17.08.2015
Подробнее
«ТИХИЙ ДОН» РОСТОВСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ДРАМЫ ИМ. М. ГОРЬКОГО НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА
2 и 3 сентября на сцене Малого театра пройдут гастроли Ростовского академического театра драмы им. М. Горького. Театр покажет на столичной площадке знаковую премьеру этого сезона – «Тихий Дон» по роману М.А. Шолохова.
«ТИХИЙ ДОН» РОСТОВСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ДРАМЫ ИМ. М. ГОРЬКОГО НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА
2 и 3 сентября на сцене Малого театра пройдут гастроли Ростовского академического театра драмы им. М. Горького. Театр покажет на столичной площадке знаковую премьеру этого сезона – «Тихий Дон» по роману М.А. Шолохова.
Над постановкой работала очень мощная команда: пьесу написал известный драматург Владимир Малягин, режиссер-постановщик – лауреат национальной премии «Золотая маска» Геннадий Шапошников, художник-постановщик – заслуженный художник РФ Виктор Герасименко, художник по костюмам – Наталья Пальшкова, художник по свету, видеографика – лауреат национальной премии «Золотая маска» Сергей Скорнецкий, композитор – лауреат премий «ТЭФИ» и «Ника» Алексей Шелыгин. Постановочную группу консультировал внук писателя, директор государственного музея-заповедника М. Шолохова Александр Шолохов. Художественный руководитель постановки – заслуженный деятель искусств РФ, лауреат премии г. Москвы Александр Пудин.
Спектакль, поставленный в год 110-летия М.А. Шолохова и в Год литературы, уже стал известен далеко за пределами Ростова-на-Дону. Благодаря прямой трансляции в сети Интернет его посмотрели более 3 миллионов человек. По мнению критиков, спектакль производит огромное впечатление – благодаря неожиданным и смелым режиссерским решениям, неординарному художественному оформлению и слаженности актерского ансамбля. Спектакль «Тихий Дон» – эпопея, в которой, как в зеркале, отражается наша эпоха – за короткое время (премьера состоялась 24 апреля 2015 г.) стал визитной карточкой театра.
В спектакле действуют более 30 героев, не считая массовки, и каждый воплощает яркий шолоховский характер. Постановка дала возможность говорить о новых замечательных актерских работах, в первую очередь главных героев – Григория и Аксиньи, роли которых сыграли Роман Гайдамак и Екатерина Березина. Выразительные и сложные судьбы проживают на сцене Юрий Добринский, Юлия Борисова, Сергей Витченко, Артем Шкрабак, Оксана Войцеховская, Кристина Гаврюкова, Вячеслав Огир, Алексей Тимченко, Евгений Климанов, Татьяна Полищук, Антон Черных, Сергей Волошин, Анатолий Фалынский, Сергей Голотвин и другие молодые и известные артисты театра. Блистают своим мастерством звезды горьковской сцены – народный артист РСФСР Игорь Богодух, народные артистки России Татьяна Шкрабак и Наталья Гординская, а также заслуженные артисты России Сергей Власов и Олег Ширшин.
Продолжительность: 3 часа. Спектакль идет с одним антрактом.
Отзывы о спектакле:
«Сложная задача - соответствовать такому произведению. Понимаете, это как писать для «Войны и мира». Меня потряс вообще этот спектакль, эта героическая работа всего состава, который делал этот спектакль, артисты, просто самоотверженно работающие на сцене». - Алексей Шелыгин, композитор, автор музыки к спектаклю.
«Тихий Дон» – театральная эпопея по роману Шолохова, поставленная режиссером из Иркутска Геннадием Шапошниковым. Герои, которые действуют в трагическое десятилетие русской истории, произносят неожиданно злободневные реплики, их споры то и дело кажутся позаимствованными из сегодняшних политических ток-шоу, хотя ни автор пьесы Владимир Малягин, ни режиссер ничего не осовременивают, не подгоняют «под сегодняшний день», и все актеры одеты в форму и платья не среднестатистических военных лет, а в узнаваемые костюмы пред- и послереволюционной эпохи». – Григорий Заславский, «Независимая Газета»
СМИ о спектакле:
Подробнее
ДРАМАТИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ НА БОЛЬШОЙ ОРДЫНКЕ
ДРАМАТИЧЕСКИЙ ДЕТЕКТИВ НА БОЛЬШОЙ ОРДЫНКЕ
«Восемь любящих женщин» в Малом театре
Появление этого спектакля — событие и для Малого театра, и для его постоянных зрителей. Причем, событие и из ряда вон выходящее, и закономерное.
С одной стороны нашему вниманию предложен детектив, относящийся ко второй половине прошлого, еще так недавно ушедшего двадцатого века, а Малый театр, как известно, специализируется преимущественно на менее радикальных жанрах и на классике. Но спектакль выпущен на Основной сцене здания театра на Большой Ордынке, будучи «прописанным» там вовсе не по причине закрытия на реконструкцию легендарной игровой площадки Малого на Театральной площади. А по праву изначальной экспериментальной творческой направленности Филиала театра. К тому же постановщиком спектакля является Владимир Бейлис, имеющий в столичных культурных кругах репутацию серьезного режиссера психологической школы. И, что важно, у него есть опыт работы над сценическим воплощением детективных сюжетов. Правда, опыт этот отчасти негативный, связанный со спектаклем «Хеппи-энд» С. Сондхайма и Д. Фурта (2001), увы, не задержавшимся в репертуаре, в чем был, скорее, виноват не Бейлис, а чересчур прямолинейный литературный материал. Думается, что новый спектакль Владимира Бейлиса ждет иная, более удачная судьба. Все-таки пьеса популярного французского автора Робера Тома (1927-1989) намного качественнее «Хеппи-энда». Да, это детектив, но детектив не совсем обычный, а тяготеющий к драме (как, кстати, и указано в программке), в которой есть и лихо закрученная интрига, и глубина. Это сочетание точно улавливает композитор Григорий Гоберник, чья легкая и вместе с тем полная тревожных предчувствий музыка органично сопровождает действие. И еще она, эта музыка, становится отдельным, очень значимым «персонажем» спектакля, посредством которого театр получает возможность в очередной раз затронуть вечные, не подлежащие никакой временной девальвации проблемы, что полностью отвечает избранной коллективом классической театральной традиции.
Пьеса Тома примечательна также тем, что все роли в ней — женские. И среди них нет ни одной второстепенной. Стало быть, у всех исполнительниц (а это — ведущие актрисы Малого театра разных поколений) появится шанс на сольную «партию». Вдобавок рассказанная Робером Тома история из разряда историй семейных, и глава семейства по имени Марсель, к фигуре которого сойдутся все сюжетные «линии», естественно ни разу на сцену не выйдет, но его присутствие будет ощущаться на протяжении всего спектакля.
Из-за огромного выразительного портрета, выполненного в торжественной, парадной стилистике и словно венчающего собой убранство просторной гостиной некоего французского дома. Дома не столичного, провинциального, но вполне респектабельного, отличающегося интеллигентной, стильной обстановкой, детали которой сценограф Станислав Бенедиктов в соответствии с авторскими ремарками тщательно воспроизводит во всех подробностях.
Здесь и камин с «резвящимися в нем розовато-желтыми языками пламени». И книжные стеллажи с ложными полками, которые, как мы узнаем впоследствии, облюбовала для своих отнюдь не безобидных целей Бабушка (Татьяна Лебедева). И огромная лестница, ведущая в спальню Марселя.
Оттуда, сверху спустя какое-то время после открытия занавеса раздастся пронзительный крик экономки Шанель (Инна Иванова), обнаружившей лежащего без сознания хозяина. С этого момента начнется активный поиск убийцы, который постепенно перейдет в процесс выяснения отношений между близкими друг другу дамами.
Процесс, конечно, не слишком приятный, негативное ощущение от которого усилится еще и тем, что все в доме живут ожиданием Рождества и новогодних праздников, призванных не разъединять, а объединять людей.
Именно такой, человеческой составляющей спектакля его создатели стремятся увлечь публику больше всего. Вероятно, поэтому, следя за детективными перипетиями настоящей постановки, сосредотачиваешься все же не на них, а на характерах героинь.
Героинь странных (к слову, в большинстве своем одетых художником Викторией Севрюковой в красочные, хотя и несколько аляповатые костюмы, соответствующие модным тенденциям 1961-го года, которым, собственно, и датирована пьеса). На первый взгляд, вполне милых особ, но на поверку, увы, оборачивающихся довольно жутковатыми существами. Подлинными монстрами, чьи сердца буквально переполнены злобой, завистью, взаимной ненавистью, тайными порочными страстями. Почти у всех этих женщин есть свой, как выражаются англичане, «скелет в шкафу».
Скажем, у представляющейся образцом добродетели Бабушки-Лебедевой — это тяга к спиртным напиткам, которые она прячет на уже упоминавшихся потайных полках. У почтенной Шанель-Ивановой — игромания. Сестру Марселя — экстравагантную Пьеретту (Ольга Пашкова) притягивают к брату только его деньги. Супруга Марселя, элегантная красавица Габи (Светлана Аманова) изменяет мужу. Ее сестра, старая дева Огюстина (Людмила Титова) до такой степени закомплексована, что просто диву даешься. Свои секреты есть и у эффектной, не в меру развязной горничной Луизы (Полина Долинская), и у старшей дочери Габи, с виду очаровательной Сюзон (Ольга Жевакина)…
Едва ли не у каждой из них был повод для сведения счетов с Марселем. Но весь «фокус» состоит в том, что на это их в немалой степени, как выясняется, спровоцировал он сам, неизменно пренебрегая интересами и играя чувствами тех, кто его окружал.
Впрочем, в этом спектакле, финальная развязка которого благодаря самому младшему члену семьи — Катрин (Ольга Плешкова), удивит даже самых бывалых знатоков сложных сюжетных «головоломок», все, (включая и невидимку-Марселя) преступники и все жертвы. И всех хочется пожалеть. Потому что они так и не поняли, что самой главной на свете ценностью была и остается любовь.
Так что, вероятно, Владимиру Бейлису, чья новая режиссерская работа подобна своеобразному «пособию» на тему, как не надо жить, впору последовать примеру Франсуа Озона, в 2002-ом снявшего по мотивам пьесы Робера Тома фильм, и изъять из названия своего спектакля эпитет «любящих». Ведь, наверняка, драматург употребил его исключительно в переносном, ироничном смысле.
Майя Фолкинштейн
Журнал «Алеф» № 1060 за 2015 год
«Восемь любящих женщин» в Малом театре
Появление этого спектакля — событие и для Малого театра, и для его постоянных зрителей. Причем, событие и из ряда вон выходящее, и закономерное.
С одной стороны нашему вниманию предложен детектив, относящийся ко второй половине прошлого, еще так недавно ушедшего двадцатого века, а Малый театр, как известно, специализируется преимущественно на менее радикальных жанрах и на классике. Но спектакль выпущен на Основной сцене здания театра на Большой Ордынке, будучи «прописанным» там вовсе не по причине закрытия на реконструкцию легендарной игровой площадки Малого на Театральной площади. А по праву изначальной экспериментальной творческой направленности Филиала театра. К тому же постановщиком спектакля является Владимир Бейлис, имеющий в столичных культурных кругах репутацию серьезного режиссера психологической школы. И, что важно, у него есть опыт работы над сценическим воплощением детективных сюжетов. Правда, опыт этот отчасти негативный, связанный со спектаклем «Хеппи-энд» С. Сондхайма и Д. Фурта (2001), увы, не задержавшимся в репертуаре, в чем был, скорее, виноват не Бейлис, а чересчур прямолинейный литературный материал. Думается, что новый спектакль Владимира Бейлиса ждет иная, более удачная судьба. Все-таки пьеса популярного французского автора Робера Тома (1927-1989) намного качественнее «Хеппи-энда». Да, это детектив, но детектив не совсем обычный, а тяготеющий к драме (как, кстати, и указано в программке), в которой есть и лихо закрученная интрига, и глубина. Это сочетание точно улавливает композитор Григорий Гоберник, чья легкая и вместе с тем полная тревожных предчувствий музыка органично сопровождает действие. И еще она, эта музыка, становится отдельным, очень значимым «персонажем» спектакля, посредством которого театр получает возможность в очередной раз затронуть вечные, не подлежащие никакой временной девальвации проблемы, что полностью отвечает избранной коллективом классической театральной традиции.
Пьеса Тома примечательна также тем, что все роли в ней — женские. И среди них нет ни одной второстепенной. Стало быть, у всех исполнительниц (а это — ведущие актрисы Малого театра разных поколений) появится шанс на сольную «партию». Вдобавок рассказанная Робером Тома история из разряда историй семейных, и глава семейства по имени Марсель, к фигуре которого сойдутся все сюжетные «линии», естественно ни разу на сцену не выйдет, но его присутствие будет ощущаться на протяжении всего спектакля.
Из-за огромного выразительного портрета, выполненного в торжественной, парадной стилистике и словно венчающего собой убранство просторной гостиной некоего французского дома. Дома не столичного, провинциального, но вполне респектабельного, отличающегося интеллигентной, стильной обстановкой, детали которой сценограф Станислав Бенедиктов в соответствии с авторскими ремарками тщательно воспроизводит во всех подробностях.
Здесь и камин с «резвящимися в нем розовато-желтыми языками пламени». И книжные стеллажи с ложными полками, которые, как мы узнаем впоследствии, облюбовала для своих отнюдь не безобидных целей Бабушка (Татьяна Лебедева). И огромная лестница, ведущая в спальню Марселя.
Оттуда, сверху спустя какое-то время после открытия занавеса раздастся пронзительный крик экономки Шанель (Инна Иванова), обнаружившей лежащего без сознания хозяина. С этого момента начнется активный поиск убийцы, который постепенно перейдет в процесс выяснения отношений между близкими друг другу дамами.
Процесс, конечно, не слишком приятный, негативное ощущение от которого усилится еще и тем, что все в доме живут ожиданием Рождества и новогодних праздников, призванных не разъединять, а объединять людей.
Именно такой, человеческой составляющей спектакля его создатели стремятся увлечь публику больше всего. Вероятно, поэтому, следя за детективными перипетиями настоящей постановки, сосредотачиваешься все же не на них, а на характерах героинь.
Героинь странных (к слову, в большинстве своем одетых художником Викторией Севрюковой в красочные, хотя и несколько аляповатые костюмы, соответствующие модным тенденциям 1961-го года, которым, собственно, и датирована пьеса). На первый взгляд, вполне милых особ, но на поверку, увы, оборачивающихся довольно жутковатыми существами. Подлинными монстрами, чьи сердца буквально переполнены злобой, завистью, взаимной ненавистью, тайными порочными страстями. Почти у всех этих женщин есть свой, как выражаются англичане, «скелет в шкафу».
Скажем, у представляющейся образцом добродетели Бабушки-Лебедевой — это тяга к спиртным напиткам, которые она прячет на уже упоминавшихся потайных полках. У почтенной Шанель-Ивановой — игромания. Сестру Марселя — экстравагантную Пьеретту (Ольга Пашкова) притягивают к брату только его деньги. Супруга Марселя, элегантная красавица Габи (Светлана Аманова) изменяет мужу. Ее сестра, старая дева Огюстина (Людмила Титова) до такой степени закомплексована, что просто диву даешься. Свои секреты есть и у эффектной, не в меру развязной горничной Луизы (Полина Долинская), и у старшей дочери Габи, с виду очаровательной Сюзон (Ольга Жевакина)…
Едва ли не у каждой из них был повод для сведения счетов с Марселем. Но весь «фокус» состоит в том, что на это их в немалой степени, как выясняется, спровоцировал он сам, неизменно пренебрегая интересами и играя чувствами тех, кто его окружал.
Впрочем, в этом спектакле, финальная развязка которого благодаря самому младшему члену семьи — Катрин (Ольга Плешкова), удивит даже самых бывалых знатоков сложных сюжетных «головоломок», все, (включая и невидимку-Марселя) преступники и все жертвы. И всех хочется пожалеть. Потому что они так и не поняли, что самой главной на свете ценностью была и остается любовь.
Так что, вероятно, Владимиру Бейлису, чья новая режиссерская работа подобна своеобразному «пособию» на тему, как не надо жить, впору последовать примеру Франсуа Озона, в 2002-ом снявшего по мотивам пьесы Робера Тома фильм, и изъять из названия своего спектакля эпитет «любящих». Ведь, наверняка, драматург употребил его исключительно в переносном, ироничном смысле.
Майя Фолкинштейн
Журнал «Алеф» № 1060 за 2015 год
07.07.2015
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В СОЧИ
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В СОЧИ
24 и 25 сентября, на сцене Сочинского концертно-филармонического объединения, «Тайны мадридского двора»: Т.Н.Лебедева, О.Л.Пашкова, Е.Г.Харитонова, Г.Г.Микшун, Н.П.Швец, М.А.Серегина, А.Н.Колесникова, А.А.Кириллина, В.А.Леньшина, В.И.Езепов, А.В.Вершинин (24 сентября), М.Г.Фоменко (25 сентября), В.А.Низовой, А.Г.Волков, В.Г.Зотов, А.Н.Анохин, Ф.Э.Марцевич, П.С.Жихарев, Е.В.Арановский, М.Н.Хрусталев, Г.Н.Скряпкин, С.Г.Сошников, А.Т.Манке.
26 и 27 сентября, на сцене Сочинского концертно-филармонического объединения, «Волки и овцы»: Л.П.Полякова, Л.В.Титова, С.Г.Аманова, З.Е.Андреева, Д.А.Марин, Б.Г.Невзоров, В.А.Дубровский, М.Г.Фоменко, О.В.Щигорец, В.А.Низовой, А.Н.Анохин, П.С.Жихарев.
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В КАЗАНИ
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В КАЗАНИ
15 и 16 сентября, на сцене ТГАТ им. Г.Камала, «Маскарад»: П.В.Долинская, А.В.Пустыльникова, В.А.Леньшина, М.А.Серегина, Н.Л.Хрусталева, Б.В.Клюев, А.В.Вершинин, А.Е.Дривень, Б.Г.Невзоров, Вл.Б.Носик, В.Г.Зотов, К.М.Юдаев, П.С.Жихарев, А.В.Сергеев.
17 и 19 сентября, на сцене ТГАТ им. Г.Камала, «Волки и овцы»: Л.П.Полякова, Л.В.Титова, Е.К.Глушенко, З.Е.Андреева, А.В.Вершинин, Б.Г.Невзоров, В.А.Дубровский, М.Г.Фоменко, Ю.Б.Ильин, А.Е.Фаддеев, А.Н.Анохин, П.С.Жихарев.
18 и 20 сентября, на сцене ТГАТ им. Г.Камала, «Филумена Мартурано»: И.В.Муравьева, Л.Г.Кичанова, В.А.Леньшина, М.А.Серегина, К.В.Моисеева, Ю.М.Соломин, С.С.Еремеев, С.В.Потапов, К.М.Юдаев, М.Н.Хрусталев, А.Ю.Ермаков, В.А.Андрианов, И.А.Породнов.
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ НА ГАСТРОЛЯХ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
14 сентября, на сцене Александринского театра, «Село Степанчиково и его обитатели» : Л.А.Милюзина, О.А.Чуваева, И.А.Жерякова, А.С.Муравьева, Т.Н.Лебедева, А.И.Охлупина, И.В.Тельпугова, А.М.Жарова, В.И.Бочкарев, В.А.Низовой, А.Е.Дривень, Г.В.Подгородинский, В.В.Дахненко, М.А.Мартьянов, Д.А.Марин, С.Л.Тезов, С.Г.Сошников, Г.Н.Скряпкин, А.В.Сергеев, Г.О.Вавилов.
06.07.2015
Подробнее
ТРАГИК С ДУШОЙ ПОЭТА
В Малом театре отдали дань памяти Ярославу Барышеву
Майя Фолкинштейн, «Театральная вертикаль Майи Фолкинштейн», 2 июля 2015 года
Майя Фолкинштейн, «Театральная вертикаль Майи Фолкинштейн», 2 июля 2015 года
ТРАГИК С ДУШОЙ ПОЭТА
В Малом театре отдали дань памяти Ярославу Барышеву
Ярослава Павловича не стало в июне 2013-го. И вот спустя два года коллеги артиста по Малому театру вспоминали его на вечере, состоявшемся в камерном зале здания театра на Большой Ордынке.
К слову, подобные вечера стали традицией в коллективе Малого театра, в котором с почтением относятся к памяти ушедших из жизни мастеров. Героями предыдущих вечеров были Виктор Борцов и Эдуард Марцевич. И вот теперь — Ярослав Барышев, чье имя не так хорошо известно, как имена Борцова и Марцевича, ведь популярность, как правило, приносит кино. А Барышев практически не снимался. Но, скорее всего, не по причине отсутствия соответствующих предложений (их у Ярослава Павловича, обладавшего роскошными внешними данными, наверняка, хватало). Просто он был рожден исключительно для сцены, которую бесконечно любил. Любил свой единственный театральный дом — Малый театр.
Малому Барышев отдал полвека, будучи зачисленным в прославленную труппу в 1963-ем, после окончания Училища имени М. С. Щепкина, где ему посчастливилось учиться на легендарном курсе Николая Александровича Анненкова, выпускниками которого помимо Ярослава Барышева были Олег Даль и Виктор Павлов, Виталий Соломин и Михаил Кононов. О своеобразии этого курса, а также о первой крупной роли Барышева — Шекспире в спектакле «Человек из Стратфорда» С. Алешина, о разносторонности дарования артиста рассуждал во вступительной речи заместитель художественного руководителя Малого театра Борис Любимов. И его деловая и вместе с тем доверительная манера разговора со зрительным залом определила демократичную интонацию всего вечера и его теплую атмосферу, почувствовать которую можно даже по видеозаписи, размещенной на официальном сайте театра.
И это естественно, все-таки организаторами вечера — ведущим редактором пресс-службы Ольгой Петренко и начальником пресс-службы театра Максимом Рединым, руководили самые добрые намерения. Стремление предоставить товарищам артиста возможность публично восхититься мощным трагическим даром Ярослава Барышева и указать на то, как психологически точны были его актерские работы (в том числе: Освальд в «Привидениях» Г. Ибсена, Понтий Пилат в «Царе Иудейском» К.Романова., конечно же, Иоанн Грозный в спектаклях по произведениям А. К. Толстого «Князь Серебряный» и «Царь Иоанн Грозный»). Поразмышлять о тяге Ярослава Павловича к характерности, к ироничной окраске некоторых образов (и тут наиболее яркий пример — Беркутов из спектакля «Волки и овцы» А. Н. Островского). Рассказать о его личностном, сокровенном подходе к своим ролям и о способности играть, как бы ничего не играя (об этом таланте Барышева поведал Александр Коршунов). Наконец, познакомить зрителей со скрытыми от посторонних глаз гранями творческой индивидуальности Ярослава Барышева, всерьез увлекавшегося живописью и писавшего удивительные по своей искренности стихи. Их на вечере читал Василий Бочкарев.
Он, кстати говорил о Барышеве без напускной скорби. Говорил, прежде всего, как о состоявшемся артисте, оставившем заметный след в летописи Малого театра. В подобном, позитивном ключе были выдержаны и остальные выступления. И это во многом смягчило горечь, обычно присущую памятным мероприятиям, «окрасило» печаль в светлые «тона».
Майя Фолкинштейн, «Театральная вертикаль Майи Фолкинштейн», 2 июля 2015 года
В Малом театре отдали дань памяти Ярославу Барышеву
Ярослава Павловича не стало в июне 2013-го. И вот спустя два года коллеги артиста по Малому театру вспоминали его на вечере, состоявшемся в камерном зале здания театра на Большой Ордынке.
К слову, подобные вечера стали традицией в коллективе Малого театра, в котором с почтением относятся к памяти ушедших из жизни мастеров. Героями предыдущих вечеров были Виктор Борцов и Эдуард Марцевич. И вот теперь — Ярослав Барышев, чье имя не так хорошо известно, как имена Борцова и Марцевича, ведь популярность, как правило, приносит кино. А Барышев практически не снимался. Но, скорее всего, не по причине отсутствия соответствующих предложений (их у Ярослава Павловича, обладавшего роскошными внешними данными, наверняка, хватало). Просто он был рожден исключительно для сцены, которую бесконечно любил. Любил свой единственный театральный дом — Малый театр.
Малому Барышев отдал полвека, будучи зачисленным в прославленную труппу в 1963-ем, после окончания Училища имени М. С. Щепкина, где ему посчастливилось учиться на легендарном курсе Николая Александровича Анненкова, выпускниками которого помимо Ярослава Барышева были Олег Даль и Виктор Павлов, Виталий Соломин и Михаил Кононов. О своеобразии этого курса, а также о первой крупной роли Барышева — Шекспире в спектакле «Человек из Стратфорда» С. Алешина, о разносторонности дарования артиста рассуждал во вступительной речи заместитель художественного руководителя Малого театра Борис Любимов. И его деловая и вместе с тем доверительная манера разговора со зрительным залом определила демократичную интонацию всего вечера и его теплую атмосферу, почувствовать которую можно даже по видеозаписи, размещенной на официальном сайте театра.
И это естественно, все-таки организаторами вечера — ведущим редактором пресс-службы Ольгой Петренко и начальником пресс-службы театра Максимом Рединым, руководили самые добрые намерения. Стремление предоставить товарищам артиста возможность публично восхититься мощным трагическим даром Ярослава Барышева и указать на то, как психологически точны были его актерские работы (в том числе: Освальд в «Привидениях» Г. Ибсена, Понтий Пилат в «Царе Иудейском» К.Романова., конечно же, Иоанн Грозный в спектаклях по произведениям А. К. Толстого «Князь Серебряный» и «Царь Иоанн Грозный»). Поразмышлять о тяге Ярослава Павловича к характерности, к ироничной окраске некоторых образов (и тут наиболее яркий пример — Беркутов из спектакля «Волки и овцы» А. Н. Островского). Рассказать о его личностном, сокровенном подходе к своим ролям и о способности играть, как бы ничего не играя (об этом таланте Барышева поведал Александр Коршунов). Наконец, познакомить зрителей со скрытыми от посторонних глаз гранями творческой индивидуальности Ярослава Барышева, всерьез увлекавшегося живописью и писавшего удивительные по своей искренности стихи. Их на вечере читал Василий Бочкарев.
Он, кстати говорил о Барышеве без напускной скорби. Говорил, прежде всего, как о состоявшемся артисте, оставившем заметный след в летописи Малого театра. В подобном, позитивном ключе были выдержаны и остальные выступления. И это во многом смягчило горечь, обычно присущую памятным мероприятиям, «окрасило» печаль в светлые «тона».
Майя Фолкинштейн, «Театральная вертикаль Майи Фолкинштейн», 2 июля 2015 года
03.07.2015
01.07.2015
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
29 июня 2015 года указом Президента России Владимира Путина художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин удостоен Ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Высшая награда России присвоена Ю.М.Соломину «за выдающийся вклад в развитие отечественной культуры, кинематографического и театрального искусства, многолетнюю творческую деятельность».
Сердечно поздравляем Юрия Мефодьевича Соломина, полного кавалера Ордена, с этим знаменательным событием и желаем ему многих счастливых лет служения отечественному искусству!
Сердечно поздравляем Юрия Мефодьевича Соломина, полного кавалера Ордена, с этим знаменательным событием и желаем ему многих счастливых лет служения отечественному искусству!
26.06.2015
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «АКТЕРУ ПУБЛИЧНОСТЬ НЕ НА ПОЛЬЗУ»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «АКТЕРУ ПУБЛИЧНОСТЬ НЕ НА ПОЛЬЗУ»
Постюбилейные заметки постороннего
Виктория Пешкова, Театрал-онлайн, 24 июня 2015 года
В этот вечер художественный руководитель Малого театра входил не со служебного подъезда, а с главного. Предъявил билеты. Прошел через рамку под бдительным оком народных артистов Бориса Клюева и Бориса Невзорова, ради такого случая переквалифицировавшихся в охранников. Получил номерок у народной «гардеробщицы» Евгении Глушенко и программку у не менее народной «капельдинерши» Ирины Муравьевой. И несказанно удивил «администратора» – тоже, разумеется, народного и даже дважды лауреата – Василия Бочкарева, открыв дверь в зал своим ключом.
С первого ряда амфитеатра, а вовсе не из «царского» кресла на сцене, Юрий Мефодьевич Соломин и наблюдал за действом, устроенным в его честь. Устроенном, кстати сказать, по всем правилам «капустного» искусства, что для Малого театра, оплота академизма и высокого вкуса, оказалось не просто легко, а даже в кайф. Впрочем, началось все сугубо академически: кантату «Учил Соломин» исполнил в буквальном смысле этого слова сводный хор – билетеры и сапожники, постижеры и монтировщики, гримеры и звуковики, сметчицы и учетчицы – словом все те, кого на сцене никто никогда не видит, но без кого никакого театра быть не может. А дальше – понеслось: опереточные арии перемежались с солдатскими балладами, а гран-канкан с шоу-гёрлз. Апогеем же стало поздравление от «звезд континентов» – коллег-режиссеров-худруков, причем созвездие и впрямь подобралось уникальное: Алексей Бородин, Роман Виктюк, Сергей Женовач, Марк Захаров, Евгений Каменькович, Александр Коршунов, Евгений Писарев, Константин Райкин, Иосиф Райхельгауз, Геннадий Хазанов и Александр Ширвиндт.
Последний, между прочим, предложил ближайшей же ночью перетащить фигуру Островского на место Маркса – благо нести недалеко, чтобы из освободившегося кресла Юрию Мефодьевичу было удобней наблюдать за ходом реконструкции родного театра. Виновник торжества признался, что изнутри здания наблюдать все-таки сподручней, а снаружи и забронзоветь недолго.
Олег Табаков, воздавая должное талантам юбиляра, не без некоторой зависти подчеркнул, что Соломин всегда делал то, что любил и любил то, что делал, и назвал было Юрия Мефдьевича дуайеном – то есть старейшиной – театрального цеха, но тот скромно переложил ответственность на Владимира Зельдина.
Марк Захаров вспомнил о том, как виновник торжества, пребывая в ранге министра культуры РФ, пел нежный лирический дуэт в «Обыкновенном чуде», и назвал его тончайшим комиком «английского разлива». С присущей ему дипломатичностью юбиляр посетовал, что его комический дар так и не был по достоинству оценен режиссерами, но надежды он все-таки не теряет. А Юлия Константиновна Борисова просто назвала Соломина человеком-надеждой и была в этом абсолютно права.
А что же юбиляр? Выйдя, наконец-таки на сцену, он, поблагодарив всех и каждого, озадачил собравшуюся вокруг него труппу: «И что же, после всего этого, я вам завтра играть-то предложу?»
Собственно, с этого вопроса и начался наш недолгий разговор средь шумного бала.
- Так что же дальше, Юрий Мефодьевич?
- Работа-работа-работа.
- Скажите, вы свой возраст чувствуете?
- Конечно! Это не бравада и не жалоба. Это – объективная реальность. Актеру без этого нельзя, ведь у каждой роли – свой возрастной рубеж, если его не чувствовать, такого наиграть можно. Вот почему, когда у меня спрашивают, почему я не играю ту или иную роль – вы же в такой хорошей форме – я возражаю – форма может и неплохая, а с содержанием что делать? В смысле с тем, чем голова наполнена…
- Многие дорого бы дали за то, чтобы проникнуть в мысли талантливого артиста.
- И ничего бы им это не дало. Каждый актер, независимо от степени одаренности – единственен в своем роде. Нам это еще на студенческой скамье Вера Николавна Пашенная внушала. Мои мысли не помогут ни вам, ни кому бы то ни было еще. Тем более, что актер играет все-таки не столько головой, сколько душой, а туда и вовсе никому не проникнуть….
- Если актер ее сам наизнанку не вывернет.
- На сцене – пожалуйста. Там иначе и нельзя. Это ведь не герой мой стреляется на дуэли или в любви объясняется – это я сам. Это мои нервы звенят, мои руки в кулаки сжимаются, из моих глаз слезы льются. А во всех остальных случаях актеру это противопоказано. Актер, настоящий актер, очень чувствителен ко всякому внешнему воздействию. Даже слишком пристальное внимание режиссера может пойти ему не на пользу, а уж агрессивное внимание прессы или публики – тем более. Рискну вызвать недоумение, но актерская профессия должна быть публична только на сцене или экране. И нигде больше!
- Но сегодня именно на сцене начинаются скандалы, потрясающие театр чуть ли не до основания.
- Щепкинский завет «священнодействуй или убирайся вон» как только не высмеивали и не критиковали. Думали даже, что отменили. Нет, он действует. Сцена – отражение жизни, но это не значит, что ее нужно превращать в улицу, подворотню или публичный дом. Жизнь сегодня через чур стремительна, но времена-то не выбирают, сетовать на них было бы глупо. Волны любого стремительного потока несут пену. Но рано или поздно поток возвращается в свое русло и пена исчезает. Можно сколько угодно спорить о том, что можно и чего нельзя делать на сцене. Аргументы «за» и «против» у каждой стороны будут непробиваемо убедительными для нее самой и ровным счетом ничего не будут значить для оппонентов. Только время все расставит по своим местам. И его приговор уже не оспорить.
Постюбилейные заметки постороннего
Виктория Пешкова, Театрал-онлайн, 24 июня 2015 года
В этот вечер художественный руководитель Малого театра входил не со служебного подъезда, а с главного. Предъявил билеты. Прошел через рамку под бдительным оком народных артистов Бориса Клюева и Бориса Невзорова, ради такого случая переквалифицировавшихся в охранников. Получил номерок у народной «гардеробщицы» Евгении Глушенко и программку у не менее народной «капельдинерши» Ирины Муравьевой. И несказанно удивил «администратора» – тоже, разумеется, народного и даже дважды лауреата – Василия Бочкарева, открыв дверь в зал своим ключом.
С первого ряда амфитеатра, а вовсе не из «царского» кресла на сцене, Юрий Мефодьевич Соломин и наблюдал за действом, устроенным в его честь. Устроенном, кстати сказать, по всем правилам «капустного» искусства, что для Малого театра, оплота академизма и высокого вкуса, оказалось не просто легко, а даже в кайф. Впрочем, началось все сугубо академически: кантату «Учил Соломин» исполнил в буквальном смысле этого слова сводный хор – билетеры и сапожники, постижеры и монтировщики, гримеры и звуковики, сметчицы и учетчицы – словом все те, кого на сцене никто никогда не видит, но без кого никакого театра быть не может. А дальше – понеслось: опереточные арии перемежались с солдатскими балладами, а гран-канкан с шоу-гёрлз. Апогеем же стало поздравление от «звезд континентов» – коллег-режиссеров-худруков, причем созвездие и впрямь подобралось уникальное: Алексей Бородин, Роман Виктюк, Сергей Женовач, Марк Захаров, Евгений Каменькович, Александр Коршунов, Евгений Писарев, Константин Райкин, Иосиф Райхельгауз, Геннадий Хазанов и Александр Ширвиндт.
Последний, между прочим, предложил ближайшей же ночью перетащить фигуру Островского на место Маркса – благо нести недалеко, чтобы из освободившегося кресла Юрию Мефодьевичу было удобней наблюдать за ходом реконструкции родного театра. Виновник торжества признался, что изнутри здания наблюдать все-таки сподручней, а снаружи и забронзоветь недолго.
Олег Табаков, воздавая должное талантам юбиляра, не без некоторой зависти подчеркнул, что Соломин всегда делал то, что любил и любил то, что делал, и назвал было Юрия Мефдьевича дуайеном – то есть старейшиной – театрального цеха, но тот скромно переложил ответственность на Владимира Зельдина.
Марк Захаров вспомнил о том, как виновник торжества, пребывая в ранге министра культуры РФ, пел нежный лирический дуэт в «Обыкновенном чуде», и назвал его тончайшим комиком «английского разлива». С присущей ему дипломатичностью юбиляр посетовал, что его комический дар так и не был по достоинству оценен режиссерами, но надежды он все-таки не теряет. А Юлия Константиновна Борисова просто назвала Соломина человеком-надеждой и была в этом абсолютно права.
А что же юбиляр? Выйдя, наконец-таки на сцену, он, поблагодарив всех и каждого, озадачил собравшуюся вокруг него труппу: «И что же, после всего этого, я вам завтра играть-то предложу?»
Собственно, с этого вопроса и начался наш недолгий разговор средь шумного бала.
- Так что же дальше, Юрий Мефодьевич?
- Работа-работа-работа.
- Скажите, вы свой возраст чувствуете?
- Конечно! Это не бравада и не жалоба. Это – объективная реальность. Актеру без этого нельзя, ведь у каждой роли – свой возрастной рубеж, если его не чувствовать, такого наиграть можно. Вот почему, когда у меня спрашивают, почему я не играю ту или иную роль – вы же в такой хорошей форме – я возражаю – форма может и неплохая, а с содержанием что делать? В смысле с тем, чем голова наполнена…
- Многие дорого бы дали за то, чтобы проникнуть в мысли талантливого артиста.
- И ничего бы им это не дало. Каждый актер, независимо от степени одаренности – единственен в своем роде. Нам это еще на студенческой скамье Вера Николавна Пашенная внушала. Мои мысли не помогут ни вам, ни кому бы то ни было еще. Тем более, что актер играет все-таки не столько головой, сколько душой, а туда и вовсе никому не проникнуть….
- Если актер ее сам наизнанку не вывернет.
- На сцене – пожалуйста. Там иначе и нельзя. Это ведь не герой мой стреляется на дуэли или в любви объясняется – это я сам. Это мои нервы звенят, мои руки в кулаки сжимаются, из моих глаз слезы льются. А во всех остальных случаях актеру это противопоказано. Актер, настоящий актер, очень чувствителен ко всякому внешнему воздействию. Даже слишком пристальное внимание режиссера может пойти ему не на пользу, а уж агрессивное внимание прессы или публики – тем более. Рискну вызвать недоумение, но актерская профессия должна быть публична только на сцене или экране. И нигде больше!
- Но сегодня именно на сцене начинаются скандалы, потрясающие театр чуть ли не до основания.
- Щепкинский завет «священнодействуй или убирайся вон» как только не высмеивали и не критиковали. Думали даже, что отменили. Нет, он действует. Сцена – отражение жизни, но это не значит, что ее нужно превращать в улицу, подворотню или публичный дом. Жизнь сегодня через чур стремительна, но времена-то не выбирают, сетовать на них было бы глупо. Волны любого стремительного потока несут пену. Но рано или поздно поток возвращается в свое русло и пена исчезает. Можно сколько угодно спорить о том, что можно и чего нельзя делать на сцене. Аргументы «за» и «против» у каждой стороны будут непробиваемо убедительными для нее самой и ровным счетом ничего не будут значить для оппонентов. Только время все расставит по своим местам. И его приговор уже не оспорить.
25.06.2015
Подробнее
ПОЗДРАВЛЯЕМ С НОВОЙ РОЛЬЮ!
5 июня (на гастролях в Севастополе) в комедии А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты» роль Голутвина впервые исполнил артист Михаил Фоменко. Поздравляем!
23.06.2015
Подробнее
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 24 ПО 30 ИЮНЯ
АКТЁРЫ, ЗАНЯТЫЕ В СПЕКТАКЛЯХ С 24 ПО 30 ИЮНЯ
24 июня, сцена на Большой Ордынке, «Дети Ванюшина»: Л.П.Полякова, О.Л.Пашкова, О.Г.Жевакина, Д.Т.Мингазетдинова, А.С.Муравьева, О.И.Плешкова, А.Н.Евдокимова, А.В.Дубровская, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Б.Г.Невзоров, О.В.Доброван, М.А.Мартьянов, О.В.Щигорец, В.В.Бунаков, Е.В.Арановский.
25 июня, сцена на Большой Ордынке, «Вишневый сад» : С.Г.Аманова, В.В.Андреева, А.Н.Колесникова, Л.Н.Щербинина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, И.В.Тельпугова, Н.А.Калинина, Е.А.Васильева, В.К.Бабятинский, Ю.И.Каюров, А.Е.Фаддеев, С.А.Коршунов, С.С.Еремеев, Д.Н.Солодовник, П.С.Жихарев, А.Т.Манке, С.И.Видинеев, Е.В.Арановский, К.М.Юдаев, И.А.Породнов, С.Г.Сошников, И.С.Григорьев.
26 июня, сцена на Большой Ордынке, «Филумена Мартурано» : И.В.Муравьева, Л.Г.Кичанова, В.А.Леньшина, М.А.Серегина, К.В.Моисеева, Ю.М.Соломин, С.С.Еремеев, С.В.Потапов, К.М.Юдаев, М.Н.Хрусталев, В.К.Бабятинский, В.А.Андрианов, И.А.Породнов.
27 июня, Сцена на Ордынке, «Сердце не камень» — предпремьерный показ: Л.И.Милюзина, И.А.Жерякова, Н.А.Калинина, В.И.Бочкарев, В.А.Дубровский, Г.В.Подгородинский, В.Г.Зотов, Г.О.Вавилов, С.Г.Сошников.
28 июня, сцена на Большой Ордынке, «Восемь любящих женщин» : И.В.Муравьева, С.Г.Аманова, О.И.Плешкова, О.Г.Жевакина, Л.В.Титова, О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, П.В.Долинская.
30 июня, сцена на Большой Ордынке, «Мнимый больной» : Е.К.Глушенко, О.В.Вронская, Л.В.Титова, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Вл.Б.Носик, В.А.Низовой, С.А.Вещев, И.С.Григорьев, М.А.Мартьянов, Д.Н.Курочка, Ф.Э.Марцевич, Г.Н.Скряпкин, А.В.Сергеев, А.Е.Дривень.
24 июня, сцена на Большой Ордынке, «Дети Ванюшина»: Л.П.Полякова, О.Л.Пашкова, О.Г.Жевакина, Д.Т.Мингазетдинова, А.С.Муравьева, О.И.Плешкова, А.Н.Евдокимова, А.В.Дубровская, Н.Л.Боронина, А.М.Жарова, Б.Г.Невзоров, О.В.Доброван, М.А.Мартьянов, О.В.Щигорец, В.В.Бунаков, Е.В.Арановский.
25 июня, сцена на Большой Ордынке, «Вишневый сад» : С.Г.Аманова, В.В.Андреева, А.Н.Колесникова, Л.Н.Щербинина, Л.В.Ещенко, А.М.Жарова, И.В.Тельпугова, Н.А.Калинина, Е.А.Васильева, В.К.Бабятинский, Ю.И.Каюров, А.Е.Фаддеев, С.А.Коршунов, С.С.Еремеев, Д.Н.Солодовник, П.С.Жихарев, А.Т.Манке, С.И.Видинеев, Е.В.Арановский, К.М.Юдаев, И.А.Породнов, С.Г.Сошников, И.С.Григорьев.
26 июня, сцена на Большой Ордынке, «Филумена Мартурано» : И.В.Муравьева, Л.Г.Кичанова, В.А.Леньшина, М.А.Серегина, К.В.Моисеева, Ю.М.Соломин, С.С.Еремеев, С.В.Потапов, К.М.Юдаев, М.Н.Хрусталев, В.К.Бабятинский, В.А.Андрианов, И.А.Породнов.
27 июня, Сцена на Ордынке, «Сердце не камень» — предпремьерный показ: Л.И.Милюзина, И.А.Жерякова, Н.А.Калинина, В.И.Бочкарев, В.А.Дубровский, Г.В.Подгородинский, В.Г.Зотов, Г.О.Вавилов, С.Г.Сошников.
28 июня, сцена на Большой Ордынке, «Восемь любящих женщин» : И.В.Муравьева, С.Г.Аманова, О.И.Плешкова, О.Г.Жевакина, Л.В.Титова, О.Л.Пашкова, И.В.Иванова, П.В.Долинская.
30 июня, сцена на Большой Ордынке, «Мнимый больной» : Е.К.Глушенко, О.В.Вронская, Л.В.Титова, В.И.Бочкарев, А.В.Клюквин, Г.В.Подгородинский, Вл.Б.Носик, В.А.Низовой, С.А.Вещев, И.С.Григорьев, М.А.Мартьянов, Д.Н.Курочка, Ф.Э.Марцевич, Г.Н.Скряпкин, А.В.Сергеев, А.Е.Дривень.
22.06.2015
Подробнее
«ЗВЕЗДЫ КОНТИНЕНТОВ» — ЮРИЮ СОЛОМИНУ
Музыкальное поздравление к юбилею народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина
Авторы идеи: Ольга Жевакина и Григорий Скряпкин
Режиссер: Денис Курочка
Оператор: Алексей Галкин
В ролях: Марк Захаров, Александр Ширвиндт, Роман Виктюк, Геннадий Хазанов, Сергей Женовач, Евгений Писарев, Константин Райкин, Алексей Бородин, Евгений Каменькович, Александр Коршунов, Иосиф Райхельгауз
Авторы идеи: Ольга Жевакина и Григорий Скряпкин
Режиссер: Денис Курочка
Оператор: Алексей Галкин
В ролях: Марк Захаров, Александр Ширвиндт, Роман Виктюк, Геннадий Хазанов, Сергей Женовач, Евгений Писарев, Константин Райкин, Алексей Бородин, Евгений Каменькович, Александр Коршунов, Иосиф Райхельгауз
Подробнее
«ЮРИЙ СОЛОМИН. БОЛЬШЕ, ЧЕМ АРТИСТ»
Автор сценария – Дарья Виолина
Режиссёр – Сергей Павловский
Телеканал «Культура», 2015 год
Режиссёр – Сергей Павловский
Телеканал «Культура», 2015 год
Подробнее
«МАЛЫЙ – ЭТО ТАКОЙ БОЛЬШОЙ КОРАБЛЬ!»
«МАЛЫЙ – ЭТО ТАКОЙ БОЛЬШОЙ КОРАБЛЬ!»
«Литературная газета», 17 июня 2015 года
Народный артист СССР, лауреат Государственных премий России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра, профессор Театрального училища им. М.С. Щепкина Юрий Соломин отвечает на вопросы главного редактора журнала «Русское искусство» Елены Бехтиевой.
– Дорогой Юрий Мефодьевич! Позволю себе именно так обратиться к вам, настраивая нашу беседу на теплоту и доверительность. Мне очень дорого, что когда-то мы были соседями по двум граничащим друг с другом московским переулкам – Южинскому (ныне Б. Палашевский) и Спиридоньевскому. Для жителей в ту пору ещё «тихого центра» оказывалось большой радостью встретить вас, «адъютанта его превосходительства», прогуливающегося по утрам с собакой. Тогда вы уже были всенародной знаменитостью, публичным человеком. А с чего всё начиналось?
– С чего начинается родина? Всегда первый вопрос. Родина моя в более семи тысячах километров от Москвы: Забайкалье, город Чита. Там я родился и там мои корни. Учился, заканчивал школу. Слава богу, телевидения тогда не было. Случайно увидел чёрно-белый документальный фильм «Малый театр и его мастера» с Турчаниновой, Рыжовой, Пашенной, Ильинским, Царёвым. Фильм буквально потряс меня. С тех пор твёрдо знал, что поеду в Москву поступать в Училище Щепкина при Малом театре; адрес его – Неглинная, 6 – тоже узнал из фильма. Целые дни в тамбуре повторял текст – помнится, это был «Василий Тёркин» и «Я убит подо Ржевом» Твардовского (многие годы не могу читать эти произведения – ком стоит в горле). В 1953 году, на моё счастье, курс набирала Вера Николаевна Пашенная. И она приняла меня, а потом, надо думать, рекомендовала в Малый театр. Она любила говорить, что профессия артиста – «не работать, а служить театру». «Великие старики» учили нас трудиться, требовали, чтобы мы от руки переписывали текст роли. Это помогало глубже осмыслить её, сделать правильные акценты, прочувствовать. Установка советской школы учить стихи и прозу наизусть, много читать расширяла кругозор, что совершенно необходимо в нашей профессии. Теперь тому же учу я, воспитывая будущих актёров. Преподаю в Театральном училище имени Щепкина, которое когда-то окончил и в которое привёл меня в 1961 году Виктор Коршунов. С тех пор заболел этой профессией. Я педагог почти с 55-летним стажем.
– Малый – это государственный академический театр России. Каким смыслом для вас наполнено каждое из этих значимых слов?
– Надо ещё добавить, что Малый театр – это национальное достояние. Почему-то все об этом умалчивают. В конце 1993 года решением правительства России он внесён в число 18 самых значимых объектов культуры, замечу, что из театров их было всего два – Большой и Малый. Сейчас мы ещё – Театр Европы. Значит, и там нас заметили, хотя мы не гонимся за новациями, которые так любят показывать. Мы делаем то, что положено делать: спасаем человека. Как хирург спасает больного. Может быть, поэтому медики так любят приходить в театр. А ещё инженеры, космонавты – люди разных профессий и возрастов. Все они не чуждаются современных постановок, но почему-то их тянет посмотреть классику: Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Чехова. Там всё написано. Осовременивать классику не надо. Просто нужно сказать так, чтобы тебя сегодня поняли. Всё время цитирую Гоголя, потому что люблю его, много лет играл в «Ревизоре» Хлестакова, а потом дважды ставил этот спектакль. Там попечитель богоугодных заведений (как сегодня министр здравоохранения) на вопрос городничего: «Ну как там у вас с больными?» – отвечает: «Мы дорогих лекарств не употребляем. Простой человек если выживет, то и так выживет. А если умрёт, то и так умрёт». Вот видите! Вы улыбаетесь, я смеюсь каждый раз, когда вспоминаю это. Так что классика всегда современна. Академический – значит сохраняющий традиции. Сейчас, кстати, много говорят о традициях. И мы очень рады этому, потому что любой спектакль, который у нас идёт, – это сохранённые традиции: в актёрских работах, в режиссёрских, в работе художников.
– Знаю, что в вашем единственном на всю жизнь, любимом Малом театре из поколения в поколение повторяют слова актёра Александра Ивановича Южина: «Малый – это такой большой корабль! Пока мы его развернём направо, всё изменится. Налево развернём – будет то же самое. Так что пойдём прямо вперёд». Нет ли опасения, что нынешние прагматики от культуры могут раскачать «большой корабль» Малого театра?
– «Прямым курсом!» – обычно такими словами Михаил Иванович Царёв заканчивал свои доклады на собраниях, и все аплодировали. Мне кажется, что осуществляемый сейчас капитальный ремонт, потребовавший немало денег, которые мы экономно тратим, нацелен на сохранение здания театра вместе с его традициями. А значит, есть понимание, что «Малый – это такой большой корабль!». И мы это чувствуем.
– Второй раз вы взвалили на свои плечи капитальный ремонт основного здания театра. Нынешняя реконструкция длится уже год (рассчитана на два), и за это время вы не уволили никого из состава труппы. Сохранить коллектив так же важно для вас, как сберечь и вдохнуть жизнь в старые стены?
– Мы даже сократили сроки строительства. Но не за счёт халтуры, а за счёт того, что, пока шло оформление документации, уже укреплялся фундамент и производились работы. Творческий коллектив сохранён полностью. Временно выступая не на двух, а на одной сцене – в филиале Малого театра на Ордынке, мы много гастролируем. В том сезоне побывали в десяти российских городах. Сейчас вернулись из Новосибирска, в мае – Ростов-на-Дону, Волгодонск, Сургут, в июне – Севастополь. Работы хватает, а больше ничего и не надо.
– Вы являетесь художественным руководителем Малого театра более четверти века. Этот период оказался связан и с вашим очень непродолжительным пребыванием на посту министра культуры России. Сначала вы согласились (с условием «не уходить из театра») возглавить целую отрасль, потом, всего через полтора-два года, сами подали заявление об уходе на имя президента. Не все читатели знают, чем мотивировано такое решение. Насколько возможно совмещение творческой деятельности с административной работой?
– В ту пору мне действительно этого хотелось: новое государство, я, первый министр культуры России, мог помочь даже своим именем – тогда популярность была большая (да она пока, слава богу, держится). И кое-что сделал: сохранил для России сокровища Эрмитажа и Ленинской библиотеки, не позволил растащить их по союзным республикам; отменил обязательную годовую норму спектаклей, вдвое повысил ежедневное довольствие в школах-интернатах для одарённых детей. Ушёл, не желая потакать безответственности крупного чиновника (главного советчика Ельцина), объединившего в одно министерство культуру и туризм.
Что касается театра, то я никогда не хотел быть начальником, но, к сожалению, судьба распорядилась по-другому. Для себя подумал, посоветовался с женой и услышал (как в том анекдоте про Федю): «Надо, Юра, надо!» Я сказал: «Ну давай годика на три». Мне ничего не хотелось получить от должности, уже всё было: и квартира, и дача, и машина, и внучка, и собаки, и кошки – полный набор всего, что нужно для жизни. А даже если чего-то не хватает, мы не жалуемся. Так что в рамках театра совмещение творческой и административной работы оказалось возможным, а за пределами – лишь на короткий срок.
– Итак, театр вновь безраздельно владеет вами. Не стану перечислять все роли, которые сыграны с 1957 года – с поступления в Малый. Назову те, что врезались в память моего поколения зрителей: трагедийный Кисельников из пьесы А.Н. Островского «Пучина» (1973), добрый и совестливый царь Фёдор Иоанович (1976), поэт Сирано де Бержерак, преданный безответной и неугасающей любви (1983), Николай II в спектакле «…И аз воздам» с его «не государственным, а личностным величием последних дней жизни» (1990), чеховские герои – интеллигентный дядя Ваня (1993) и живущий в тщетной гонке за жизнью Тригорин (1996), неистовый, воплощающий человека театра Мольер (2009) и ловелас со стажем Доменико, обретающий наконец семейное счастье (2013). Если бы пришлось выбрать единственную роль, то какая вам ближе, памятнее, дороже других?
– Ещё я играл Хлестакова в «Ревизоре» и Протасова в спектакле «Живой труп», очень хорошая пьеса. Этот выбор невозможно сделать. Как дети – все дороги. Когда актёр говорит: «Ой, это моя любимая роль!»… А что остальные – нелюбимые? Тогда зачем играешь? С каждой из них настолько сближаешься, что можешь повторять текст во сне. Просыпаешься – и понимаешь, что ты прочитываешь роль, скажем, на середине пьесы, ведёшь диалог с другими исполнителями. Или говоришь наедине с Толстым, потом с Эдуардо де Филиппо, с Ростаном или с Чеховым. Я много переиграл его, и «Дядя Ваня» – два варианта, и «Чайку» трижды играл: выпускался в роли Треплева в училище, потом играл Тригорина в театре, снимался в роли Сорина в кино. Потом «Три сестры» ставил как режиссёр. Роль настолько входит в тебя, что становится состоянием, частью души артиста.
– Ваши режиссёрские работы «Три сестры» (2004) и «Ревизор» (2006) названы критикой бесспорно лучшими из всего, поставленного Соломиным. Являясь поклонницей вашего таланта, скажу, что за эти годы смотрела гоголевскую комедию несколько раз: с мужем, с друзьями, с заезжими гостями – все отзывались одинаково восторженно. Какой блистательный афористичный гоголевский текст, вызывающий «смех сквозь слёзы» по всей России, какая продуманность мизансцен, мимики, жестов и какая виртуозная игра актёрского ансамбля, не ослабевающая на всём протяжении спектакля – 4 часа! А первым из русской классики, в 1998 году, был поставлен «Лес» А.Н. Островского, неизменного лидера театрального репертуара. Хотелось бы услышать из первых уст: что значит имя и творческое наследие драматурга для Малого театра?
– Когда вышли первые пьесы Островского, Тургенев написал: «Наконец-то у нас появился русский театр» (боюсь за точность цитаты, но смысл такой). Все 47 пьес, написанные драматургом в одиночку, и ещё три – в соавторстве с Соловьёвым – органично связаны не только с прошлым, но и с настоящим. Хотите про высокую любовь – смотрите «Без вины виноватые», хотите политическую пьесу – возьмите «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский», хотите экономические, то есть о капиталах и деньгах, – «Волки и овцы», «Свои люди – сочтёмся», «На всякого мудреца довольно простоты», хотите с чистым и откровенным юмором – «Не всё коту масленица». Везде, везде Островский национален. Поэтому нам – тем, кто из старших, – хотелось, пока ещё живём на этом свете и работаем, укрепить молодёжь в том, что гений драматурга – вечная почва для творчества. Сейчас у нас молодёжь довольно-таки сильная и уже занимает центральное положение на ролях по Островскому, а это значит, что они пойдут дальше. Это и есть традиции, о которых сегодня говорят на самых высоких уровнях, а раз заговорили об этом – значит, нам уже легче. Островский – это традиционный русский автор, Малый – это традиционный русский театр. С душой!
Около двадцати лет проходит учреждённый Малым театром фестиваль «Островский в доме Островского», в котором участвуют только провинциальные театры. Мы организовали его в память любви драматурга к русской театральной провинции и как бы по желанию самого Александра Николаевича, который лучшие свои пьесы – «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» – посвящал русским провинциальным актёрам, а у себя в Щелыкове даже отдельный домик для них построил.
– Непреходящая всенародная любовь к Малому театру держится на нескольких составляющих: добротной драматургии, эталонном русском языке, высочайшем актёрском мастерстве, недопустимости режиссёров-экспериментаторов, музыкальном и художественном оформлении спектаклей. Последнее особенно интересно нашему журналу, освещающему наряду с изобразительным и театрально-декорационное искусство. Моё незабываемое впечатление – обновлённая постановка пьесы А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» в сценографии главного художника Малого театра Энара Георгиевича Стенберга. Чего стоят одни только пейзажные задники сцены: с церковкой и осенними берёзками, что видны из окна комнаты Глумова, или старинный парк в усадьбе Турусиной! Какие постановки выделяете вы как художественный руководитель и какими качествами должны обладать сценографы, чтобы режиссёру было интересно с ними работать?
– В Малом театре всегда – и раньше, и теперь – было так, что открывается занавес – идут аплодисменты. Это дань уважения художнику. Мы издали альбом по театрально-декорационному искусству, где под единой обложкой собрали лучших сценографов XX века, работавших для Малого театра, от Константина Коровина до Энара Стенберга. Это последний из могикан, его костюмы и эскизы декораций – всё хранится в нашем музее. После Энара мы в основном приглашаем художников. Много спектаклей сделано с Александром Глазуновым. Когда-то он был макетчиком, работал со всеми ведущими мастерами, кто оформлял постановки театра десять, двадцать, тридцать лет назад. С ним я спокоен. Поговорим, поговорим, может, поругаемся, ну так, по-доброму, а потом что-то рождается. Главное, чтобы художник понимал и воплощал то, что задумал режиссёр. Конечно, должны быть и человеческие взаимоотношения.
– Вспоминаю ещё одну замечательную традицию Малого. Это концерты, посвящённые 9 Мая, которые ежегодно проходят в стенах театра. Их программа безупречно выверена и охватывает всю хронику событий: от объявления войны («Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой») до её победного завершения («Весна сорок пятого года»). В концерте задействованы артисты всех поколений Малого театра – от новобранцев, недавно принятых в коллектив, до участницы Великой Отечественной Элины Авраамовны Быстрицкой. Песни, в неспешном ритме сменяя одна другую, звучат без объявления имён исполнителей, что позволяет сосредоточиться на исторических событиях. Записываются ли такие воспитательно-патриотические концерты на видео? Транслируются ли они по телевидению?
– Да, мы в театре записываем такие концерты, в том числе и этого года «Малый театр – фронту! Малый театр – Великой Победе!». 7 и 8 мая вспоминали всех, кто был с театром в военные годы, и погибших. Я знаю, что многие зрители не выдерживали, и слёзы были, и вставали не один раз. К сожалению, телевидение не транслирует такие концерты. Знаете, меня как-то не учили стоять с протянутой рукой. Я никогда с детства ни у кого ничего не просил, ни к кому не обращался за помощью, кроме медиков, естественно.
– Последний вопрос о самом дорогом для нас с вами – Малом театре и Третьяковской галерее. Два символа национальной культуры так тесно связаны между собой, что не могу не сказать об этом. Первым портретом, заказанным П.М. Третьяковым для «галереи лиц, дорогих нации», был портрет ведущего актёра Малого театра Михаила Семёновича Щепкина, которого почитали Павел Михайлович, его матушка и всё семейство. Близкий им художник Н.В. Неврев писал портрет в тот год, когда Щепкин, отыграв роль Фамусова почти 30 лет, последний раз выходил с ней на сцену. Сейчас эту роль играете вы, а грибоедовское «Горе от ума» по-прежнему в репертуаре Малого театра. Что для вас эта пьеса, эта роль?
– Моим предшественником в этой роли был Михаил Иванович Царёв, гениально сыгравший Фамусова. До него – Константин Александрович Зубов. Я уже лет 15 играю, настолько сроднился с ней! Когда ставился этот спектакль в 2000 году, я сказал режиссёру Сергею Женовачу: «Эту роль можно играть до конца жизни». – «Почему?» – «А он родитель». В какой-то момент говоришь и своей дочке: «Так, а всё Кузнецкий мост, и вечные французы, оттуда моды к нам, и авторы, и музы: губители карманов и сердец!» И это даёт интонацию роли, которую ты не придумываешь и штампуешь на много лет, а совмещаешь с сегодняшним днём. Каждый год в прочтении роли что-то дополняешь, вносишь новое, ведь возраст другой, жизнь меняется, всё меняется. Раньше я воспринимал Фамусова так, а сегодня иначе – когда внучке 24 года и у меня другие проблемы.
– Охотно соглашусь с известным театральным критиком Верой Максимовой, назвавшей Фамусова вашей «выдающейся ролью, исполненной на таком уровне мастерства и вдохновения, что эта работа заняла достойное место в сценической истории славной роли». Юрий Соломин – Фамусов в «Горе от ума» – стал лауреатом Государственной премии России «единолично», персонально.
Незабываемым для нас, музейщиков, было ваше выступление в роли Фамусова на сцене конференц-зала Третьяковской галереи в 2006 году. Тогда Благотворительный фонд имени П.М. Третьякова организовал первый вечер-посвящение основателю национального музея, и вы любезно согласились принять в нём участие и показать отрывок из спектакля «Горе от ума». Более того, вы были так великодушны, что разрешили вернуть (пусть на один вечер!) портрет Щепкина из Малого театра в Третьяковскую галерею, для которой он когда-то создавался. В нашей памяти это событие останется навсегда! Низкий поклон вам, дорогой Юрий Мефодьевич, за всё доброе, созидательное и традиционное, что вы так щедро дарите людям!
«Литературная газета», 17 июня 2015 года
Народный артист СССР, лауреат Государственных премий России, художественный руководитель Государственного академического Малого театра, профессор Театрального училища им. М.С. Щепкина Юрий Соломин отвечает на вопросы главного редактора журнала «Русское искусство» Елены Бехтиевой.
– Дорогой Юрий Мефодьевич! Позволю себе именно так обратиться к вам, настраивая нашу беседу на теплоту и доверительность. Мне очень дорого, что когда-то мы были соседями по двум граничащим друг с другом московским переулкам – Южинскому (ныне Б. Палашевский) и Спиридоньевскому. Для жителей в ту пору ещё «тихого центра» оказывалось большой радостью встретить вас, «адъютанта его превосходительства», прогуливающегося по утрам с собакой. Тогда вы уже были всенародной знаменитостью, публичным человеком. А с чего всё начиналось?
– С чего начинается родина? Всегда первый вопрос. Родина моя в более семи тысячах километров от Москвы: Забайкалье, город Чита. Там я родился и там мои корни. Учился, заканчивал школу. Слава богу, телевидения тогда не было. Случайно увидел чёрно-белый документальный фильм «Малый театр и его мастера» с Турчаниновой, Рыжовой, Пашенной, Ильинским, Царёвым. Фильм буквально потряс меня. С тех пор твёрдо знал, что поеду в Москву поступать в Училище Щепкина при Малом театре; адрес его – Неглинная, 6 – тоже узнал из фильма. Целые дни в тамбуре повторял текст – помнится, это был «Василий Тёркин» и «Я убит подо Ржевом» Твардовского (многие годы не могу читать эти произведения – ком стоит в горле). В 1953 году, на моё счастье, курс набирала Вера Николаевна Пашенная. И она приняла меня, а потом, надо думать, рекомендовала в Малый театр. Она любила говорить, что профессия артиста – «не работать, а служить театру». «Великие старики» учили нас трудиться, требовали, чтобы мы от руки переписывали текст роли. Это помогало глубже осмыслить её, сделать правильные акценты, прочувствовать. Установка советской школы учить стихи и прозу наизусть, много читать расширяла кругозор, что совершенно необходимо в нашей профессии. Теперь тому же учу я, воспитывая будущих актёров. Преподаю в Театральном училище имени Щепкина, которое когда-то окончил и в которое привёл меня в 1961 году Виктор Коршунов. С тех пор заболел этой профессией. Я педагог почти с 55-летним стажем.
– Малый – это государственный академический театр России. Каким смыслом для вас наполнено каждое из этих значимых слов?
– Надо ещё добавить, что Малый театр – это национальное достояние. Почему-то все об этом умалчивают. В конце 1993 года решением правительства России он внесён в число 18 самых значимых объектов культуры, замечу, что из театров их было всего два – Большой и Малый. Сейчас мы ещё – Театр Европы. Значит, и там нас заметили, хотя мы не гонимся за новациями, которые так любят показывать. Мы делаем то, что положено делать: спасаем человека. Как хирург спасает больного. Может быть, поэтому медики так любят приходить в театр. А ещё инженеры, космонавты – люди разных профессий и возрастов. Все они не чуждаются современных постановок, но почему-то их тянет посмотреть классику: Лермонтова, Гоголя, Толстого, Достоевского, Чехова. Там всё написано. Осовременивать классику не надо. Просто нужно сказать так, чтобы тебя сегодня поняли. Всё время цитирую Гоголя, потому что люблю его, много лет играл в «Ревизоре» Хлестакова, а потом дважды ставил этот спектакль. Там попечитель богоугодных заведений (как сегодня министр здравоохранения) на вопрос городничего: «Ну как там у вас с больными?» – отвечает: «Мы дорогих лекарств не употребляем. Простой человек если выживет, то и так выживет. А если умрёт, то и так умрёт». Вот видите! Вы улыбаетесь, я смеюсь каждый раз, когда вспоминаю это. Так что классика всегда современна. Академический – значит сохраняющий традиции. Сейчас, кстати, много говорят о традициях. И мы очень рады этому, потому что любой спектакль, который у нас идёт, – это сохранённые традиции: в актёрских работах, в режиссёрских, в работе художников.
– Знаю, что в вашем единственном на всю жизнь, любимом Малом театре из поколения в поколение повторяют слова актёра Александра Ивановича Южина: «Малый – это такой большой корабль! Пока мы его развернём направо, всё изменится. Налево развернём – будет то же самое. Так что пойдём прямо вперёд». Нет ли опасения, что нынешние прагматики от культуры могут раскачать «большой корабль» Малого театра?
– «Прямым курсом!» – обычно такими словами Михаил Иванович Царёв заканчивал свои доклады на собраниях, и все аплодировали. Мне кажется, что осуществляемый сейчас капитальный ремонт, потребовавший немало денег, которые мы экономно тратим, нацелен на сохранение здания театра вместе с его традициями. А значит, есть понимание, что «Малый – это такой большой корабль!». И мы это чувствуем.
– Второй раз вы взвалили на свои плечи капитальный ремонт основного здания театра. Нынешняя реконструкция длится уже год (рассчитана на два), и за это время вы не уволили никого из состава труппы. Сохранить коллектив так же важно для вас, как сберечь и вдохнуть жизнь в старые стены?
– Мы даже сократили сроки строительства. Но не за счёт халтуры, а за счёт того, что, пока шло оформление документации, уже укреплялся фундамент и производились работы. Творческий коллектив сохранён полностью. Временно выступая не на двух, а на одной сцене – в филиале Малого театра на Ордынке, мы много гастролируем. В том сезоне побывали в десяти российских городах. Сейчас вернулись из Новосибирска, в мае – Ростов-на-Дону, Волгодонск, Сургут, в июне – Севастополь. Работы хватает, а больше ничего и не надо.
– Вы являетесь художественным руководителем Малого театра более четверти века. Этот период оказался связан и с вашим очень непродолжительным пребыванием на посту министра культуры России. Сначала вы согласились (с условием «не уходить из театра») возглавить целую отрасль, потом, всего через полтора-два года, сами подали заявление об уходе на имя президента. Не все читатели знают, чем мотивировано такое решение. Насколько возможно совмещение творческой деятельности с административной работой?
– В ту пору мне действительно этого хотелось: новое государство, я, первый министр культуры России, мог помочь даже своим именем – тогда популярность была большая (да она пока, слава богу, держится). И кое-что сделал: сохранил для России сокровища Эрмитажа и Ленинской библиотеки, не позволил растащить их по союзным республикам; отменил обязательную годовую норму спектаклей, вдвое повысил ежедневное довольствие в школах-интернатах для одарённых детей. Ушёл, не желая потакать безответственности крупного чиновника (главного советчика Ельцина), объединившего в одно министерство культуру и туризм.
Что касается театра, то я никогда не хотел быть начальником, но, к сожалению, судьба распорядилась по-другому. Для себя подумал, посоветовался с женой и услышал (как в том анекдоте про Федю): «Надо, Юра, надо!» Я сказал: «Ну давай годика на три». Мне ничего не хотелось получить от должности, уже всё было: и квартира, и дача, и машина, и внучка, и собаки, и кошки – полный набор всего, что нужно для жизни. А даже если чего-то не хватает, мы не жалуемся. Так что в рамках театра совмещение творческой и административной работы оказалось возможным, а за пределами – лишь на короткий срок.
– Итак, театр вновь безраздельно владеет вами. Не стану перечислять все роли, которые сыграны с 1957 года – с поступления в Малый. Назову те, что врезались в память моего поколения зрителей: трагедийный Кисельников из пьесы А.Н. Островского «Пучина» (1973), добрый и совестливый царь Фёдор Иоанович (1976), поэт Сирано де Бержерак, преданный безответной и неугасающей любви (1983), Николай II в спектакле «…И аз воздам» с его «не государственным, а личностным величием последних дней жизни» (1990), чеховские герои – интеллигентный дядя Ваня (1993) и живущий в тщетной гонке за жизнью Тригорин (1996), неистовый, воплощающий человека театра Мольер (2009) и ловелас со стажем Доменико, обретающий наконец семейное счастье (2013). Если бы пришлось выбрать единственную роль, то какая вам ближе, памятнее, дороже других?
– Ещё я играл Хлестакова в «Ревизоре» и Протасова в спектакле «Живой труп», очень хорошая пьеса. Этот выбор невозможно сделать. Как дети – все дороги. Когда актёр говорит: «Ой, это моя любимая роль!»… А что остальные – нелюбимые? Тогда зачем играешь? С каждой из них настолько сближаешься, что можешь повторять текст во сне. Просыпаешься – и понимаешь, что ты прочитываешь роль, скажем, на середине пьесы, ведёшь диалог с другими исполнителями. Или говоришь наедине с Толстым, потом с Эдуардо де Филиппо, с Ростаном или с Чеховым. Я много переиграл его, и «Дядя Ваня» – два варианта, и «Чайку» трижды играл: выпускался в роли Треплева в училище, потом играл Тригорина в театре, снимался в роли Сорина в кино. Потом «Три сестры» ставил как режиссёр. Роль настолько входит в тебя, что становится состоянием, частью души артиста.
– Ваши режиссёрские работы «Три сестры» (2004) и «Ревизор» (2006) названы критикой бесспорно лучшими из всего, поставленного Соломиным. Являясь поклонницей вашего таланта, скажу, что за эти годы смотрела гоголевскую комедию несколько раз: с мужем, с друзьями, с заезжими гостями – все отзывались одинаково восторженно. Какой блистательный афористичный гоголевский текст, вызывающий «смех сквозь слёзы» по всей России, какая продуманность мизансцен, мимики, жестов и какая виртуозная игра актёрского ансамбля, не ослабевающая на всём протяжении спектакля – 4 часа! А первым из русской классики, в 1998 году, был поставлен «Лес» А.Н. Островского, неизменного лидера театрального репертуара. Хотелось бы услышать из первых уст: что значит имя и творческое наследие драматурга для Малого театра?
– Когда вышли первые пьесы Островского, Тургенев написал: «Наконец-то у нас появился русский театр» (боюсь за точность цитаты, но смысл такой). Все 47 пьес, написанные драматургом в одиночку, и ещё три – в соавторстве с Соловьёвым – органично связаны не только с прошлым, но и с настоящим. Хотите про высокую любовь – смотрите «Без вины виноватые», хотите политическую пьесу – возьмите «Дмитрий Самозванец и Василий Шуйский», хотите экономические, то есть о капиталах и деньгах, – «Волки и овцы», «Свои люди – сочтёмся», «На всякого мудреца довольно простоты», хотите с чистым и откровенным юмором – «Не всё коту масленица». Везде, везде Островский национален. Поэтому нам – тем, кто из старших, – хотелось, пока ещё живём на этом свете и работаем, укрепить молодёжь в том, что гений драматурга – вечная почва для творчества. Сейчас у нас молодёжь довольно-таки сильная и уже занимает центральное положение на ролях по Островскому, а это значит, что они пойдут дальше. Это и есть традиции, о которых сегодня говорят на самых высоких уровнях, а раз заговорили об этом – значит, нам уже легче. Островский – это традиционный русский автор, Малый – это традиционный русский театр. С душой!
Около двадцати лет проходит учреждённый Малым театром фестиваль «Островский в доме Островского», в котором участвуют только провинциальные театры. Мы организовали его в память любви драматурга к русской театральной провинции и как бы по желанию самого Александра Николаевича, который лучшие свои пьесы – «Лес», «Таланты и поклонники», «Без вины виноватые» – посвящал русским провинциальным актёрам, а у себя в Щелыкове даже отдельный домик для них построил.
– Непреходящая всенародная любовь к Малому театру держится на нескольких составляющих: добротной драматургии, эталонном русском языке, высочайшем актёрском мастерстве, недопустимости режиссёров-экспериментаторов, музыкальном и художественном оформлении спектаклей. Последнее особенно интересно нашему журналу, освещающему наряду с изобразительным и театрально-декорационное искусство. Моё незабываемое впечатление – обновлённая постановка пьесы А.Н. Островского «На всякого мудреца довольно простоты» в сценографии главного художника Малого театра Энара Георгиевича Стенберга. Чего стоят одни только пейзажные задники сцены: с церковкой и осенними берёзками, что видны из окна комнаты Глумова, или старинный парк в усадьбе Турусиной! Какие постановки выделяете вы как художественный руководитель и какими качествами должны обладать сценографы, чтобы режиссёру было интересно с ними работать?
– В Малом театре всегда – и раньше, и теперь – было так, что открывается занавес – идут аплодисменты. Это дань уважения художнику. Мы издали альбом по театрально-декорационному искусству, где под единой обложкой собрали лучших сценографов XX века, работавших для Малого театра, от Константина Коровина до Энара Стенберга. Это последний из могикан, его костюмы и эскизы декораций – всё хранится в нашем музее. После Энара мы в основном приглашаем художников. Много спектаклей сделано с Александром Глазуновым. Когда-то он был макетчиком, работал со всеми ведущими мастерами, кто оформлял постановки театра десять, двадцать, тридцать лет назад. С ним я спокоен. Поговорим, поговорим, может, поругаемся, ну так, по-доброму, а потом что-то рождается. Главное, чтобы художник понимал и воплощал то, что задумал режиссёр. Конечно, должны быть и человеческие взаимоотношения.
– Вспоминаю ещё одну замечательную традицию Малого. Это концерты, посвящённые 9 Мая, которые ежегодно проходят в стенах театра. Их программа безупречно выверена и охватывает всю хронику событий: от объявления войны («Вставай, страна огромная, вставай на смертный бой») до её победного завершения («Весна сорок пятого года»). В концерте задействованы артисты всех поколений Малого театра – от новобранцев, недавно принятых в коллектив, до участницы Великой Отечественной Элины Авраамовны Быстрицкой. Песни, в неспешном ритме сменяя одна другую, звучат без объявления имён исполнителей, что позволяет сосредоточиться на исторических событиях. Записываются ли такие воспитательно-патриотические концерты на видео? Транслируются ли они по телевидению?
– Да, мы в театре записываем такие концерты, в том числе и этого года «Малый театр – фронту! Малый театр – Великой Победе!». 7 и 8 мая вспоминали всех, кто был с театром в военные годы, и погибших. Я знаю, что многие зрители не выдерживали, и слёзы были, и вставали не один раз. К сожалению, телевидение не транслирует такие концерты. Знаете, меня как-то не учили стоять с протянутой рукой. Я никогда с детства ни у кого ничего не просил, ни к кому не обращался за помощью, кроме медиков, естественно.
– Последний вопрос о самом дорогом для нас с вами – Малом театре и Третьяковской галерее. Два символа национальной культуры так тесно связаны между собой, что не могу не сказать об этом. Первым портретом, заказанным П.М. Третьяковым для «галереи лиц, дорогих нации», был портрет ведущего актёра Малого театра Михаила Семёновича Щепкина, которого почитали Павел Михайлович, его матушка и всё семейство. Близкий им художник Н.В. Неврев писал портрет в тот год, когда Щепкин, отыграв роль Фамусова почти 30 лет, последний раз выходил с ней на сцену. Сейчас эту роль играете вы, а грибоедовское «Горе от ума» по-прежнему в репертуаре Малого театра. Что для вас эта пьеса, эта роль?
– Моим предшественником в этой роли был Михаил Иванович Царёв, гениально сыгравший Фамусова. До него – Константин Александрович Зубов. Я уже лет 15 играю, настолько сроднился с ней! Когда ставился этот спектакль в 2000 году, я сказал режиссёру Сергею Женовачу: «Эту роль можно играть до конца жизни». – «Почему?» – «А он родитель». В какой-то момент говоришь и своей дочке: «Так, а всё Кузнецкий мост, и вечные французы, оттуда моды к нам, и авторы, и музы: губители карманов и сердец!» И это даёт интонацию роли, которую ты не придумываешь и штампуешь на много лет, а совмещаешь с сегодняшним днём. Каждый год в прочтении роли что-то дополняешь, вносишь новое, ведь возраст другой, жизнь меняется, всё меняется. Раньше я воспринимал Фамусова так, а сегодня иначе – когда внучке 24 года и у меня другие проблемы.
– Охотно соглашусь с известным театральным критиком Верой Максимовой, назвавшей Фамусова вашей «выдающейся ролью, исполненной на таком уровне мастерства и вдохновения, что эта работа заняла достойное место в сценической истории славной роли». Юрий Соломин – Фамусов в «Горе от ума» – стал лауреатом Государственной премии России «единолично», персонально.
Незабываемым для нас, музейщиков, было ваше выступление в роли Фамусова на сцене конференц-зала Третьяковской галереи в 2006 году. Тогда Благотворительный фонд имени П.М. Третьякова организовал первый вечер-посвящение основателю национального музея, и вы любезно согласились принять в нём участие и показать отрывок из спектакля «Горе от ума». Более того, вы были так великодушны, что разрешили вернуть (пусть на один вечер!) портрет Щепкина из Малого театра в Третьяковскую галерею, для которой он когда-то создавался. В нашей памяти это событие останется навсегда! Низкий поклон вам, дорогой Юрий Мефодьевич, за всё доброе, созидательное и традиционное, что вы так щедро дарите людям!
19.06.2015
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН: «В «АДЪЮТАНТЕ» ДОЛЖЕН БЫЛ СЫГРАТЬ НЕГОДЯЯ»
ЮРИЙ СОЛОМИН: «В «АДЪЮТАНТЕ» ДОЛЖЕН БЫЛ СЫГРАТЬ НЕГОДЯЯ»
Дмитрий Мельман, «Мир новостей», 18 июня 2015 года
Самый обаятельный и привлекательный, герой без страха и упрека, сугубо положительный персонаж. Таким мы полюбили Соломина. А он с грустинкой в глазах загибает пальцы, считая свои отрицательные и характерные роли: мол, конечно, не раскрылся в полной мере как актер. Вот только горевать об упущенном смысла никакого. Тем более что в свои 80 Юрий Мефодьевич продолжает раскрываться как худрук. И пусть руководит театром Малым, герой он по-прежнему большой.
Сейчас наш герой не на привычном боевом посту - историческое здание Малого ремонтируется. Но для Соломина это не повод расслабиться. Спектакли идут на Ордынке, где у театра еще одна сцена, и у бессменного, вот уже 27-й сезон, худрука забот полон рот.
«НИКОМУ НЕ ПЕРЕХОДИЛ ДОРОГУ»
- Юрий Мефодьевич, вы любите повторять, что стали первым художественным руководителем Малого, которого избрал коллектив. Но неужели единогласно?
- Против высказались человек 5-6 - не хочу называть фамилии. А Весник, Самойлов, Гоголева - это как раз те люди, которые меня поддержали. Кто-то скажет: ну, сейчас можно говорить все что угодно, их уже нет никого. Да, с Гоголевой, например, у нас одно время случались какие-то шероховатости - срабатывали интриги с другой стороны. Но она была умной женщиной. Помню, последний год у нас играла: уже практически не ходила, болела очень сильно. И я пришел поздравить ее с закрытием сезона. До этого года два не заходил, а тут зашел. Гоголева сидела, смотрела в зеркало. Увидев меня, протянула руку и заплакала... До сих пор два ее письма храню. В 1974 году, когда снимался в «Дерсу Узала», а театр отмечал юбилей, Елена Николаевна написала: «Юра, приезжай скорее, ты здесь очень нужен». Вот вам и отношение. Письмо передал в наш музей. Это на будущее, потомкам: кто не будет верить - идите почитайте.
- Без обид, так понимаю, не обошлось. Вы ведь не просто худрук - еще и актер, премьер...
- А я никогда никому не переходил дорогу как актер. Когда играл во втором составе у Никиты Подгорного, не жаловался на несправедливость судьбы. Ну что тут говорить: он старше меня, маститый. А я никому не известный... Или сейчас, когда заболею и меня подменяют артисты, я никогда не говорю, кто лучше, кто хуже. Два артиста - это две разные абсолютно роли. Мозги, физика - все другое. И кто лучше, пусть зритель скажет.
- А не должен худрук убить в себе актера?
- Считаю, должен. И, наверное, это моя ошибка большая. Хотя сейчас играю мало, даже коллектив мне делает замечания: почему так редко выходишь на сцену?
- Ширвиндт говорит: не люблю играть, не испытываю драйва. Однако у него шесть спектаклей в репертуаре. А почему? «Потому что народ на меня ходит».
- Он прав. Вот у меня было три спектакля: «Чайка», «Мольер» и «Горе от ума». Первые два отпали по разным причинам. А в «Горе от ума» у меня роль, которую можно играть, пока стоишь на ногах. Папа! Там нет возраста... А еще? Когда-то у нас шел «Дядя Ваня», очень хороший спектакль, поставил Соловьев. Виталий (младший брат Соломина. - Ред.) играл Астрова, я - Войницкого, Друбич - Соню. Потом Виталия не стало. Я, как руководитель, должен был решить. И решил, что лучше спектакль закрыть. Хотя мог бы и сейчас играть эту роль, несмотря на свой возраст. Тем более говорят, что выгляжу моложе...
«В «АДЪЮТАНТ» МЕНЯ НЕ УТВЕРЖДАЛИ ПЯТЬ РАЗ»
- Да вы вообще орел! Особенно если судить по киноролям. Это же после «Адъютанта» вас отрядили в герои?
- Да, стали приглашать на такие роли. Потом был «ТАСС уполномочен заявить». Мне сначала предложили, но я в это время сам начал снимать картину и отказался. Через год опять оттуда позвонили, говорят: приезжай. Спрашиваю: «Озвучивать, что ли, кого-нибудь?» - «Да нет, картину закрыли, сейчас все будем переснимать, оставили только двух актеров: Тихонова и Петренко - остальных всех заменили...» Короче, какая-то темная история. Но мне сказали: ты утвержден и никаких гвоздей быть не может.
- Для своего времени знаковый был фильм. Сейчас, уж извините, кажется несколько примитивным, плакатным...
- Да нет, он просто затянут. Затянут длинными разговорами. Но вспомните, какой это год - середина 80-х, когда было напряжение, и, чтобы объяснить, кто есть кто, нужны были эти долгие разговоры... А что касается моего имиджа, то, конечно, роли его определяют. Хотя были у меня и отрицательные образы в кино. Сразу после «Адъютанта» снялся в фильме «И был вечер, и было утро», сыграл самого наиотрицательнейшего персонажа, капитана царской армии. А до того были «Сильные духом», где я играл немецкого офицера. Кстати, в этом фильме меня увидел режиссер Ташков и позвал сыграть такого же негодяя в «Адъютанте»...
- Какого еще негодяя?
- Белогвардейского офицера, который пытает. А потом он сказал: давай попробуем тебя на адъютанта. Пробовался я шесть раз с разными актерами. Первый раз Ташков обманул меня, сказав, что пленка с браком, - я попробовался второй раз, третий. А потом оказалось, что меня не утвердили: и первый раз, и второй, и третий, и четвертый, и пятый. Не был утвержден и актер Владимир Козел, который играл в «Адъютанте» полковника Щукина, и Таня Иваницкая, исполнительница главной женской роли. Тогда Ташков сказал: в таком случае я не буду снимать. Потом ему все-таки разрешили: ладно, мол, смотри, под твою ответственность. А через год мы получили Госпремию.
- А за «ТАСС» вы получили премию КГБ. Это может убедить в том, что карьера удалась, что раскрыли в кино себя полностью?
- Да нет, что вы, конечно, не раскрыл! У меня же действительно, за исключением двух-трех фильмов, в основном героика. Конечно, я искал и что-то другое, на один год буквально пришлись «Летучая мышь» и «Обыкновенное чудо». Галочка вроде стоит - в комедии снялся, но больше такой возможности не представилось. А сейчас... Сейчас я смотрю голливудские фильмы и завидую актерам. Они играют очень разноплановые роли, и их не стесняются приглашать. На днях со Стивеном Сигалом фильм посмотрел. Да, мордобой, стрельба - это все уже начинает надоедать. Но ведь можно и учиться еще: как они снимают, какой монтаж. Думаю: ну а чего стрелять-то столько? Ну подразделение он убил, ну уже полк положил. А с другой стороны, такие фильмы создают веру народа в непогрешимость своих героев, а значит, и своей страны.
«Я НЕ МУЗЕЙНЫЙ ЭКСПОНАТ»
- В своем театре вы проводите фестиваль Островского. Важная для вас история?
- Очень. Этот фестиваль мы проводим с 1993 года. А в то время, если помните, закрывались театры, нечем было платить. Да и для самого Островского это был пунк¬тик - провинциальный актер: возьмите «Лес», «Без вины виноватые», «Таланты и поклонники» - это лучшие пьесы в мире об актерах. Мы и фестиваль назвали: «Островский в доме Островского», потому что когда-то бездом¬ные провинциальные артисты не проходили мимо Щелыкова, имения Островского под Костромой, - он там их привечал... Более 30 провинциальных театров мы уже показали. И когда вывозили эти коллективы из глубинок, они там, для своего местного зрителя, становились о-го-го! Потому что играли в Москве, в Малом театре! А актеры выходят у нас - руки кладут на сцену, кто-то даже плачет... Вот что мы сохраняем.
- Сейчас все говорят о том, что российский театр устарел, его надо модернизировать. Вас, самых ярых консерваторов, сильно бьют?
- Нас называют консервативным театром, традиционным, и музеем. Все слова меня устраивают. Потому что консервативный театр, традиционный, есть и во Франции, и в Англии. И еще более консервативный и традиционный в Японии - кабуки. Мы играем классику. Не надо в классике раздеваться! Ну не писал Чехов, что кто-то кого-то насилует, хотя сам любил женщин и врач был. И почему мужскую роль, классическую, должна играть женщина? Нет, я не против. Но ответьте мне: почему? Что это дает? И кому?.. А к нам на классику, тьфу-тьфу-тьфу, люди ходят. Почти на всех спектаклях 100-процентная посещаемость. Что у нас надо переделывать? Вот я задаю вопрос: кому это надо?.. Ну кому-то хочется тоже быть начальником, все переделать. Если назначат сюда человека, который будет все переделывать, он все переделает. Но театра не будет.
- Консервативного, традиционного и музея. Извините, а сами музейным экспонатом себя не ощущаете?
- Нет. Уважение всех я ощущаю. Я никогда не критикую никого. Даже сейчас мог бы сказать несколько слов, но этого нельзя делать. Потому что это значит убивать творчество. А правильное, неправильное оно - только время рассудит...
Дмитрий Мельман, «Мир новостей», 18 июня 2015 года
Самый обаятельный и привлекательный, герой без страха и упрека, сугубо положительный персонаж. Таким мы полюбили Соломина. А он с грустинкой в глазах загибает пальцы, считая свои отрицательные и характерные роли: мол, конечно, не раскрылся в полной мере как актер. Вот только горевать об упущенном смысла никакого. Тем более что в свои 80 Юрий Мефодьевич продолжает раскрываться как худрук. И пусть руководит театром Малым, герой он по-прежнему большой.
Сейчас наш герой не на привычном боевом посту - историческое здание Малого ремонтируется. Но для Соломина это не повод расслабиться. Спектакли идут на Ордынке, где у театра еще одна сцена, и у бессменного, вот уже 27-й сезон, худрука забот полон рот.
«НИКОМУ НЕ ПЕРЕХОДИЛ ДОРОГУ»
- Юрий Мефодьевич, вы любите повторять, что стали первым художественным руководителем Малого, которого избрал коллектив. Но неужели единогласно?
- Против высказались человек 5-6 - не хочу называть фамилии. А Весник, Самойлов, Гоголева - это как раз те люди, которые меня поддержали. Кто-то скажет: ну, сейчас можно говорить все что угодно, их уже нет никого. Да, с Гоголевой, например, у нас одно время случались какие-то шероховатости - срабатывали интриги с другой стороны. Но она была умной женщиной. Помню, последний год у нас играла: уже практически не ходила, болела очень сильно. И я пришел поздравить ее с закрытием сезона. До этого года два не заходил, а тут зашел. Гоголева сидела, смотрела в зеркало. Увидев меня, протянула руку и заплакала... До сих пор два ее письма храню. В 1974 году, когда снимался в «Дерсу Узала», а театр отмечал юбилей, Елена Николаевна написала: «Юра, приезжай скорее, ты здесь очень нужен». Вот вам и отношение. Письмо передал в наш музей. Это на будущее, потомкам: кто не будет верить - идите почитайте.
- Без обид, так понимаю, не обошлось. Вы ведь не просто худрук - еще и актер, премьер...
- А я никогда никому не переходил дорогу как актер. Когда играл во втором составе у Никиты Подгорного, не жаловался на несправедливость судьбы. Ну что тут говорить: он старше меня, маститый. А я никому не известный... Или сейчас, когда заболею и меня подменяют артисты, я никогда не говорю, кто лучше, кто хуже. Два артиста - это две разные абсолютно роли. Мозги, физика - все другое. И кто лучше, пусть зритель скажет.
- А не должен худрук убить в себе актера?
- Считаю, должен. И, наверное, это моя ошибка большая. Хотя сейчас играю мало, даже коллектив мне делает замечания: почему так редко выходишь на сцену?
- Ширвиндт говорит: не люблю играть, не испытываю драйва. Однако у него шесть спектаклей в репертуаре. А почему? «Потому что народ на меня ходит».
- Он прав. Вот у меня было три спектакля: «Чайка», «Мольер» и «Горе от ума». Первые два отпали по разным причинам. А в «Горе от ума» у меня роль, которую можно играть, пока стоишь на ногах. Папа! Там нет возраста... А еще? Когда-то у нас шел «Дядя Ваня», очень хороший спектакль, поставил Соловьев. Виталий (младший брат Соломина. - Ред.) играл Астрова, я - Войницкого, Друбич - Соню. Потом Виталия не стало. Я, как руководитель, должен был решить. И решил, что лучше спектакль закрыть. Хотя мог бы и сейчас играть эту роль, несмотря на свой возраст. Тем более говорят, что выгляжу моложе...
«В «АДЪЮТАНТ» МЕНЯ НЕ УТВЕРЖДАЛИ ПЯТЬ РАЗ»
- Да вы вообще орел! Особенно если судить по киноролям. Это же после «Адъютанта» вас отрядили в герои?
- Да, стали приглашать на такие роли. Потом был «ТАСС уполномочен заявить». Мне сначала предложили, но я в это время сам начал снимать картину и отказался. Через год опять оттуда позвонили, говорят: приезжай. Спрашиваю: «Озвучивать, что ли, кого-нибудь?» - «Да нет, картину закрыли, сейчас все будем переснимать, оставили только двух актеров: Тихонова и Петренко - остальных всех заменили...» Короче, какая-то темная история. Но мне сказали: ты утвержден и никаких гвоздей быть не может.
- Для своего времени знаковый был фильм. Сейчас, уж извините, кажется несколько примитивным, плакатным...
- Да нет, он просто затянут. Затянут длинными разговорами. Но вспомните, какой это год - середина 80-х, когда было напряжение, и, чтобы объяснить, кто есть кто, нужны были эти долгие разговоры... А что касается моего имиджа, то, конечно, роли его определяют. Хотя были у меня и отрицательные образы в кино. Сразу после «Адъютанта» снялся в фильме «И был вечер, и было утро», сыграл самого наиотрицательнейшего персонажа, капитана царской армии. А до того были «Сильные духом», где я играл немецкого офицера. Кстати, в этом фильме меня увидел режиссер Ташков и позвал сыграть такого же негодяя в «Адъютанте»...
- Какого еще негодяя?
- Белогвардейского офицера, который пытает. А потом он сказал: давай попробуем тебя на адъютанта. Пробовался я шесть раз с разными актерами. Первый раз Ташков обманул меня, сказав, что пленка с браком, - я попробовался второй раз, третий. А потом оказалось, что меня не утвердили: и первый раз, и второй, и третий, и четвертый, и пятый. Не был утвержден и актер Владимир Козел, который играл в «Адъютанте» полковника Щукина, и Таня Иваницкая, исполнительница главной женской роли. Тогда Ташков сказал: в таком случае я не буду снимать. Потом ему все-таки разрешили: ладно, мол, смотри, под твою ответственность. А через год мы получили Госпремию.
- А за «ТАСС» вы получили премию КГБ. Это может убедить в том, что карьера удалась, что раскрыли в кино себя полностью?
- Да нет, что вы, конечно, не раскрыл! У меня же действительно, за исключением двух-трех фильмов, в основном героика. Конечно, я искал и что-то другое, на один год буквально пришлись «Летучая мышь» и «Обыкновенное чудо». Галочка вроде стоит - в комедии снялся, но больше такой возможности не представилось. А сейчас... Сейчас я смотрю голливудские фильмы и завидую актерам. Они играют очень разноплановые роли, и их не стесняются приглашать. На днях со Стивеном Сигалом фильм посмотрел. Да, мордобой, стрельба - это все уже начинает надоедать. Но ведь можно и учиться еще: как они снимают, какой монтаж. Думаю: ну а чего стрелять-то столько? Ну подразделение он убил, ну уже полк положил. А с другой стороны, такие фильмы создают веру народа в непогрешимость своих героев, а значит, и своей страны.
«Я НЕ МУЗЕЙНЫЙ ЭКСПОНАТ»
- В своем театре вы проводите фестиваль Островского. Важная для вас история?
- Очень. Этот фестиваль мы проводим с 1993 года. А в то время, если помните, закрывались театры, нечем было платить. Да и для самого Островского это был пунк¬тик - провинциальный актер: возьмите «Лес», «Без вины виноватые», «Таланты и поклонники» - это лучшие пьесы в мире об актерах. Мы и фестиваль назвали: «Островский в доме Островского», потому что когда-то бездом¬ные провинциальные артисты не проходили мимо Щелыкова, имения Островского под Костромой, - он там их привечал... Более 30 провинциальных театров мы уже показали. И когда вывозили эти коллективы из глубинок, они там, для своего местного зрителя, становились о-го-го! Потому что играли в Москве, в Малом театре! А актеры выходят у нас - руки кладут на сцену, кто-то даже плачет... Вот что мы сохраняем.
- Сейчас все говорят о том, что российский театр устарел, его надо модернизировать. Вас, самых ярых консерваторов, сильно бьют?
- Нас называют консервативным театром, традиционным, и музеем. Все слова меня устраивают. Потому что консервативный театр, традиционный, есть и во Франции, и в Англии. И еще более консервативный и традиционный в Японии - кабуки. Мы играем классику. Не надо в классике раздеваться! Ну не писал Чехов, что кто-то кого-то насилует, хотя сам любил женщин и врач был. И почему мужскую роль, классическую, должна играть женщина? Нет, я не против. Но ответьте мне: почему? Что это дает? И кому?.. А к нам на классику, тьфу-тьфу-тьфу, люди ходят. Почти на всех спектаклях 100-процентная посещаемость. Что у нас надо переделывать? Вот я задаю вопрос: кому это надо?.. Ну кому-то хочется тоже быть начальником, все переделать. Если назначат сюда человека, который будет все переделывать, он все переделает. Но театра не будет.
- Консервативного, традиционного и музея. Извините, а сами музейным экспонатом себя не ощущаете?
- Нет. Уважение всех я ощущаю. Я никогда не критикую никого. Даже сейчас мог бы сказать несколько слов, но этого нельзя делать. Потому что это значит убивать творчество. А правильное, неправильное оно - только время рассудит...
Подробнее
ЮРИЙ СОЛОМИН ПРАЗДНУЕТ 80-ЛЕТИЕ
ЮРИЙ СОЛОМИН ПРАЗДНУЕТ 80-ЛЕТИЕ
Татьяна Петренко, Театрал-онлайн, 18 июня 2015 года
Подростком Юрий Соломин увидел фильм, снятый к 125-летию Малого театра, и понял, что хочет работать именно здесь. После школы юноша из Читы с большим опытом выступлений в самодеятельности поступил в Щепкинское училище, куда вернулся спустя четыре года как преподаватель. На сцене Малого театра Соломин сыграл около полусотни ролей: Хлестаков и Протасов, Николай II и царь Федор, дядя Ваня и Кисельников в «Пучине», Фамусов и Мольер… Всесоюзная слава пришла к Юрию Соломину после фильма «Адъютант его превосходительства». Хотя сам Юрий Мефодьевич больше ценит роль в фильме «Дерсу Узала», для которого Акира Куросава искал «идеальное русское лицо». Юрий Соломин был последним министром культуры СССР, занимая этот пост в 1990-91 годах. В течение месяца за ним приезжала министерская машина, а он гордо садился в свои «Жигули». Он был инициатором проведения фестиваля Островского в Доме Островского для провинциальных городов. Малый театр под руководством Соломина постоянно выезжает не только на зарубежные гастроли, но и по городам России. Как человек, знающий провинцию, он понимает, как ей необходим культурный обмен. Главным делом своей жизни Юрий Мефодиевич считает Малый театр, где служит уже 60 лет, и следует правилу – нужно сохранить все то, что было оставлено нашими предшественниками: «Не нами этот театр создан, не на нас кончится»…
Григорий Гоберник, композитор, народный артист РФ, зам. художественного руководителя Малого театра
- Когда я был приглашен работать в Малый театр, художественный руководитель Юрий Мефодьевич Соломин сразу определил мне круг задач. Прежде всего, сохранить дееспособность камерного оркестра Малого театра. На сегодняшний день это единственный в мире драматический театр, имеющий собственный, постоянно действующий музыкальный коллектив.
Во-первых, наш оркестр играет в фойе перед спектаклями. Причем стараемся увязывать программу такого «мини концерта» со стилистикой пьесы, ее автора. Так, например, перед спектаклем «Три сестры» может звучать музыка П.Чайковского, А.Лядова, А.Глазунова и других русских композиторов. Во-вторых, практически, каждый месяц идет «Концерт артистов и оркестра Малого театра», наконец, самое главное: оркестр в разных составах сопровождает четырнадцать спектаклей репертуара.
Не скрою, были тенденции к роспуску коллектива, к сокращению, но Юрий Мефодьевич категорично отстоял право на его существование.
Мне повезло работать в качестве композитора с обоими братьями Соломинами: Виталием Мефодьевичем и Юрием Мефодьевичем. Могу сказать, что оба наделены очень хорошими музыкальными данными. Должно быть, в родителей: мать была пианистка, а отец играл на многих музыкальных инструментах. Не случайно, наверное, братья Соломины были приглашены в качестве исполнителей главных ролей при экранизации оперетты «Летучая мышь», и подобных примеров «музыкального погружения» достаточно много. Именно Соломин постановкой водевиля «Таинственный ящик» по Павлу Каратыгину вернул традицию существования в репертуаре этого жанра. Он сам исполнил главную роль, а там достаточно много вокальных номеров, и на сцене – полный состав оркестра. Учитывая, что за последние годы были поставлены такие музыкальные спектакли, как «Свадьба Кречинского», «Таинственный ящик», «Усилия любви», «Дон Жуан», «Концерты артистов и оркестра» – можно говорить об особом музыкальном направлении в репертуаре Малого театра.
Я работал со многими режиссерами в драматических театрах, Юрий Мефодьевич относится к комфортным для композитора постановщикам. Определяя общую структуру спектакля, он чувствует, какую часть в ней должна занимать музыка. Он способен принять предложения по музыкальному решению того или иного эпизода, в чем-то меняющего его режиссерскую концепцию, и не боится, что кто-то привнесет что-то неординарное в его режиссуру. Если это идет на пользу спектаклю, он это смело принимает.
Сергей Соловьев, кинорежиссер
- С Юрием Мефодиевичем я познакомился на картине «Мелодии белой ночи», где он снимался в роли композитора-дирижера. На тот момент ему было лет 40, а мне 30. Он казался, с одной стороны, очень взрослым, а с другой стороны, очень красивым. С тех пор много времени прошло, и как ни странно, он как будто молодел у меня на глазах. С каждым годом все моложе и моложе. Потом я понял, что это просто я старею. Сейчас уже привык. Меня это не удивляет. Но я все же каждый раз, когда встречаю его, спрашиваю: «Юра, как ты замечательно выглядишь! Как это у тебя получается? Ты, наверное, специально что-то делаешь, может, где-то отдыхаешь? Поделись секретами!» Он смеется: «Вот будет у тебя такой круг обязанностей, как у меня, тоже начнешь стремительно молодеть». Я рад, что судьба свела меня с Юрием Мефодьевичем. Я благодарен ему за то колоссальное удовольствие, которое получил, работая с ним как режиссер. Я, конечно, люблю нашу японскую картину – «Мелодии белой ночи». Это как раз тот случай, когда она дорога мне как память. Недавно был в Японии. Для кого-то это цветущая сакура, а для меня с тех пор Япония – это Юра Соломин. Она им личностно согрета. Когда сняли картину, вместе ездили на премьеру, и вообще эта картина нас подружила. Но было в моей жизни еще одно прекрасное событие, связанное с Юрой Соломиным. Это время, когда я ставил в Малом театре спектакль «Дядя Ваня», с ним в главной роли. Он грандиозно играл, это производило сильное впечатление. На жизнь и вообще на весь белый свет начинаешь смотреть по-другому. Я очень горжусь дружбой с ним и очень рассчитываю, что процесс его глобального омоложения будет продолжаться.
Александр Голобородько, актер Театра Моссовета
- Мы встретились с Юрой в Киеве, на съемках фильма «Инспектор уголовного розыска». Фильм часто сейчас показывают. Он, как старое вино, с каждым годом становится лучше. Это был 70-й год, и хоть мы играли антиподов, стали с Юрой приятелями. Жили мы в гостинице «Украина», вдвоем в номере на шесть коек, и все актеры ходили к нам в гости. Как-то после съемок он позвонил в Москву и узнал, что утром надо быть на репетиции. Я как киевлянин взял в помощь знакомого, и мы отправились на вокзал. Через знакомую кассиршу раздобыли билет, и Юра благополучно уехал. Бывал у него в Москве. Он жил в скромной двухкомнатной квартире. Помню, вошел, огляделся, а он смеется: «Видишь, как живут звезды». Он пригласил меня на спектакль «Ревизор», где играл Хлестакова. Замечательно играл, интересно. Очень подвижный актер. Когда я переехал в Москву, пришел работать в Малый театр. Мы стали коллегами, а подружился я с Виталием Соломиным. Дружили семьями, вместе отдыхали в Мисхоре.
Однако, когда Юра приступил к съемкам фильма «Берег его надежды» о путешественнике Миклухе-Маклае, на роль Мещерского он пригласил меня. Он, конечно, удивительный человек. Задействовал большое количество своих учеников. Во-первых, обеспечил их работой, во-вторых, окружил себя близкими людьми. Он создал особую, дружескую атмосферу на съемочной площадке. Юра не относился к категории режиссеров-диктаторов. Он человек не грубый, в наполеоновских замашках замечен не был. Все замечания по делу, профессионально, очень точно, а главное – спокойно, без крика. Помню, мы перед очередной сценой сидели на берегу речки, говорили ни о чем, и все это плавно перешло в съемку, даже без репетиций. У меня от того времени остались хорошие воспоминания. Сейчас, если я бываю в Малом театре, Юра всегда говорит: «А это наш артист, он 10 лет у нас проработал».
Татьяна Петренко, Театрал-онлайн, 18 июня 2015 года
Подростком Юрий Соломин увидел фильм, снятый к 125-летию Малого театра, и понял, что хочет работать именно здесь. После школы юноша из Читы с большим опытом выступлений в самодеятельности поступил в Щепкинское училище, куда вернулся спустя четыре года как преподаватель. На сцене Малого театра Соломин сыграл около полусотни ролей: Хлестаков и Протасов, Николай II и царь Федор, дядя Ваня и Кисельников в «Пучине», Фамусов и Мольер… Всесоюзная слава пришла к Юрию Соломину после фильма «Адъютант его превосходительства». Хотя сам Юрий Мефодьевич больше ценит роль в фильме «Дерсу Узала», для которого Акира Куросава искал «идеальное русское лицо». Юрий Соломин был последним министром культуры СССР, занимая этот пост в 1990-91 годах. В течение месяца за ним приезжала министерская машина, а он гордо садился в свои «Жигули». Он был инициатором проведения фестиваля Островского в Доме Островского для провинциальных городов. Малый театр под руководством Соломина постоянно выезжает не только на зарубежные гастроли, но и по городам России. Как человек, знающий провинцию, он понимает, как ей необходим культурный обмен. Главным делом своей жизни Юрий Мефодиевич считает Малый театр, где служит уже 60 лет, и следует правилу – нужно сохранить все то, что было оставлено нашими предшественниками: «Не нами этот театр создан, не на нас кончится»…
Григорий Гоберник, композитор, народный артист РФ, зам. художественного руководителя Малого театра
- Когда я был приглашен работать в Малый театр, художественный руководитель Юрий Мефодьевич Соломин сразу определил мне круг задач. Прежде всего, сохранить дееспособность камерного оркестра Малого театра. На сегодняшний день это единственный в мире драматический театр, имеющий собственный, постоянно действующий музыкальный коллектив.
Во-первых, наш оркестр играет в фойе перед спектаклями. Причем стараемся увязывать программу такого «мини концерта» со стилистикой пьесы, ее автора. Так, например, перед спектаклем «Три сестры» может звучать музыка П.Чайковского, А.Лядова, А.Глазунова и других русских композиторов. Во-вторых, практически, каждый месяц идет «Концерт артистов и оркестра Малого театра», наконец, самое главное: оркестр в разных составах сопровождает четырнадцать спектаклей репертуара.
Не скрою, были тенденции к роспуску коллектива, к сокращению, но Юрий Мефодьевич категорично отстоял право на его существование.
Мне повезло работать в качестве композитора с обоими братьями Соломинами: Виталием Мефодьевичем и Юрием Мефодьевичем. Могу сказать, что оба наделены очень хорошими музыкальными данными. Должно быть, в родителей: мать была пианистка, а отец играл на многих музыкальных инструментах. Не случайно, наверное, братья Соломины были приглашены в качестве исполнителей главных ролей при экранизации оперетты «Летучая мышь», и подобных примеров «музыкального погружения» достаточно много. Именно Соломин постановкой водевиля «Таинственный ящик» по Павлу Каратыгину вернул традицию существования в репертуаре этого жанра. Он сам исполнил главную роль, а там достаточно много вокальных номеров, и на сцене – полный состав оркестра. Учитывая, что за последние годы были поставлены такие музыкальные спектакли, как «Свадьба Кречинского», «Таинственный ящик», «Усилия любви», «Дон Жуан», «Концерты артистов и оркестра» – можно говорить об особом музыкальном направлении в репертуаре Малого театра.
Я работал со многими режиссерами в драматических театрах, Юрий Мефодьевич относится к комфортным для композитора постановщикам. Определяя общую структуру спектакля, он чувствует, какую часть в ней должна занимать музыка. Он способен принять предложения по музыкальному решению того или иного эпизода, в чем-то меняющего его режиссерскую концепцию, и не боится, что кто-то привнесет что-то неординарное в его режиссуру. Если это идет на пользу спектаклю, он это смело принимает.
Сергей Соловьев, кинорежиссер
- С Юрием Мефодиевичем я познакомился на картине «Мелодии белой ночи», где он снимался в роли композитора-дирижера. На тот момент ему было лет 40, а мне 30. Он казался, с одной стороны, очень взрослым, а с другой стороны, очень красивым. С тех пор много времени прошло, и как ни странно, он как будто молодел у меня на глазах. С каждым годом все моложе и моложе. Потом я понял, что это просто я старею. Сейчас уже привык. Меня это не удивляет. Но я все же каждый раз, когда встречаю его, спрашиваю: «Юра, как ты замечательно выглядишь! Как это у тебя получается? Ты, наверное, специально что-то делаешь, может, где-то отдыхаешь? Поделись секретами!» Он смеется: «Вот будет у тебя такой круг обязанностей, как у меня, тоже начнешь стремительно молодеть». Я рад, что судьба свела меня с Юрием Мефодьевичем. Я благодарен ему за то колоссальное удовольствие, которое получил, работая с ним как режиссер. Я, конечно, люблю нашу японскую картину – «Мелодии белой ночи». Это как раз тот случай, когда она дорога мне как память. Недавно был в Японии. Для кого-то это цветущая сакура, а для меня с тех пор Япония – это Юра Соломин. Она им личностно согрета. Когда сняли картину, вместе ездили на премьеру, и вообще эта картина нас подружила. Но было в моей жизни еще одно прекрасное событие, связанное с Юрой Соломиным. Это время, когда я ставил в Малом театре спектакль «Дядя Ваня», с ним в главной роли. Он грандиозно играл, это производило сильное впечатление. На жизнь и вообще на весь белый свет начинаешь смотреть по-другому. Я очень горжусь дружбой с ним и очень рассчитываю, что процесс его глобального омоложения будет продолжаться.
Александр Голобородько, актер Театра Моссовета
- Мы встретились с Юрой в Киеве, на съемках фильма «Инспектор уголовного розыска». Фильм часто сейчас показывают. Он, как старое вино, с каждым годом становится лучше. Это был 70-й год, и хоть мы играли антиподов, стали с Юрой приятелями. Жили мы в гостинице «Украина», вдвоем в номере на шесть коек, и все актеры ходили к нам в гости. Как-то после съемок он позвонил в Москву и узнал, что утром надо быть на репетиции. Я как киевлянин взял в помощь знакомого, и мы отправились на вокзал. Через знакомую кассиршу раздобыли билет, и Юра благополучно уехал. Бывал у него в Москве. Он жил в скромной двухкомнатной квартире. Помню, вошел, огляделся, а он смеется: «Видишь, как живут звезды». Он пригласил меня на спектакль «Ревизор», где играл Хлестакова. Замечательно играл, интересно. Очень подвижный актер. Когда я переехал в Москву, пришел работать в Малый театр. Мы стали коллегами, а подружился я с Виталием Соломиным. Дружили семьями, вместе отдыхали в Мисхоре.
Однако, когда Юра приступил к съемкам фильма «Берег его надежды» о путешественнике Миклухе-Маклае, на роль Мещерского он пригласил меня. Он, конечно, удивительный человек. Задействовал большое количество своих учеников. Во-первых, обеспечил их работой, во-вторых, окружил себя близкими людьми. Он создал особую, дружескую атмосферу на съемочной площадке. Юра не относился к категории режиссеров-диктаторов. Он человек не грубый, в наполеоновских замашках замечен не был. Все замечания по делу, профессионально, очень точно, а главное – спокойно, без крика. Помню, мы перед очередной сценой сидели на берегу речки, говорили ни о чем, и все это плавно перешло в съемку, даже без репетиций. У меня от того времени остались хорошие воспоминания. Сейчас, если я бываю в Малом театре, Юра всегда говорит: «А это наш артист, он 10 лет у нас проработал».
Подробнее
БОЛЬШОЙ ГЕНИЙ МАЛОГО ТЕАТРА: ЮРИЙ СОЛОМИН ОТМЕЧАЕТ ЮБИЛЕЙ
БОЛЬШОЙ ГЕНИЙ МАЛОГО ТЕАТРА: ЮРИЙ СОЛОМИН ОТМЕЧАЕТ ЮБИЛЕЙ
Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин отмечает 80-летие. О детстве, пути к своей мечте и жизни, отданной театру – в материале m24.ru.
Юлия Чечикова, Ирина Левкович, Москва-24, 18 июня 2015 года
Судьба Юрия Мефодиевича неразрывно связана с Малым театром. Его приняли в труппу в 1957 году, а спустя тридцать лет он возглавил его как худрук. Жизненный путь от подростка, очарованного искусством театра, до народного артиста, без которого сложно представить советский кинематограф, полон сюжетных коллизий. Не случайно в прошлом сезоне театр выпустил увлекательную по содержанию книгу «И это все о нем» (автор - Вера Максимова). Фолиант прекрасно иллюстрирован документальными фотографиями, которые представляют разные этапы сценической жизни Соломина. Чего только не было на его веку. Сегодня Юрию Мефодиевичу исполняется 80 лет.
Мечты детства
Мальчик из музыкальной семьи рос в атмосфере всеобщего творческого горения. Еще живя в родном городе, в Чите он как-то увидел документальный фильм, посвященный юбилею Малого театра. Это детское впечатление проросло корнями вглубь, и, оканчивая школу, юный Соломин не видел для себя иного пути, как пойти в актеры. Для вступительных экзаменов в училище имени Щепкина он выбрал «Стихи о советском паспорте» Маяковского, монолог Нила из «Мещан», отрывок из поэмы Твардовского «Василий Теркин». Героический репертуар слабо вязался с внешним обликом щуплого абитуриента, но контраст помог расположить к себе строгую комиссию во главе с Верой Пашенной – педагоги заходились от смеха, и до басни дела не дошло – мальчика пропустили на следующий тур. Судьба вмешалась в этот процесс, когда отца Соломина ограбили, и встал вопрос – когда возвращаться домой, в глубинку. Родитель посоветовал сыну пойти к Пашенной и прямо спросить – берет ли она его на курс? Соломин в деталях рассказал о новых обстоятельствах и о том, что сроки его пребывания в Москве в такой ситуации сильно сократятся. Актриса, внимательно выслушав мальчика, резюмировала: «Оставайся».
Театр жизни
Впервые на сцену Малого театра Соломин вышел будучи второкурсником. Среди эпизодов попадались очень яркие выходы, и начинающего актера стали замечать критики и зрители. Первая настоящая роль настигла его в коридоре театра – режиссер Игорь Ильинский предложил Соломину сыграть Хлестакова. Неделю спустя на доске объявлений в театре появилось уведомление о распределении ролей. Несмотря на большой успех спектакля, в последующие шесть лет Соломин не получил ни одной новой роли. На несправедливость обратила внимание коллектива актриса Руфина Нифонтова. Руководство прислушалось к молодой актрисе, и уже скоро Соломин получил большую роль в постановке «Пучина» по Островскому.
Дебют и покорение Японии
В кино Соломин в то время оказался более востребованным. Он дебютировал в социальной драме «Бессонная ночь», где сыграл главного героя – инженера Павла Каурова. Это была единственная экранная работа Соломина, которую видел его отец. В 1975 году, когда актер был уже любим и известен, ему представилась возможность поработать с мастером японского кинематографа Акирой Куросавой. Мэтр приезжал в 1971 году на Московский кинофестиваль с картиной «Додескаден». Оказавшись человеком на удивление сговорчивым, он согласился снять фильм с советскими актерами. Еще в далеком 1939 году он пробовал воплотить на экране роман Владимира Арсеньева в Японии, но проект не сложился. В Союзе он получил второй шанс.
Приступая к съемкам, Куросава попросил помочь ему выбрать актеров на главные роли. Мосфильмовское руководство предоставило семь вариантов. Куросава отнесся к замыслу со всей серьезностью и решил ознакомиться с киноработами каждого из претендентов. После просмотра двух серий «Адъютанта его превосходительства» Куросава намекнул, что желает досмотреть весь фильм до конца. После этого вопрос об актере на роль Арсеньева отпал сам собой – Соломин был утвержден, причем без проб. Фильм имел колоссальный успех во многих странах мира. Японцы сделали Соломина своим кумиром.
Королевский прием
В биографии Соломина много интересных персон, но об одной стоит упомянуть особо. В 1994 году в российскую столицу прибыла с визитом королева Великобритании Елизавета II. В здании Малого театра монаршая гостья оказалась по стечению обстоятельств – из множества вариантов проведения встречи с дипломатами Ее Величество заинтересовал более всего Малый театр. Без подарка таких людей не принимают, и Соломину пришла в голову мысль сделать на заказ палехскую шкатулку с изображением его родного театра. Как потом рассказывал Юрий Мефодиевич, это был выбор пальцем в небо. Но восторгу королевы не было предела. Оказалось, что Елизавета II занимается коллекционированием, и ее страсть – шкатулки. Чуть позже Соломин получил из Лондона объемный конверт. В нем лежала фотография с изображением королевской четы, подписанная лично королевой.
Творческое кредо
Юрий Мефодьевич не сторонник режиссерского произвола в театре. Он давно для себя решил, что экспериментам современных режиссеров в его вотчине не место. Он считает, что произведения Пушкина, Гоголя и Островского не предназначены для перекраивания и переиначивания сюжета и смысла. По его мнению, для нужд молодых и дерзких существует и развивается современная драматургия. Зритель должен чувствовать атмосферу прошлых веков, должен расширять свои знания за счет изучения традиций. Это касается всех составляющих спектакля – начиная с языка и заканчивая декорациями, костюмами и предметами интерьера. Пусть в этом есть что-то от музейной эстетики. Кто-то же должен стать хранителем наследия предков. Соломину нравится быть консерватором. Главное, у него это хорошо получается.
В день рождения мэтра поздравляют коллеги и друзья.
Режиссер Иосиф Райхельгауз:
«Я с огромным удовольствием и искренне поздравляю моего любимого коллегу и творца Юрия Мефодиевича с юбилеем. Мы с ним нечасто видимся, но он всегда производит на меня впечатление цельного, «завершенного» театрального мастера, столпа, основы нашего театра – при всех поисках, экспериментах, шатаниях и бросках современного русского театра. С ним надежно, стабильно, внятно. В 90-е годы наш театральный союз то распадался, то создавался и происходили какие-то бурные страсти, одна группировка боролась с другой, я всегда старался на этих съездах театральных деятелей сидеть буквально в последних рядах. И для меня было колоссальной поддержкой то, что неподалеку от себя я видел тихого и скромного выдающегося мастера Юрия Мефодиевича Соломина».
Актер Даниил Страхов (совместная работа с Юрием Соломиным в картине «Исаев»):
«Я хочу поздравить Юрия Мефодиевича не просто с юбилеем, большой солидной датой, а со способностью оставаться в памяти. Я не только про людей, про всенародную любовь, а про очень простую вещь. Актерскую память. Она так устроена, что очень многое уходит в одно общее воспоминание о фильме – так много людей, впечатлений, событий проходит через актера во время съемок. В «Исаеве» персонажей было множество. Но Юрий Мефодиевич занимает в картине особое место. В ней мы: отец и сын, бесконечно любящие друг друга и неспособные договориться – с собой и миром. Я, как многие дети, рос почти без родителей, и для меня эти семейные редкие сцены были до такой степени тревожно-узнаваемы, что спугнуть это состояние, нужное для работы, было очень легко. Я хорошо понимал, что здесь нужно играть, какая степень тоски, одиночества, желания обнять любимого человека и неспособность это сделать заложена тут. Главное, было удержать эту внутреннюю вибрацию узнавания того, что ты сам как человек не доиспытал, не долюбил, «не до...» И уйти это правильное самочувствие, конечно, в первую очередь могло из-за партнера. Соломин был так деликатен, так чуток, так прост, в конце концов, что очень помог мне в этих наших семейных сценах. Он как-то срифмовался внутри меня с этой щемящей сыновней интонацией тоски по отцу. Как будто в чем-то совместился с ним, как отражение. Спасибо ему за это».
Алексанра Соломина, внучка юбиляра:
«Дедушка многому меня научил, и не только в плане общекультурного и творческого воспитания. Он с детства прививал мне общечеловеческие принципы, которые он исповедует не только в театре. Многие говорят, что он – блестящий артист, руководитель, но помимо всего дедушка – невероятной доброты человек, отзывчивый, готовый прийти на помощь по первому зову. Неважно, в чем заключается просьба, он всегда сделает все, что в его силах. Этому я от него научилась. Нельзя смотреть на другого человека сверху вниз, но по возможности стараться поставить себя на место другого. Юрий Мефодиевич сыграл важную роль в судьбе многих актеров и даже творческих коллективов. Когда Михаил Плетнев создал Российский Национальный Оркестр, и встал вопрос о ведущем первого концерта в Москве, дедушка, который в то время был министром культуры, согласился принять участие. Все отказали Плетневу, но только не дедушка. Вспомнила об этом, потому что недавно Юрий Мефодиевич нашел значок с этого исторического выступления.
Понимание того, что мой дедушка – человек известный и любимый многими, пришло не сразу. Я жила в другой стране, приезжала сюда только на каникулы. Окончательно осознала это в тинейджерские годы. Я очень люблю его за изумительное чувство юмора, человечность, отзывчивость, живость ума и способность прийти на помощь.»
Художественный руководитель Малого театра Юрий Соломин отмечает 80-летие. О детстве, пути к своей мечте и жизни, отданной театру – в материале m24.ru.
Юлия Чечикова, Ирина Левкович, Москва-24, 18 июня 2015 года
Судьба Юрия Мефодиевича неразрывно связана с Малым театром. Его приняли в труппу в 1957 году, а спустя тридцать лет он возглавил его как худрук. Жизненный путь от подростка, очарованного искусством театра, до народного артиста, без которого сложно представить советский кинематограф, полон сюжетных коллизий. Не случайно в прошлом сезоне театр выпустил увлекательную по содержанию книгу «И это все о нем» (автор - Вера Максимова). Фолиант прекрасно иллюстрирован документальными фотографиями, которые представляют разные этапы сценической жизни Соломина. Чего только не было на его веку. Сегодня Юрию Мефодиевичу исполняется 80 лет.
Мечты детства
Мальчик из музыкальной семьи рос в атмосфере всеобщего творческого горения. Еще живя в родном городе, в Чите он как-то увидел документальный фильм, посвященный юбилею Малого театра. Это детское впечатление проросло корнями вглубь, и, оканчивая школу, юный Соломин не видел для себя иного пути, как пойти в актеры. Для вступительных экзаменов в училище имени Щепкина он выбрал «Стихи о советском паспорте» Маяковского, монолог Нила из «Мещан», отрывок из поэмы Твардовского «Василий Теркин». Героический репертуар слабо вязался с внешним обликом щуплого абитуриента, но контраст помог расположить к себе строгую комиссию во главе с Верой Пашенной – педагоги заходились от смеха, и до басни дела не дошло – мальчика пропустили на следующий тур. Судьба вмешалась в этот процесс, когда отца Соломина ограбили, и встал вопрос – когда возвращаться домой, в глубинку. Родитель посоветовал сыну пойти к Пашенной и прямо спросить – берет ли она его на курс? Соломин в деталях рассказал о новых обстоятельствах и о том, что сроки его пребывания в Москве в такой ситуации сильно сократятся. Актриса, внимательно выслушав мальчика, резюмировала: «Оставайся».
Театр жизни
Впервые на сцену Малого театра Соломин вышел будучи второкурсником. Среди эпизодов попадались очень яркие выходы, и начинающего актера стали замечать критики и зрители. Первая настоящая роль настигла его в коридоре театра – режиссер Игорь Ильинский предложил Соломину сыграть Хлестакова. Неделю спустя на доске объявлений в театре появилось уведомление о распределении ролей. Несмотря на большой успех спектакля, в последующие шесть лет Соломин не получил ни одной новой роли. На несправедливость обратила внимание коллектива актриса Руфина Нифонтова. Руководство прислушалось к молодой актрисе, и уже скоро Соломин получил большую роль в постановке «Пучина» по Островскому.
Дебют и покорение Японии
В кино Соломин в то время оказался более востребованным. Он дебютировал в социальной драме «Бессонная ночь», где сыграл главного героя – инженера Павла Каурова. Это была единственная экранная работа Соломина, которую видел его отец. В 1975 году, когда актер был уже любим и известен, ему представилась возможность поработать с мастером японского кинематографа Акирой Куросавой. Мэтр приезжал в 1971 году на Московский кинофестиваль с картиной «Додескаден». Оказавшись человеком на удивление сговорчивым, он согласился снять фильм с советскими актерами. Еще в далеком 1939 году он пробовал воплотить на экране роман Владимира Арсеньева в Японии, но проект не сложился. В Союзе он получил второй шанс.
Приступая к съемкам, Куросава попросил помочь ему выбрать актеров на главные роли. Мосфильмовское руководство предоставило семь вариантов. Куросава отнесся к замыслу со всей серьезностью и решил ознакомиться с киноработами каждого из претендентов. После просмотра двух серий «Адъютанта его превосходительства» Куросава намекнул, что желает досмотреть весь фильм до конца. После этого вопрос об актере на роль Арсеньева отпал сам собой – Соломин был утвержден, причем без проб. Фильм имел колоссальный успех во многих странах мира. Японцы сделали Соломина своим кумиром.
Королевский прием
В биографии Соломина много интересных персон, но об одной стоит упомянуть особо. В 1994 году в российскую столицу прибыла с визитом королева Великобритании Елизавета II. В здании Малого театра монаршая гостья оказалась по стечению обстоятельств – из множества вариантов проведения встречи с дипломатами Ее Величество заинтересовал более всего Малый театр. Без подарка таких людей не принимают, и Соломину пришла в голову мысль сделать на заказ палехскую шкатулку с изображением его родного театра. Как потом рассказывал Юрий Мефодиевич, это был выбор пальцем в небо. Но восторгу королевы не было предела. Оказалось, что Елизавета II занимается коллекционированием, и ее страсть – шкатулки. Чуть позже Соломин получил из Лондона объемный конверт. В нем лежала фотография с изображением королевской четы, подписанная лично королевой.
Творческое кредо
Юрий Мефодьевич не сторонник режиссерского произвола в театре. Он давно для себя решил, что экспериментам современных режиссеров в его вотчине не место. Он считает, что произведения Пушкина, Гоголя и Островского не предназначены для перекраивания и переиначивания сюжета и смысла. По его мнению, для нужд молодых и дерзких существует и развивается современная драматургия. Зритель должен чувствовать атмосферу прошлых веков, должен расширять свои знания за счет изучения традиций. Это касается всех составляющих спектакля – начиная с языка и заканчивая декорациями, костюмами и предметами интерьера. Пусть в этом есть что-то от музейной эстетики. Кто-то же должен стать хранителем наследия предков. Соломину нравится быть консерватором. Главное, у него это хорошо получается.
В день рождения мэтра поздравляют коллеги и друзья.
Режиссер Иосиф Райхельгауз:
«Я с огромным удовольствием и искренне поздравляю моего любимого коллегу и творца Юрия Мефодиевича с юбилеем. Мы с ним нечасто видимся, но он всегда производит на меня впечатление цельного, «завершенного» театрального мастера, столпа, основы нашего театра – при всех поисках, экспериментах, шатаниях и бросках современного русского театра. С ним надежно, стабильно, внятно. В 90-е годы наш театральный союз то распадался, то создавался и происходили какие-то бурные страсти, одна группировка боролась с другой, я всегда старался на этих съездах театральных деятелей сидеть буквально в последних рядах. И для меня было колоссальной поддержкой то, что неподалеку от себя я видел тихого и скромного выдающегося мастера Юрия Мефодиевича Соломина».
Актер Даниил Страхов (совместная работа с Юрием Соломиным в картине «Исаев»):
«Я хочу поздравить Юрия Мефодиевича не просто с юбилеем, большой солидной датой, а со способностью оставаться в памяти. Я не только про людей, про всенародную любовь, а про очень простую вещь. Актерскую память. Она так устроена, что очень многое уходит в одно общее воспоминание о фильме – так много людей, впечатлений, событий проходит через актера во время съемок. В «Исаеве» персонажей было множество. Но Юрий Мефодиевич занимает в картине особое место. В ней мы: отец и сын, бесконечно любящие друг друга и неспособные договориться – с собой и миром. Я, как многие дети, рос почти без родителей, и для меня эти семейные редкие сцены были до такой степени тревожно-узнаваемы, что спугнуть это состояние, нужное для работы, было очень легко. Я хорошо понимал, что здесь нужно играть, какая степень тоски, одиночества, желания обнять любимого человека и неспособность это сделать заложена тут. Главное, было удержать эту внутреннюю вибрацию узнавания того, что ты сам как человек не доиспытал, не долюбил, «не до...» И уйти это правильное самочувствие, конечно, в первую очередь могло из-за партнера. Соломин был так деликатен, так чуток, так прост, в конце концов, что очень помог мне в этих наших семейных сценах. Он как-то срифмовался внутри меня с этой щемящей сыновней интонацией тоски по отцу. Как будто в чем-то совместился с ним, как отражение. Спасибо ему за это».
Алексанра Соломина, внучка юбиляра:
«Дедушка многому меня научил, и не только в плане общекультурного и творческого воспитания. Он с детства прививал мне общечеловеческие принципы, которые он исповедует не только в театре. Многие говорят, что он – блестящий артист, руководитель, но помимо всего дедушка – невероятной доброты человек, отзывчивый, готовый прийти на помощь по первому зову. Неважно, в чем заключается просьба, он всегда сделает все, что в его силах. Этому я от него научилась. Нельзя смотреть на другого человека сверху вниз, но по возможности стараться поставить себя на место другого. Юрий Мефодиевич сыграл важную роль в судьбе многих актеров и даже творческих коллективов. Когда Михаил Плетнев создал Российский Национальный Оркестр, и встал вопрос о ведущем первого концерта в Москве, дедушка, который в то время был министром культуры, согласился принять участие. Все отказали Плетневу, но только не дедушка. Вспомнила об этом, потому что недавно Юрий Мефодиевич нашел значок с этого исторического выступления.
Понимание того, что мой дедушка – человек известный и любимый многими, пришло не сразу. Я жила в другой стране, приезжала сюда только на каникулы. Окончательно осознала это в тинейджерские годы. Я очень люблю его за изумительное чувство юмора, человечность, отзывчивость, живость ума и способность прийти на помощь.»
17.08.2015
«ТИХИЙ ДОН» РОСТОВСКОГО АКАДЕМИЧЕСКОГО ТЕАТРА ДРАМЫ ИМ. М. ГОРЬКОГО НА СЦЕНЕ МАЛОГО ТЕАТРА
2 и 3 сентября на сцене Малого театра пройдут гастроли Ростовского академического театра драмы им. М. Горького. Театр покажет на столичной площадке знаковую премьеру этого сезона – «Тихий Дон» по роману М.А. Шолохова.
06.07.2015
ТРАГИК С ДУШОЙ ПОЭТА
В Малом театре отдали дань памяти Ярославу Барышеву
Майя Фолкинштейн, «Театральная вертикаль Майи Фолкинштейн», 2 июля 2015 года
Майя Фолкинштейн, «Театральная вертикаль Майи Фолкинштейн», 2 июля 2015 года
01.07.2015
ПОЗДРАВЛЯЕМ!
29 июня 2015 года указом Президента России Владимира Путина художественный руководитель Малого театра, народный артист СССР Юрий Соломин удостоен Ордена «За заслуги перед Отечеством» I степени. Высшая награда России присвоена Ю.М.Соломину «за выдающийся вклад в развитие отечественной культуры, кинематографического и театрального искусства, многолетнюю творческую деятельность».
Сердечно поздравляем Юрия Мефодьевича Соломина, полного кавалера Ордена, с этим знаменательным событием и желаем ему многих счастливых лет служения отечественному искусству!
Сердечно поздравляем Юрия Мефодьевича Соломина, полного кавалера Ордена, с этим знаменательным событием и желаем ему многих счастливых лет служения отечественному искусству!
25.06.2015
ПОЗДРАВЛЯЕМ С НОВОЙ РОЛЬЮ!
5 июня (на гастролях в Севастополе) в комедии А.Н.Островского «На всякого мудреца довольно простоты» роль Голутвина впервые исполнил артист Михаил Фоменко. Поздравляем!
22.06.2015
«ЗВЕЗДЫ КОНТИНЕНТОВ» — ЮРИЮ СОЛОМИНУ
Музыкальное поздравление к юбилею народного артиста СССР Юрия Мефодьевича Соломина
Авторы идеи: Ольга Жевакина и Григорий Скряпкин
Режиссер: Денис Курочка
Оператор: Алексей Галкин
В ролях: Марк Захаров, Александр Ширвиндт, Роман Виктюк, Геннадий Хазанов, Сергей Женовач, Евгений Писарев, Константин Райкин, Алексей Бородин, Евгений Каменькович, Александр Коршунов, Иосиф Райхельгауз
Авторы идеи: Ольга Жевакина и Григорий Скряпкин
Режиссер: Денис Курочка
Оператор: Алексей Галкин
В ролях: Марк Захаров, Александр Ширвиндт, Роман Виктюк, Геннадий Хазанов, Сергей Женовач, Евгений Писарев, Константин Райкин, Алексей Бородин, Евгений Каменькович, Александр Коршунов, Иосиф Райхельгауз
22.06.2015
«ЮРИЙ СОЛОМИН. БОЛЬШЕ, ЧЕМ АРТИСТ»
Автор сценария – Дарья Виолина
Режиссёр – Сергей Павловский
Телеканал «Культура», 2015 год
Режиссёр – Сергей Павловский
Телеканал «Культура», 2015 год
Художественный руководитель Малого театра — народный артист СССР Юрий Мефодьевич Соломин
Главная
Новости
Изменения в афише
Премьеры
Гастроли
Репертуар
Отзывы
Фестиваль "Островский в доме Островского"
Малый ТВ
Газета "Малый театр"
Открытая информация
Виртуальная экскурсия
Партнёры
О театре
Попечительский совет
Руководство театра
Актёры
Режиссеры
Художники
Оркестр
Репертуарный отдел
Режиссёрский отдел
Пресс-служба
Музейно-информационный центр
Художественно-постановочная часть
Мемориальная квартира А.И. Сумбатова-Южина
Щепкинское училище
История
Здание Малого театра
Репертуар с 1824 г.
Театральное училище
Спектакли
Труппа театра с 1824 года
Труппа театра с 1917 года
Актеры
Режиссеры
Художники
Звуковой архив
1941-1945
Щелыково
Библиотека Малого театра
Правила вежливости и этикета
Публикации
Памятник А.Н. Островскому
Партнеры
Информационная поддержка
Как добраться?© 2025 Пресс-служба:
press@maly.ru
Заказ билетов (web-касса) (495) 624-40-46
Оценка качества услуг учреждений культуры
Адрес театра:
Москва, Театральный проезд д. 1
телефон: (495)624-42-01
Мы в соцсетях:
Партнёры:
Информационная поддержа
