, кстати, вспомнил недавно, что снимался в фильме «Море в огне» (другое название «Оборона Севастополя»). Его недавно оцифровали и показали по одному из российских каналов. Роль у меня небольшая, но я запомнил одно. Мы снимались в тех самых окопах, которые остались еще со времен войны. И именно там я откопал настоящий патрон, который потом долго хранил. На каждом кусочке земли в Крыму память о русских моряках. Какие тут еще могут быть разговоры и сомнения?

- Как поддерживаете физическую форму?

- Это, наверное, генетика плюс работа по 24 часа. Последние два-три года, после некоторых операций, я сел на диету - дробное питание. А вообще я никогда в жизни ничем не занимался. Только мальчишкой играл в футбол и хоккей. Профессия актера предполагает постоянное движение, это физические нагрузки, нервы, репетиции, авиаперелеты. Однажды я умудрился сняться в один день в Киеве, Ленинграде и Свердловске. Потом подсчитал, получилось, что отработал 26 часов – три смены, благодаря часовой разнице между Киевом и Уралом.

- Как относитесь к еде?

- Поесть вкусно я люблю. Особенно пельмени.

- Как предпочитаете отдыхать?

- Да как придется. У меня в лесу сруб. Все без излишеств. Там держу своих собак и кошек, Они все моей, соломинской породы.

Екатерина Воронина, «Московский комсомолец», 24 сентября 2014 года

Смотреть интервью на канале Рoссия-24 (13:14)

Труппа Малого театра пополнилась двумя молодыми актрисами. На сборе труппы художественный руководитель театра Юрий Соломин представил коллективу Дарью Новосельцеву и Аксинию Пустыльникову. Обе они ученицы народного артиста России Бориса Клюева и в этом году окончили Высшее театральное училище им. М.С.Щепкина. По существующей давней традиции пропуска в Малый театр Дарье и Аксинии вручали старейшие актрисы театра – народная артистка СССР Элина Быстрицкая и народная артистка России Лилия Юдина. «Работать в Малом театре – счастье. Он лучший», — напутствовала молодых актрис Элина Быстрицкая. Поздравляем Дарью и Аксинию со вступлением в прославленную труппу Малого театра и желаем им успехов!

Юрий Соломин и Тамара Михайлова подводят итоги 258-го сезона и рассказывают о ходе реконструкции Малого театра, демонстрация видеосюжета о строительных работах на Основной сцене

Издательство Малого театра выпустило книгу Веры Максимовой «И это всё о нём», посвящённую жизни и творчеству Юрия Соломина.

ЧЕЛОВЕК С ПЛАНЕТЫ ТЕАТР

Издательство Малого театра выпустило книгу Веры Максимовой «И это всё о нём», посвящённую жизни и творчеству Юрия Соломина.

Рассказ о жизни в искусстве и за его пределами щедро украшен фотографиями - фотолетописцам Малого театра удалось передать то, что не всегда доступно театроведу: крупный план роли, квинтэссенцию судьбы соломинских героев. Словом, для почитателей таланта Юрия Мефодьевича издание станет настоящим подарком.

Путеводитель по очень цельной судьбе Юрия Соломина приглашает побывать в деревянной Чите, куда возвратились несостоявшимися музыкантами родители (студенты знаменитой Ленинградской консерватории) - мама-певица частично потеряла слух, а папа-скрипач вернулся вместе с ней, чтобы не расставаться. Они вырастили троих детей: родные сыновья стали актёрами Малого театра, а удочерённая сестра - актрисой в провинции. Можно заглянуть в театральный сквер около Малого театра (Юрий Соломин больше никуда не поступал - или Малый, или ничего). Здесь старшего сына, проходящего тур за туром, ждал отец - и не заметил, как его обокрали: все деньги, обратные билеты, паспорт и - самое страшное - партийный билет. Жить в Москве было не на что, и тогда сибирский абитуриент нашёл Веру Пашенную, объяснил ей ситуацию и бухнул: «Если хотите меня брать, берите сейчас». Что-то важное увидела в тощем молодом человеке Вера Николаевна на этом внеплановом «туре», но свой главный экзамен Соломин сдал и был принят.

И куда бы потом ни забрасывала его артистическая судьба - в дальневоcточную тайгу или Японию на съёмки к Акире Куросаве, в Италию на операцию, по разным городам на гастроли, в Министерство культуры на должность министра, - все пути вели обратно в Малый театр.
Автор не торопится перейти к разбору ролей Юрия Соломина (его, как и всех молодых, «попридерживали» по негласному правилу Малого), а предлагает надолго задержаться в закулисье театра, посмотреть на работу стариков Малого, которые оказали огромное влияние на Юрия Мефодьевича. Он стал свидетелем не только их царственных триумфов, но и тихих слёз прощания со сценой, и благодарности за то, что театр всё ещё длится в их жизни.

А в «период накопления актёрского капитала» не гнушался никакой работы: участвовал в концертах народных университетов, записывал шумовые эффекты на радио, вводился в небольшие роли. Свою актёрскую силу Соломин набирал постепенно. Зато потом случился Хлестаков - «серая бабочка среди пёстрых провинциальных мастодонтов», случился Кирюша Кисельников из «Пучины» Островского - «предтеча русских интеллигентов», которого Максимова называет главной ролью жизни (к слову, и главы, посвящённые «Пучине», - лучшие в этой книге), случились царь Фёдор (за десять дней, после ухода Смоктуновского, Соломин ввёлся на роль блаженного монарха и сумел создать совершенно новый образ), царь Николай, Сирано, Фамусов, Мольер. И слова, обращённые к этому персонажу, вполне подошли бы самому Соломину: «Он играет человека с планеты Театр, а потом уже всё остальное - актёра, писателя, театрального вождя».

«МИТ-инфо» №3 (24) 2014

24 июня (Малая сцена на Большой Ордынке) состоится вечер памяти народного артиста России Виктора Андреевича Борцова. В вечере примут участие народный артист СССР Юрий Соломин, народные артисты России Людмила Полякова, Людмила Титова, Василий Бочкарев, Александр Коршунов, артист Сергей Потапов. Ведущая – кандидат искусствоведения Вера Максимова. Начало в 18:30. Вход свободный.

«Филумена Мартурано» Эдуардо де Филиппо

Вера Максимова. «Proscaenium. Вопросы театра» 2014 №1-2

ДОМЕНИКО СОРИАНО - ЮРИЙ СОЛОМИН

«Филумена Мартурано» Эдуардо де Филиппо

Вера Максимова. «Proscaenium. Вопросы театра» 2014 №1-2

В последние годы он мало чего хотел для себя - актера. Чаще требовательней, тревожней - для своего Малого. Но и подозрительней, недоверчивей, нервнее, – во всегдашнем своем опасении не разрушить, не умалить неверным выбором уникальности, особости старейшего русского коллектива. Едва появившись на пороге его просторного кабинета в мемореальном здании на Театральной площади, носители идей, предлагатели «проектов» (нелюбимое Соломиным слово), слышали хмурое и капризное – «Нет!» Это обижало, раздражало подчас, казалось избалованностью лидера и «главного начальника», правящего Малым театром уже третий десяток лет; объяснялось усталостью человека и артиста, прожившего жизнь, полную треволнений, очарований, утрат, мучительных контрастов - всенародной любви, славы и тяжелого, необъяснимого (хоть и на миг) сомнения.

Странно, но он вдруг захотел сыграть Доменико Сориано в старой пьесе Эдуардо де Филиппо «Филумена Мортурано», - состарившегося в удовольствиях и баловстве судьбы дона Думи, владельца неаполитанских булочных, бонвивана «среднего класса».

Соломина не пугало обилие знаменитых предшественников - исполнителей в роли. Напротив, - по складу его характера рождало энергию соревнования. Так у артиста случалось и прежде – с Царем Федором Иоанновичем, Хлестаковым, Сирано де Бержераком, булгаковским Мольером, в ролях мировой и отечественной классики, «опробованных» русскими гениями сцены.
В молодости, начинающим актером, в знаменитом фильме эпохи позднего «неореализма» он видел звездного итальянца Марчелло Мастроянни, сыгравшего Доменико «близко к автору» – обаятельным, легкомысленным, манко сексуальным, простодушным во всех своих грехах.

Наверное, Соломин видел и Рубена Симонова в легендарном вахтанговском спектакле 1960-х годов. Этот Доменико не был простолюдином, буржуа, «плейбоем» неаполитанской улицы. Характер и образ были продиктованы артистическими данными знаменитого первовахтанговца, его артистизмом и стильностью, «породой», проступавшей буквально во всем. Симонов сыграл Доменико аристократом, бывшим красавцем, победителем женщин, - доном Сориано, который отчаянно цепляется за уходящую жизнь. Он был смешон в яростных воплях, зубовном скрежете, вздымании рук к небесам, как и положено истинно итальянскому мужчине, когда открывалась интрига Филумены – Цецилии Мансуровой: притворство мнимой умирающей, обман венчания «на краю могилы» во имя счастия и благоденствия тайно выращнных сыновей. Поворотной, кульминационной, сердцевинной в спектакле становилась тихая сцена Доменико и его ближайшего друга – собутыльника на паперти городского собора, в сумеречности предрассветья, с песенкой «О, как мне скучно, скучно, грустно мне…», которая на утро после премьеры стала известна всей театральной Москве. Эта сцена с песенкой - исповедью человека, потрясенного ускользанием жизни, ощущеним близкого конца, пустоты, вводила в эффектную трагикомическую роль объем и протяженность, философскую глубину, звучания трагизма…

Юрий Соломин со всем его обаянием сыграл Доменико Сориано без оглядки на предшественников, без претензий на новизну, в согласии с собственной природой актера чеховской складки - полутонов, оттенков, околозвучаний. Сыграл легко, изящно, мягко, очень по – своему.

Было интересно смотреть его на репетициях молодого миланского режиссера Стефано де Лука, (во второй раз приглашенного в Малый театр после успеха «Влюбленных» Гольдони на сцене филиала). Робея Мастера, постановщик – гость надолго оставлял его в покое, занимаясь неистовой и яростной, скорее русской, чем итальянской Филуменой - Ириной Муравьевой. Сидючи у стола посреди сцены, Соломин исподволь наблюдал за нехитрыми мизансценическими «построениями» постановщика – гостя: Филумена – неизменно в центре интерьера – коробки, тройка сыновей – у стены), Чувствовались снисходительность и терпимость к молодости, профессиональный такт знаменитого артиста (однако, беспощадного, сверх требовательного к опытным и равным), который на своем веку в кино и театре повидал множество одаренных, оригинальных, властных, даже великих режиссеров.

Талантливая Муравьева рано обнаружила владение ролью, сыновья не слишком проявляли себя, Соломин под суфлера покорно произносил реплики Доменико... И как бывает в театре, поползли слухи, - сочувственные, тревожные или потаенно злорадные о том, что он работой не увлечен и репетиции с Луккой ему не интересны, и что будет со спектаклем, никто не может сказать.

Между тем наступило лето, Лука уехал в свою Италию, театр отправился в отпуск, а когда участники «Филумены Мортурано» вернулись, слухам и тревогам пришел конец. Неизвестно, что он там «сотворял», Юрий Мефодьевич Соломин, на своей зеленой даче в Валентиновке, среди «удомовленных» безпородных кошек и собак, о которых (вызывая остроты собеседников) может говорить бесконечно (и с куда большей нежностью, чем о людях), - но роль оказалась почти готовой. Репетиции стремительно двинулись вперед, к ощутимой, зримой удаче.

(Неопытность итальянского режиссера неожиданно обратилась благом. По молодости лет привнося в спектакль свежее, непосредственное, далекое от штампов звучание, Лука, не принуждая и не давя, как это сделал бы маститый постановщик-диктатор, дал исполнителю свободу самопроявления, открыл клапан стихийного актерского «соавторства» и «самовольства», которые органически свойственны школе Малого театра. Недаром здесь умеют самостоятельно, без режиссера выстраивать образ, доводить его до вершины. (К премьере, но иногда и много позже).

В знаменитом персонаже итальянского неореализма актер увидел безмятежную несерьезность, бездумье человека, не знавшего ни печалей, ни труда. Подвижный, хрупкий, гармонически пропорциональный, счастливец и баловень судьбы, дон Сориано входил в свой дом уверенным шагом хозяина. (Элегантный костюм, бархатную домашнюю куртку Соломин носит так, что начинаешь тосковать о миновавших временах большой культуры на российской сцене. Увы, цветастое, аляповатое платье Филумены – Муравьевой – художник Лейла Фтейта - несмотря на сетования изнутри Малого театра, так и не удалось поменять).

У Доменико прекрасное настроение. Он выполнил просьбу умирающей Филумены, - обвенчался с многолетней любовницей в ее последний час. Чувствует себя великодушным и щедрым, чуть рисуется, кокетничает собственным благородством. Умиротовренный, приготовляется к новой жизни. Филумена вот – вот отойдет в лучший мир. Нескладная, смешная девица высоченного роста, в фундаментальном уличном костюме по моде послевоенных сороковых, в шляпке и вуали (Валерия Леньшина), ожидает на пороге, а здоровье дона ловеласа так хорошо, что не стоит и думать о преклонных годах. И вдруг обман, катастрофа!.. Филумена не умирает, а здоровехонькая соскакаивает со смертного ложа, и теперь она его законная жена. Человек, за целую жизнь привыкший, чтобы все его желания беспрекословно исполнялись, получает такой решительный, наглый, неожиданный отпор!

Он, конечно, протестует, ищет выхода, угрожает неминуемым разводом, церковным проклятьем, утешает обманувшуюся в надеждах «девицу - невесту»… Крики и клики, (соответственно пьесе , «зубовное скрежетание», разумеется, есть в спектакле. Соломин убедительно и темпераментно произносит текст. Но вопреки ожидаемомому, увлекает и завораживает иное: «тихие зоны» роли, длинные паузы молчния, неподвижность до полного ступора, внезапная, абсолютная немота. Говорит, главным образом, Филумена. Доменико категорически не желает ее слушать, однако, - слушает. Встревает поначалу с бурными возражениями, которые постепенно становятся беспомощными, все более наивными… Оказывается, этот избаловнанный, эгоистичный, весьма привлекательный мужчина прожил жизнь сущим ребенком. На соединении обаятельного мужского начала и беспомощной детскости, слабости возникает комизм роли.

Дальше – больше и сложнее. Остолбенев, онемев от ярости, чуть подавшись вперед, вытянув навстречу Филумене все еще красивый профиль, Доменико замирает на стуле, силясь понять, чего от него хочет эта всегда послушная, теперь разбушевавшаяся женщина. Какое-то душевное движение совершается в нем. Гневные тирады Филумены в него проникают. Доменико слушает и одновременно вслушивается в себя.

Всматривание и вслушивание, неожиданное узнавание Филумены, давно и до мелочей знакомой, домашней, будничной, порядком надоевшей; молчаливый процесс открытия неожиданного, нового - в себе, грешнике и эгоисте, в ней - полуприслуге и надоевшей любовнице, – зримы и ощутимы в намеренно не эффектной роли. Актер подтекста, глубоких вторых планов, Соломин не пропускает ничего из душевных движений и реакций своего героя, дает нам ощутить его пробуждение, возвращение к себе – лучшему, доброму. Внутренняя жизнь Доменико; контрасты перемен в этом странном мужчине-ребенке, капризнике, изменщике-самодуре, увлекают, а часто и смешат. Вслед за изумлением и яростью, приходит растерянность, потом - интерес, понимание, восхищение отвагой, умом, хитростью, страстным самоотверженьем женщины, благодарность к ней, с которой прожита длинная и путаная жизнь. А по сути Соломин играет то, что он особенно умеет играть, – любовь, возвращение любви или рождение неведомой, новой.

Поэтому Доменико не так уж и важна знаменитая сцена «экзамена» взрослых сыновей, когда выспрашивая об их талантах и «хобби», он пытается угадать среди троих единственного своего сына. (У вахтанговцев она была эффектнейшей, ключевой. Доменико - Рубен Симонов пребражался, все для себя окончательно решал, услышав с порога от обернувшихся юношей непривычное слово – «папа»). Соломин играет по-другому, на ходу меняя задачу. Его герой начинает вполне серьезно, «наморщив лоб», решившись разгадать тайну Филумены. Но приступив к «расследованию», как бы забывает о своей цели. Ему уже не так и важно, кто из троих сыновей (Сергей Потапов, Константин Юдаев, Максим Хрусталев) - свой, а кто – чужие. Слыша их ответы (один пишет стихи, другой любит женщин, третий поет), неожиданно для себя он испытытвает удовольствие. Экзамен оставлен. Незадачливый «папаша», которому властная Филумена предлагает усыновить, принять всех троих или - ни одного, - вдруг загорается, светится, приходит в одинаковый восторг от каждого. В зеркале их молодости он видит себя прежнего, раннего. И слово «папа» приносит не потрясение, не кардинальную перемену, а радость.

Предстоящее повторное венчание немолодых родителей режиссер и художник видят не торжественно – соборно, (где- то в городе, при свидетелях, свечах, песнопениях), а как процедуру домашнюю, камерную, личную. (Наверное, оттого и платье Филумены будничное. Оборки по подолу, розовые цветы с зелеными листочками на сером поле, из ткани, напоминающей наш российский штапель в послевоенные, советские, бедные годы). А Доменико торжественен и параден, стремителен, подвижен от волнения, весь в черном, в великолепном вечернем костюме.

Любовь Филумены трезва, пронизана иронией и снисхождением, что обещает в будущем прочность и основательность их не простого совместного существования. Доменико, напротив, совершенно серьезен (не в первый ли раз в жизни?), потрясен (снова до немоты) и полон ожидания. Что-то бесконечно важное свершится и вернется к нему в этот вечер. Разумеется, не молодость, что было бы не реально, сентиментально, смешно.
Разыгрывается не столько итальянская история невероятного брака, но история человеческая или всечеловеческая. Доменико Сориано - Юрий Соломин возвращает себе жену, которой Филумена, по существу, и была все прошедшие годы. Возвращает мать своих детей, хранительницу очага, чего он никогда не знал прежде. Но главное, он возвращает пропущенную жизнь, через любовь, через сыновей, – преодоление конечности бытия, продление рода, а, следовательно, – бессмертие.

«И это все о нем»

В. Максимова

Psychologies, июль 2014

БИОГРАФИЯ

«И это все о нем»
В. Максимова

Вопреки своему самому узнаваемому кинообразу - роли адъютанта Кольцова в фильме «Адъютант его превосходительства» (реж. Евгений Ташков, 1969), адъютантом по жизни Юрий Соломин никогда не был. И уж тем более в последние 25 лет, когда должность художественного руководителя Малого театра (кстати, впервые в истории выбранного коллективом!) и пост министра культуры РФ (1990-1992), скорее уж, приблизили его к званию «превосходительства». Кого бы он ни играл - тишайшего царя Федора или вертопраха Хлестакова, язвительного Сирано или вдумчивого Арсеньева в фильме «Дерсу Узала» Куросавы (получившем в 1976 году «Оскар»), и чем бы ни занимался в профессии - режиссировал, преподавал, выступал, - Соломин всегда скорее лидировал, чем ассистировал, скорее вел за собой, чем следовал за кем-то. Да и знакомый всем имидж мягкого, спокойного человека соответствует его характеру, решительному и «резко континентальному», лишь отчасти. О богатой творческой судьбе Юрия Соломина - талантливого артиста, педагога и руководителя старейшего в стране академического Малого театра рассказывает в этой прекрасно изданной книге театровед Вера Максимова.
Издание Малого театра, 360 с., 1200 руб.

Psychologies, июль 2014

Анжелика Заозерская, «Вечерняя Москва», 16 июня 2014 года

18 июня народный артист СССР Юрий Соломин отмечает день рождения. Но не в Москве, как можно было бы предположить, зная, что Юрий Мефодьевич уже много лет – художественный руководитель Малого театра, а на гастролях в Астрахани. С «Вечерней Москвой» любимый артист и хранитель традиций русского театра поделился своими чувствами, мыслями, радостями и тревогами.

ЮРИЙ СОЛОМИН: РОЛЬ ДЛЯ АКТЕРА – ЛУЧШЕ ЛЮБЫХ ЛЕКАРСТВ

Анжелика Заозерская, «Вечерняя Москва», 16 июня 2014 года

18 июня народный артист СССР Юрий Соломин отмечает день рождения. Но не в Москве, как можно было бы предположить, зная, что Юрий Мефодьевич уже много лет – художественный руководитель Малого театра, а на гастролях в Астрахани. С «Вечерней Москвой» любимый артист и хранитель традиций русского театра поделился своими чувствами, мыслями, радостями и тревогами.

- Юрий Мефодьевич, что вы сейчас ставите на сцене Малого театра?

- Как режиссер репетирую пьесу Александра Дюма «Юность Людовика 14», на мой взгляд, очень интересную. Но до премьеры - далеко. В настоящее время гастролирую вместе с Малым театром по городам России. Вот, в Сочи были недавно…

- И как принимал вас сочинский зритель? Неужели в курортный сезон люди идут на серьезные театральные постановки?

- Зритель в России – хороший, добрый. Принимают везде хорошо, залы переполнены, а сказать, где лучше, а где хуже - не могу. До Сочи были в Сургуте… В Малом театре продолжается большой ремонт, и поэтому мы много играем на сцене Филиала театра, и гастролируем.

- Сегодня далеко не все театры столицы имеют возможность гастролировать. Хотя все артисты едины во мнении: «гастрольная деятельность необходима как воздух». Лично вы любите играть в других городах и странах?

- Перемена мест всегда интересна. Но гастроли – это не отдых, а работа. Между прочим, сколько себя помню, на гастролях постоянно отмечаем дни рождения – в июне родился мой партнер Александр Потапов. В июне же день рождения у моего большого друга, которого, к сожалению, нет в живых – Виктора Борцова.

- После работы с великим режиссером Акирой Куросавой в фильме «Дерсу Узала» полюбили ли вы Японию?

- В Японии я был много раз... Японский зритель очень хорошо воспринимает постановки русской классики. Так, спектакль «Вишневый сад» там мы играли трижды. Почти всего Чехова переиграли – и «Чайку», и «Дядю Ваню», и «Лешего». С уверенностью могу сказать, что у Малого театра и Японии – старые, добрые отношения.

- Однажды я смотрела спектакль с вашим участием «Мольер», сидя на последнем ряду балкона, и была приятно удивлена тому, что все слова артистов слышала отчетливо. Не секрет, что в иных театрах и в партере не всегда разберешь, что говорят на сцене.

- Моя учительница Вера Николаевна Пашенная говорила нам, студентам, от лица зрителя: «Я заплатила за билет 1 рубль 20 копеек, и хочу все видеть, все слышать и все понимать». В Щепкинском институте, где я веду мастерскую, одно из главных правил – уважение артиста к зрителю. С гордостью говорю о том, что в Малом театре – хорошая акустика, и все актеры – с хорошей дикцией и речью.

- Нынешними студентами довольны? Хороших ребят набрали?

- Есть хорошие ребята, есть средние, а есть и не очень. Жизнь часто вносит свои коррективы и развивается по своим законам. Пока мои ученики заканчивают третий курс, так что у них есть шанс подтянуться. Всегда стараюсь верить в молодых до последнего.

- Юрий Мефодьевич, а в кино вас приглашают сниматься?

- Последние два-три года я не снимаюсь. Хотя предложения поступают. В прошлом году вынужден был отказаться от очень интересного предложения из-за занятости в театре. Я ведь отвечаю за большой коллектив – Малый театр. Но всех отпускаю сниматься с удовольствием. Все-таки работа наших артистов в кино – реклама для театра, и мы не можем не считаться с этим. К сожалению, в новом кино актеры в возрасте очень мало востребованы, что, на мой взгляд, неправильно. Как говорится, «старый конь борозды не портит», и как показывает мировой опыт, настоящие актеры не теряют с возрастом свой профессионализм. К сожалению, в российском кино старые актеры очень мало снимаются. Недавно я посмотрел фильм с Бельмондо «Человек и собака», и получил удовольствие!Несмотря на то, что Бельмондо после инсульта, и почти не ходит, фильм - замечательный. В современном отечественном кинематографе актеров очень часто списывают со счетов, что приводит к преждевременной смерти моих коллег. Каждая новая роль для актера – лучше любых лекарств.

- Помогаете молодым артистам в решение их бытовых проблем?

- Конечно, помогаем решать проблемы с жильем, с детскими садиками и даже с родильными домами. У молодого артиста - зарплата небольшая, и без нашей помощи ему не обойтись. Жизнь театрального артиста – трудная: с утра до вечера репетиции, потом спектакли…Поскольку я сам прошел этот сложный путь, то стараюсь помочь каждому всем, чем могу. Замечу, что коллектив Малого театра довольно большой – 720 человек, из которых творческих – 200. Причем из нашего театра мало кто уходит – большинство служит здесь всю жизнь.

18 июня – день рождения художественного руководителя Малого театра, народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина. Поздравляем Юрия Мефодьевича и желаем ему крепкого здоровья, хорошего настроения и сил в его нелегком деле служения русскому драматическому искусству!

Народный артист СССР о впечатлениях от гастролей, о том, почему нельзя зарабатывать на искусстве и о современном кино

ЮРИЙ СОЛОМИН: НА ИСКУССТВЕ ЗАРАБАТЫВАТЬ НЕЛЬЗЯ

Народный артист СССР о впечатлениях от гастролей, о том, почему нельзя зарабатывать на искусстве и о современном кино

Знаменитый и старейший российский театр побывал в Сочи с гастролями. С 15 по 18 мая на главной сцене города были представлены две московские премьеры в исполнении актеров Малого театра – «Филумена Мартурано» и «Как обмануть государство». Главные роли в спектаклях играли такие знаменитые артисты, как Ирина Муравьева, Борис Клюев и, конечно, Юрий Соломин. Малый театр считают хранителем традиций классического русского театра, и на протяжении многих лет Юрий Соломин как художественный руководитель делает все для того, чтобы не потерять этот статус, которым очень дорожит. После премьеры спектакля в Сочи Юрий Мефодьевич побеседовал с журналистом «Сочи Экспресс».

- Вчера начались гастроли Малого театра в Сочи, открылись они спектаклем «Филумена Мартурано», что Вы можете сказать о сочинском зрителе, каким он Вам показался?

- Мы привезли два спектакля, пользующиеся в Москве и Санкт-Петербурге успехом зрителя. Здесь, конечно, другой зритель, поскольку он состоит из местного зрителя и из приезжего. Я могу сказать одно - очень внимательно слушали, что для нас самое дорогое. Я сейчас не отделяю местного зрителя от приезжего – все наши. Даже сегодня ко мне во время завтрака подходили очень многие и из разных республик и вплоть до того, что «Ой, можно вас потрогать?» (смеется). И вчера тоже подходили, и после спектакля подходили. И я все это понимаю, потому что хоть театр и легкий на подъем, но теперь такие экономические условия создают, что мы не всегда можем поехать куда-то далеко.

- Это является проблемой для театра?

- В этом есть своя проблема, но мы ее пока не испытываем, поскольку то количество людей и билетов, которые у нас есть, они нас вполне устраивают. А вообще на искусстве зарабатывать нельзя, вот это я могу сказать точно. Искусство и бизнес – это абсолютно две диаметрально противоположные вещи. Поэтому наше дело делать так, чтобы нравилось зрителю – и приезжему, и местному.

- Помимо театра, вы много лет своей творческой жизни посвятили кинематографу, и буквально через пару недель Сочи будет принимать фестиваль «КИНОТАВР». В связи с этим хотелось бы узнать, что Вы думаете о современном отечественном кинематографе?

- Что я думаю…наверное то же, что и вы (смеется) и то, что думают все зрители. Это не катастрофа, но, к сожалению, как только бизнес начинает овладевать пространством, а кинематограф – это и творчество, и техника, которая требует очень больших вложений, многое меняется. Поэтому не могу сказать, что я знаю все последние фильмы, просто времени не хватает и, честно говоря, иногда просто жалко его тратить на что-то. Я не могу критиковать кинематограф, потому что я изнутри знаю, как это тяжело, поэтому я не буду этого делать и говорить, что я жду от «КИНОТАВРА». Я знаю, что все равно несколько фильмов будет достойных, хотя они могут не иметь успеха у зрителей.

- Как Вы считаете, почему так происходит?

- Потому что зритель избалован сейчас, он хочет чего-то такого, чтобы посмеяться. А поплакать не хотите, а подумать не хотите, а сердцем поработать не хотите и мозгами? Вот в этом заключается искусство. Поэтому не всегда то, что получает какие-то премии, входит в историю кинематографа, театра или телевидения. Вот этот момент меня сильно беспокоит и уже давно.

- Чем, на ваш взгляд, отличается искусство прошлых лет от современного?

- Сейчас фильмы телевизионные, особенно многосерийные снимаются довольно-таки быстро. Я считаю это хорошо, потому что раньше процесс очень затягивался и мы могли снимать по шесть месяцев, ведь и пленка раньше была другая, нужно было делать много дублей. А с другой стороны, при таком потоке сериалов появляется какая-то некачественность. Но творческая сторона тогда была на очень высоком уровне, поскольку во всем, и в искусстве в том числе, есть переизбыток. В настоящее время очень трудно сохранить истинное лицо любого театра, сейчас что-то придумывают, чтобы удивить публику и не более того, ни о каком искусстве речь не идет, если переиначивают классику. Если бы писали что-то новое, а сейчас ведь и с писателями проблема, и с драматургами проблема. Я сейчас очень много получаю текстов, но не могу я ставить эту пьесу в Малом театре, не пойдет она. Островский сказал однажды: «Без театра нет нации», вот я эту фразу всегда повторяю, теперь уже точно все соглашаются с этим, поскольку с русским языком у нас стало плохо, заговорили о безграмотности. Потому что слишком многое стали менять и что-то добавлять, но пора признать, что ЕГЭ, например, у нас не получилось, просто нужно честно в этом признаться и все поймут. Я вижу по сегодняшним студентам, что есть сейчас какая-то «недокормленность» знаниями и «перекормленность» юмором, всякими движениями.

- Получается, что сейчас для искусства в целом безвозвратно ушло что-то важное?

- Я говорю о том, что современность утеряла общую русскую физиологию, музыку, исчезло вообще понятие «русская душа», его можно только в классике найти. Лично меня это беспокоит и я об этом всегда говорил. Все новое, конечно, хорошо, но и старое тоже неплохо, поэтому должен быть баланс. А самое главное – нельзя уничтожать память и нельзя к ней плохо относиться.

- Юрий Мефодьевич, а есть ли у Вас какая-то профессиональная мечта, которую бы хотелось реализовать?

- Конечно есть, но это же мечта, а о ней никто никогда не говорит. Поэтому говорить можно уже тогда, когда что-то произошло. Например, я мечтал об этой роли и вот оно сбылось. И потом, я отношусь к категории трезвых людей, и даже если мне чего-то хочется – я об этом не говорю. Еще я исхожу из понятий надобности и возможности, ведь на мне ответственность за весь актерский состав и вообще за театр

Светлана Леглер, «Сочи-Экспресс», 19 мая 2014 года

interviewrussia.ru, 05-06, 2014 год

ЮРИЙ СОЛОМИН В ЖУРНАЛЕ INTERVIEW

interviewrussia.ru, 05-06, 2014 год

Юрий Соломин - актер, режиссер, художественный руководитель Государственного академического Малого театра. Народный артист СССР.

Обратный адрес. Я только в конце 1970-х понял, зачем зрители приходят в театр. За советом. Я как-то получил письмо из Свердловска (бывший Екатеринбург) от женщины, которая рассказывала о своей непростой судьбе. Мне захотелось ответить ей, успокоить. Но на конверте не было обратного адреса. Года через полтора снова получаю письмо от нее же: «Спасибо большое. Я все поняла. Посмотрела спектакль…» Обратного адреса опять нет. Видимо, ей нужно было кому-то рассказать, открыться. Выбрала меня. И несмотря на то, что я не мог ей ответить лично, она все-таки сама дошла до какого-то ответа.

Тишина. На меня гробовая тишина в зале действует магически. Иногда кажется, что там нет никого, настолько тихо. Так вот, в этой тишине есть все, ради чего мы выходим на сцену.

Конец театра. Самое страшное, что репертуарный театр можно разрушить в три минуты. А без театра нет нации, как говорил Островский. Когда наши чиновники пытаются всех грести под одну гребенку, они забывают про один важный момент. Как нельзя составлять списки из разряда «100 фильмов, которые надо посмотреть» и «100 книг, которые надо прочитать», так нельзя и все театры мерить одним критерием.

Периферия. Мы с 1993 года проводим фестиваль в поддержку театров по всей России «Островский в доме Островского» (Малый театр иногда называют «Домом Островского» – прим. Interview). Участвуют только провинциальные театры и только с произведениями, разумеется, Островского – приезжают в Малый и показывают спектакли на нашей сцене. А когда труппа возвращается обратно в Оренбург, Орел, Владивосток, Астрахань или Тверь на них другими глазами смотрят зрители: «О, они в Москве играли! Надо пойти посмотреть».

Разные школы. Меня в детстве учили, что читать надо все, что издано. И театр должен быть разным. Малый театр никогда не спорил с системой, которую во всем мире называют системой Станиславского. Потому что Станиславский учился у актеров Малого. К сожалению, старики-то все вымерли. Остались те, кому всего за 80.

Студенты. Представьте: 5000 абитуриентов проходят отборочные соревнования, как в спорте. Консультации, туры… В итоге до конкурса допускают человек 120-150. И вот во всем этом стрессе, когда перед аудиторией стоит толпа, все переживают, волнуются, – нерв обнажается. Иногда такие эмоции видим – словами не передать.

Потом, когда студента зачислили, этот высший нерв уходит, остается только голова без сердца. А она-то в театре не нужна. В СССР разрешали в течение двух лет отчислять из творческих вузов, за профнепригодность и другие вещи. Сейчас эту практику отменили, зато появилось платное обучение. Я когда набираю курс, сразу говорю, что с ними будет. На первом курсе – страх. На втором – пик работы. На третьем начинается развал, расшатывание. Начинают головой крутить по сторонам. Если кто-то хочет уходит в другой вузы, я не держу. Но из таких никто не становится тем, кем хотел.
Мне, кстати, проще со студентами, которые приезжают в Москву из других городов. Они так хотят, так готовятся. Занимаются в художественной самодеятельности, потому что им больше некуда пойти. Когда-то были дома пионеров, и сам я посещал все кружки: пел, танцевал, строгал, куклами в театре водил. Сыграл барсука – это была моя первая роль.

Гастроли. Ах, как я люблю на гастроли ездить! Это же сказка. Залы забиты. И то, как ответственно люди собираются в театр – наряжаются. Для них это событие. Ко мне как-то подошел один наш сотрудник и попросил за двух ребят – водителей-дальнобойщиков, которые с нами, кстати, приехали из Москвы, привезли наши декорации. Им очень хотелось попасть на спектакль («Горе от ума» мы играли). И представляете, они даже пошли купили специально для этого чистые рубашки. А после спектакля у них глаза блестели, разве что слезы не капали.

У сочинских ветеранов, пенсионеров и инвалидов есть возможность посмотреть один из спектаклей Малого театра бесплатно

Сочи-Экспресс, 15 мая 2014 года

ЮРИЙ СОЛОМИН ПРИГЛАШАЕТ ВЕТЕРАНОВ НА СПЕКТАКЛЬ

У сочинских ветеранов, пенсионеров и инвалидов есть возможность посмотреть один из спектаклей Малого театра бесплатно

С 15 по 18 мая в нашем городе с гастролями Малый театр, который привез для сочинцев две премьеры – спектакли «Филумена Мартурано» и «Как обмануть государство». Художественный руководитель театра Юрий Соломин принял решение о том, что ветераны Великой отечественной войны, пенсионеры, а также люди с инвалидностью смогут посетить спектакль «Как обмануть государство» бесплатно, сообщает пресс-служба Зимнего театра. Спектакль пройдет 16 мая в 19:30 и 18 мая в 19:00. Для того чтобы попасть на спектакль нужно сделать заявку на билеты по телефону: 8-965-864-45-50.

Этот спектакль рассказывает о хитром Гастоне Вальтье, который в своем желании разбогатеть организует «Школу налогоплательщиков», где обучает людей законным способам уклонения от налогов. И все эти махинации хитрец проделывает под носом у своего тестя – директора департамента подоходного налога, которого в спектакле играет известный всем Борис Клюев. Чем закончилась эта история можно узнать, посетив спектакль в Зимнем театре.

Сочи-Экспресс, 15 мая 2014 года

Юрий Соломин – Доменико Сориано. «Филумена Мартурано». Малый театр

Ирина АЛПАТОВА, «Театрал», 13 мая 2014 года

ИСТОРИЯ С ПРОДОЛЖЕНИЕМ. НОВЫЕ МУЖСКИЕ РОЛИ ЛАУРЕАТОВ «ЗВЕЗДЫ ТЕАТРАЛА»

«Театрал» внимательно следит за судьбой лауреатов своей премии. Мы уже рассказывали нашим читателям о новых режиссерских работах лауреатов и о женских ролях. Сегодня на очереди – новые работы актеров, в разные годы становившихся лауреатами «Звезды Театрала» в разных номинациях.

Юрий Соломин – Доменико Сориано. «Филумена Мартурано». Малый театр

Наши актеры-мужчины – настоящие джентльмены, которые всегда способны пропустить актрису-партнершу вперед, предоставить ей возможность своеобразного бенефиса, и даже чуточку отойти на второй план. Правда, «второй план» – понятие условное, потому что Юрий Соломин, ведущий артист и художественный руководитель Малого театра, по природе своего таланта не может не быть в центре происходящего. В «Филумене Мартурано» у него блистательный, темпераментный и в то же время тонкий дуэт с исполнительницей заглавной роли Ириной Муравьевой.

Юрий Соломин, несмотря на громадный творческий «стаж», всегда способен найти в своей игре новые грани, краски, интонации. Хотя применительно к актерам Малого слово «игра», пожалуй, стоит заменить на «жизнь». Своего персонажа, не отличающегося высокими моральными качествами, он все равно делает по-своему обаятельным человеком, любящим жизнь такой, какая она есть. И не слишком задумывающимся до поры до времени о смысле этой жизни и ответственности за свои поступки. Его Доменико Сориано – человек успешный и идущий по жизни легко и с удовольствием, предпочитая модные костюмы и пищу для гурманов. Но вот он узнает о своем возможном отцовстве – и этот человек меняется на глазах. Появляется внезапно вспыхнувшая надежда на «продолжение» тебя самого, и сомнения в правдивости признаний бывшей любовницы, и неизвестно откуда взявшиеся отцовские чувства, к которым он не вполне готов. Соломин в этой роли и комичен, и весьма трогателен, легкомыслен и способен на сопереживание. За три часа сценического времени актер проживает целую жизнь своего героя, вызывает в памяти прошлое, анализирует настоящее и пытается заглянуть в будущее. Причем все это происходит без малейшей тени нравоучительности, но легко и абсолютно естественно. А это уже признак настоящего большого артиста.

Ирина АЛПАТОВА, «Театрал», 13 мая 2014 года

доверенныелица.рф, 5 мая 2014

ЮРИЙ СОЛОМИН: С ТАТЬЯНОЙ САМОЙЛОВОЙ УШЛА ЦЕЛАЯ ЭПОХА

Скончалась выдающаяся актриса советского кинематографа Татьяна Самойлова. Она ушла, едва отметив 80-летний юбилей. И если еще вчера, 4 мая, в день ее рождения ее коллеги и друзья вспоминали ее и желали ей здоровья и долгих лет жизни, то уже сегодня вспоминают и скорбят. В интервью газете «Метро» говорил о Татьяне Самойловой художественный руководитель Малого театра, доверенное лицо президента России Юрий Соломин:

«Ушла не просто актриса, вместе с ней ушла целая эпоха кино. «Летят журавли», «Анна Каренина» — это история нашего советского кинематографа, которая в свою очередь входит в мировую историю. Конечно жаль, что она ушла. Она могла бы еще многое сделать. Вот мы любим говорить: надо было помогать. Ну а что ж не помогали-то? Надо было не говорить об этом, а помогать. О старых актерах нужно говорить не после их смерти, а до! У Татьяны Евгеньевны было плохо со здоровьем. Она была человек бескомпромиссный и очень добрый. Я никогда не слышал о ней ничего плохого, она никогда не выступала против кого-либо. У нее был чисто женский характер. Хотя в кино она играла сильные характеры, а в жизни она не была таковой».

доверенныелица.рф, 5 мая 2014

Юлия Чечикова, Весь Театр, 28 марта 2014 года

МАЛАЯ «ЛЕТОПИСЬ». ТЕАТРАЛЬНОЙ НОВИНКОЙ НЕДЕЛИ СТАЛА КНИГА О ЮРИИ СОЛОМИНЕ

Юлия Чечикова, Весь Театр, 28 марта 2014 года

Накануне Дня театра в Малом театре прошла презентация книги «И это все о нем», посвященной Юрию Соломину. Автором выступила известный театровед и критик, кандидат искусствоведения Вера Максимова.

«Моя - профессия может быть и важная, но вторичная, мы – всего лишь отражение, - говорит Вера Анатольевна. - В лучшем случае мы можем указать перспективу, что-то открыть театру, но вот не более. Поэтому для меня так важно отражение, запечатление. Я впервые в жизни подходила к своему герою так близко. Когда его видишь денно, то это, с одной стороны, огромный плюс для книги, с другой - огромная сложность для автора. Причем менее всего мне хотелось, чтобы в итоге получился парадный портрет. Может быть, если бы я была от Юрия Мефодьевича чуть дальше, это книга вышла бы диалектичнее, острее. Литературоведы садятся и пишут свои труды, изучая текст на страницах. А мы пишем, видя перед собой лицо, глаза, слыша голос, осознавая ошибки или радуясь остроумнейшим шуткам, от которых замирает сердце – здесь, в Малом театре это часто бывает, здесь очень много талантливых людей! Поэтому эта книга - гибрид. Она вроде бы написана театроведом, но мне все-таки хочется, чтобы ее читали люди. Работа над книгой проходила очень легко, Юрий Соломин был очень откровенен и не боялся показать себя с разных, даже не совсем привлекательных сторон, поэтому я благодарю моего героя».
Сам худрук Малого театра отметил, что, несмотря на то, что обладает не совсем складным характером, не обижался на какие-то правдивые высказывания Веры Максимовой: «Она написала все правильно, справедливо». Автор книги стремился охватить все стороны деятельности Соломина, поэтому в книге нашел отображение огромный пласт истории Малого театра. Сами актеры, державшие новинку в руках, назвали ее «летописью». «Здесь все о нашем театре», - подхватывает Соломин.
«Изюминкой» издания стала иллюстративная часть, в которую вошли уникальные фотографии. Оформление так же порадует глаз (над ним трудился театральный художник Борис Трофимов, с которым у театра далеко идущие планы, связанные с дизайном). Полиграфическая составляющая также выполнена на высшем уровне (заслуга директора театра Тамары Михайловой, нашедшей для этих нужд денежные средства).
В завершении презентации Юрий Мефодьевич с грустью заметил, что нынешние настроения в русском драматическом театре его не особо вдохновляют. «Хотелось бы чтобы русский театр не скакал сильно, а все-таки шел своим путем, как говорил Михаил Иванович Царев. Театр драматический - сложный, большой корабль - направо повернет, пройдет время, налево, еще пройдет время. Вот так должно быть».

В среду, 26 марта, в Малом театре презентовали книгу критика и театроведа Веры Максимовой «И это все о нем», посвященную актеру, народному артисту СССР и художественному руководителю театра Юрию Соломину.

КНИГУ О ЮРИИ СОЛОМИНЕ «И ЭТО ВСЕ О НЕМ» ПРЕЗЕНТОВАЛИ В МАЛОМ ТЕАТРЕ

В среду, 26 марта, в Малом театре презентовали книгу критика и театроведа Веры Максимовой «И это все о нем», посвященную актеру, народному артисту СССР и художественному руководителю театра Юрию Соломину.

Объемное произведение повествует о детстве и юности Юрия Мефодьевича, которые прошли в далекой Чите, о переезде в Москву, о поступлении в театральное училище имени Щепкина, о работе в Малом театре, о кинематографической карьере. Но главное – литературный труд Максимовой позволяет увидеть другого Соломина – вне кино и вне театра. В книге много личного, сокровенного. Вся она пропитана воспоминаниями. Неслучайно, по признанию актрисы Людмилы Поляковой, «страницы хочется гладить».

Соломин без утайки делится с автором смешными и грустными историями из прошлого: как мама приносила домой застывшее от холода молоко, как ели картошку-»толкушку» с озерной или речной рыбой вместо масла, как держали в доме козу «с грустными глазами», как в 1937 году арестовывали деда – бывшего политического ссыльного.

«Вернулось то ощущение, когда берешь в руки книгу и понимаешь, что она вкусная. Ее не положишь в сумочку, чтобы почитать на остановке. Хочется зажечь лампу, налить чай и читать», — поделилась впечатлениями Полякова.

По признанию автора Веры Максимовой, она впервые была настолько близка со своим литературным героем. Немудрено, ведь Максимова и Соломин много лет трудятся бок о бок в Малом театре.

«Эта книга – гибрид. Написана театроведом. Но мне хотелось, чтобы ее читали обычные люди. Поэтому я не использовала много терминов. Благодаря художнику Борису Трофимову, который работал над оформлением обложки и монтажом, книга получилась удивительно красивой», — отметила Максимова.

Как подчеркнул сам герой повествования – Юрий Соломин, книга написана о театре, его истории и людях ее создающих.

«Вера Анатольевна написала не обидно, справедливо, точно», — отметил Соломин.

Книгу «И это все о нем» можно приобрести в Малом театре.

Москва-24, 26 марта 2014 года

Народный артист СССР, художественный руководитель московского Малого театра Юрий Соломин в интервью газете «Экономика и жизнь - Русь» высказался на тему деятельности в Воронеже Михаила Бычкова и Эдуарда Боякова.

«ВНЕДРЯТЬ ИДЕИ АНДРЕЯ ПЛАТОНОВА ЧЕРЕЗ ДЕМОНСТРАЦИЮ ОБНАЖЕННОГО ТЕЛА - ГЛУПОСТЬ»

Народный артист СССР, художественный руководитель московского Малого театра Юрий Соломин в интервью газете «Экономика и жизнь - Русь» высказался на тему деятельности в Воронеже Михаила Бычкова и Эдуарда Боякова.

- Юрий Мефодьевич, с 1989 года вы - первый избранный самим коллективом художественный руководитель Малого театра. В 2014-м исполняется четверть века, как вы руководите уникальным коллективом, уникальным театром, бастионом русского театрального традиционного искусства, русского звучащего слова. Как вам удалось отстоять однажды выбранный театром курс? Ведь за прошедшие годы исключения буквально единичны, наш театр в массе своей, особенно провинциальный, переориентировался. Если вчера, особенно в перестройку, театр был кафедрой, вторым университетом, то потом стал превращаться в сугубо развлекательное учреждение сомнительного качества. Из репертуара стала уходить классика, а на ее место пришла попса. И теперь (мы судим по воронежским театрам) очень трудно вернуть туда серьезного зрителя.

- Что значит отстоять? Дело в том, что мне отстаивать не нужно было ничего, потому что я творчески вырос в Малом театре. К счастью, многим известно, что представляет собой Малый театр, какие спектакли и какова их стилистика. Поэтому доказывать что-то, а уж тем более отстаивать необходимости не возникало.

С одной стороны, мы, безусловно, руководствуемся той театральной школой, что была у нас на протяжении уже многих и многих лет. С другой, очень много на сегодняшний день появляется людей, которые пытаются внести в нашу театральную жизнь какую-то сумятицу. Кто-то из умных людей сказал: «Когда что-то изобретается, и у автора не получается, он пытается доказать, что получившееся - и есть то самое новое, необходимое». Почему? Потому что делать старое они не умеют. Потому что сами они - посредственность. И все посредственные люди, даже ученики в школах, всегда пытаются доказать неправоту учителя, поймать его на чем-то, высказывать свою версию, добиваться правоты криками и шумом. А версия, в рамках театрального искусства, может быть одна - традиция.

Малый театр существует уже около 260 лет. Он был организован при императрице Елизавете Петровне в 1756 году, чуть позже, чем Московский университет. Почему вдруг ей, не очень русской правительнице, пришла идея организовать императорские театры (в 1756 году вышел указ о строительстве императорских театров в Санкт-Петербурге и Москве. - ред.)? Потому что, наверное, она почувствовала, что чего-то недостает как в культуре, так и в образовании. Вся русская литература, начиная от Дениса Фонвизина и заканчивая Антоном Чеховым, за 400-летнюю историю дома Романовых о таком свидетельствует. В 1831 году именно в Малом театре впервые показали пьесу Александра Грибоедова «Горе от ума». Уже через пять лет - в 1836 году - показали «Ревизора» Николая Гоголя. Но была ли их демонстрация чем-то новым? Нет, образование и культура всегда едины. И здесь тоже традиция.

За прошедшие века произошло многое: менялись правители, уходили и появлялись новые актеры и режиссеры, но неизменным оставалось одно - душа театра. Нам, студентам, преподаватели всегда говорили: «Если поднять крышу театра, то из него улетят души». Не буду приводить примеры театров, в которых все по-новому, а души - нет. Результат такого ремонта наблюдают зрители.

- А зритель? Теряли ли театры зрителей? Изменились ли они за прошедшую четверть века?

- Безусловно, зритель изменился, жизнь ведь не стоит на месте. Тормозить развитие общества нельзя. Естественный переход на новый этап развития нужно поддерживать. Недопустимо ломать все киркой и топором. Вся русская литература говорит о таком. В последних работах Александра Солженицына как раз много говорится об искусстве. Я считаю, что везде - от сельского хозяйства до вывода ракеты на орбиту - должны быть профессионалы. Не должны быть непрофессионалы на каком-то высоком посту: человек ведь командует, но не знает чем. И людей себе подбирает похожих. Но мало быть профессионалом, должно быть сильное желание сделать что-то хорошо.

Все зависит от точки, с которой начинает расти зерно, с которой растет сам человек - от земли, от Родины. Когда меня спрашивали о Родине, я всегда вспоминал Забайкалье, где видел сопки гор, покрытые снегом.

Та Родина, в которой бабушка прочитала мне еще во время войны, у печки (свет нельзя было зажигать) «Каштанку» Антона Чехова, а я плакал. Я впервые понял, что такое литература, эмоции. Наверное, и животных я тогда полюбил, ту же Каштанку, будь она неладна (смеется. - ред.)! Я переиграл потом всего Чехова. Коверкать я бы его не стал. А что касается прогресса и изменения зрителей, то скажу следующее: да, у меня есть смартфон, но мне удобнее пользоваться обычным телефоном. Сейчас техники очень много, и ее наличие - не всегда хорошо. Лучше, когда есть мозги. А еще лучше, чтобы было сердце. Сердце и душа - вот составляющие культуры.

- Условия существования культуры по сравнению с тем временем, когда вы были министром культуры, резко изменились. При советской власти и в годы перестройки телевидение было приложением к остальной культуре. А теперь для большинства наших граждан вся культура является лишь приложением к ТВ. А для многих, кроме ТВ, и не существует никакого культурного досуга...

- Когда случилась революция в 1917 году, то церкви ломались, все уничтожалось. А потом, я помню, мне приходилось ездить по стране - в монастырях, храмах было очень много культурных организаций (библиотеки, дома культуры). Когда я был министром культуры, то особенно прочувствовал соприкосновение религии и культуры. Тогда мы передавали религиозные реликвии в лоно церкви. У нас были хорошие отношения и с патриархом, и с митрополитом Питиримом. Нередко они были в гостях в нашем театре. То был первый шаг на пути исправления совершенных ошибок. И не надо бояться признавать свои ошибки. Есть они и в культуре, и в образовании.

Я всегда выступал против системы единого государственного экзамена. Нельзя знать русскую литературу, прочитав десять книг. У нас великая литература, музыка, искусство. Душа человеческая на нем вырастает. А на таком малом количестве книг человека не вырастишь.

И, наконец, мало объявить Год культуры, нужно же и делать что-то. Я понимаю, в первые полтора-два месяца была активная подготовка к Олимпиаде в Сочи. Но все равно, раз уж назвали 2014-й Годом культуры, - нужно было готовиться к нему заранее. А если что-то не успели, кто же виноват? Чтобы исправить ситуацию в любой сфере, необходимо начинать с себя. Почему же нет такой ответственности на местах?

По-разному можно относиться к СССР, но то, что там сохраняли культуры эвенков, тувинцев, татар, башкир, мордвы, удмуртов, сомневаться не приходится. Говорить о том, что мы хотим внести в культуру что-то новое, поправ и забыв старое, - нельзя. Без сохранения национальных культур общества, в котором мы живем, жизнь человеческая - бессмысленна. Я с детства любил лезгинку, танцы Средней Азии, колорит культуры народов малого Севера. Я не воспринимаю их как что-то чужеродное. Почему нужно выступать друг против друга? Такого я понять не могу. Все наши национальные культуры настолько проникнуты общим духом, что разрушать диалог нельзя.

А татарский театр? Сейчас я знаю его хорошо, потому что в нем работают все актеры, с которыми мы когда-то вместе учились. Когда мы приехали в Татарстан после долгого перерыва с гастролями Малого театра, у меня перехватило дыхание: я увидел ребят, с которыми мы вместе жили в общежитии, а сейчас все они - ведущие актеры в театре имени Галиаскара Камала. И они являются постоянными гостями в Москве, приезжая к нам со своими постановками. Разорвать такие связи - преступление.

- Не так давно на довольно высоком и представительном форуме ваш коллега, руководитель одного из ведущих театров страны, заявил, что, мол, «не надо бояться постмодернизма», что среди исповедующих такую веру людей есть «немало талантливых, полноценных, а главное - вполне успешно реализующих себя». У нас, воронежцев, есть все основания ему не верить. Дело в том, что наш неискушенный зритель уже увидел в рамках Международного Платоновского фестиваля сначала постановку эстонских театралов с «обнаженкой» и матом со сцены. Потом Воронеж «порадовали» на театральных подмостках модной актуальной поэзией Веры Полозковой с нецензурной лексикой пополам. Постмодернистская атака на воронежскую культуру вынудила общественников и культурных деятелей объединиться и создать региональное отделение движения «Культурный фронт». Потому что мы боимся, что скоро вместе с детьми и внуками нам просто некуда будет сходить. А что вы думаете по поводу постмодернизма?

- За то, что творится на сценах в рамках фестивалей (не важно, в Москве, в Воронеже или в любом другом городе), отвечают и будут отвечать организаторы. Тем более, что фестиваль назван именем Андрея Платонова. Внедрять его идеи через демонстрацию обнаженного тела - глупость. Есть такие спектакли, с которых я сам ухожу. Тихо, в антракте, но ухожу. Николай Гоголь не писал цен совокупления матери и дочки, он писал «Да и матушка такая, что еще можно бы…» И раньше люди не акцентировали так на таком внимание - каждый ведь думает в силу своей испорченности.

Особенно издеваются режиссеры над Чеховым. Не была Раневская наркоманкой, никогда не была! Сейчас в каждом втором спектакле после предложения слуги Яши выпить капли считается нормальным уточнить, что то было за лекарство, какова его дозировка, а вывод один - наркоманка. А ведь на самом деле Раневская не может оправиться от смерти мужа, предательства любовника, в которого вложила все. Для зрителя должна быть важна душа возврата в дом. Почему чеховские пьесы ставятся по всему миру - в Японии, Африке, Австралии - везде? Потому что в основе его произведений - любовь.

- Юрий Мефодьевич, вы не только художественный руководитель Малого театра, но и театральный деятель, педагог. Кто сегодня приходит на сцену современного российского театра? Что движет нынешними актерами и режиссерами?

- Продолжая мысль о Чехове, хотел бы сказать, что не каждый артист может сыграть роли в его пьесах, а режиссер - воплотить замысел на сцене. Приходится констатировать, что мы перестарались с режиссерами. Всегда был ГИТИС, всегда был выпуск режиссеров. Но сейчас все кому лень, каждый театральный вуз, каждая академия имеет режиссерские курсы. А преподавать-то некому. И все кому не лень пытаются что-то изобрести, попасть в струю, и здесь уже не искусство.

Я считаю, что зритель должен рыдать, когда читает Андрея Платонова. Рыдать, а не смотреть, кто же на сцене опять раздевается. Вот сейчас активно требуют разрешить различные митинги, парады. Наш ответ должен быть однозначным - нельзя переделывать человека напрочь! Уже сейчас мы видим не болезнь, а распущенность. Посмотрел бы, проходят ли подобные постановки в Грузии, на Кавказе. А мы, по доброте своей, разрешаем, говорим: «Ну ладно, пусть уж…» Но что значит «ладно»? Что значит «пусть»? А потом только и слышишь об изнасиловании детей и других мерзких преступлениях.

Безусловно, не все приходящие студенты в театр столь уж плохи. Но надо понимать, что не выйдет из него хорошего режиссера, если нет в нем любви, души и сердца. Коммерческих спектаклей сейчас достаточно, а вот на которые хотелось бы прийти - мало.

- Что бы вы пожелали провинциальным работникам культуры, воронежским поклонникам вашего таланта, неравнодушным людям, убежденным, что культура - движение к свету и добру? Вернем ли мы сообща ту атмосферу доброго и светлого праздника, которая сопровождала многие явления культуры нашего недавнего прошлого?

- То, что происходит сегодня как в культуре, так и в стране в целом, все равно устаканится. Мы все равно вернемся к тому, что если человек хочет стать миллионером, ему необходимо начать с рубля, а не получать какие-то невероятные суммы, заработанные воровством.

Также и с театром. Быть артистом - не значит просто при鬬ти и ставить спектакли. Существуют же театральные школы: русская, французская, итальянская. В Америке готовят актеров по системе Станиславского, считая ее по праву лучшей в мире. А ведь зародилась она очень и очень давно. Раньше ведь говорили старушки: «Ты мне петельку, я тебе крючочек, а дальше все само и пойдет». И ведь прошло несколько лет, и появилось: «Ты мне слово, я тебе в ответ, так и будем говорить диалоги».

Не позволено никому разрушать. Мало ли кто, не имея никакого образования, будет представлять свои идеи, истребляя все старое. Даже если он вдруг окажется талантливым. Но талант - когда ты выращиваешь на уже вспаханной земле урожай. И вдруг ты находишь такой ход для растения, чтобы оно давало больше плодов, красиво цвело. А не то, что все отрезать. Тебе нравится - хорошо, но не внедряй повсеместно. У нас уже был и Мичурин, и Лысенко, не надо говорить, чем все кончилось, особенно в случае последнего. У меня на даче растут яблони, кусты смородины, которые были посажены еще до войны. Раньше я просто ходил, состригал их, а сейчас я горжусь, что у меня есть кустик, пусть и небольшой, пальчиковой смородины, которой уже практически 70 лет. Если бережно относиться - все сохранится. Уничтожение же традиций - то же самое, что уничтожение человечества. И надо верить, что тот театр, о котором вы говорили - добрый, чистый, дарящий праздник, - обязательно возвратится.


Автор(ы): Алина Волкова; интервью стало возможным благодаря депутату Воронежской областной думы, члену комитета по культуре и коммунисту Николаю Булавину

«Экономика и жизнь – Русь» (Воронеж), 26 Марта 2014